Хроники пепельного мира

Виталий Викторович Стасюк, 2021

Представьте, что вам снится сон, в котором за вами гонится стена огня высотой до облаков. Вы пытаетесь убежать, но неумолимая стихия преследует вас, превращая все на своем пути в пепел. Потоки людей струятся улицами прочь от огненной стены, военные пытаются наладить эвакуацию, а вы пытаетесь понять причину грандиозной катастрофы. А теперь представьте, что все это не сон, и вы попадете на место главного героя, который ищет крупицы истины в быстро сгораемом мире.

Глава шестая. Сильные мира сего

Последний день зимы. Сейчас не високосный год, а значит на календаре двадцать восьмое февраля. И сегодня первый раз, на моей памяти, в этот день идет дождь. Ладно, я немного погорячился, дождем это назвать сложно, но тем не менее, эта моросящая мелочь усугубила окружающую грязь до такой степени, что вояк еще ночью заставили разбирать деревянные паллеты и делать из них мостки. Главная дорожка протянулась от обеденной палатки к научной. Еще несколько мостков тянулись к городку ученых и на выход из лагеря. Легкая армейская куртка была без капюшона, и я без особого удовольствия пробежал от своего фанерного домика в столовую, где разжился бутербродами и кофе. Мне не хотелось тратить время на завтрак, а поскорей вернуться в наш научный центр — там продолжали разворачиваться главные события. По пути мне встретился тот самый лейтенант, который инструктировал меня перед поездкой через туннель. Он пожелал мне удачи и подарил на память ту самую фотокамеру, которая была заполнена снимками пепельного мира. Теперь память фотокамеры пуста, а по мнению офицера я могу отснять еще что-то полезное. Камеру я спрятал в карман.

Итак, ночью поиск потерянного оборудования был попросту невозможен. В общих развалинах и грудах металлолома трудно было отыскать упавший дрон или робота. Утром над аэродромом погода была совсем не летная, дул сильный боковой ветер и поиск утраченного решили перенести на час, а потом еще на полтора часа. Только после этого ветер стих и в воздух подняли беспилотник. К огненной стене он прилетел быстрее, чем вчера, ведь сам огонь заметно приблизился к аэродрому. За стеной дрон отыскал местность, где мы вчера потеряли оборудование, и пилот приступил к поискам. Искали часа два, но ничего не нашли. Вообще. Никаких следов. Я как раз вошел в палатку, в которой в полной тишине сидело пятнадцать человек с недоверием косившихся на большие мониторы.

— Как успехи? — спросил я, отпивая кофе.

Данилов вздохнул, перевел на меня взгляд, затем сосредоточил его на моей чашке кофе и ответил:

— Ничего там нет.

Затем он встал и вышел из палатки. Марина сидела в паре метров от меня, забравшись на стул с ногами, прижав их к себе и обхватив руками. Она посмотрела на меня и сказала:

— Мы не можем найти никаких следов дронов или робота.

— А старый дрон, в котором копался человек? — спросил я.

— Он исчез, — ответила девушка. — Нет вообще никаких следов, ни робота, ни дронов, ничего. Нет даже следов в пепле от гусениц или ног.

Я смотрел на нее с легким прищуром. Мой типичный журналистский взгляд, когда мне пытаются запудрить мозги. Но в одной комнате со мной профессиональные ученые решающие сложнейшую задачу. Они не пудрят мозги.

— Как исчезли? — спросил я, понимая насколько это глупый вопрос.

— Строго говоря пепельный мир выглядит так, словно там и не было никого, — ответил мне другой ученый, коллега Данилова. — Он очистился, обновился. Нам еще предстоит придумать подходящее название для этого.

— И у нас нет никаких мыслей об этом, — добавила девушка.

В палатку вернулся Данилов, с чашкой кофе в руках и сел обратно на свой стул. Он продолжал молчать.

— А раньше такое происходило? — спросил я.

Данилов обернулся, посмотрел на меня и произнес:

— Мы раньше не обращали на это внимание. Может и происходило, — он поставил чашку на стол перед собой и потер подбородок. — Мы никак не сможем наладить длительное наблюдение за пепельным миром, если наше оборудование будет иногда пропадать.

Все это время пилот продолжал кружить над поселком, в котором вчера происходили главные события. Никаких следов нашей техники, только черные здания да серый пепел.

— Кстати, — Данилов вновь обернулся и обратился ко мне, — ты летишь в столицу.

— С чего вдруг? — я удивился.

— Завтра соберется контактная группа представителей государств, будут обсуждать огненное кольцо, и хотят тебя послушать. Ты пока единственный, кто ездил в пепельный мир и вернулся оттуда, — ответил ученый.

— Я все равно большую часть времени пролежал без сознания, — отмахнулся я.

— Значит твой рассказ будет коротким, — улыбнулся Данилов. — После обеда тебя заберет вертолет.

— А потом я к вам вернусь? — спросил я.

Я опасался, что меня оставят в столице, где я еще более бесполезен, чем здесь.

— Как хочешь, — пожал плечами ученый. — В любом случае мы после обеда собираемся и вновь переезжаем на новое место.

— Понятно, — я отпил кофе.

Дождь закончился еще до обеда, но солнце не спешило подсушивать окружающую грязь. Пришлось намотать на ботинки пакеты, иначе мостки сильно ограничивали меня в перемещении. После обеда к нам прилетело сразу два вертолета. Один забрал несколько ученых на новое место лагеря, другой забрал меня, Марину и парочку климатологов в столицу. У Марины хватало образцов для исследования и теперь ей нужна была ее полноценная лаборатория. Климатологи летели делать доклад контактной группе, как и я.

Вертолет летел низко и можно было любоваться как уже практически весенняя природа медленно перетекает во все еще зимнюю. Чем дальше от огненной стены, тем холодней становилась. В столице сейчас мороз и нам заблаговременно выдали теплые куртки. Пейзаж под нами постоянно сменялся: поля, леса, реки, пустые деревни, небольшие городки из которых вывозили последних жителей, вереницы автомобилей на дорогах. Стада животных, гонимых природным предчувствием. Они еще не видят огонь, но уже знают, что нужно бежать.

— Они не убегут дальше моря, — послышался голос девушки.

Я отвернулся от иллюминатора. Марина подсела ко мне и тоже заглянуло в круглое окошко.

— У нас перед ними есть преимущество, — ответил я. — У нас есть корабли и самолеты.

— Вот только мы не убежим дальше планеты, — девушка измученно улыбнулась. — Если огонь сможет пересечь море, то проживем мы немного дольше этих животных.

— Вода не горит, — напомнил я.

— Разве? — она подперла подбородок рукой. — Ты же видел снимки с дрона. Огонь испарил все речки и озера на своем пути. Мы не уверенны, что море окажется для него преградой.

— Вы уже несколько дней за ним наблюдаете, узнали что-то новое? — поинтересовался я.

Девушка пожала плечами, качнула головой, а затем ответила:

— Мы до сих пор строим догадки. Кажется, это пожар, который вызван аномалией, — она сделала паузу, затем продолжила: — Пространственной аномалией. Реагент должен был разорвать пространство, и похоже ему это удалось. Вот только почему этот разрыв растет кольцом, и почему он горит… мы пока не смогли понять.

— А почему исчезла техника? — спросил я.

— Ты специально спрашиваешь то, что мы не знаем, — она засунула руки в карманы, стараясь их согреть. — У меня есть одна догадка, но это глупо звучит, и я пока не собираюсь ее рассказывать.

— Есть что-то глупее разорванного пространства? — я приподнял бровь.

— Есть, и много чего, — недовольно ответила Марина. — Например тот факт, что разорвано может быть не только пространство, но и время.

— И техника отправилась в другое время? — уточнил я.

— Возможно, — она вновь пожала плечами. — А может быть техника осталась в каком-то времени, а мы сдвинулись.

— Все интересней и интересней, — заключил я.

— Что ты намерен рассказать политиканам? — она сменила тему.

— А что я могу рассказать? — я задумался. — Теперь мы знаем, что я не единственный обитатель пепельного мира.

— Скорей всего он тоже отправился в другое время, — добавила девушка. — Ты единственный в нашем времени.

— Ты еще вернешься в полевой лагерь? — спросил я.

— Не знаю, — она качнула головой. — Теперь у меня есть работа в лаборатории и пока я ее не завершу в поле не вернусь. А ты?

— Я буду там, куда меня забросит судьба, — решил я. — Может быть вернусь в поля.

— Можешь ко мне приехать в исследовательский центр. Я сделаю тебе пропуск.

Я улыбнулся, но у меня тут же возник интересный вопрос:

— Слушай, а касательно помощи, чем еще я могу помочь вашим исследованиям?

— Главное не лезь больше в пепельный мир. Как видишь, там можно насовсем потеряться, — ответила Марина.

— А еще что? — настаивал я.

— Получить степень по физики и приступить к исследованиям.

— Я серьезно.

— Да не знаю я. Может быть история реагента…

— В смысле? — я заинтересовался.

— Мы же не знаем откуда он взялся, — напомнила девушка. — Хорошо бы это узнать.

— И с чего мне начать?

— А вот этого я тебе не скажу, — она покачала головой. — Спросишь завтра у чиновников, с которыми будешь встречаться.

Я задумался. Вряд ли представители контактной группы знают о реагенте, но с кого-то же началась эта история. Я спросил:

— А кто вам дал реагент?

Девушка на мгновенье задумалась, а потом ответила:

— Спрошу завтра в лаборатории, может быть кто-то знает. Вот тебе и повод приехать в гости.

— Тогда готовь пропуск, — подытожил я.

Вертолет прибыл в столичный аэропорт уже поздно вечером. Нас сразу рассадили по разным автомобилям и вывезли в разных направлениях. Марина с образцами отправилась в свой исследовательский центр, я с климатологами в гостиницу.

Собственно, центральный отель столицы был полностью арендован государством в пользу контактной группы. Здесь не было случайных постояльцев, зато обитали чиновники, военные и ученые разных стран. Здесь же проходили встречи контактной группы и различные доклады. До столицы огню было еще очень далеко, а потому жизнь в городе нарушали только излишки беженцев да избыток военных. Пробок хватало, но нас быстро провезли к гостинице побочными улочками.

Номер снимать не требовалось. Он уже был забронирован для меня, а потому я назвал свою фамилию, получил ключи и поднялся в номер. На этаже я встретил пару военных, о чем-то беседовавших и уставшую горничную. Сразу по прибытию я принял душ и сдал вещи в стирку. В моем рюкзаке была сменная одежда, в которой я поужинал. Ужин пришлось заказывать в номер, и кроме этого ждать его почти полтора часа, но оба ресторана отеля были забиты под завязку, а кухни не справлялись с заказами. Сложно сказать, рад владелец отеля такой прибыли или нет, но платит правительство. Думаю, владелец рассчитывает на то, что ученые придумают как решить сложившуюся проблему и остановят огонь. Ученые всегда придумывают выход, что-то изобретают, находят решение… счастье в мечтаниях.

Пока я ждал ужин пришлось включить телевизор. Последние дни я был оторван от средств массовой информации и теперь меня ждали сплошные открытия. Конечно, огненная стена была центральным предметом всех новостей и специальных программ, но в то же время никто не собирался останавливать шоу и развлекательные передачи. Комики придумывали остроумные шутки о кольце огня и погорельцах, вероятно не догадываясь, что огонь доберется и до их имущества. Сериалы шли своим чередом, их продолжали снимать, чиновники спорили на политических шоу чья предвыборная программа лучше. Столица жила своей жизнью. В окне можно было наблюдать бесконечный поток спешащих людей, рестораны полные посетителей, в кинотеатрах раскуплены все билеты. Огонь где-то там. Огонь в телевизоре. Это просто еще одно ток-шоу, в котором огненное кольцо пожирает целую страну, а скоро доберется до ближайшей границы, но ведь всегда можно переключить на другой канал. А когда это шоу надоест, то его рейтинги упадут и проект закроют.

— Ученые работают над решением проблемы, — заявляет незнакомое лицо в телевизоре.

«Работать над решением» и «решить проблему» — это разные вещи, мысленно отвечаю я.

Самым трудным оказалось не сидеть без дела в полевом лагере, а перелететь на сотни километров от огня и выяснить, что далеко не весь мир мобилизовался против неизвестной угрозы.

Мне принесли ужин, я поел и лег на кровать. Телевизор тихо рассказывал то, что я знал и без них. В принципе, я знал больше любого из этих экспертов, и так же, как они, ничего не понимал в этом знании. Зазвонил телефон в номере, и я узнал, что мой доклад в десять утра, а еще у меня спросили мой размер одежды. Для доклада мне принесут новый костюм, дабы я выглядел подобающем образом.

В этом отеле я уже когда-то останавливался. Это было лет пять назад, может быть больше. Тогда я был приглашен на пресс-конференцию, которая проходила здесь же, в этом отеле. Сначала руководство издания хотело отправить меня в отель подешевле, но затем мой редактор расщедрился, и я получил здесь номер на одну ночь. Центральный отель столицы дороговат для провинциального журналиста. Зато теперь правительство не ограничивает себя в тратах буквально сжигая валютные запасы. Как я выяснил это не единственный отель, полностью арендованный властью. Есть еще два отеля, тоже в центре города, но именно здесь собираются представители контактной группы, а значит номер я получил именно здесь. Номер с балконом. Кофе тоже в номер. К сожалению, утром, ничего на завтрак мне не предложили, так как у отеля перебои с поставками продовольствия. Собственно, проблемы с продовольствием по всей стране. Это я узнал из выпуска новостей. Много пищевых производств уже уничтожены огнем, другие не справляются с обеспечением населения. На мясо пускают все, что не смогут эвакуировать. Даже зоопарки. Спасти пытаются только редкие виды. Хотя, учитывая прожорливость огня, скоро все виды станут редкими.

Я вышел на балкон и посмотрел вниз. Подомной главный вход в отель. Все утро к нему подъезжают кортежи с правительственными представителями. Ближайшие улицы перекрыты. Где-то вдали я слышу, как толпа скандирует лозунги. Слов не разобрать, но я понимаю, что вокруг оцепления возник протест. Против чего они протестуют? Может быть просто обвиняют власть имущих в том, что это они спровоцировали катастрофу?

Мне принесли чистые брюки, туфли и рубашку. Пиджака не нашлось. Выяснилось, что в столице все же не все идеально. Многие магазины уже закрылись, другие распродают оставшиеся товары и тоже закрываются. Поставки новых товаров сильно сократились по причине уничтожения производств. Город все еще живет, и весьма активен, но настроения пессимистичные.

Я оделся и спустился на этаж зала для переговоров. Здесь была охрана в лице двух военных с автоматами, да еще несколько чьих-то помощников в деловых костюмах. Они о чем-то живо беседовали, не обращая внимания на присутствующих. Впрочем, из их разговоров я ничего полезного не узнал, а спустя минуту одному из них позвонили, и они ушли. Я продолжал стоять перед массивной дверью из полированного алюминия пока в коридоре не показался еще один постоялец отеля. Мужчина немного старше меня, чуть ниже и одет в мятый костюм. Мужчина выглядел энергичным, хотя по всему видно, что времени на отдых у него не много. Он подошел ко мне, поравнялся со мной и изучающе посмотрел на меня. Несколько секунд мы стояли глядя друг на друга. Он словно о чем-то задумался, но кроме этого в его взгляде было любопытство. Он почему-то спросил:

— Мы ведь с вами раньше не встречались?

— Нет, — я качнул головой.

Я не был так уверен в этом ответе. Это мог быть чиновник, которого я раньше видел по телевизору, а может быть я уже брал у него интервью, но вспомнить его я не мог.

— Александр Решетник, верно? — спросил незнакомец.

— Да, — ответил я и счел нужным протянуть собеседнику руку.

— Меня зовут Клим Адамов, — он пожал мне руку, бросил на нее беглый взгляд, затем снова посмотрел на меня. — Давно хотел с вами увидеться и поговорить о пепельном мире, вы ведь у нас первопроходец.

— И не я один, — ответил я.

— Да, мы знаем, вот только со вторым человеком нам пока не удалось поговорить, — он указал на дверь. — Прошу, там уже собралась группа.

Один из солдат открыл нам дверь, и мы вошли в просторный зал с длинным столом посередине. За столом сидело полтора десятка человек, половину из которых я знал. Вдоль стен тоже стояли стулья на которых сидели люди. Это были разного рода докладчики, помощники и эксперты, которые время от времени должны были вставить свои пять копеек. Я сел среди них, а Адамов занял место за столом. Кроме него за столом сидел наш министр иностранных дел, еще несколько наших министров, послы соседних стран, представители объединенных наций.

Я сидел и слушал их речи, и были они, на мой вкус, весьма затянуты. У меня складывалось впечатление полной растерянности. Только Клим, да еще несколько человек в этом зале пытались оживленно дискутировать и что-то предлагать. Должность Адамова оставалась для меня загадкой, но было видно, что он хорошо посвящен в дело и намного более информирован, чем остальные.

Наконец пришел мой черед. Меня вызвали и поставили у торца стола таким образом, чтобы все представители контактной группы могли меня видеть. Я коротко изложил свои приключения в пепельном мире, а также впечатления о нем. В принципе мне попросту не было чего излагать длинно, а потому я занял не более пяти минут их бесценного времени. После моего рассказа воцарилась тишина. Наш министр иностранных дел медленно протирал очки, посол одной из стран, куда сейчас направлялось большинство беженцев, листал лежащую перед ним папку.

— Кажется там был замечен еще один человек, — вспомнил министр внутренних дел.

— Мы видели только тепловой силуэт, — ответил я. — Он зачем-то похитил одну из деталей дрона.

— Быть может он мастерит что-то? — спросил министр иностранных дел.

— Очевидно, что мастерит, но не очевидно почему он от нас убежал, — ответил я.

Посол закончил листать папку и обратился ко мне:

— Как вы считаете, реально переселить людей в пепельный мир?

Этот вопрос был для меня неожиданным. Я не специалист ни в чем, что нужно знать для полного ответа на данный вопрос. Но я решил ответить:

— Под слоем пепла остается земля, и возможно восстановить плодородный слой. Можно найти воды на глубине и даже восстановить многие из сожженных домов. Вот только время и ресурсы на это уйдут… огромные.

— У нас есть ресурсы, — ответил посол.

— Вот только времени нет, — подметил другой министр.

— Приступать нужно немедленно, — добавил Адамов. — Возможно нам удастся замедлить движения огня над океанами и тогда мы успеем подготовиться к реколонизации пепельного мира.

Конец ознакомительного фрагмента.