Нелли исправляет ошибки судьбы

Виталий Захаренко (2024)

Я — Нелли, плод неуемной фантазии одного прибабахнутого товарища, который возомнил себя писателем. И пока он там долбит по клавиатуре, составляя слова вместе, я решила пообщаться с вами, дорогие почитатели меня!А вообще я — дух-покровитель, ну или защитник. А еще объяснитель и, чего греха таить, помощник. Я хочу во всеуслышание сказать: «Человеки, вы не расходный материал и не средство удовлетворения чьих-то прихотей! Вы права не имеете укладывать свою бесценную и неповторимую жизнь на алтарь чужих ожиданий!И не надо мне перед мордочкой махать всякими «я должна, я должен, так принято, всегда так было». Ни к чему хорошему это не привело.Сколько поломанных судеб вокруг тех человеков, которые вовремя не сказали «нет»! Которые поставили свою жизнь ниже, чем она есть!Дорогие человеки! Жду ваших вопросов, предложений, жалоб и пожеланий.Искренне ваша, прекрасна и неповторима, Нелли! Рррь…»

Нелли исправляет ошибки судьбы

— Володя! Где твоя совесть! — Коля стоял в полной растерянности. — Мы же к Ане собирались ехать!

— Я не в том состоянии, — еле открывая рот, выдавил из себя Володя.

— Да вижу, в каком ты состоянии, — Коля покачал головой, — ни стыда, ни совести, ни здравого размышления.

Володя оторвал голову от стола, на котором лежал, нашел мутным взглядом говорившего Колю, сделал вдох и начал кричать:

— Да я виноват! Ну, так убейте меня! Посадите в тюрьму! Отдайте людям на растерзание! Что я сейчас могу уже сделать?

Коля подошел к столу и врезал по столешнице кулаком. Надо бы по этой пьяной морде.

— Что ты можешь сделать? — Коля тоже перешел на крик. — Да хотя бы не заливаться каждый день! Виноват ты или не виноват, это следствие будет устанавливать, а от тебя сейчас требуется беседовать с врачами и думать, чем ты можешь помочь жене и сыну!

— Чем я могу помочь, — Володя начал плакать, — меня же к ним даже не пускают.

— Ну, ты тугой, — Коля навис над приятелем. — Они в реанимации и без сознания. Что ты рядом с ними собираешься делать? Выть? С этим ты и дома неплохо справляешься! К врачу ехать надо. Может купить что-то нужно? Лекарства какие-нибудь. А ты тут…

Коля не договорил, потому что Володя свалился на пол.

— Вставай сам, — брезгливо сказал Коля, — я тебя поднимать не буду.

— Оставьте меня тут, — ныл Володя, барахтаясь на полу в куче мусора, — я не хочу так жить!

— Да, бес с тобой! — Коля в сердцах сплюнул на пол.

Единственное, что он сделал перед уходом — он открыл большое окно в комнате и снял раму с петель.

«Хорошо, что рама деревянная, а не пластиковая, — подумал он, ставя раму у стены, — пластик так легко не снимешь».

А по поводу хозяина квартиры он рассудил так:

— На улице не настолько холодно, чтобы Володя замерз, но достаточно, чтобы протрезвел. А если и замерзнет, то и бог с ним!

***

В больницу Коля поехал сам, без близкого родственника. Рассудил, что врачи тоже люди, войдут в положение, расскажут, что и как.

— Анна, скорее всего, выкарабкается, — говорил врач с грустными глазами, — хотя положение тяжелое, а мальчик — вряд ли. Мы, конечно, будем бороться. Но сами должны понять, такая страшная авария, а ему всего-то два года.

— Доктор, а что мы с нашей стороны можем сделать? — спросил Коля, опуская в карман врача заготовленный конверт.

— Мы делаем все возможное, — ответил врач, как бы, не заметив, действие посетителя, — только время покажет, как оно будет.

— Тогда, — Коля достал визитку, — если что-то будет нужно, звоните мне. Муж Анны в несколько неадекватном состоянии. Он же только парой синяков отделался. Винит себя.

— Все под богом ходим, — проговорил врач и скрылся в ординаторской.

***

— Вова, не надо! — с этим криком Анна пришла в сознание после двух недель забытья.

Произошло это ночью, поэтому сразу вызвали дежурную бригаду. А та, ничего лучшего не придумала, как отправить ее в сон до утра, когда можно будет собрать консилиум.

— Сейчас возьмите все анализы и в лабораторию с пометкой сверхсрочно, — дежурный врач давал указания медсестре, когда Анна уснула, — чтобы утром можно было разговаривать предметно. Еще психологов вызовите. Сын у нее не выжил. Надо будет сообщить. И родственникам дозвонитесь, чтобы к обеду приехали.

— В деле нет телефонов родственников, — сказала медсестра, — только друг семьи Николай.

— Значит, его вызовите, — врач почесал подбородок, — пациентка при памяти, так что вызовите и полицию. Пусть они уточнят причины аварии.

***

Надежды Коли не оправдались. Володя не замерз к чертовой матери, но и в себя до конца не пришел. Находился в пограничном состоянии между явью и небытием. То есть, проблески здравых рассуждений сменялись ступором.

А в больницу он так и не поехал.

Пока за жизнь его сына боролись врачи, его шатало меж двух миров. Да и сам он заливался, пока у него не закончились деньги. А когда ему Коля сообщил, что Сашки не стало, Володя чуть в петлю не полез. Причем сразу, как только узнал.

Коля его стукнул пару раз для порядка, а потом, связав, для пущей уверенности спросил:

— Что это за сюрпризы ты отмачиваешь? У тебя жена в реанимации, сын умер, а ты как сявка дворовая, решил Аню еще и без мужа оставить?

— Все равно меня посадят! — кричал Володя. — Я виноват в аварии! Что так, что эдак, все равно меня с ней не будет. А так я хоть с сыном уйду!

— Ты бы тут дурака не валял, а хотя бы поинтересовался, на каком свете живешь! Никто против тебя обвинения выдвигать не будет, — кричал в ответ Коля. — Я со следователем говорил, по результатам экспертизы виноват дефект дорожного покрытия!

— Кто виноват? — не понял Володя.

— Яма была на дороге, — снизив тон, продолжил Коля, — ты при перестроении в нее колесом попал, вот машина в «бочку» и вошла.

— Так я не виноват? — глупо моргал ресницами Володя. — Меня не посадят?

— Дураков не сажают, — буркнул Коля, распуская узлы.

***

По поводу причины аварии Анна полиции ничего не сказала, хотя могла.

« — Вова, не надо! — просила она с заднего сиденья, удерживая Сашу от падения.

— Нет, ты посмотри, какую я машину купил! Так мягонько дорога под колеса ложится! И шины новенькие, и амортизаторы! Как по стеклу, честное слово!

Они ехали практически по пустой трассе, а Володя, красуясь, перестраивался из ряда в ряд.

— Да на ней можно трюки крутить! Хочешь, сделаю управляемый занос?

— Не хочу, — ответила Анна, — и не мог бы ты ехать чуть медленнее?

— Я могу еще быстрее! — рассмеялся Володя.

— Вова, я прошу тебя, не надо!

— Смотри, как я тот грузовичок сейчас обгоню! Как стоящий!

— Вова, не надо! — закричала Анна.

А потом машина на повороте, как о стену ударилась и полетела кувырком…»

— Плохо, что у нас не принято пристегиваться на задних сиденьях, — покачал головой полицейский, — ни закона такого нет, ни привычки. Простите, гражданка, что побеспокоили, — полицейский козырнул. — Выздоравливайте!

***

— Анна, что ж вы все в окно смотрите? — всплеснула руками Галя. — Так и с ума сойти недолго! Книжку бы взяли почитать. Или, вон, телевизор бы посмотрели! Такой хороший телевизор вам благотворители подарили!

— Не хочу, — сухо ответила Анна.

— А покушать вам, что сделать? Макарошки или картошечку?

— Без разницы, — произнесла Анна.

— Нет, если вы другого чего хотите, так скажите, я приготовлю!

Анна отъехала от окна в своем инвалидном кресле, сложила руки на коленях:

— Галя, скажите честно, зачем вам все это надо? Что вы передо мной выслуживаетесь? Если надо характеристику подписать, я и так подпишу. А в акте выполненных работ вообще можете писать все, что угодно.

— Анна, вы простите, если обидела чем, — Галя сглотнула комок, — но это моя работа. И я делаю ее хорошо. А делать плохо, мне совесть не позволяет! Вот!

Анна грустно улыбнулась:

— Хорошая вы, Галя, но не надо для меня так стараться. Я, если можно так сказать, доживаю. Это не жизнь, — Анна опустила руки на колеса, — это колодки, от которых уже не избавиться.

— А не скажите, — ответила Галя с наивной улыбкой на губах, — вы пока обвыкнетесь, да приноровитесь, а потом хоть в олимпийскую сборную!

— Точно, — Анна улыбнулась наивности Гали, — только в сборной меня и не хватает.

— А еще есть бальные танцы на колясках, — поддерживая разговор, сказала Галя, — я видела, очень красиво!

— Может там еще и партнеров выдают? — спросила Анна.

— Наверное, — Галя пожала плечами и приступила к уборке, а Анна вернулась к окну.

***

Про партнеров она не просто так заговорила. Одна ведь она осталась. Володя ее из больницы забрал. Первое время даже ухаживать пытался. Но не потянул.

Анна думала, что не потянул, а знакомые иначе решили:

— Сбежал, как есть сбежал! — говорили они.

Хотя, так и было. Сказал, что сходит в магазин за молоком, но так и не вернулся. А разводились уже дистанционно.

Если с Володей можно было попробовать жить дальше, то после его ухода жизнь пришлось менять полностью.

В первую очередь — квартира. Старую, на четвертом этаже, пришлось менять на другую, но на первом. Лифты для инвалидов даже не во всех новых домах бывают. Плюс пандус, плюс стоки в ванной.

Но Анне повезло хотя бы в том, что ее просто перевезли из одной квартиры в другую. Да и о каком тут можно говорить о везении? С месяц после переезда ее еще худо-бедно навещали знакомые, а потом благополучно забыли.

Да Анне и не хотелось никого видеть. Вообще ничего не хотелось. Просто ждала, когда наконец-то закончится этот театр абсурда под названием жизнь.

И единственная, кто вносил дисбаланс в ее беспросветное существование, была Галя. Она и болтала без умолку, так еще и Анну провоцировала на ответы.

***

— Ох, ты ж, господи! Что ж делать-то? — вскрикнув, запричитала Галя.

Анна подумала, что Галя опять ее провоцирует, но решила все-таки спросить:

— И что там случилось?

— Я дверь открыла, мусор выставить на площадку, а оттуда животина какая-то прямо в квартиру забежала!

— Какая животина? — с глубоким вздохом спросила Анна.

— А я и не рассмотрела, — Галя вошла в комнату к Анне, — то ли кошка, то ли собака. Мелкая такая! Как молния! Шмыг! И вот не вижу даже, где затаилась!

Галя Начала заглядывать по укромным местам, вооружившись веником.

— Галя, оставьте «животину» в покое, — попросила Анна, — как забежала, так и выбежит. Откройте только форточку на кухне. Если кот, сам уйдет, а если собака, тогда вас в следующий раз дождется. Ну, или я сама выпущу.

— Так нагадит же, — растерялась Галя, — антисанитария!

— Тогда еще в ванной оставьте дверь приоткрытой, — сказала Анна, — и еще воды в какую-нибудь мисочку налейте.

***

После ухода Гали, Анна вернулась к созерцанию вида из окна. Она не рассматривала там что-то конкретное, и не наблюдала за чем-то определенным. Просто смотрела, не концентрируясь ни на чем.

Люди знающие скажут:

— Это же медитация!

Но Анна была не в курсе этих тонкостей. Просто прожигала оставшееся время.

— Ну и чего ты расселась? — в высшей степени бестактный вопрос вырвал Анну из полудремы.

— Чего? — спросила Анна, открыв глаза.

Перед ней на небольшом пуфике сидела, откровенно, малюсенькая собачка и с выражением крайней озабоченности смотрела на Анну.

— Ты что-то сказала? — поинтересовалась Анна.

Собачка завела глаза к потолку, притопнула передней лапкой, а потом спрыгнула на пол и куда-то сбежала.

— Все нормально, — проговорила Анна, — экспресс на дурдом отправляется с первой платформы. Я уже с собаками разговариваю!

Она вырулила на середину комнаты и позвала:

— Собачка! Где ты там? Пошли еще поговорим!

Из-за угла кухни высунулся кончик носа, дернулся пару раз, принюхиваясь, и исчез из поля зрения.

— Я за тобой бегать не собираюсь, — проговорила Анна, и снова повернулась к окну.

***

— Слышь, ты, на колесной тяге! Не вздумай просыпаться! Отвечать мне нужно мысленно!

— Ты кто? — мысленно спросила Анна.

— Знакомиться, значит, будем? Ладно, — согласился голос, — я — Нелли. Во сне я выгляжу, как хочу, а в реальности, как маленькая, беленькая и обворожительно-прекрасная собачка!

— Это ты ко мне в квартиру забежала? — спросила Анна.

— Нет, птеродактиль мутант! — съязвил голос. — Конечно, это была я!

— Очень приятно познакомиться, — выдала Анна стандартную форму знакомства.

— А мне неприятно, — голос сформировался в такую же собачку, которую Анна видела на пуфике, — ты вообще в курсе, что собачек принято кормить? За воду, конечно, спасибо, а еще за возможность сходить в туалет. Но как бы и покушать было бы неплохо!

— А ты по делу пришла или просто так?

— Просто так я даже чихать не буду. Дело у меня есть. Хотя — нет. Это у тебя есть дело, только ты пока о нем не знаешь. Но это потом. Сначала ты меня кормишь! Потом мы с тобой будем развлекаться, а вот уже потом дело!

— Я ничего не поняла, — проговорила Анна.

— И почему я не удивлена? — ответила Нелли. — Все, можешь просыпаться, я изголодалась до кончика хвоста!

***

Накормить Нелли — оказалось самым простым из того, что было потом. Нелли с удовольствием уплетала и паровые котлеты, что готовила Галя, и магазинные сосиски, состав которых оставался на совести производителей. А вот объемы?

— Нелли, а тебе плохо не будет? — спросила Анна, скармливая собачке пятую сосиску.

Удивленный взгляд был ответом. Вне сна Нелли не разговаривала. А еще во взгляде читалось:

— Тебе что, жалко?

До Анны с трудом доходил тот факт, что Нелли не просто собака, а нечто большее. Но сознание бастовало.

— И как это в такую крохотную собачку, — рассуждала Анна, — которая больше двух килограммов не весит, уместилось семьсот граммов сосисок?

Есть подозрение, что уместилось бы и больше, просто у Анны в холодильнике сосиски закончились.

Первой сложностью было объяснение с Галей. Та с трудом приняла, что собачку ловить и выгонять не нужно. Но сошлись, что в качестве оправдания для вышестоящего проверяющего наличие домашнего животного благоприятно скажется на психологическом состоянии инвалида.

Формулировку Нелли подсказала.

А второй сложностью стало обучение Анны погружаться в измененное состояние сознания по потребности, в котором она могла общаться с Нелли и готовиться к развлечениям. Что за развлечения, Нелли не говорила, только загадочно закатывала глаза.

— Вдох на три счета, выдох на три счета и повторить, — учила Нелли.

— Я сбиваюсь, — говорила Анна, — мысли всякие лезут.

— Ты или считать не умеешь, или я даже не знаю, — Нелли вытирала воображаемый пот со лба, — ты ж как раз и считаешь, чтобы мысли не помещались! Просыпайся и начинай заново.

***

Уже пару недель Анна общалась с Нелли только во сне. И только сейчас у нее начало получаться проваливаться в полубессознательное состояние, которого добивалась Нелли. Пять минут размеренного дыхания, и Нелли встречала Анну язвительным:

— Ну, наконец-то!

А дальше — больше.

— Чего расселась? Вставай! — потребовала Нелли.

— Я не могу, я же инвалид, — ответила Анна.

— Это там ты инвалид, а тут ленивая эта, на которой сидят! Тут тебе ничего не мешает встать, ходить и даже летать!

— Где это тут? — не поняла Анна.

— Ну, если исключить, что у тебя галлюцинации, и ты окончательно не двинулась по фазе, то уже больше двух недель ты заходишь в тонкий мир. Реальность над реальностью.

— Куда я захожу? — удивилась Анна.

— Это про тебя шутили, что ты прочитала в жизни три книжки: Букварь, вторую и синюю?

— Я как-то не очень любила читать, — проговорила Анна.

— Оно и видно, — Нелли была беспощадна, но снизошла до некоторых объяснений. — Теорию мироздания я тебе рассказывать не буду, все равно не поймешь. Но, что касается непосредственно тебя, скажу так: ты инвалид в материальном мире, а есть еще мир энергий. Ты сейчас в мире энергий, но с видом мира материального.

— То есть, на самом деле все выглядит не так? — спросила Анна.

— Хвала сахарной косточке! До нее хоть что-то доходить стало! — Нелли воздела передние лапки вверх.

— У меня не получается, — проговорила Анна после нескольких попыток, когда упиралась руками в подлокотники.

— Так ты не руками вставай или ногами, — рявкала Нелли, — ты головой вставай! Представь себя облачком и воспари!

— Да, не понимаю я! — Анна чуть не расплакалась.

— А откуда электричество в розетке понимаешь? — спросила Нелли, выходя из себя.

— Нет.

— Но ты же им пользуешься!

— Да.

— Тут, то же самое! Ты ничего не знаешь, но ты веришь, если нажмешь выключатель, лампочка загорится!

— Мне нужно поверить, что я могу встать с кресла? — ошарашено спросила Анна.

— Нет, блин! Поверь в меня! Святую Нелли! — Нелли перешла в нижний регистр и продолжила говорить утробным голосом: — Встань и иди!

Анна перепугалась перемены голоса, что сама не заметила, как вскочила с кресла и отбежала в сторону.

— Знала бы раньше, — устало проговорила Нелли нормальным голосом, — давно бы тебя на испуг взяла.

***

Когда Анна более-менее освоилась в тонком мире, Нелли устроила ей встречу с сыном.

После нее Анна пролежала пластом с неделю, потому что старая боль вцепилась бульдожьей хваткой. Но были и, если можно так выразиться, положительные моменты.

Сашенька, маленький сыночек не помнил ни самой аварии, ни боли, которая была после этого. А душа его оставила тело еще там в машине.

— Без кармической боли его душа ушла, — объясняла и успокаивала Анну Нелли.

Анна просила еще о встречах.

— Так все уже, — Нелли развела лапки в стороны, как человек, — ушла душа на круг. Но ты не волнуйся, там ему будет очень хорошо. Главные знают толк в компенсации.

Нелли не объясняла, кто такие «главные», а Анна поняла, что начальство.

— Во-во, — подтвердила Нелли, — «Великое страшное начальство!»

А потом пришла пора развлечений!

***

— То, что твой сбежавший благоверный виноват во всем, ты спорить, надеюсь, не будешь? — спросила как-то Нелли.

— Наверное, не буду, — Анна еще не до конца вышла из ступора после свидания с сыном.

— А то, что он ушел без наказания, тоже понимаешь?

— Понимаю, наверное.

— И ты считаешь, что это нормально? — Нелли явно намекала на изощренную месть.

— Но ведь уже ничего не исправить, — растерянно проговорила Анна.

— А собственное удовлетворение у нас уже ничего не значит?

— Так его твое начальство покарает, — ответила Анна.

— На начальство надейся, а зубы держи острыми! — и Нелли продемонстрировала хищную улыбку.

Неизвестно, где находился Володя, но каждую ночь ему начал сниться один и тот же сон:

«Трасса, машина делает кульбит за кульбитом. Сам он выбирается из машины после остановки. А потом на него идет переломанное тельце сына с протянутыми ручками и кричит:

— Папочка, за что? Папочка, помоги! Папочка, мне больно!»

Анна сначала ужаснулась этой картине, но потом согласилась, что он это заслужил.

— А долго это ему будет сниться? — спросила Анна.

— А вечность — это сколько? — загадочно спросила Нелли, клацнув острыми зубками.

***

Развлечением это назвать было сложно, но Анне стало значительно легче.

— А вот теперь приступаем к делу! — строго сказала Нелли. — У тебя имеется неизрасходованный материнский ресурс. А у меня есть один гражданин, которому этот ресурс необходим.

— Его можно передать? — спросила Анна.

— Ага, только вместе с носителем, — кивнула Нелли.

— Я в кресле, какая из меня мать? — возмутилась Анна.

— Помнишь, тебе Галя про танцы на колясках говорила? Так вот, коляска — не приговор. Сноровка, работа, упорство. И у тебя в кармане огромный плюс: везде носишься, а ноги не болят!

— И что мне, на танцы записаться? — не поняла Анна.

— Ага, на БАМ запишись! А еще кандидатом в полет на Марс! — Нелли постукала лапкой по голове Анны. — Тренируйся, качай мышцы, учись обслуживать себя сама. Придумывай приспособления для всех на свете дел. Я пока товарищем заниматься буду, так что время у тебя есть. Работай, страус колесный, работай!

Нелли исчезла, как и появилась. Внезапно и совершенно незаметно. Но Анне скучать и грустить было некогда.

***

— Игорь, ты сам видишь в каком он сейчас состоянии, — Марина кивнула в сторону соседней комнаты, — его нельзя оставлять одного.

— Это, конечно, здорово, но ты тут уже просидела три дня, — канючил Игорь, — сколько еще планируешь сидеть — не понятно, а там я и дети!

— Ты по мне соскучился, так вот она я, любуйся, — Марина демонстративно развела руки в стороны, — или ты с собственными детьми справиться не можешь?

— Нет, я справляюсь, — Игорь отвел взгляд, — только детям мать нужна.

— Если ты хочешь знать, отец им тоже нужен, — Марина начала заводиться, — только до этого момента они его видели или спящим, или возле телевизора. Был бы ты хоть на десять процентов таким внимательным, как Гриша, я бы слова не сказала.

— Так я же работаю, семью обеспечиваю, — проговорил под нос обиженный Игорь, — и ты мне четверых родила, и сама жива, и дети здоровы.

Звонкая пощечина отразилась эхом от стен.

— У Леночки здоровье было слабое, — процедила сквозь зубы Марина, — и ребенком она была поздним. Она младше меня на двенадцать лет была, а меня мать в ее двадцать шесть родила.

— Ладно, — сказал Игорь, потирая горящую щеку.

— Нет, не ладно! Ты на своем заводе гайки крутишь и не видел, как Гриша за Леночкой нежно ухаживал! И сапожки застегнет, и пальто на плечи накинет, и завтрак в постель, и дверь откроет, и ручку подаст. А ты?

Конец ознакомительного фрагмента.