Только не тебе

Виолетта Роман, 2022

Беда не приходит одна? О, да! Мало того, что в нашей тихой и спокойной деревушке вдруг появился маньяк, охотящийся на молоденьких девушек, вдобавок к этому, для его поимки из столицы прислали двух следователей. И все бы ничего, если бы один не оказался бывшим, бросившим меня после лучшей ночи в моей жизни, а второй красавцем и, в придачу, настоящим придурком, которого я на дух не переношу. Но самое страшное – оба вдруг решили, что хотят побороться за мое сердце. А мне остается сопротивляться и не попасться в руки душегуба, орудующего в окрестностях нашей деревеньки.

Глава 6. Суши сухари

Здесь ужасно воняет. Кажется, сам воздух пропитан смрадом и аурой преступников. Мы сидим с Иркой, уставившись в одну точку.

Железные прутья решетки и блеклый свет помещения, исходящий от единственной лампы, привязанной к потолку — все это создает ужасную обстановку.

Курицы сидят в соседней камере, и, судя по довольным улыбочкам, помощь к ним уже едет. Чего не могу сказать о нас.

–Эй, — раздается грубый мужской голос из соседней клетки.

Вздрогнув от неожиданности, поворачиваем с подругой головы на звук.

–Вы тут что впервые, красавицы? — улыбается мужчина, демонстрируя ряд кариозных зубов. По спине пробегает озноб.

Отворачиваюсь, надеясь, что он поймет намек и отстанет. Но не тут то было.

— А давайте знакомиться. Тут сложно без своего человека, а я знаю этот участок как свои пять пальцев, — произнося это, мужчина вальяжно расплывается по скамейке, закидывая ногу на ногу. И я вижу, что на нем нет обуви, а из черных дырявых носок торчат пальцы и пятка. Меня начинает тошнить.

–Уважаемый, мы тут по ошибке и не надолго. Спасибо за предложение помощи, но мы откажемся, — цедит сквозь зубы Ира. В ответ на что, он запускает руку в грязные спутанные волосы и вдруг резко подается к ближайшей к нам решетке. В нос ударяет запах перегара и немытого тела.

–Не-е-ет, я тебе и не предлагал, — смотрит обиженно на подругу. — А вот ей, — указывает на меня. — Для нее сделаю все.

Слышится смех со стороны клетки, где сидят курицы.

— Вот и нашли своего героя, да? Каждой тваре по паре… — потешается лахудра.

— А ну, заткнись там! — Возлюбленная вскакивает с места, приближаясь к решетке. — Или решила избавиться от оставшихся волосенок?

Девица что-то бурчит себе под нос, но «лезть» на Иру открыто уже боится.

— Что тут за шум?! — раздается грозный голос дежурного полицейского.

Я остаюсь на месте. Даже не дышу. Чувствую на себе пристальный взгляд соседского пьянчуги. Боже, Дашка, что ты тут забыла?! Ты ведь должна уже быть дома! Готовить вкусные отбивные и встречать дедушку с работы. Ты должна ужинать в беседке двора под стрекотание сверчков, а не сидеть в этом ужасном месте!

Ирка возвращается ко мне.

— Зачем ты ляпнула менту, что красавчик, у которого ты стащила ксиву, твой парень?

Я посмотрела зло на подругу. Устала объяснять ей одно и тоже.

— Я не крала у него удостоверение! На кой оно мне?! Я вообще думала, что он местный извращенец! И что я должна была сказать полицейским? Они и так смотрели на нас как на дур, все из-за твоей книжки!

Подруга обиженно надула губы.

— Ну вот, у меня красавца забрала, так и сама все упустила! — вздыхает расстроено.

— Он — придурок! Они собирались устроить со мной групповуху, я же тебе говорила! Скажи спасибо, что по башке ему не настучала. Извращенцы чертовы!

— Какой отвратительный тип, — раздается из соседней решетки. — Я бы так никогда не поступил с такой красавицей, — пьянчуга икает и тянет ко мне руки через решетку. Мне приходится отсесть подальше, чтобы он не достал меня.

— Да отстаньте уже от меня! — на этом моя вежливость подходит к концу. Алкаш смотрит на меня обиженно, но ничего не говорит.

— Эй, Краснопольский! — раздается рык дежурного полицейского.

— Товарищ начальник! — кричит в ответ алкоголик-сосед. — Спасибо! Благодаря вам я свою судьбу встретил! Я влюбился!

Я слышу дружный хохот. Смеются все, а мне хочется удавиться.

— Чего? — дежурный даже телефон убирает в сторону, и, развалившись на стуле, поднимает смеющийся взгляд на моего соседа.

А тот, кажется, даже в росте прибавил от переполняющего его чувства счастья.

–Я ж теперь — все, в завязке, товарищ начальник.

Просунув одутловатее лицо в решетку, Краснопольский улыбается во весь рот.

— Красавица, если ты будешь моей, — он резко протягивает руку и на этот раз ему удается схватить меня за рукав. Я едва ли не падаю в обморок.

— Эй, она вроде как уже моя девушка, — раздается грозный рык у меня за спиной.

Удивленные, оборачиваемся на голос. Пьяница тут же выпускает меня, а я, в свою очередь, спешу отстраниться подальше.

По коридору в нашу сторону направляются двое. Полицейский, который нас арестовал в ресторане, а впереди него хозяин удостоверения.

Черт, а на трезвую голову он выглядит также красиво. А я то надеялась, что из-за алкоголя он показался мне таким обалденным. Когда наши взгляды встретились, уголок его губ слегка дрогнул.

Все присутствующие в помещении смотрели на него. Обе курицы, Ира и даже пьянчуга. Правда, если девушки смотрели на красавчика с обожанием, то алкаш выглядел испуганным.

— Простите, товарищ полицейский, я же не знал, — Краснопольский поднял ладони вверх.

Красавчик не обратил на юродивого никакого внимания. Да он вообще ни на кого не смотрел. Хищный взгляд черных глаз был прикован только ко мне. По коже побежали мурашки.

Вдруг в голове всплыли воспоминания из клуба. Слова его дружков, услышанные мной на лестнице. Тут же злостью окатило, и вся его красота словно испарилась в момент.

— Ну, здравствуй, любимая и единственная, — усмехнулся, приблизившись к клетке. Я боялась даже пошелохнуться. Вразрез улыбке на его губах, глаза незнакомца горели злостью.

— Ну, слава богу, разобрались, — шумно выдохнул полицейский и потянулся с ключами к замку на решетке.

Внутри все затрепетало от радости. Главное выбраться отсюда, а с красивым придурком разберусь потом.

Но рука полицейского вдруг замерла, так и не достигнув замка. На его предплечье сжалась крепкая ладонь красавчика.

— Артем, не спеши. Ты ж за хулиганку ее взял?

Тот, опешив, перевел на него взгляд.

— Да, подрались в ресторане.

— Вот пусть и сидит. Закон же у нас един для всех, правильно? Ну и что, что она моя девушка, это ведь не значит, что можно драться и оказывать сопротивление полиции… — произносит с ехидной улыбкой, не сводя с меня наглых глаз.

И тут я понимаю, что мне конец. Красавчик не собирается выручать меня. Он пришел, чтобы отомстить.

— Да кто дрался! Что за глупости?! — взрывается Ира, и я слышу смешки куриц из соседней клетки.

Красавчик словно и не слышит никого, не сводит с меня глаз. И его взгляд не обещает ничего хорошего.

— Ладно, — озадаченно хмурится полицейский, посматривая на дежурного. — Так что, оставить ее здесь? — кивает на меня.

Придурок протягивает к нему руку.

— Дай ключи. Я поговорю с ней. Если она не виновата, как говорит, так и быть, открою. А если нет… — вздыхает театрально. — Устал я уже от ее выходок.

Полицейский хмыкает.

— Как скажешь, старлей. Дело молодое.. — кивнув своему напарнику, направляется к выходу, но вдруг замирает и оборачивается.

— Может, давай я остальных в соседнюю камеру посажу? Чтоб никто не мешал, — произносит с улыбочкой. Придурок осекает его взглядом. Полицейский подбирается весь.

— Там от Краснопольского разит как от мусорки.

— Че ты наговариваешь то, гражданин начальник?! — взрывается в возмущении алкаш. — Я мылся две недели назад.

Полицейский смеется, но в итоге покидает помещение.

Красавчик берет стул у дежурного и ставит его прямо перед решеткой. Он манит меня пальцем. И я понимаю, что ничего хорошего от него не стоит ждать. Также как и вчера в клубе, он задумал гадость. И меня совсем не должна сбивать с мысли его смазливая внешность!

— Послушайте, это простое недора… — начинает Ира, но он и не смотрит на нее.

— Ну, привет, ночная бабочка… или как там тебя, — он поднимает вторую руку, и я вижу зажатую в ней свою сумочку. Расстегнув замок, придурок наглым образом принимается в ней рыться. Достает оттуда мой паспорт.

— Калинина Дарья Васильевна, — зачитывает, рассматривая мою фотку. И при этом выражение его лица такое, словно он только что жабу там увидел, или еще какое чудовище.

Он поднимает хмурый взгляд на меня, а потом снова опускает на паспорт.

— Это ты? — вздергивает бровью в неверии.

Как его фамилия? Хан? Читала ведь в удостоверении.

Меня задевает то, как он со мной обращается. Словно я на самом деле, преступница. И я также понимаю, что помощи от этого козла не дождаться.

— Ну и? Куда же ты вчера сбежала? — продолжает сыпать вопросами.

По спине пробегает холодок. Больше всего я боялась, что он поднимет эту тему при всех присутствующих. От страха у меня отказывает мозг, иначе я не могу объяснить причину того, что выдаю самую большую в мире глупость.

— Я не понимаю, о чем вы. Мы разве знакомы?

С его губ срывается удивленный смешок.

Он подается навстречу так, что его лицо практически касается железной решетки.

— О да-а-а, — протягивает нарочито громко, чтобы слышали все присутствующие здесь. — Знакомство было фееричным. Весь день хожу и вспоминаю, — а последние слова произносит тихо, сквозь зубы. И ни на секунду своих черных глаз с меня не сводит.

Таким он пугает меня.

— Вы ошиблись… — нервно икнув, задерживаю дыхание.

Ира дергает меня за рукав.

— Ты что несешь?! — шипит подруга.

Я и сама то не знаю.

Хан переводит взгляд на Возлюбленную. Смотрит на нее впервые за все это время.

— Подруга дело говорит. Ты же сказала дежурному, будто ты — моя девушка… В твоей сумке нашли мою ксиву, а теперь ты решила строить из себя дурочку? — хмурится, подается ближе.

— Брось, ты ведь не глупая, должна понимать, что эта чушь не прокатит даже с таким идиотом, как Краснопольский.

— А? — тут же подбирается алкаш. — А что я? Я верю ей, девушка правду говорит!

Хан ухмыляется, откинувшись на спинке стула. Я закрываю глаза, чтобы хоть как-то успокоиться, а когда распахиваю их вновь, вижу, что эта наглая морда, будто ни в чем не бывало, продолжает рыться в моей сумке.

— Ничего, что я согласия не давала?

Он поднимает на меня свои бесстыжие глаза.

— Так я тоже не давал согласия, и не отдавал тебе свою ксиву, не разрешал убегать и кидать меня… — с чувством собственной правоты, он возвращает внимание к моей сумке.

Стиснув кулаки, считаю до двадцати. Никогда бы не подумала, что судьба станет так рьяно испытывать мою психику.

— Хорошо, — киваю, скорее, самой себе. Говорю спокойно, стараясь сохранять здравый рассудок.

Придурок ведь должен быть способен к конструктивному диалогу? Представитель правоохранительных органов, как-никак. Должен быть умным человеком…

— И за что меня собираетесь сажать? За драку? Так та девушка сама мне в волосы вцепилась! Я не сделала ничего! — указываю на соседнюю камеру.

Проследив по направлению моей руки, он возвращает ко мне скучающий взгляд.

— Ты — мошенница, — выдает это так легко и непринужденно, словно комплимент отвесил.

Что я говорила о наличии здравого рассудка у этого человека? Глупости. Там нет его и капли. От удивления, я даже немного теряюсь.

— Кто я?!

— Мошенница, — пожимает плечами. — Совратила меня, пристегнула, стырила ксиву…

В моих глазах сейчас столько злости, и я ни на секунду не отвожу взгляда от него. Кажется, сам воздух вокруг нас становится осязаемо густым. И если бы не решетка, разделяющая нас, я бы вцепилась в глотку этого идиота.

Он чувствует мою злость, и она заставляет его растеряться.

— Красивая, бросай его, будь лучше со мной! Он тебя не достоин! — тишину помещения нарушает протяжный вой алкоголика.

— Да заткнись ты уже! — взрывается на него Хан. И его крик действует на меня как красная тряпка.

— Да, вы в своем уме?! Это уже перебор! Я мошенница?! Вы хоть знаете, с кем разговариваете?!

Придурок переводит на меня взгляд, и теперь я читаю в его глазах интерес.

— Ну-ка, удиви меня…

— Да мой прапрадедушка всемирно известный писатель! Калинин Федор Сергеевич! А мой дедушка — глава сельской администрации! И вы считаете, что я могу быть мошенницей?!

Он ухмыляется, и мне ни черта не понравилось выражение его лица.

Хан поднял руку, рассматривая свои длинные пальцы.

— Прадед — писатель, а внучка мошенница, да еще и дамочка легкого поведения. Какой позор! Бедный прадедушка, ему, наверное, грустно знать, как сильно упустили его потомка…

Я ненавижу этого идиота!

— Что?!

— Эй, а ну выбирай выражения! — заступается Краснопольский, совсем осмелев.

Повернувшись к нему, с благодарность киваю.

— Спасибо. Вы, правда, благородный мужчина в отличие от этого, — многозначительно кошусь на Хана.

Алкаш довольно улыбается, поправляя свои волосы.

— Вообще-то, я пришел сюда не ссориться. Ты можешь спасти себя… — раздается за спиной голос придурка.

Улыбка кривит мои губы. Ну вот, так и нужно было начинать. А то явился тут, и пальцы гнет.

Я поворачиваюсь, уже готовая выразить ему свое «фи», и застываю с открытым от удивления ртом. В этот момент он достает из моей сумочки ту самую книжку, над которой смеялся полицейский. Хмурится, изучая обложку. А потом вдруг начинает хохотать.

— Эй, — поднимает на меня глаза, демонстрируя книгу. — Так это твой дедушка написал?

Внутри все клокочет от злости.

— Иди к черту, неуч! Как ты вообще стал полицейским?! Романы моего дедушки проходят по школьной программе!

Он снова опускает глаза на обложку, выглядя при этом всерьез озадаченным.

— В какой это ты школе училась, что вам задавали читать такое…, — Хан поднимает книгу, демонстрируя мне обложку. Словно я чего-то там не видела!

— «Недотрога для сексуального босса или продолжай стонать…»

Как только он произносит это, из соседнего «курятника» раздаются смешки.

— А ну захлопнитесь! — рычит на них Ира, и «курятник» тут же стихает.

Хан тем временем неспешно листает книгу.

— Он вошел в нее своим огромным горячим… — читает вслух остановившись на одной из страниц.

Мне становится дурно.

— Хорошо! — выкрикиваю слишком громко. Он замирает и с ехидной улыбкой, поднимает на меня глаза.

— Я признаю, это была я.

— Красотка, я знаешь какой в постели! — снова врывается в разговор алкоголик. — Тебе и книжек этих не нужно будет и даже фильмов для взрослых! Я тебя сам всему научу!

— Заткнись! — кричим мы хором с придурком.

Краснопольский обиженно хмурит брови и, откинувшись спиной о стену, складывает на груди руки.

Я возвращаю взгляд к Хану.

— Это была я, — продолжаю тихим голосом. — Я понимаю, что обидела тебя, приковав наручниками… но… Все произошедшее чистое стечение обстоятельств.

Заинтересовавшись моей речью, он, наконец-то, убирает книгу в сторону и подается мне навстречу.

— Давай, говори. А я подумаю над тем, как с тобой поступить…

Меня бесит его самоуверенность!

— А ты начальник отделения?

Это был провокационный вопрос, и он должен был осадить наглеца. Но, не тут то было. Этот идиот продолжает довольно улыбаться и пялиться на меня.

— Нет, но я из крутых.

Не то, чтобы мне было интересно…

— И что делают крутые?

Хан пожимает плечами.

— Обладают властью. Могут выпустить из-за решетки даже таких заядлых преступниц, как ты.

— Тогда выпусти меня! А потом я тебе все расскажу по порядку.

Цокнул, покачав пальцем.

— Ну уж нет, хитрая. Я вот второй раз на твои сладкие речи не поведусь. Зачем стащила мою ксиву?!

— Да не брала я ее! Говорю же, это случайность! Я вообще не хотела с тобой знакомиться, ты мне не нравишься даже!

Последнее предложение вылетело само собой. Я замерла, испуганно уставившись на него. Сейчас обозлится, и вообще уйдет!

Хан недобро прищурился.

— Я пыталась спрятаться от своего бывшего, — пытаюсь говорить спокойно, и доступно даже для такого дуболома, как он.

— Поэтому и подошла к тебе, обняла. Мне нужно было просто уйти с тобой из его поля видимости. А потом я же пыталась уйти, а ты не пускал! Вот и пришлось импровизировать! И удостоверение твое я случайно схватила, когда убегала… я и не видела его, пока здесь в полиции не достали.

Моя речь сбивчивая и сумбурная. Но я никак не могу справиться с нервами. Хан подается ко мне.

— Давай так, клафилинщица.

От этого оскорбления мои щеки запылали. Он не Хан, он хам!

— Почему это я клафилинщица?!

Уголок его губ едва вздрагивает.

— Мошенница? Воровка?

Он предлагает мне выбор? Может, пойдет к черту?

По всей видимости, Хан читает все по моим глазам.

Размяв шею, делает мне знак, подойти ближе к решетке.

— Давай сделаем вид, что я верю в твой идиотский треп, — раздается у самого лица его голос. — Мы поступаем так. Сейчас я открываю решетку, и мы выходим с тобой на улицу. Ты тут же удаляешь видео, которое выложила в сеть, и пишешь в сетях официальное извинение, а еще лучше, записываешь его на видео. Я договорюсь, чтобы его быстро разнесли по всем средствам массовой информации, — подцепив локон моих волос, он задумчиво накручивает их на палец.

— Ты говоришь, что подстроила все специально. Опоила меня, пристегнула наручниками к трубе. Довела меня до состояния невменяемости и выпустила в зал клуба, решив записать видео и тем самым грохнуть мою карьеру.

Я ушам своим не верю. Смотрю на его лицо, и думаю о том, что этот парень настоящий псих. Он вообще в нашей реальности существует?! Какое видео?! Чем я его опоила?!

Хан отстраняется, сверля меня наглым взглядом.

— А сделала ты это из желания оклеветать меня, красивого и хорошего мужчину. Действовала из чувства мести. Обиделась, что я отказал тебе в близости, и выбрал другую, — он поворачивается к Ирке и многозначительно улыбается ей.

Возлюбленная тут же подбирается и, расправив плечи, улыбается этому идиоту.

А моему терпению приходит конец.

–Ты что там обкурился, товарищ старший лейтенант?! Я? Пыталась оклеветать тебя?! Да я такое им могу рассказать! Мало не покажется!

Он замирает на мне взглядом. А потом, словно ни в чем не бывало, кивает собственным мыслям и поднимается со стула.

— Понятно. Окей, до утра у тебя будет время подумать и принять решение.

Хан поднимает глаза к алкашу.

— Краснопольский!

— Я! — побирается наш сосед.

— Тебе задание, присматривать за моей девушкой, чтобы никуда не сбежала и взялась за ум, — он переводит на меня взгляд. — А то может загреметь тут на пятнадцать суток. А это очень тяжело… сидеть столько рядом с ним, — кивает на алкоголика.

И не дав возможности ответить, разворачивается к выходу.

— Девушки! Мое почтение, — кивает с улыбкой, проходя мимо «курятника».

Лахудры улыбаются и хихикают в ответ. А я смотрю на его широкую спину, на стройные ноги, облаченные в темные джинсы, и думаю о том, что впервые испытываю дикую тягу нарушить закон и стать преступницей. Если бы могла, придушила бы голыми руками этого козла!