Неживая земля. Воитель

Виталий Градко, 2021

Долгие годы Орден света защищает планету от исчадий тьмы, обитающих в бездонном мраке космоса. Воины, существовавшие на Земле задолго до рождения человечества, и по сей день стерегут Границу мира. После сражения тяжело раненный воитель становится свидетелем появления на улицах Петербурга древнего монстра, способного пронести из темной материи в человеческий мир еще более опасное существо. Сможет ли воитель защитить город от могущественного врага? Какие ужасы откроются ему в темных подземельях под Петербургом?Нечто зловещее пробуждается в городе. В это же время владыка Ордена света намеревается осуществить мрачный ритуал и вернуть утраченную связь с Всеотцом-Создателем звездного пространства. Какие испытания ждут воителя впереди? Кем и чем он готов пожертвовать ради долга служения Ордену? Удастся ли ему выдержать предстоящие трудности и остаться собой на пути сквозь тьму…Содержит нецензурную брань.

Глава 9. Рожденные Тьмой

Воздух внутри подвального помещения, где спрятались сестры, пах сыростью, канализацией. Толстяк ощутил, как возле ботинка копошится крыса. Выругавшись, он с отвращением пнул ее, и та с мерзким писком отлетела в сторону.

— Есть свет? Ни хера не вижу, — сказал Седой.

Пошарив по карманам, Толстяк достал зажигалку. Стало немного светлее, но все же темнота сгущалась так сильно, что казалось, вот-вот раздавит блуждающих в ней людей. Когда они расслышали чьи-то чужие шаги, от выхода во двор их отделяло несколько поворотов и пересечений с другими подсобными помещениями, в которых еще нужно было не заблудиться.

— Тише, — прохрипел Толстяк.

Они остановились, прислушались.

В темноте кто-то шел. Быстро, неосторожно, на ощупь по холодным, покрытым плесенью стенам. Из глубины тоннеля доносился звук осыпающейся штукатурки. Это могли быть только сбежавшие девчонки. Толстяк паршиво улыбнулся, представляя, как вдоволь позабавится с ними и бросит здесь. Их тела не придется даже прятать.

— Попались, — оскалился Седой и перехватил поудобнее нож.

С новыми силами они бросились в погоню. Чужие шаги раздавались все отчетливее. Казалось бы, дети должны уходить в другую сторону, но шаги приближались навстречу, а с ними вместе — озлобленное, голодное ворчание. Лицо Толстяка изменилось. Он замер, вглядываясь в темноту, и ощутил волну холодного, нестерпимого ужаса. Его бросило в пот. Разум вопил о том, что впереди только смерть; что нужно бежать, и как можно быстрее бежать из этого потустороннего, неземного мрака. Седой не успел даже вскрикнуть.

Убийца повалился на спину, выронил нож. Его голова оказалась в пасти сына Тьмы. Упершись лапами в грудь жертвы, Пожиратель резким движением продолговатой морды с мокрым хрустом вырвал из головы нижнюю челюсть вместе с языком. Булькающий хрип сквозь фонтан крови послышался из горла Седого. Он пытался заслониться руками. Князь Тьмы вцепился когтями в плечо добычи, с легкостью вырвал одну руку, перекусил вторую немного выше локтя и отбросил их в сторону. Окровавленные конечности с торчащими костями и венами продолжали конвульсивно шевелить пальцами. Клыки Пожирателя сомкнулись на висках Седого и раздавили голову, как червивый плод. Запустив когтистую лапу в пузырящееся кровью отверстие рта, великий князь яростно разорвал насквозь прогнившего человека. Брызги горячей крови обожгли Толстяку лицо. Скованный Тьмой, он видел, как неописуемо уродливое создание яростно раскапывает, словно пес зарытую в землю кость, грудную клетку мертвеца, и при этом старательно выгрызает остатки языка. Изуродованное тело Седого подергивало кровоточащими культями рук. Выдрав окровавленную грудину и вывернув ребра, Пожиратель погрузил лапы вовнутрь добычи и довольно зарычал. Из кровавого, распустившегося цветка разодранной груди сочилась Тьма человеческого сердца.

Сожрав его, князь Тьмы повалился на бок. Мышцы стали увеличиваться и рвать кожу по всему телу. Оно трансформировалось, быстро росло, наполняя темноту мокрым хрустом ломающихся костей и мерзостным хлюпаньем кровоточащей плоти. Издав болезненный вой, Пожиратель расцарапал когтями бетонные стены, не вынес терзающей его боли и затих.

Конец ознакомительного фрагмента.