Планета супербарона Кетсинга

Виталий Заяц, 2020

Владимир Консинов, по прозвищу Вок, спортсмен-фехтовальщик, оказывается перед вопросом, как жить дальше. Неожиданно с ним связывается осьминог-инопланетянин, похожий на огромную набивную игрушку. Он предлагает Воку отправиться на другую планету, в средневековье, где стать наблюдателем, шпионом, помочь осьминогам разобраться, стоит ли вступать с тамошней цивилизацией в контакт. Вок соглашается – и окунается в жизнь чужой планеты, где называет себя графом де-ла-Коста, пытается применять свои профессиональные умения, а также обрывки знаний, которые несет с собой каждый современный человек.

Глава 3. Космос и удобное кресло

Ракета, или, наверное, космический корабль, не сильно отличалась от прогулочного катера, катавшего туристов к верховьям Воронежского водохранилища. Да и припрятали транспортное средство подобающим катеру образом — под берегом, выше по бывшему течению бывшей реки Воронеж. На судне обнаружилось два этажа, или палубы, верхний — рубка, салон, если так правильно называется большое продолговатое помещение с окнами со всех сторон, нижний этаж — маленькие коробочки-каюты. В своей-то Вок разместился, а вот как в такую удалось втиснуться толстому спруту, осталось загадкой. Хотя однажды по телику показывали осьминога, впритык заполнившего собой трехлитровую банку. Воображение подсунуло хозяина корабля, упакованного в квадратную каютку, из-под двери даже торчало непоместившееся щупальце. Картинку Вок одобрил, хорошая картинка, справедливая.

Вытащил из сумки зубную щетку и книжку, взвесил их на руках — с чего начать? Пожалуй, со сложного — с поиска санузла, читать всегда успеется, а освоиться на корабле надо. Вышел в коридор и насчитал одиннадцать совершенно одинаковых дверей по сторонам. Ручек не имелось, и Вок надавил на ближайшую дверь — заперто, надавил на свою — открыто. Пожал плечами и поднялся по самой обычной лестнице в салон. В кресле, на вид том же, которое стояло в квартирке на Ленинском проспекте, развалился спрут. Перед ним имелся внушительный пульт, а окна по кругу оказались экранами. Вок мог поклясться, что, когда тащил через салон свою сумку, помещение было идеально пустым. Ладно, кресло позже доставили, но пульт? Впрочем, стоило ли заморачиваться инопланетными технологиями?

Покрутил головой — не торчать же, стоя посреди комнаты. Тут же заметил офисный стул на колесиках, подкатил его и уселся радом с работодателем. Спрут не делал абсолютно ничего, сидел перед пультом, не нажимая кнопок и даже не обращая внимания на экраны. Медитировал, что ли? А может, пищу переваривал, как удав? Наконец он обернулся к Воку:

— Вы здесь спросить или чтобы поговорить?

Задача поиска санузла вылетела из головы, вместо этого возник самый скучный пассажирский вопрос:

— Сколько будем лететь?

— О! На это ответить-таки не просто, — оживился спрут. — У нас пройдет, наверное, пятнадцать дней, или тридцать шесть, или не знаю. Пятнадцать корабельных дней, и мы там, на орбите. Я имею в виду корабельные дни будут, как земные дни, соблюдая, так сказать, правило — считать по месту вылета. А на вашей планете и куда мы направляемся — другое время. Таки трудно вам это объяснить.

— Релятивистский эффект? — вспомнил научпоп Вок. — При больших скоростях время замедляется?

— Ой-вей, таки вы в курсе! — всплеснул сразу тремя щупальцами осьминог. — Или вы догадались?

— Тоже мне шпионы, — скривился Вок. — Что же вы радио не слушали, телик не смотрели? Эйнштейн свою теорию лет сто назад придумал.

— Ну откуда же можно знать? — Спрут сложил щупальце кренделем, видимо выражая огорчение. — Последние книги были из вашего тысяча девятьсот первого года.

Вок захотел съехидничать про задержки в почтовой торговле у такой продвинутой цивилизации, но спохватился — только что ведь релятивизм обсуждали. Пока книги туда везли да пока спрут обратно на Землю добирался, больше века прошло.

Не получивший порции ехидства осьминог продолжил объяснения:

— В то ваше время таки не было ничего. Кроме книг, конечно, и тетрадок. Это сейчас — прилетаю и вижу-таки комплексную систему, флешки, жесткие диски, телевизор можно смотреть, совсем другой коленкор. А тогда почти все на бумаге. — Спрут вздохнул и продолжил: — Только книги были не очень подходящие. Художественная литература называется. Неправильно выбирали, что отправлять.

— Так вы теперь знатоки авторского вымысла? И не в курсе научных реалий?

— Таки почему? — возмутился осьминог. — Мы получили много и фантастики. Фантастику таки всегда с оглядкой на науку сочиняют.

— Не длинновата цепочка? Фантастика тысяча девятисотых про достижения и догадки тысяча восьмисотых. А научные книжки заказывать не пробовали?

Осьминог воспрянул:

— Конечно-конечно, но немного раньше. Из Москвы много книг получили, все научные. Того времени, разумеется, — взглянул на Вока и печально уточнил: — Нам их в тысяча шестьсот пятом году отправили.

Что же это был за год? Средневековье? Наука тогда, пожалуй, задачи посерьезней сегодняшних решала — про ангелов на острие иглы. До сих пор не решила. Что там еще было? Паду ли я стрелой сраженный? Нет, то раньше, до монголов. Бориску на царство? Ну, это лет тридцать назад или сорок. Стоп, Бориска — это ведь не про Ельцина, а про Годунова, конец тысяча пятисотых. И конечно, Москва…

— Так, значит, вы… вы украли библиотеку Ивана Грозного?

— Почему украли, почему сразу украли? — Осьминог аж подпрыгнул от возмущения в своем кресле. — Взяли почитать. Это таки библиотека, может, у нас абонемент.

Вок пожал плечами — чего спорить, тем более по ходу движения в сторону неизвестного мира под названием… Неизвестным пока названием, которое надо потом спросить при случае.

— Ладно, временно забудем о больном. Расскажите тогда про свой мир, может, придумаю, что из вашей библиотеки интересного стырить.

— Таки наша планета там. — Осьминог поднял два щупальца и показал ими одновременно на два разных выключенных экрана. Сила тяжести значительно больше земной, как, кстати, и вязкость атмосферы. Эксцентриситет орбиты…

Воку показалось, что он заснул. Сразу, не дожидаясь эксцентриситета орбиты. Потряс головой и потребовал:

— А нельзя ли в стиле художественной литературы? Понятнее для публики, так сказать? И численные значения можно совсем опустить.

— Конечно, конечно, — согласился осьминог. — У нас же таки простой светский разговор.

Вок все равно заснул, успев только узнать, что инопланетные головоногие у себя на родине не ходят и не плавают, а движутся как-то средне — атмосфера очень плотная. Через несколько минут Вок проснулся и узнал, что у спрутов несколько полов, хотя для размножения достаточно и двух, поэтому семьи чаще всего парные. Проснувшись еще разок, выяснил, что технические достижения невероятны, но не являются мерилом прогресса.

Основательно выспавшись, Вок спросил:

— Интересно, почему вы обо всем честно рассказываете? Не умеете секреты хранить?

— Зачем? — удивился лектор. — Каждый все равно по-своему поймет. Посмотрите на ваш телик. Берут правды на минуту, к ней врут еще минут двенадцать. А каждый зритель понимает то, что хочет понять. И правду никто не видит, и ложь не замечает.

Таких политических заявлений Вок от инопланетянина не ожидал. С чего бы? Или спрут кандидатом в депутаты решил записаться? Так не пропустят, скажут, финансируется из-за рубежа. Одернул себя — ну и чушь мешалась в мозгах! Видимо, проснулся еще не до конца. Вок потряс головой четыре раза подряд и перешел к насущному:

— Обещаете меня во сне языку научить. Но сомнения берут, сами ведь не особо хорошо разговариваете. Может, стоит обратиться в какое-нибудь учебное заведение получше?

— Таки не особо хорошо? — огорчился осьминог. — Мне казалось, что очень хорошо, просто-таки ярко и насыщенно, можно сказать.

— А акцент из КВНа — тоже особо хорошо?

— А скажите мне, Владимир, — объявил ехидным голосом осьминог. — Если бы я таки излагал без акцента, вы приняли бы меня за воронежца?

Вок хохотнул. Разных воронежцев видел, особенно среди тех, что у пивных ларьков толкутся, но вот чтобы с кожаными щупальцами… Осьминог же продолжал:

— Ответ ваш я таки могу предсказать. И теперь представьте себе, если бы я говорил точно так же, как вы. Меня бы все время спрашивали, покоя бы не давали вопросами. — Тут осьминог произнес фразу писклявым тоном со всеми акцентами одновременно и ломая слова: — «И гиде ето ви уважаемьий научились-таки разговаривать по-рюсски?»

Помахал щупальцами. Теперь он произносил слова абсолютно правильно, как диктор Центрального телевидения:

— А оно мне надо? Иностранцем быть лучше, сразу видно, инопланетянин не притворяется, своим не прикидывается. Доверия больше.

— Значит, акцент — специально. Выходит, и я на том, инопланетном, с акцентом разговаривать буду? — усвоил первый урок шпионажа Вок.

— Я уже говорил, что вы таки умный человек, Вова. А когда вернетесь, получите гонорар, станете и богатым человеком. — Вдруг спрут спохватился, замахал щупальцами: — Я таки забыл про одну вежливость, не спросил, как вы расстались со своими близкими? Очень ли они сожалели?

Вок уверил заботливого осьминога в том, что все прошло самым достойным образом, не останавливаясь ни на подробностях расставания с Валентиной, ни тем более с Бининым. Уже в каюте, завалившись на койку, сообразил — родители. Им даже не позвонил. Хотя… а надо ли? Отец с матерью не так чтобы разошлись, не так чтобы поссорились, просто стали в какой-то момент жить отдельно. Перезванивались иногда между собой, но виделись редко. Вок даже не вникал, почему такие отношения сложились, и им не надоедал. Знал, что, если один спрашивал другого, «звонил ли Володя», тот обязательно отвечал, что звонил, просто чтобы не волновать. Вот и ладно, все довольны.

* * *

Вок уже с полчаса смотрел в потолок. Делать было нечего, а от купленной в воронежском киоске книжонки, с красивой обложкой и принцессами внутри, тошнило. На обложке закованный в броню воин жонглировал парными мечами, аннотация обещала подробное и профессиональное описание боев. Черта с два! Обещанные подробности тут же раскрыли в технике героя столько уязвимых мест, что даже начинающий выиграл бы у него на первых секундах. Теперь книжонка валялась на полу, ожидая, пока Вок найдет утилизатор. Должен же в комплект космического корабля входить утилизатор, корабль, конечно, не с канонической научной фантастики срисован, но не до такой же степени он необычен, чтобы мусорную книжку выкинуть некуда было!

Глаза настолько устали пялиться вверх, что показалось — по пластику потолка пробежала волна. Тряхнуло все помещение, значит, не показалось. Вок наконец пришел в себя, вскочил и ударился затылком. Каюта сжалась до полутора метров в высоту. Углы поплыли, теряя чопорную девяностоградусность. Один конец койки подпрыгнул, ударив подушкой по голове. Подушкой? По ощущению, ее вдруг набили песком. Ноги дернуло в сторону. Упал, пытаясь перекатиться — какой к чертям перекат, места не осталось, пропало место! Застрял между койкой и придвинувшейся стеной. Затрещали ребра. Стена испугалась треска, отпрыгнула. Дверной проем оказался вдвое шире двери, и она улетела вдаль. Вок вывалился из каюты, побежал к лестнице и уперся в тупик. Где лестница? Развернулся, коридор бесконечно извивался. Бесконечно! Вок остановился, протер глаза, но коридор извиваться не перестал. То там, то здесь стена, пол, потолок шли волнами, выпучивались, казалось, пытались достать и раздавить. Время тянулось, пространство все менялось и менялось. Дергалось и кривлялось. Вок пригнулся, уклоняясь от выпятившегося лестничными ступеньками потолка, опять замер. Не суетиться, не сбивать дыхание, уворачиваться от возникающих углов. Уворачиваться, пока чего лучше придумать не получится. Или пока спрут не придет на помощь.

Легок на помине — в дальнем конце коридора замелькали щупальца. Нет, осьминог тоже влип, проход сузился, сжав головоногого с четырех сторон. Показалось, что сейчас торчащая его часть лопнет, развалится на кожаные квадратики. Кульминации Вок не увидел — спрута заслонили небритые мужики южного вида. Откуда они здесь?

Момент, и все прекратилось. Будто закончился ролик и на экране застыл первый кадр. Коридор вновь стал прямым и коротким, одиннадцать дверей и проход на лестницу. Глюки? Нет, ребра еще чувствовали встречу со стеной. Значит, бред типа эпилепсии — бился обо что попало и воображал… тоже что попало.

Вок поднялся по лестнице и обнаружил пустой салон — ни пульта, ни кресла, из мебели — нечто кубическое в дальнем углу. Опля, да это же осьминог, такой, каким его коридор сплющил. Помочь? Как? Как делают искусственное дыхание осьминогам? Да еще инопланетным?

Совершенно симметричный кубик… нет, с обратной стороны хозяин корабля выглядел чуть лучше, здесь он хотя бы шевелил щупальцами. Вок взялся за одно, потянул, потом за другое, распутал третье. Дальше пошло проще, точнее — этого хватило, чтобы спрут развернулся самостоятельно. Медленно заполз в неизвестно как появившееся кресло. Хихикнул:

— Неплохо, неплохо.

— Это что, входит в программу? — Вок потрогал свои любимые ребра.

— Таки происходит. Путешествия, скажу я вам, полны опасностей, летят какой-нибудь Смит и его собака Топ на воздушном шаре в Нью-Йорк, вдруг шторм, крушение, и хорошо, если падают на остров, а не прямо в морскую мокроту.

Похоже, в последней партии похищенных с Земли книг имелся и «Таинственный остров» Жюля Верна. Вот только кто из присутствующих здесь, на космическом корабле, идет за Смита, а кто за собаку Топа? А у Жюля Верна, кстати, еще и раб какой-то присутствовал черного цвета. Ладно, не до обид сейчас. Получается, корежило корабль неким космическим штормом? И последствия могли случиться самые нехорошие?

— Часто штормит вот так-то? — Вок дернул плечом и добавил: — Кстати, только пассажиров в кубики превратить может или весь челн в пыль растереть?

— Таки кто же даст ответ на такой вопрос? Корабли пропадают, космос, знаете ли, это совсем не на кухне сидеть у тети Сони. Но если корабль исчез, то кто же объяснит от чего? От того что его немножечко покорежило или по другой уважительной причине? — Осьминог засуетился. — Ох! Пассажиры. Водолазы могли-таки удивиться! Вы им, пожалуйста, ничего не говорите, они не в курсе, куда мы добираемся.

Могли удивиться? Ничего нельзя говорить? Значит, рабы на этом воздушном шаре имеются. Понятно. Воку тут же представился невольничий корабль. Трюм, загруженный плененными в Африке неграми-водолазами. Есть в Африке негры-водолазы? Наверное, есть. Небритые мужики, мельтешившие в коридоре во время шторма? Они? Вок обернулся, но спрута рядом уже не было. Убрался тюремный трюм проверять? Вок нагло расположился в освободившемся кресле. Капитан сказал «мы везем». Получается, или инопланетян на корабле несколько, или Вока он записал в свои подельники. Нехорошо, уголовная романтика даже в детстве не интересовала, а уж то, что касается похищения людей… Невольников надо освободить, вот только куда? На волю в открытый космос? Хмыкнув над картинкой бунта на пиратском космическом корабле, Вок еще раз вспомнил южного, но не негритянского вида мужиков в корежимом коридоре, а потом представил себя с медалью «За освобождение негров Средиземноморья».

* * *

Капитан вернулся минут через десять вполне довольный. Похоже, живой груз сильно не пострадал. Или некий процент невольников идет в его бизнес-схеме по статье «неизбежные потери»? Спрут развалился в кресле — точно таком же, в каком сидел Вок, и тоже непонятно как появившемся.

— Что за рабство на корабле? Кого вы в трюме держите?

— Рабство? Почему-таки рабство? Там пассажиры, просто они не знают про нашу работу, а вместо этого они играют в хорошую игру.

Недоумение на лице Вока заменило все вопросы. Хотя, если вдуматься, залез на корабль к инопланетянину, так не удивляйся мелочам.

Инопланетянин от объяснений не уклонялся и даже попытался разложить все по полочкам. План у него был достаточно простой. Воку, понятно, предназначалась роль главного шпиона, а где шпионить, как не в кругах высшего общества? Сложность заключалась в том, что в это общество мог войти только человек богатый и лучше бы знатный. Значит, появляться, особенно в первый раз, следует с особой пышностью, то есть без свиты никак нельзя. Поэтому на место назначения Вок прибудет с должным эскортом, быстренько предъявит свиту, и она тут же отправится по домам. А если что, так эти ребята вообще не в курсе — иностранцы. Если и болтают, то непонятное, да и кто же им поверит.

Новых вопросов возникло не меньше, чем получено разъяснений. Первый — как же они смогут изображать, если совсем не в курсе?

— Уже изображают, — хихикнул коварный спрут. — Я им сказал, что реалити-шоу снимается про Древний Вавилон. Рыцари там всякие, турниры, викинги. Вот они сидят в трюме и играют. Получили общее направление, конечно же, согласно сценарию шоу, а в остальном пусть по обстоятельствам действуют, так сказать, импровизируют.

Может, Вок и не хорошо учился в школе, но про Вавилон и викингов слышал. Потому сразу возмутился — между теми и другими больше тысяч лет, чем между турнирами и этим вот космическим кораблем.

— А вы точно уверены? — огорчился осьминог. Вздохнул и решил не заморачиваться: — Ну и ладно. В кино у вас еще хуже показывают, водолазы привыкли.

— И вы считаете, что они не догадаются про космический корабль?

— А вы бы догадались?

Уел, нечего сказать. Если бы не сжатие, Вок в жизни бы не поверил, что летит куда-то. Скорей, действительно вообразил бы, что заперли в подвале и снимают реалити-шоу. От обиды на собственную тугодумность у него взыграло чувство справедливости.

— Значит, они вот так, ничего не зная, будут все время за мной бегать? Опасности и такое прочее?

— Зачем все время, это совсем ни к чему. Покажутся местным жителям, ваши вещи на место доставят и домой отправятся. Мы двое останемся, больше-таки не надо.

— А кто назад корабль поведет?

Спрут только щупальцем махнул — найдется кому. Если так, то ладно, но что-то не складывалось в получавшейся картинке. Не верилось, что инопланетянин не в состоянии снабдить своего агента должным окружением на все время визита.

— Эти ваши аквалангисты. Если честно, почему не остаются со мной на все время? Хотя бы из соображений веселья, безопасности и гораздо большего количества глаз на местности?

— Нужен разведчик, шпион, если желаете так называться, таки надо вращаться в местном обществе. А с ними — как? С ними вы суверенное баронство организуете, никак не меньше. Независимое и неприступное баронство, возьмем, например-таки, ваше собственное княжество Монако.

В воображении возникло Монако в космосе, казино, гонки «Формулы-1», туристы с Земли, проигрывающие миллионы, осьминоговы родственники, делающие то же самое. Но неплохая бизнес-идея рушилась на корню из-за нежелания инопланетного спрута придать своему шпиону команду каких-то там водолазов. Вок хмыкнул, махнул рукой и пошел в каюту спать. Времени прошло достаточно, адреналин отхлынул, усталость чувствовалась зверская.

Два одинаковых кресла естественным образом вписались в интерьер салона-рубки. Точнее, если Вок оказывался здесь в одиночестве, кресло обнаруживалось одно, понятно — осьминога нет, некому и второе сиденье использовать. Интересно, а присутствовала бы целая шпионская группа, так посадочных мест наставили бы как в кинотеатре? Наверное, да, много ли труда для космической цивилизации мебель клонировать.

Вок сидел и смотрел. Капитан сидел и возился с пультом, что-то поглаживал, слегка нажимал — не на кнопки, а около, поглядывал на экраны, ничего, кроме черноты, не показывающие. Вдруг откатился вместе с креслом на середину помещения и объявил:

— Мы приехали по назначению, то есть на орбиту. Теперь-таки ждать погоду.

Опять не складывалось одно с одним — лететь через какие-то там чертовы парсеки, без проблем находить планету среди множества небесных тел, «еще лучших», по словам того же осьминога. И вдруг ждать летной погоды, чтобы приземлиться. Вок, естественно, спросил, что же за странные уязвимости у инопланетянской техники, почему она ветра или, может, грозы боится, но спрут отвечать не стал.

— Вам таки надо спрашивать правильные вопросы, использовать доступное время. Вдруг сейчас спускаться, а вы ничего про там внизу не спросили.

О чем спрашивать? Путного в голову про Средние века не приходило. Рыцари, флаги, одежда двухцветная в шахматном порядке. Съехидничал:

— Что там в Средневековье было особенного? У каждого лорда свои цвета?

Осьминог понял вопрос буквально. Или сделал вид, что буквально.

— Честно скажу я вам, таки не много знаю про внизу. Выбирайте какие хотите — может, выйдет и как лучше. Какой цвет больше всего нравится?

Вот уж никогда не задумывался. В детстве очень любил зеленый. Зеленый? Пожалуй, по-робингудовски. Еще, если о рыцарстве вспомнить, красиво красное с черным.

— Может, вы имеете в виду красное на зеленом? — Осьминог будто угадал мысли, тут же их перепутав. — Очень приятное сочетание.

— Дикое сочетание, — огрызнулся Вок. Вспомнил, как на уроке рисования в четвертом классе училка рассказывала про несочетающиеся цвета.

— Почему-таки дикое? — обиделся спрут. — Я в одно хорошее воскресение гулял, между прочим, смотрел, как земляника растет. Очень красиво.

Вок представил себя в зеленом бархатном наряде, расшитом, будто детская пижамка, земляничками. Хохотнул, не удержался. Процитировал:

— Если ляжете на газоне, то вас не будет видно, — и добавил: — Ну и ладно, потом хоть посмеемся.

Вдруг вспомнил про самое, наверное, главное и к местной планете совсем не относящееся. Выпалил:

— Сколько лет на Земле прошло? И сколько пройдет, когда вернемся?

Важностью вопроса осьминог не проникся, пошевелил неопределенно самым левым щупальцем:

— Таки тогда посмотрим, лет… наверное, года четыре. Или два, и почему это для вас важно?

— Четыре? Я считал, тысячи могут пройти! — Вок не стал уточнять, что читал про это в фантастике.

— Могут, разумеется, могут, — согласился осьминог. — Но ведь есть компенсация, технологии таки не отстают. Не полностью, конечно, компенсация, немножко все-таки пройдет.