Дом с привидениями

Вирджиния Вулф, 1941

На протяжении всей своей жизни Вирджиния Вулф писала рассказы: делала небольшие заметки и откладывала их, пока они не становились частью романов или доработанными произведениями. В 1921 году увидел свет единственный прижизненный сборник под названием «Понедельник иль вторник». В 1940 году она решила выпустить новую книгу, включив в нее как уже выходившие рассказы – шесть из книги и шесть, напечатанных в различных журналах, – так и ранее не опубликованные. Эту идею она много обсуждала с мужем – Леонардом Вулфом, который и издал в 1941 году – уже после ее смерти – сборник из восемнадцати рассказов «Дом с привидениями». Сюжеты своих рассказов Вулф строит как наблюдения за людьми, явлениями или ситуациями. И эти наблюдения порождают размышления, фиксируют в словах состояния, мысли и поиск истины. В формате a4.pdf сохранен издательский макет книги.

Понедельник иль вторник

© Перевод. А Попов.

Лениво и безразлично, легко стряхивая пространство с крыльев, уверенно пролетает цапля в небе над собором. Бледное и далекое, замкнутое в себе, бесконечное небо одновременно скрывает и открывает, движется и остается недвижимым. Озеро? Затенить берега! Гора? О, великолепно — позолотить склоны солнцем, залить водопадами. Папоротники или белые перья, дальше, дальше, покуда хватает глаз…

Стремясь к истине, ожидая ее, тщательно выцеживая редкие слова, вечно стремясь — (Слева слышится крик, потом другой — справа. Колеса идут вразнобой. Омнибусы сталкиваются.) — вечно стремясь — (Двенадцатью четкими ударами часы безапелляционно объявляют полдень; свет роняет золотую чешую; толпятся дети.) — всегда стремясь к истине. Пламенеет купол; монеты-листья на деревьях; дым из труб; лай; возглас; выкрик: «Купите утюг» — а истина?

Всюду мужские ноги и женские, черные или позолоченные — (Ну, и туман. — Сахару? — Нет, спасибо. — Содружество будущего.) — отсветы огня пляшут на стенах, окрашивают комнату в красный, но ничего не могут сделать с темными фигурами и блестящими глазами, пока снаружи разгружается фургон, мисс Тингамми пьет чай за конторкой, а зеркальная витрина хранит шубы…

Щегольски, невесомо скользит по углам и между колес, в брызгах серебра, дома иль нет, собрано разрозненно, разлетевшись на чешуйки, вверх и вниз, вместе и врозь, объединяясь — истина?

Пора вспоминать у камина, глядя на квадрат белого мрамора. Из белоснежных глубин поднимаются слова, теряя черноту, распускаются и проникают. Книга упала; в пламени, в дыму, в мгновенной россыпи искр — иль сейчас в странствиях, мраморный квадрат, минареты, скрытые водами восточных морей, подвижная синева и мерцание звезд — истина? или довольствоваться приближением к ней?

Лениво и безразлично цапля летит обратно; небо скрывает звезды, потом обнажает.