Если у меня тебя заберут

Виолетта Роман, 2020

История простого парня и девушки из девяностых. История о сложных судьбах и сильной любви. Любви, способной направить на путь исправления бандита и подарить счастье девушке-сироте. От автора: Старое название романа "Ляля и бандит" Содержит нецензурную брань.

Глава 4

Я не знаю, от чего кружилась моя голова: от бутылки вина, которую я прикончила в одиночку, или от его губ. Скорее второе… однозначно второе.

— Поехали, я отвезу тебя домой, — шепчет в перерывах между поцелуями. Я прижимаюсь к нему изо всех сил. Обнимать Чижа, чувствовать на себе его губы — словно воплотить в жизнь девичью мечту.

Все девчонки в классах фанатели от певцов, а я от него… Уже к первому курсу все стали встречаться с парнями. У Колесниковой уже огромный опыт за плечами в деле секса. А я все это время в учебу вгрызалась. Дом да универ. Все у виска крутили. Монашка, мол. А я только о нем и думала. Все эти годы в самых сокровенных снах только он был.

И сейчас мой кумир был со мной. Едва ли не признался в любви и держал в своих руках. Что я могла еще хотеть? Чтобы это не останавливалось.

— Не надо домой… давай еще побудем здесь? — прошептала, продолжая прижиматься к нему с закрытыми глазами. Я не хотела, чтобы это заканчивалось, даже если окажется сном.

Чиж уткнулся носом мне в волосы. Я касалась губами соленой кожи его шеи. Я вдыхала его запах и растворялась в тепле его тела.

На улице уже было темно. Мы стояли во дворе ресторана, обнимая друг друга… В этом моменте было намного больше, чем веселье, желание владеть. Я чувствовала его… впервые за все время нашего знакомства я понимала, что он ощущает на самом деле. Какими чувствами наполнено его сердце, его грудь. И так многое встало на свои места… Каждое его действие стало для меня понятным. Почему в тот раз он так жестко оттолкнул меня. Почему даже слова доброго не говорил все это время. Не подпускал. Сейчас я благодарила судьбу, что все именно так. Что наши недосказанности и недомолвки привели нас друг к другу. Сделали нас ближе.

— Холодно уже, Ляль. Давай отвезу, — он отстранился. Скинул с плеч ветровку и набросил мне на плечи.

Я не знала, как сказать ему правду. Да и стоит ли.

Чиж посмотрел на меня, нахмурился.

— Мать опять забухала?

Я кивнула, потупив взгляд. Мне было стыдно говорить ему об этом. Он отвернулся, тихо выругавшись. А потом прижал меня к себе еще крепче.

— Ко мне поедешь? А завтра подумаем, что делать, — его голос звучал хрипло. Я поймала себя на мысли, что готова слушать его бесконечно. Когда он так добр и нежен со мной.

— Не думаю, что твоя мама будет рада гостье, — нервно сглотнула, пряча лицо у него на груди. Чиж улыбнулся.

— У меня квартира своя, в центре. Пошли, гостья.

Мы направились к выходу. Ребята потихоньку разбредались. Чиж держал меня за руку, и я шла рядом с ним, впервые чувствуя себя королевой вечера. Я ощущала себя самой красивой и желанной. И пусть на мне были старые Катькины шмотки, а макияж потек от слез, пускай мои волосы спутанные, а на коленке свежая ссадина от того, что, поскользнувшись, я грохнулась прямо посреди танцпола, когда убегала от Антона с Дашкой. Все это были сущие мелочи. Практически все девчонки, видевшие нас, сворачивали головы и выпучивали глаза. Подумать только, со мной, с монашкой за руку идет сам Чиж! О нем же мечтает каждая из них. А он шел, словно и не замечал их жадных взглядов.

Справа мелькнула знакомая фигура. Присмотревшись, в толпе курящих я узнала Свиридова. Он не спускал с меня глаз. Но в какой-то момент Чиж вдруг повернулся и посмотрел на него. Антон тут же отвел взгляд и стал что-то говорить стоящему рядом Витьке. Мне стало противно. И за этим придурком я страдала?

— Не жалеешь? — спросил меня Чиж, открывая пассажирскую дверь своей новенькой бэхи. Я знала, что он говорит об Антоне. Наверняка заметил мой взгляд, брошенный в сторону Свиридова.

Я засмотрелась на машину. Подумать только, мы поедем на этой красотке. Ни разу на иномарках не каталась.

— Ляль, — усмехнулся Чиж. Я посмотрела на него полными восторга глазами. — Я говорю, не жалеешь, что не удалось потусить со Свиридовым?

— Неа, — улыбнулась, покачав головой.

Чиж потянулся, убрал прядь волос с моего лица.

— Ну и правильно. Потому что он с самого начала был обречен.

***

У него двухкомнатная квартира в центре. Обалдеть! Ему двадцать один, и у него квартира! Я прошлась по комнатам, Чиж скинул куртку и проследовал за мной.

— Ты можешь лечь здесь, — он бросил взгляд на двуспальную кровать. — Я не буду мешать.

Внутри все опустилось. Он уходит? Оставит меня здесь одну? Или устроится в соседней комнате?

Чиж стоял в нескольких метрах от меня, и мне казалось это расстояние огромной пропастью. Он нужен мне. Сейчас! Весь! Я хочу быть в нем, быть его. Почему он снова отталкивает меня? Что вдруг с ним произошло за время поездки? Почему снова возводит между нами стены?

Я видела, что он чувствует себя неловко, неуверенно. Никогда не видела его таким.

— Я тебе сейчас полотенце дам. Душ по коридору направо.

Я не знаю, что ответить. Просто киваю. К глазам подступают слезы, я просто делаю то, что он велит. Принимаю из его рук полотенце и иду в ванную.

Мне больно. В груди горит. Я открываю рот и набираю холодной воды. Я дрожу. Но специально не поворачиваю вентиль. Мне нужно прийти в себя. Сбросить дурман алкоголя и рационально поразмыслить.

Только мозг напрочь отказывает, а сердце в груди стонет, умоляя быть ближе к нему.

Я выхожу из кабинки, вытираюсь отданным им полотенцем. Оно такое мягкое, нежное. Осматриваюсь вокруг, здесь все так красиво, столько разных предметов: от шампуней до мыла. Откуда все это? Такое чувство, будто здесь живет девушка. А может, его мама наводит здесь порядок? Вряд ли. Усмехаюсь собственным мыслям. Даже представить не могу, что Чиж будет обращаться с подобной просьбой к своей маме.

Вытираю волосы, умываюсь. Придирчиво осматриваю свою наготу в зеркале. Почему он отказывается от меня? Почему все это время мы не вместе? Хватит. Я хочу прекратить это. Если уж выбирать, то лучше я буду с бандитом, чем с трусливым и правильным Антоном.

Надеваю трусики, оставляя грудь обнаженной. Прикрываю ее влажными распущенными волосами и с колотящимся сердцем выхожу в комнату.

Я знаю, что так навязываюсь сама. И я не хочу об этом думать. Я просто хочу провести эту ночь с Чижом. И будь что будет.

Он на диване. Я дрожу каждой клеточкой тела. Смотрю в его глаза, останавливаясь прямо посередине комнаты. Его взгляд жадный, он сканирует мою фигуру, а когда он возвращается к моим глазам… я вижу в его омутах злость.

— Вау, — раздается за моей спиной надменный женский голос.

Вздрогнув, оборачиваюсь и вижу Аню, сидящую в кресле в другой стороне комнаты.

— Вот оно что, — присвистнув, она поднимается. — Из-за нее ты сегодня не сопроводил меня на праздник? Из-за нее мы поссорились? Из-за сорока килограмм недоразумения?

Мне холодно. И неуютно. В любой ситуации я бы послала Аню. Но сейчас я голая стою перед ними и чувствую себя униженной. Чувствую себя полной идиоткой.

— Пошла к черту, Аня. По-хорошему. Ей богу, не зли меня, — голос Чижа словно натянутая струна. От надменного взгляда Ани не по себе. Я показала ей все… она видит каждый из шрамов на моей спине. И от этого я чувствую себя растоптанной.

***

Я чувствую, как на мои плечи падает что-то теплое. Его куртка. Я кутаюсь в нее. Чиж пытается меня обнять, а я отталкиваю его и срываюсь в ванную, сгорая от стыда.

Я слышу, как он кричит на нее. Спустя несколько секунд громко хлопает дверь. Но мне плевать. Я судорожно натягиваю свои вещи. Распахнув дверцу ванной, срываюсь в коридор.

Но не успеваю пройти и двух шагов, как Чиж ловит меня.

— Ляль, не дури… — он прижимает меня к груди.

— Выпусти, Чиж… Это слишком. Все слишком.

В моих глазах слезы и я ненавижу себя за эту слабость.

Он улыбается. И смотрит на меня так, словно я сморозила чушь. Может это и так. И не стоило делать подобный шаг. Я жалею, что согласилась поехать с ним.

Я отворачиваюсь от него. Не хочу смотреть, мне стыдно и больно. Так, в полной тишине мы стоим несколько минут.

— Ля-я-яль, — зовет он шепотом. — Посмотри на меня, девочка.

— Дай мне уйти. Я хочу уйти.

— Посмотри на меня, — повторяет уже с нажимом.

Он убирает одну руку с моей талии, тянется к моему лицу. Воспользовавшись моментом, я пытаюсь вырваться, но Чиж резко прижимает меня к стене. Его пальцы берут в захват мой подбородок. Он все таки заставляет посмотреть в свои глаза.

— Аня зашла по делу…

Я пытаюсь отвернуться, но он не дает.

— Да плевать, Чиж. Прости, я просто перепила. Я хочу домой.

Он злится. В глазах пламя, губы вытягиваются в тонкую линию.

— Ты меня слышишь?! Ее брат отправил ко мне! Нужно было срочно передать информацию!

— Поэтому она рассиживалась у тебя в комнате?!

Прикрывает глаза. Выпустив мой подбородок, опирается ладонями о стену, все еще держа в своем плену.

— Ляль, совпало все по-идиотски. Она несет пургу, слышишь…

Мне плевать. Чтобы он сейчас не сказал, я хочу только одного — свалить. Закрыться в свой кокон и не вылезать.

— Я хочу уйти.

Он обхватывает ладонями мои скулы, всматривается в глаза мне.

— Ляля, что у тебя в голове, ну? Говори мне, девочка. Я устал. Я не пойму ничего…

Мне так обидно! Слезы душат. Не поймет он ничего. Да он никогда ничего не понимает!

— Мне двадцать, а я все еще девственница. Серая мышь, монашка. Это все я!

Губы кривит горькая улыбка. Самые постыдные комплексы и страхи, я выворачиваю себя наизнанку.

— Тот поцелуй, он был первый… Аня права. Я — недоразумение.

Чиж кривится. Я противна ему? Или он смеется?

— Какая же ты дурочка. — укоризненно качает головой. Чиж упирается лбом в мой, перемещая руки мне на затылок.

— Ляль, да я с первого класса, как увидел тебя в коридоре школы, плачущую, с двумя белым косичками… самую высокую и худую. Я уже тогда понял, что это навсегда. Ни о ком, бл*ть, слышишь? Ни о ком не думал. Каждый год школы, а потом универ… Я люблю тебя, Ляль. И никого кроме тебя…

Его губы так близко. Мое тело горит в его объятиях. А его слова словно ток по венам. Я не верю. Я хочу, но не выходит. Настолько разнятся его слова со всем, что происходило между нами…

— А как же они все? Твои девушки.

Чиж морщится.

— Их нет для меня. Ни одной, Ляль. Я тебя ждал, когда сама решение примешь… Со мной ведь спокойной жизни не будет, ты бы знала, сколько на глотку себе наступал, желая тебя оградить. Зачем оно?

Я плачу. У меня просто нет слов. Мы оба такие потерянные, вывернутые наизнанку наконец-то рядом. Наконец-то открылись… Провожу руками по его лицу, колкая щетина царапает ладони.

— А меня спросить, Чиж? — нервно усмехаюсь. — За меня вот так все решил… а я все это время… только мыслям, что о тебе…

— Т-ш-ш, — касается губами влажной дорожки на моей щеке. Стирает ее.

— Прости меня, — у самых губ. — Прости, Ляль. Только ты. Всегда была только ты.

Его губы касаются меня. Его поцелуй нежный, а я умираю внутри от того, насколько это запредельно. Обнимаю Чижа, забираясь под ткань футболки. Царапаю его спину, желая раствориться в нем. Любимый. Всегда им был. Сколько помню себя, я его была. Сколько раз в самых потаенных снах я отдавалась ему. И каждое утро без него было горьким и холодным.

Он подхватывает меня на руки и несет в спальню. Чиж снимает с меня одежду. Отстраняется, когда мой топ лежит на полу. В свете луны, бьющей из окна, я как на ладони. Он тянется ко мне, проводит пальцем по полушарию груди, а я дрожу.

— Если не захочешь, я остановлюсь, слышишь?

Я вижу в его глазах бездну. Он хочет меня. По-мужски, по-взрослому, больше никаких глупых отговорок. Я нравлюсь ему. Он словно мысли мои читает.

— Ты такая красивая, — шепчет, приближаясь. Его губы касаются моего плеча, и от его поцелуев все тело горит огнем. Я не знаю, как это будет. Не знаю, насколько больно или приятно. Я не знаю, что нас ждет завтра, но я уверена, что хочу этого как ничего другого. Он мой первый. Всегда был. И никого больше.

Чиж опускает меня на кровать, скидывает с себя одежду. Я смотрю на его наготу, пылаю от стыда, когда мои глаза опускаются на его огромный вздыбленный член. Я думаю о том, что он такой большой, а я такая маленькая. Мне страшно, но это всего доля секунд. Я гоню прочь эти мысли, потому что верю ему. Чиж не сделает мне больно. Только не он.

Растворяюсь в нем. В его ласках, в новизне ощущений. В колких мурашках от касаний его языка к коже. Я — новая. Никогда не чувствовала подобного и понимаю, что хочу этого.

Он осторожен и ласков. Опираясь одной рукой о матрац, он ласкает меня. То и дело останавливаясь и отстраняясь немного для того, чтобы полюбоваться мной.

— Теперь ты моя. Ты ведь это понимаешь? — шепчет, поглаживая внутреннюю часть моих бедер. Я обнимаю его за шею и растворяюсь в его глазах. Я тону в них, думая о том, что я давно уже его. С первой встречи.

Мой мужчина. Моя любовь. Моя защита и стена. Он тот, о ком я думаю, когда мне плохо и когда хорошо. Он тот, кого я готова ждать, но ничего не ожидать взамен. Кому я хочу верить и доверять. Он тот, с кем я хочу быть рядом, подле, но не за ним. Я хочу идти вперед, держа его за руку, но и удерживать не стану. Потому что понимаю как никогда — он моя жизнь.

Боль была вспышкой. Но я не хотела его останавливать. Уткнувшись носом в его плечо, я пряталась в его аромате, в жесткости короткого ёжика волос, в крепости его мышц и в жарких поцелуях. Не знаю, как он сдерживался и как сложно ему было. В какой-то момент он зарычал, сильно вцепившись пальцам в мои плечи. Я чувствовала его, когда он содрогался во мне, когда кончил. Я впитывала каждую его эмоцию, я растворялась в нем.

Глава 5

— Ты как?

Он осторожно вышел из меня. Стянув резинку, поднялся и вышел из комнаты. А когда вернулся, заботливо укрыл одеялом. Мне было так хорошо, даже глаза открывать не хотелось. Окруженная его запахом, в крепких объятиях Чижа — разве может быть что-то прекраснее? Я устроилась у него на груди.

— Тебя нужно искупать. У тебя кровь… — раздался его тихий голос в темноте.

— Сейчас пойду, — прошептала и прикрыла глаза в удовольствии. Он не спал. Я чувствовала, как водит пальцами по спине. Нежно так, словно изучает.

— Откуда шрамы?

Его голос стал напряженным. Приподнявшись на локтях, он внимательно рассматривал мою спину. Вот и вся легкость куда-то пропала. Тут же стало холодно. Я не хотела, чтобы он заставлял меня говорить об этом.

— Оттуда, — буркнула недовольно, потянув на себя одеяло.

— Ляля, — рычит, не давая мне спрятаться.

Отбиваюсь от него. Подскочив с кровати, хватаю первое, что попадает под руку, и напяливаю на себя. Это оказывается его футболка.

— Чиж, отвали. Все хорошо было, надо же все испортить!

Выбегаю на балкон. Вижу на подоконнике пачку сигарет. Подкурив одну, втягиваю полные легкие дыма, выпускаю в небо. Вдруг его пальцы вырывают из моих рук сигарету. Он прижимается ко мне, блокируя пути отступления. Его губы касаются моей шеи.

— Ты больше не куришь. Не пьешь. Все поняла? — шепчет, осыпая поцелуями кожу. Я оборачиваюсь, смотрю в его глаза.

— Это почему?

— Потому что ты моя. И я не хочу, чтобы ты травила себя этой дрянью.

Я начинаю смеяться. Он даже не представляет, о чем говорит.

— В моей жизни столько дряни, Чиж. Если ее убрать, то ничего и не останется…

Чиж ни на секунду не сводит с меня напряженного взгляда.

— В твоей жизни с этого дня не будет места ни для какой дряни. У тебя будет все самое лучшее, ты поняла? — он обхватывает ладонями мое лицо, всматривается в мои глаза. А я понимаю, что дышать не могу. Слишком много эмоций. Страшно поверить. Если что-то пойдет не так — я просто не переживу.

На глазах выступают слезы.

— Почему? — слетает на выдохе.

Он стирает пальцами влажные дорожки с моих щек, его губы кривит улыбка.

— Потому что ты моя. И теперь тебе не нужно не о чем беспокоиться…

— А вывезешь? Такую, как меня? Не проще ли мутить с подобной Ане. Беспроблемной…

Прищурившись, притягивает к себе. А когда его губы практически касаются моих, он выдыхает.

— Хватит бегать. Отпусти уже все дерьмо и просто будь рядом…

Я киваю, а Чиж целует меня так, словно от этого поцелуя зависит его жизнь. И я понимаю, что больше не хочу сопротивляться, не хочу отгораживаться. Я позволю этому случиться, я хочу хотя бы раз в жизни поверить в чудо. А почему бы и нет?

***

Он всю дорогу загадочно улыбался. То ли тому, как сильно я обливалась слюнями по его тачке, с интересом рассматривая каждую деталь салона, то ли просто я кажусь ему смешной. Чиж перестал это делать, только когда я сделала ему замечание.

— Может, лучше сейчас забрать твои вещи? А потом уже к деду наведаемся? — Чиж берет мою ладонь и подносит ее к губам.

По коже бегут мурашки от столь незатейливой нежности. На моем лице снова дебильная улыбочка.

— Я волнуюсь за деда. Два дня у него не была…

Чиж кивает. Я смотрю на то, как уверенно он ведет машину только одной рукой, смотрю на напряженные мышцы его крепкой шеи, смотрю на его красивый профиль и внутри будто цветок распускается, щекоча меня своими лепестками. Непривычное, но завораживающее ощущение. И я впитываю его по капельке, желая запомнить.

Чиж паркуется у калитки, мы выходим на улицу. И как только мы заходим во двор, сердце тут же бухает куда-то вниз. Я вижу дедушку. Он в дальней стороне двора лежит на траве. Срываюсь к нему. Слышу, как Чиж бежит сзади. Подбегаю, а мыслями молю, чтобы живой был.

— Дедуль, — я беру его за лицо. Глаза открыты, выдыхаю. Живой!

Дедушка хватается костлявыми пальцами за мои предплечья. Тут же подбегает Чиж и помогает мне его поднять.

Мы ведем деда в дом, укладываем в кровать. Чиж рядом и выглядит таким же взволнованным. Я бегу на кухню за тонометром, а когда захожу обратно, дедушка уже сидит. Смотрит строго на стоящего рядом Чижа.

Игнорирую его недовольство, устраиваюсь на матрац.

— Дедуль, надо давление померить.

— Не надо, — отталкивает тонометр вместе с моей рукой. — Поскользнулся я, краску разлил и упал. Как раз ты приехала.

— Дед, ну я же говорила тебе, что не надо без меня красить. Ну зачем полез?

— И что мне теперь ждать тебя неделями? А забор ободранный, люди ходят, смотрят, думают, что здесь алкаши какие живут, а не приличные люди.

Я выдыхаю. Бурчит, значит, действительно с ним все в порядке. Поднимаю глаза на Чижа и понимаю, что так и не познакомила его с дедулей.

— Дед, познакомься, это Ваня. Мой… друг.

Чиж недобро прищуривается. Я пожимаю плечами. Ну не поворачивается у меня язык представить его дедушке женихом. Чиж протягивает руку деду.

— Иван, я люблю вашу внучку с третьего класса, — выпаливает махом, а я с головы до ног краснею.

Дедуля пожимает ему ладонь, при этом сильно стискивая ее. Мне хочется рассмеяться. Уже старый совсем, а замашки все те же.

— Анатолий Филиппович. Это хорошо, что любишь… — произносит задумчиво, не сводя с него взгляда. — А где учишься или работаешь?

— Дедушка, — цокаю. — Ты давай отдыхай, я пойду покушать нам сделаю. А потом и забором твоим займусь.

Дед послушно кивает. Только вот Ваню не отпускает от себя. Так что на кухню я отправляюсь в гордом одиночестве.

Приготовив омлет, поджариваю колбасу и режу салат. В огороде срываю свежую зелень. Когда прохожу обратно в дом, замечаю этих двоих. Они уже подле забора. Чиж красит, а дедуля сидит рядом, что-то рассказывает.

Решаю накрыть стол на улице. Сервирую его и зову кушать.

Дедушка весь завтрак вспоминает свою молодость и годы службы в армии. Чиж слушает его, с аппетитом поедая приготовленное мной. А мне так дивно смотреть на все это. Еще вчера я даже представить не могла, что Ванька будет сидеть с нами, что будет обнимать меня украдкой под столом, дабы не видел дед. Я покосилась на него. Чиж выглядел сейчас совсем иначе: улыбка на его лице была такой лучезарной, а глаза добрыми. Сейчас я увидела в нем снова того мальчишку, решившего проводить меня из столовой обратно в класс. Потому что я потерялась и упустила своих ребят. Стояла и заливалась слезами, пока он не спас меня. Вот так просто протянул свою ладонь и повел меня наверх. А я и пошла, доверившись ему. Я всегда ему доверяла без оглядки. От того, может, что влюбилась.

— Может, по сто грамм? У меня отличная настойка есть, — дед потирает руки. А я закатываю глаза.

— Дедушка, ну еще утро.

Чиж улыбается, подмигивая ему.

— Ален, сгоняй в погреб, принеси.

— Дед, ну ты даешь! А вдруг плохо станет?!

Он осекает меня строгим взглядом.

— Я что тебе сказал, старших слушай!

Бурча себе под нос, отправляюсь в погреб. Ставлю перед ними стопки и наполняю их алкоголем.

— Все, дедуля. Больше нельзя… — остальное прячу.

Дед отмахивается, чокаясь с Чижом.

— Забор к вечеру готов будет, дед Толь. Пацанов пришлю, за час все сделают.

— Мне не за час надо, хорошо надо. А то знаю я, как они сделают.

— Ты не переживай, они ответственные у меня. Все красиво будет.

Чиж прижимает меня к себе.

— Ляль, ты, оказывается, очень вкусно готовишь.

Я смущенно опускаю глаза в пол. У Чижа начинает звонить телефон. Мы с дедулей удивленно смотрим, как он достает из-за пояса мобильный. Никогда не видела так близко эти штуки. У нас только стационарный. Извинившись, Чиж отходит в сторону.

— Чем ты говоришь, он занимается? — спрашивает меня дед.

Я пожимаю плечами. Вот что ему скажешь?

— Бизнес, дедуль.

Дед кивает. Уверена, что все понял и так. Дедушка берет мою ладонь, сжимая.

— Хороший он парень, Ален.

Перевожу на него взгляд. Я настолько шокирована — не знаю, что и сказать. Чтобы дедушка кого-то похвалил… он меня то раза два за всю жизнь…

Чиж возвращается к нам, устраивается рядом.

— Забор переносится на завтра. Но все сделаем, дед Толь, ты, главное, не переживай. Нарисовались дела срочные.

Чиж переводит на меня взгляд.

— Ляль, мне уезжать нужно. Хочешь, я тебя подброшу к себе…

— Нет, я дела все сделаю. Вечером приду, ты же вернешься?

Он кивает.

Чиж прощается с дедулей и мы выходим с ним.

— Держи, — он протягивает мне ключи. — Квартира твоя. Заходи и будь полноценной хозяйкой.

Я улыбаюсь. Обвив шею, тянусь к нему и целую. Чиж сгребает меня, углубляя наш поцелуй.

— Я буду скучать…

— Ляль, за вещами сама не ходи, ладно? Я приеду и сгоняем. Либо завтра.

Я киваю. Не хочу думать об этих глупостях. Хочу поскорее увидеть его.

Он улыбается. Проводит пальцем по очертаниям моей брови. Снова целует.

— Если хочешь, вечером сходим куда-нибудь, — выдыхает в губы.

Морщусь.

— Неа. Хочу дома с тобой. Никуда не хочу…

Чиж садится в машину, а я все еще стою и смотрю ему вслед. Машина отъезжает. Она уже скрывается из виду, а я даже не шелохнулась. Кажется, словно это не по-настоящему. Будто сон. И если это так, я не хочу просыпаться.

Глава 6

— Ален, ну ты даешь… — улыбается подруга, пробуя кусок пирога, который я только что достала из ее духовки.

— Ты бы видела Антона, он такой раздавленный был, когда мы рассвет встречали, — а теперь в Катькином голосе сострадание.

У меня же другие мысли на этот счет.

— Вообще не жалко. Сам виноват. Если нравится кто-то, надо бороться. А вообще, знаешь, я даже рада, что все так вышло. Если бы Антон проявил храбрость и остался со мной, сейчас я не стала бы девушкой Чижа…

Произнесла это и почувствовала, как щеки румянцем заливает. До сих пор мурашки от одной только мысли о нем.

— Мне до сих пор не верится. Чиж… Это тот, кого боятся все. Самый крутой и опасный… и вы вместе… Лен, ты поймала свою синицу, — улыбнулась мечтательно подруга.

Вдруг раздается звонок стационарного телефона. Катюха хмурится.

— Наверняка отец. Едет домой, проверяет, как я.

Она поднимается из-за стола и уходит в комнату, а я закрываю глаза, вспоминая наш последний поцелуй с Чижом. Он так нежно обнимал меня…

— Ален, — в дверях появляется Катя. Подруга выглядит растерянной. — Там… это… Чиж тебя.

Удивлённая, но безумно радостная, подскакиваю со стула и несусь в гостиную. Хватаю трубку телефона, лежащую на столе.

— Так и знал, что ты у Катюхи, — в голосе Чижа улыбка. Я слышу на заднем фоне мужские голоса и смех. Кажется, будто они где-то в ресторане или кафе.

— Дедуле помогла, решила зайти к ней. Ты ведь занят до вечера.

Он молчит.

— Я дико соскучился, — теперь его голос звучит более приглушенно. А у меня улыбка до ушей.

— Когда вернешься?

— Еще пару встреч, потом пацаны идут в клуб. Сегодня туса намечается. Если хочешь, мы можем тоже оттянуться.

Бросаю взгляд на Катюху. Она кивает, улыбаясь.

— А подругу я смогу взять?

— Почему нет, — смеется Чиж. — Тогда будь у нее, я заеду вечером.

Слышу крики парней.

— Чиж, давай сюда, уже мясо подали!

Я кладу трубку и еще несколько минут стою с глупой улыбкой.

— Я так и не поняла, мы идем на тусовку? — спрашивает Катя.

Я смотрю на нее и киваю. Она начинает прыгать и визжать от радости.

— Ляль, нас же не тронут, да?

Катя вдруг замирает и хмурится. Я улыбаюсь.

–Катюш, теперь даже посмотреть не так испугаются.

Мы с Колесниковой доедаем пирог и решаем, что надеть вечером. Я понимаю, что за вещами все равно придется идти. Да и лучше это делать самой. Если вдруг дома окажется мама, Чиж не сможет спокойно смолчать. Будет скандал.

— Ты куда? — спрашивает подруга, выходя из душа с полотенцем на голове.

Я как раз обуваюсь.

— Шмотки заберу, к тебе перетащу. Как раз вечером Чиж и заберет.

Катя хмурится.

— Ален, ты уверена? А если отчим дома будет?

— Нет его. Он сегодня на смене, я посчитала. И на домашний позвонила, никто не взял. Не переживай, я быстро. Все заберу и можно будет забыть об этом доме навсегда.

— Новая жизнь? — улыбнулась Катя.

Все именно так. Я сегодня весь день будто на крыльях летаю. Все с нуля, и все горизонты открыты, потому что крепкое плечо рядом. Чиж, он ведь как стена нерушимая. Вместе мы сможем все. Я уверена в этом!

Пройдя до калитки, отворила ее. Помахивая хвостом, к ногам подбежал Дружок.

— Привет, родной, как дела? — обняла собаку. Подумала о том, что Дружок — единственный, кого мне будет не хватать. Но забрать его некуда.

Повернув ключ в замке, прошла внутрь. В доме был полный беспорядок: на полу в гостиной валялся сломанный стул, стол был завален пустыми бутылками и остатками еды. Меня затошнило.

Стараясь не думать и не обращать внимания, я проскочила в свою комнату. Достав с верхней полки спортивную сумку, принялась закидывать в нее свои вещи. Схватив с письменного стола две фотографии в рамке — папы и сестры, отправила их туда же. Осмотрелась. Сняла со стены белого плюшевого зайца, это отец подарил нам с сестренкой. Ее заяц с ней, а мой… он всегда будет со мной. Это наша связь с Марусей.

Я уже направилась к выходу, как вдруг открылась входная дверь. На пороге стоял отчим. Выглядел он погано: недельная щетина, красные безумные глаза. В его руках был пакет.

— О, смотрите, кто пришел, — он улыбнулся, оголяя ряд испорченных кариесом зубов.

Мне стало не по себе. Черт, все-таки не на смене. Я подняла на него уверенный взгляд.

— Слушай, дай пройти.

Он опустил взгляд на мою сумку.

— А че так? Уходишь, даже не сказав папочке «прощай»? — отчим прошел в комнату, закрыв за собой дверь. Я старалась не подпускать его к себе.

— Слушай, достаточно. Правда. Давай я уйду, и мы замнем все конфликты…

Я делаю шаг назад, а он наступает.

— Ты че злая такая, а? Давай по-человечески сядем, выпьем. Я вон беленькой принес, — он поднимает в руках пакет, в этот момент я срываюсь к дверям. Но не успеваю добежать, эта верзила перехватывает меня, беря в захват.

— Ну, куда же ты, а? — его руки начинают шарить по моему телу, я пытаюсь отбиться — кусаю его, толкаю, но все без толку.

— Уберись от меня, бл*ть! — кричу, понимая, что он не отступит.

— Иди сюда, сука, — он буквально наваливается на меня, сбивая с ног. Я лечу на пол, больно ударяясь плечом. Эта сволочь залезает на меня, пытаясь содрать джинсы.

— Отпусти, ублюдок! Отпусти! — мой крик превращается в вой. Потому что понимаю — я бессильна. Он огромный, в нем массы больше меня в четыре раза. Но я также осознаю, если это случится — мне конец. Я просто не перенесу этого. Поднимаю вверх руку и, схватив первый попавшийся предмет, бью им по голове уроду. Тяжелая статуэтка лошади. Он сваливается с меня с грозным шипением, а я, схватив сумку, выбегаю из дома.

Молочу подруге в дверь, судорожно осматриваюсь назад. Катька выходит через пару минут. Забегаю во двор, отталкивая ее, закрываю за собой калитку.

— Что случилось?

Игнорирую ее вопросы. Проскальзываю в дом. Сбросив на пол сумку, даю волю слезам. Обессиленно спускаюсь по стенке, крича во все горло. До сих пор места там, где касались его отвратительные лапы, горят огнем. Меня тошнит и трясет.

— Ален, я ведь говорила тебе, не иди сама…

Я не хочу говорить об этом. Я хочу в душ. Смыть его отвратительный запах, смыть воспоминания об этом доме и забыть навсегда.

Прохожу в ванную, скидывая с себя одежду. Ужасаюсь тому, что вижу в зеркале: на скуле уже налился синяк и огромная царапина, до плеча вообще больно дотронуться. И, кажется, оно начало опухать.

Предплечья в следах от хватки его пальцев, черт. Как мне теперь показаться Чижу на глаза? Он же увидит и спросит. И я знаю, что так просто он не оставит. Как бы проблем себе не нажил. Отчим — та еще тварь. Несмотря на то, что алкаш, еще может натворить гадостей.

Принимаю душ, думая о том, как сегодня избежать встречи с Ванькой. Вдруг в дверь начинает тарабанить Аленка. Закутавшись в полотенце, выбегаю к ней. Она напугана.

— Там Чиж во дворе.

У меня внутри леденеет все. Я хватаю ее за плечи, с мольбой заглядывая в глаза.

— Катя, милая. Не впускай его, пожалуйста. Скажи, что я заболела и легла спать. Соври что-нибудь, но не впускай.

— Ты что? Да он просто прибьет меня, Алена! Иди и скажи ему правду!

На глаза выступили слезы.

— Нет, ты не понимаешь! Он убьет отчима!

— Ну, туда ему и дорога!

— Катя, пожалуйста. Мне стыдно признаваться в этом. Я ушла, забрала вещи. Больше там не появлюсь. Это в прошлом. Давай просто замнем эту историю. Я не хочу, чтобы Чиж видел, в какой семье я росла!

Колесникова стояла на своем.

— А то он не знал твою семью!

Она не понимает!

— Одно дело догадываться, а другое… Я для него сейчас принцесса нежная, а после того, как узнает… и отношение будет другое. Еще хуже, если жалеть меня начнет.

Я заглядываю ей в глаза, бесшумно шепча слова мольбы. Она прикрывает глаза, собираясь с силами.

— Ладно.

Катя выходит за дверь, а я припадаю к стене, прислушиваясь к происходящему на улице.

— Че ты несешь? — раздается напряженный голос Чижа. — В смысле, заболела? Дай пройти!

— Нет, Чиж, там мой папа!

— Да мне насрать!

Вдруг раздается грохот. Он выбивает дверь, а я испуганно застываю в проходе. Чиж заходит в комнату, его напряженный взгляд сканирует мою фигуру. И я вижу, как с каждой пройденной секундой его глаза наполняются тьмой.

Глава 7

— Кто?! — ревет так, что в ушах становится больно.

Я спешу отойти подальше от него. Ухожу в другую комнату, а лучше бы в другой город сбежать. Я не знаю, что он сделает в следующий момент, и его агрессия пугает меня.

— Никто, — бросаю через плечо. По щекам слезы, мне так стыдно, так обидно! Он идет за мной. Я захлопываю за собой дверь в спальню Кати. Но разве для него это может быть помехой? Едва ли не выбивая ее, Чиж проходит следом.

— Ляля, что случилось?!

Он кричит и наступает, а моя спина уже упирается в стенку. Все. Больше некуда бежать.

Молчу. Зябко обнимаю себя за плечи, глотая слезы.

Чиж рядом. Подцепляет пальцами подбородок, слегка поворачивает мою голову, всматриваясь в наливающийся синяк. В его взгляде остается все меньше человеческого, мне страшно.

— И часто так?

Не отвечаю. Зачем? Раньше не волновало, а сейчас все закончилось. Я не хочу выворачивать грязное белье наизнанку. Пусть оставит мне немного свободы, пусть оставит хоть каплю чего-то личного и тайного. Но это был бы не Чиж, если бы не содрал с меня кожу, если бы не оголил самые постыдные секреты. Подбородок дрожит, в глазах слезы. Он даже не понимает, как делает больно.

Чиж опускает голову, смотрит на спортивную сумку с вещами, которая лежит у моих ног.

— Ясно, — цедит сквозь зубы и разворачивается к выходу.

Мороз по коже от понимания того, что он собирается делать. И злость вспыхивает. Как он смеет?! Зачем так поступает со мной! Разве я просила об этом? Разве хотела поднимать эту грязь?

— Чиж, нет! — цепляюсь за его толстовку, пытаясь остановить. Но он отталкивает меня, срываясь к дверям.

— Не надо! Слышишь?! Я не хочу, не делай так! — кричу слезно.

Обернувшись, он яростно смотрит на меня.

— Не делать чего?! Почему ты не сказала? Какого хера пошла туда?!

Прикрываю ладонью рот. Отступаю на пару шагов, потому что боюсь его такого. Когда во взгляде чернота, а в голосе столько злости.

— Я прошу, не надо, слышишь… — ломающимся голосом.

Он отталкивает меня. Так грубо, будто я грязная, испорченная. Ну, вот и все. Вот так быстро прошла нежность? Думал, что Ляля чистая и невинная? Но моя девственность не значит абсолютно ничего. Я столько грязи повидала, самой порой противно. И все, что я хотела — просто вылезти из этого болота. Но разве может быть шанс для такой, как я?

Мне больно из-за его поведения. Он поступает со мной по-свински. Если Чиж думает, что так он защищает меня — это огромное заблуждение.

— Это только твое эгоистичное желание! Слышишь?! — кричу, следуя за ним в коридор. Чиж снова замирает, стискивает кулаки.

— Ты все это время не подпускал меня к себе! Я жила с этим! Я привыкла с этим справляться. А теперь ты вдруг начинаешь играть роль защитника? Не надо! Слышишь, это я говорю тебе! Я НЕ ХОЧУ! И если ты это сделаешь, знай, что мне будет больно, Чиж!

Он смеется.

— Ох*енно ты придумала. Вот так взять и сбросить всю вину на меня. И что, бл*ть, прикажешь делать? Сидеть сложа руки и смотреть, как какой-то у*бок гасит тебя?

Подхожу к нему, заглядываю в его глаза, чтобы понял, чтобы прочувствовал каждое слово, а не пропустил мимо ушей.

— Я с тобой. Этого больше не будет. Я не хочу проблем ни тебе, ни себе. Не делай этого, Вань.

Его лицо кривится.

— На х*й. Просто на х*й, Ляля! — цедит гневно сквозь зубы. — Возвращайся в квартиру и будь там. Если не хочешь, чтобы я половину города разнес.

Я не могу поверить своим ушам. Прижимаю к груди руки, снова чувствуя себя маленькой брошенной девочкой.

Слезы текут по лицу. Я говорю хрипло и тихо.

— Ты все ломаешь, Чиж. Ты все портишь сейчас…

Он даже не оборачивается. С оглушительным грохотом захлопывает дверь, которая едва не слетает с петель. В этот момент я думаю о том, что также он поступает с моими чувствами.

Чиж

Это была четвертая по счету сигарета. Подкурил, затянулся дымом. Ни капли не отпустило. Где его, бл*ть, носит? Достал телефон, заметил, что руки трясутся. Нервы ни к черту. Вдалеке раздался мотоциклетный гул.

— Ты из северного полюса добирался?

Ржавый стянул с головы шлем.

— Ага, из Магадана, — заржал идиот.

— Типун тебе на одно место. У тебя кастет с собой?

Друг покосился недоверчиво.

— Это кто вчера стебался весь вечер? Типа с кастетами лохи на базаре у бабок семки отбирают.

Я осек его взглядом. Ржавый тут же заткнулся, протянув мне свою вещь. Ляля выбесила до трясучки. Заступается за муд*ка этого. Какого черта?! Едва ли не разрывом угрожает, если трону долб*еба. В своем уме?! Какого вообще молчала? И зачем поперлась домой одна, если знала, чем может кончиться?!

Я был дико зол. Знал, если хоть на минуту остался бы с ней, наговорил бы или сделал такого, за что потом стыдно было.

— Ну че, мы на тусовку идем? — из размышлений вырвал голос Ржавого.

— Слушай, там танцовщица эта, Оля, спрашивала о тебе. Видать, понравилось сучке, как ты ее натягивал в прошлый месяц.

Я завел байк, надевая шлем.

— Олю на себя можешь взять. Поехал, пид*ра одного проучим и свободен до завтра.

Ржавый кивнул, задумчивая улыбка скривила его губы.

–П*доров учить, это я всегда «за», — произнёс довольно, надевая экипировку.

***

Разнеся калитку и входную дверь, ворвались в дом. Ублюдок сидел за столом с парочкой дружков. Бутылки, срач и полный п*здец. Меня замутило. Твою мать! И в этом гадюшнике она жила!

И я идиот. Надо было давно ее забрать оттуда. Знал, что у нее конфликты с предками, но не думал, что все обстоит именно так. Надо было еще тогда, после смерти ее сестры, Ляльку под крыло взять. Сколько же она прошла, живя бок о бок с этим ничтожеством?

— Эй, вы кто такие?! — заморосил ее отчим, поднимаясь из-за стола с ножом в руках. Надел кастет на руку. Пока Ржавый оприходовал его дружков, рванул к ублюдку. Выбил с ноги тесак из его рук, еб*нул ему в бороду. А потом снова. Собака, закрыл свою рожу руками, никак пробить не могу. А у самого адреналин по венам скачет и нервы на пределе. Как вспомню синяки на ее лице, так убить хочется.

— Ну, ты, бл*ть, чего прячешься-то? — усмехаюсь, ударяя ему в корпус. Тот начинает кашлять, с шумом вдыхая воздух. — Мы тебя бить пришли. А ты закрываешься. Как же я тебя побью?!

Он что-то бурчит под нос. Схватил за воротник. Ублюдок пялится на меня потерянным взглядом.

— Если еще раз хотя бы попробуешь тронуть Алену, если хотя бы посмотришь на нее, я из твоей жопы общежитие сделаю, а потом кишки твои выпущу и прямо перед домом намотаю, чтобы жёнушку твою порадовать, — саданул ему в морду.

Тот скривился, схватил меня за шею.

— Да она сама на меня лезла. Она же шл*ха конченая, — заржал урод, оголяя окровавленные зубы. — Ты уже ее трахнул, да? Сосет она отменно.

Внутри закипело все. Последние клеммы сорвало.

Поднял его над столом. Внутри нарастал гул. Я чувствовал, как гнев буквально разрывает меня изнутри. Схватив его ладонь, уложил ее на стол. Выхватил нож из полуоткрытой консервной банки и вогнал его в ладонь уроду, вбивая ее в стол. Он заорал.

— Че ты орешь, как свинья резаная? Когда трогал ее, храбрым был, да?

Схватил его за глотку. Придурок корчился в конвульсиях.

— Хотя бы пасть свою раззявишь — угандошу тебя и женушку твою, понял меня?

Тот заскулил. Тряхнул еще сильнее.

— Понял?!

— Да понял, понял.

Выпустил его. Вытер руки полотенцем, швырнул его обратно. Огляделся. Два дружка сидели, прижавшись к стенке, с подбитыми рожами и дрожали. Ржавый откровенно скучал в дверях.

— Ты закончил, Чиж? А то на тусу опаздываем.

Прошел мимо него, доставая из кармана сигареты.

На крыльце набрал Степу.

— Ну что?

— Все, как ты и просил, Чиж. Отвез ее в квартиру. Злая, думал, волосы мне повыдергивает.

— Ты же лысый, — усмехнулся, сбросив вызов.

Руки до сих пор трясутся. Понимаю, что в таком виде к ней лучше не идти.

— Олег.

Друг поднимает на меня глаза.

— Поехали в клуб. Пора накатить…

— Ты же не пьешь, — Ржавый застывает в удивлении.

— Не пью. Но сейчас безопаснее будет выпить.

Глава 8

Я не могла найти себе места. Металась по квартире, будто раненая. Уже ночь на дворе, а его все не было. Я волновалась и злилась на него. И я просто не знала, что и делать.

К десяти часам вечера, когда за окнами стало уже темно, я набрала номер подруги. Длинные гудки казались мне бесконечными.

— Кать, его все нет… Может, ты приедешь ко мне, мне так страшно! — я расплакалась.

Колесникова была настроена не так меланхолично.

— Ален, вот ты плачешь, а этот придурок дверь мне разнес! Теперь отец приедет, что мне ему сказать?!

Я зажмурилась. Мне было так стыдно за поведение Чижа, и за то, что он при подруге стали выяснять отношения. Да еще в столь повышенных тонах.

— Прости, Кать. Еще и тебе досталось.

Катя вздыхает.

— Я хочу сказать, что он тот еще псих. Подумай, Ален, надо ли тебе это.

Мне не нравится то, в каком тоне она говори о нас с Чижом. Я сама буду решать, быть мне с ним или нет.

— Я знаю, где он… — выдает Катя. — Просто не хотела тебя расстраивать…

По спине пробегает холодок.

— Катя, говори… — натянутым, будто струна, голосом.

— Ко мне сейчас заходила Дашка. Звала на тусовку. Говорит, Чиж с братками в клубе. Уже как пару часов сидят.

Бросаю трубку, зажмуриваюсь. Я не хочу, чтобы этот бред был правдой! Если все так, как говорит Катя, Чиж больше никогда не подойдет ко мне ближе, чем на метр. Я не собираюсь быть одной из… И если после ссоры он бросает меня и уходит в клуб… Нет. В таком случае нам не по пути.

Срываюсь в коридор. Обуваюсь и, закрыв дверь, сбегаю на улицу. До клуба минут двадцать пути. Решаю пройтись пешком, а заодно немного успокоиться. Сейчас я готова разорвать его куски. Не дай бог, он окажется там. Пусть только попробует!

***

Я захожу в клуб. Глаза режет от заполнивших воздух паров алкоголя и сигаретного дыма. Расталкиваю толпу и пробиваюсь к лестнице. Сердце где-то на уровне горла, внутри меня все напряжено так, что меня начинает потряхивать. Я не успокоилась. Во мне так много гнева, что он выплескивается из меня толчками.

Я знаю, где они обычно сидят. Их столик в самом дальнем углу. Делаю пару шагов и замечаю их.

Я вижу их. Олега и Степу. Рядом с каждым по одной танцовщице. Те еще шл*хи, половина города через них прошла. Я делаю еще шаг, и мои глаза находят его. Сердце делает два громких удара, а потом замолкает. Мне кажется, земля уходит из-под ног. Чиж стоит немного в стороне. Рядом с ним Оля — тоже стрипуха и та еще сука. Она жмется к Ваньке, ее ладонь на его спине. Подавшись к нему, трется о его грудь своими сиськами, что-то шепча на ухо.

Я чувствую, как по миллиметру к горлу подступает кислота. Смотрю на них, на то, как он смеется ее рассказу, как время от времени подносит сигарету к лицу, и она тает на его губах. И я хочу также раствориться. Исчезнуть к черту, чтобы не видеть, не чувствовать и не знать.

Чиж вдруг поворачивается в мою сторону, и его глаза встречаются с моими. Я качаю головой, мысленно говоря ему: «нет». Достаточно. Довольно. Слишком много для меня. Я не вывезу. Просто не смогу.

Срываюсь к выходу. Бегу, не разбирая дороги. Слышу погоню позади себя. Не знаю как, но сквозь бушующий здесь шум я отчетливо улавливаю его шаги. Я почти успеваю добраться до коридора, как вдруг чувствую его хватку. Секунда и я стою, прижатая к холодной стене.

Он напротив. Дышит рвано, безумный взгляд шарится по моему телу.

— Я же говорил тебе ждать меня дома, — цедит сквозь зубы.

Внутри все закипает. И это то, что он решает мне сказать после увиденного? Губы кривятся в едкой улыбке. Я подныриваю под его руку и выпутываюсь из хватки. Отхожу на пару шагов. Достаю из кармана связку ключей и швыряю в него. Чиж перехватывает их у самого лица, а в следующий момент резко подается вперед и хватает меня за запястье.

— Отпусти! Отстань! Все! — я кричу, пытаясь вырваться из его рук. Ни слова не говоря, он хватает меня в охапку, сцепляя на моей талии руки. Они словно камень, как бы я не отбивалась, ничего не выходит. Чиж несет меня куда-то по коридору, а я ненавижу его в этот момент.

Конец ознакомительного фрагмента.