Король-убийца

Виктория Фрэнсис

Королевство магии окутывает тьма. Король мира, самовлюблённый циник Вальтэриан Колд, ищет невесту. Каждой из претенденток он задаёт три задания. Цена невыполнения – смерть. Убивая ради удовольствия, Вальтэриан настроил против себя многих лордов. Они хотят свергнуть его, хотя сами погрязли в праздности и разврате. Их недовольство усиливается, когда у короля появляется новая невеста. На юге зреет восстание. Мятежники согласны заключить мир, если Вальтэриан выдаст сестру за их предводителя.

Глава 8

Сквозь века и грань миров

Солнечные лучи проникли в спальню Калиссы и разбудили. Ночь для неё прошла тревожно. Прошлое вторгалось в настоящее, трижды пробуждая. Однако выспаться удалось. Перина оказалась мягкой, а одело тёплым. Они закрывали со всех сторон, стирая память о кошмарах Смертфэлка.

Переодевшись, Калисса решила получше изучить книгу, подаренную цыганкой. Она открыла её и прочла до середины. Внезапно ведьма услышала крик и выбежала из покоев.

В соседней комнате она заметила палачей, одетых в плащи из кожи красного крокодила, с платками, закрывающими губы и нос. Один из них держал старую колдунью в каштановом платье. Другой доставал верёвку для удушья.

Колдунья кричала. Крик разносился по замку, сотрясал окна. Но никто не приходил на помощь.

— Что случилось? — вопрошала ведьма.

— Исполняем приказ Еликониды Снэик, — ответил палач, наматывая верёвку вокруг горла жертвы.

— В чём она провинилась? — поинтересовалась Калисса.

— Не наше дело, — меланхоличным голосом произнесли палачи.

Ведьма захотела помочь колдунье. Голос из глубины прошлого подсказывал, что это правильно. Невзирая на страх, Калисса взмахнула рукой, и палачи отлетели к шкафу. У одного при падении хрустнула кость.

— Уходите, — попросила ведьма.

Палачи поднялись, не думая отступать. Верёвка в руках старшего превратилась в змею и с шипением поползла к Калиссе.

— Лучше ты уходи, — предупредил он. — Лишнюю кровь мы не проливаем.

— Как и не спрашиваете, в чём вина приговорённого, — добавила ведьма.

— Мы адепты академии боевой магии — Сенамиры, — объяснил палач. — Мы делаем дело, а не говорим. Не мешай. Леди Снэик не приказывала убивать тебя.

— Сбежала бы, однако что-то заставляет остаться, — призналась Калисса.

Она выпустила из ладони огонь и направила в сторону палачей. Они выставили руки вперёд, создавая колдовской щит. Он сдерживал пламя. Но сильно накалялся. Колдуны не смогли долго поддерживать его. Магия их ослабела. Щит растворился в воздухе. Огонь поднялся до потолка и захватил половину комнаты. Дабы выжить, палачи выбежали за дверь, не выполнив приказ тайной хозяйки мира.

Калисса опустила руку, и пламя затихло. Ледяные стены не пострадали. Их защищало сильнейшее колдовство.

— Ты Калисса, фрейлина леди Мейрак? — поинтересовалась спасённая колдунья.

— Вы правы, — кивнула ведьма.

— Я бывшая воспитательница короля, графиня Леонила Альсори. Спасибо за помощь.

— Почему Еликонида Снэик желает вашей смерти? — спросила Калисса.

— Это долгая история выживания в Зимней Розе, — поведала графиня, садясь на диван. — В пятнадцать лет меня выдали за мага Назария Альсори. Я не смогла подарить ему детей и ушла в храм Четырёх Стихий. Молила небо о ребёнке, и духи смилостивились. В обитель приехала королева Селена, чтобы раздать пожертвования. На её руках плакал младенец.

— Вальтэриан?

— Угадала. Многие считают его чудовищем, хотя раньше называли совершенством. Будучи ребёнком, он казался идеальным! Маленькое невинное создание. Малыш, которого нужно защищать и беречь! Пока королева находилась в храме, я не сводила с него глаз. Она заметила это и предложила стать воспитательницей маленького принца. Благо, образование позволяло мне.

— Вы не ответили. Почему леди Снэик вас ненавидит?

— Вальтэриан заменил мне родных детей. Ради него я готова на всё! Это не нравится Еликониде. Она вредила племяннику всю жизнь. Травила, распускала про него сплетни, ссорила со старшим братом.

— Неужели у неё есть такая власть?

— Даже больше, чем ты думаешь. Еликонида наняла молодому Вальтэру учителя, лорда Вечестера Чёрна. Он должен был сделать из него сумасшедшего. Обучать предметам, к которым у Вальтэриана нет способностей, ссорить с братьями, подвергать опасности на каждом уроке.

— Вечестр Чёрн — магистр, который стоял возле короля?

— Да. Сейчас он куда-то исчез. Хоть бы в Нижний мир провалился!

— Мне показалось, они неплохо ладили.

— Верно. Еликонида не учла, что двое, помешанных на магическом искусстве, подружатся. Вечестр стал неплохим учителем. Он передал королю ценные знания. А ещё привил страсть к оживлению мёртвых и нарушению законов мироздания. Даже Еликониде это не понравилось. Только теперь у неё нет над Вальтэрианом власти. Он может делать, что хочет.

— Причина визита палачей — в вашей любви к правителю? — уточнила Калисса. — И только?

— Нет, — ответила Леонила. — Я слышала, как Еликонида накануне исчезновения сестры переговаривалась с сообщниками в кабинете. Она говорила сделать всё тихо и аккуратно.

— Возможно, это про украшение тронного зала? — в шутку предположила ведьма.

— Дальше она произнесла слово «Селена» и «страшная участь», — шепнула графиня Альсори. — Ты мне не веришь?

— Почему Еликонида Снэик не наложила на комнату заклятие, мешающие подслушивать? — проигнорировала вопрос Калисса.

— Забыла или была уверена в собственной силе? — предположила Леонила. — Впрочем, меня она заметила. С тех пор ненавидит.

— Вы пробовали поговорить об этом с королём?

— Пробовала. Он не поверил. Вальтэриан не слушал даже мать, когда она жаловалась на сестру. Может, поэтому Еликонида уничтожила её?

— Или всё дело во власти, которую она получила после смерти королевы мира. Я верю вам. Не знаю, почему.

— Мне кажется, Селена жива и её где-то прячут.

— Тогда почему до сих пор не нашли?

— Еликонида подкупила королевских сыщиков. Они её боятся больше Вальтэриана.

— Когда исчезла королева Селена? — поинтересовалась Калисса.

— После коронации Вальтэриана, — вздохнула Леонила. — Я виновата. Я не уберегла его от влияния тёти. Хотя так старалась! Когда почувствовала, что тьма заполняет сердце короля, я решилась на отчаянный шаг. Познакомила его с ведьмой из рода Фаиэ. Красивой, благородной, умной. Мой мальчик влюбился. Я сияла от радости. Девушка оказывала на него положительное влияние.

— Что произошло потом?

— Еликонида всё испортила. Оболгала её перед королём. Он решил избавиться от возлюбленной и заставил выйти за другого. Беатриса не смогла. Она сбежала из-под венца, устроила пожар в замке Крэвэлхолл и сгорела… Когда нам становится страшно в этом мире, мы уходим в тот. Но для меня бегство — большая роскошь. Не могу оставить Вальтэриана на растерзание леди Снэик.

— Король не похож на жертву, — отметила ведьма.

— О, нет, — подтвердила графиня. — Он не жертва. Мне известно, что Вальтэриан творит. Это меня ужасает! Ничего не будет, как прежде. Я борюсь за его душу с Еликонидой. И проигрываю. Я для него прислуга. Не более.

— На зверя король не похож, — вспомнила его лицо Калисса.

— Внешнее обаяние — не залог внутренней красоты, — проговорила Леонила. — Я убеждаюсь в этом, когда слышу о новых жертвах некогда доброго ребёнка. Вальтэриан болен.

— Значит, его можно исцелить.

— Нет! Тебе и Астрид лучше бежать. Если он правда убивает невест, не справившихся с заданиями, вы в опасности. Вальтэриан безжалостен и безумен! С рождения его мучает неизлечимая болезнь. Если он злится или переживает, у него идёт кровь из носа, рта, глаз. Волна ярости накрывает Вальтэриана, сотрясая в конвульсиях тело. В таком состоянии он способен убить любого. Во время торжественных приёмов король мира сдерживает себя, глотая собственную кровь. Когда они заканчиваются, он вымещает боль на подданных и предметах, пока не падает в ломке. Припадки безумия — так я называю его бесконечные нервные срывы.

— Лекарства нет?

— Есть наркотики. Король не может без них успокоиться.

— А раньше?

— Успокаивался. Помогала Беатриса Фаиэ. Она единственная могла находиться с ним во время припадков. Приходя в себя, обессиленный король садился на пол, а Беатриса сжимала его в объятьях. О болезни Вальтэриана мало кто знает. Случайных свидетелей он убивает.

— Сочувствую, — произнесла Калисса. — Не легко видеть страдания названного сына. Почему он не помог вам сегодня?

— Вряд ли Вальтэриан знает о распоряжении тёти, — сказала Леонила. — Хотя… Если бы меня убили, он бы не переживал. Король давно забыл меня. Я здесь никто. А Еликонида — самая влиятельная леди. За спиной её величают королевой. Не зря. Власть леди Снэик огромна.

— Жутко, — вздрогнула ведьма. — Но не повод сдаваться. Я помогу Астрид стать женой властелина мира. Надеюсь, брак образумит его и жизнь подданных станет лучше. Я не боюсь Вальтэриана Колда и Еликониды Снэик.

— Зря, — хмыкнула графиня. — Возможно придать форму воде. Однако лёд уже сформировался. Застыл. Его не переделать. Стремлением изменить незыблемое ты напоминаешь мне двух девушек.

— Фрейлину Паулин? — предположила Калисса.

— Не только, — заметила Леонила. — Ты похожа на покойную Беатрису Фаиэ. Глаза мои слепнут с каждым годом. Рискую ошибиться.

— Я не помню прошлого, — призналась ведьма и перед её глазами вновь предстали стены Смертфэлка. — Леди Фаиэ. Звучит красиво. Слишком красиво для меня.

— Вспомнить прошлое я тебе помогу, — пообещала графиня. — В запретной части библиотеки есть книга «Сквозь века и грань миров». В ней описано настоящее, прошлое и будущее самых известных жителей мира. Ей суждено сыграть не последнюю роль в истории магии. Лишь бы она не попала в руки тем, кто обратит знания во зло.

— Я не хочу нарушать порядок, — проговорила Калисса. — Прочесть запретную книгу… Король точно разгневается. Судя по вашим словам, убивает он и за меньшее.

— Ты словно близнец его покойной возлюбленной, — пригляделась Леонила. — Утоли моё любопытство. Я верю, леди Снэик не победила. Узнай прошлое, развей мои мечты, коли я ошибаюсь.

— Я больше всего на свете желаю узнать, кто я, — возвела глаза к небу ведьма. — Сомневаюсь, что Беатриса. Но, пожалуй, взгляну на книгу. Должна же я быть хоть кем-то? Вспомню, кто я, тогда и топор палача не страшен.

— Я отвлеку стражников и библиотекаря, — придумала план графиня. — Ты зайдёшь внутрь.

— Когда осуществим задуманное? — поинтересовалась ведьма.

— Сейчас, — ответила Леонила.

— Подождите, — остановила Калисса. — Разве вы не собираетесь рассказать о нападении на вас королю?

— Он не поверит, что приказ отдала его тётя, — вздохнула графиня. — Жалобы лишь сильнее разозлят её. От них толку не будет.

— Еликонида попытается убить вас снова, — настаивала ведьма.

— Я буду готова, — поднялась с дивана графиня. — Не думай обо мне, как не думает Вальтэр. Защиты просить у него бесполезно. Раньше не верил, не поверит и теперь.

Калисса не возразила. Вместе с Леонилой они прошли по коридору и остановились около библиотеки. Графиня Альсори решительно проследовала к библиотекарю, старому магу, читающему пыльный свиток.

— В западном крыле видели чудовища с оленьими рогами, — сообщила она.

— Вендиго? — испугался библиотекарь. — В наших краях их полным-полно! Как в замок забрели — не понятно.

— Позовите стражу! — попросила Леонила.

Старый маг закряхтел, слез со стула, подозвал воинов, охраняющих запретную часть библиотеки, и отправил их на поиски монстра.

Дождавшись, когда шаги в коридоре затихнут, Калисса подбежала к книжным шкафам. За ними виднелась дверь, опечатанная магией. Ведьма коснулась её. Красный свет полился из ладони, и дверь открылась. Магический барьер оказался преодолим. Калисса проникла в тайную часть замка.

Здесь хранились древнейшие тексты, написанные на папирусе, бересте и глиняных пластинах. Среди них лежали свитки, закрученные в трубочку, и книги, обложки которых были из кожи колдунов. На ледяной подставке стояла книга «Сквозь века и грань миров». Над ней висел купол, сотканный из лучей энергии, едва различимой в пространстве.

Ведьма оказала на него мысленное воздействие. Купол покрылся трещинами и разбился, точно хрустальный. Осколки превратились в крупицы пыли и слились с ковром.

Калисса взяла книгу. Едва дотронувшись до неё, она увидела событие, произошедшее много веков назад. Когда шесть королевств не были объединены, и жители воевали, совершая набеги на соседние земли.

Перед глазами ведьмы промелькнула комната, обставленная деревянной мебелью. За дубовым столом сидела рыжеволосая колдунья в белом сарафане и писала письмо. Свеча дрожала в лампаде, освещая клочок пергамента, на котором с каждой секундой появлялись размашистые слова. Закончив писать, колдунья подозвала чёрную кошку и сказала:

— Они близко, Чара. Я вижу… Они идут, чтобы навеки разлучить нас. Передай это письмо моему деду.

Кошка взяла пергамент в зубы и, выбежав в открытую дверь, слилась с темнотой. Колдунья смотрела ей вслед, пока на горизонте не появились разъярённые люди с факелами, вилами и топорами. Она не испугалась. Знала, что произойдёт, и принимала судьбу со смирением истинного предсказателя.

Люди ворвались в дом, подобно смерчу. Сорвали дверь с петель, обрушили шкаф и кресло. Лица их искривляла злоба. Глаза полыхали кровожадностью.

Колдунья не проявила к ним интереса. Она продолжила сидеть за столом, перелистывая страницы недавно написанной книги. Запах чернил ещё витал в воздухе.

— Джолин, — обратился к ней деревенский староста. — Ты обвиняешься в колдовстве. А участь нечестивых ведьм тебе хорошо известна.

— Верно, Милиар, — ответила колдунья.

— Увести её на площадь! — распорядился староста.

— Будь благодарен, что дышишь, — сказала Джолин, отстранив от себя людей. — Я спасла тебе жизнь магией, которую ты называешь злом. Что ж, плата хороша! Не смотри затравленно. Я не причиню тебе вред. Судьба тебя ещё настигнет.

— Выведите ведьму! — поторопил Милиар.

Двое здоровых крестьян выволокли её на площадь и привязали к столбу. У подножья его лежала солома. Толпа скандировала: «Ведьма, ведьма! Сжечь её!» Джолин вздохнула: «Невежды. Обвиняют, даже не пытаясь постичь магию».

— Наша односельчанка Джолин обвиняется в сговоре с нечистой силой и колдовстве! — поднёс факел к соломе староста. — Она приговаривается к смертной казни путём сожжения!

Солома вспыхнула и загорелась, образовав огненное кольцо вокруг колдуньи. Толпа восторженно заревела. Джолин не хотела умирать, видя озлобленные лица.

Она перевела взгляд на огонь. В пламени мелькали саламандры, взмахом хвоста приветствуя её. Сквозь боль колдунья улыбнулась. Любуясь созданиями магии, она пыталась погрузиться в духовный мир, где не страшны ни люди, ни смерь.

Огонь стремительно поднимался. Он охватил ноги Джолин, прожигая до кости. Она испустила крик, всколыхнувший пламя, и поняла: от боли не спастись. Колдунья подняла глаза к ночному небу, прощаясь со звёздами и луной.

На крыше дома, выполнив её последнее желание, сидела кошка и смотрела на умирающую хозяйку. Она тихо жалобно мяукала, не в силах помешать толпе.

«Всё хорошо, Чара, — мысленно связалась с ней Джолин. — Так должно быть. Велика плата за предвидение судьбы мира. Я должна умереть, чтобы достойнейшие прочли мои предсказания и спасли Сноуколд. Пройдут века, и грань миров сотрётся, прежде чем опасность будет грозить ему. Прощай, Чара. Радуйся! Мы не доживём до этих страшных дней».

С чёрного неба упала звезда, и тьма опустилась на деревню. Глаза колдуньи закрылись. В зрачках кошки отразился её обугленный силуэт.

Чара спрыгнула с крыши и побежала в дом хозяйки. Однако вместо него обнаружила горящие стены, внутри которых обращались в пепел рукописи Джолин. Кошка свернулась клубком, пытаясь защититься от всего мира, и тихонько заскулила.

У догорающего дома веселились деревенские ребята. Они услышали её плачь и подбежали.

— Смотрите! — воскликнул один из них. — Эта кошка принадлежала сгоревшей ведьме!

— Да, — подтвердил другой. — Тварь Джолин!

— А давайте её камнями закидаем? — предложил третий. — Нечисть надо уничтожать!

— Смерть чудовищам! — поддержали остальные.

По небу пронеслась Гром-птица. Но ребята не вняли предупреждению духов. Они взяли камни и со смехом забили кошку.

Она не сопротивлялась. Чувствовала, что после гибели Джолин придёт её черёд. Чара не захотела становиться бездомной и жить среди убийц хозяйки. Она выбрала мучительную, но быструю смерть. Когда последний камень был брошен, её окровавленное тельце упало и смешалось с землёй.

Мимо проходила старушка. Увидев труп, она молвила:

— Что вы наделали, детишки? Припомнят вам злодейство силы неизведанного мира!

— Проваливай, старуха! — закричали ребята. — Мы никого не боимся!

Она ушла. А на следующий день в деревне появилась чёрная холера. Ребята умерли, когда остальные уже лежали в могилах. Перед смертью они испытали то же, что убитая ими кошка. Почувствовали боль от потери близких и страх перед неизбежной гибелью.

В соседней деревне царило спокойствие. Дедушка Джолин получил её предсмертное послание. В нём говорилось о местонахождении книги «Сквозь века и грань миров».

Скорбеть у старика не было времени. Он отправился на поиски книги и откопал её у озера Лист. Затем отнёс книгу в храм Четырёх Стихий, жрицы которого спустя много лет передали её первому королю мира, Зигфриду Колду.

Исполнив последнюю волю Джолин, старик сел на камень возле маленькой речки и заплакал. Начался ливень, какого не бывало в этих краях. Речка разлилась по всей земле. Её нарекли «Духр», в честь дедушки предсказательницы. А сам он после смерти стал духом — вечным хранителем самой длинной реки.

Видение Калиссы закончилось. Она не заметила, как слезами намочила край книги. Ведьма поняла, какую цену заплатила Джолин, чтобы изменить судьбу Сноуколда, и не решилась заглядывать в будущее, боясь нарушить мировой порядок. Она открыла книгу в начале и принялась быстро листать, не желая больше задерживаться.

Перед глазами её пронеслись сотни имён выдающихся творцов истории. Среди них поблёскивали инициалы Беатрисы Фаиэ. Ведьма провела рукой по странице. Из красно-оранжевого дыма появился самый страшный день в жизни леди Фаиэ.

Калисса узрела зал храма Четырёх Стихий. Высокие колонны, ступени и алтарь украшали белые розы. В центре стояла огненная арка для свадебной церемонии. По обе стороны от неё находились вампиры, демоны и несколько магов.

Зазвучал свадебный марш. Стражи торжественно распахнули позолоченные двери. В зал прошла леди Беатриса, облачённая в белое платье с россыпью рубинов. Её золотые волосы венчала бриллиантовая тиара. Прозрачная фата тянулась за невестой шлейфом. Узоры языков пламени обрамляли вышитый золотом герб Фаиэ.

Беатриса держалась гордо, скрывая истинные чувства, и до боли сжимала букет красных роз. Шипы впивались в кожу, царапали, рвали. Окровавленные ладони саднили. Это помогало забыться. «Сегодня мне придётся терпеть и не такое», — думала в сотый раз леди Фаиэ, поднимаясь по ступеням к алтарю.

Жених ждал её. Демону Аваддону Соргасу не терпелось породниться с правителями запада. Одет он был в чёрный камзол с красной вышивкой на рукавах. Кулон в форме золотого скорпиона подчёркивал его богатство и знатность. Элегантность жениху придавали пряди светлых волос, падающие на широкие плечи. Глаза демона светились ярче огней, отливая красно-чёрным блеском. Аваддон завораживал красотой.

Беатриса стала перед алтарём, даже не взглянув на жениха. Её карие глаза с отчаяньем и любовью смотрели на короля мира. Она проклинала его, ведь он приказал ей выйти за другого. Однако ненавидеть всей душой не могла.

Вальтэриан сидел возле алтаря, окружённый придворными, и без интереса смотрел на происходящее. Он умело читал мысли Беатрисы. Знал: она умоляет остановить свадьбу. Но не проявил великодушия. Лишь отвернулся, одарив её строгим взглядом.

Верховная жрица в серебристой одежде с символами огня, воды, воздуха и земли провозгласила:

— Высокородные лорды и леди, мы собрались в этом зале, чтобы пред взором Четырёх Стихий узреть союз леди Беатрисы Фаиэ и лорда Аваддона Соргаса. Именем всевидящего Солнца берёте ли вы, лорд Аваддон, в жёны леди Беатрису?

— Беру, — ответил демон.

— Именем мудрейшей Луны берёте ли вы, леди Беатриса, в мужья лорда Аваддона?

Леди Фаиэ молчала. Верховная жрица повторила вопрос. Ответа не последовало.

— Мы ждём, Беатриса, — прошипел Вальтэриан.

Она сжалась и повернулась к нему. Увидев на его лице безжалостность, равнодушие и ни капли любви, леди Фаиэ стиснула зубы и отошла от алтаря.

— Что происходит? — поинтересовался король, теряя терпение.

Беатриса приблизилась к нему и со всей силы ударила его по лицу, зацепив ногтями кожу. Не успел он отойти от шока, как в него прилетели букет колючих роз, тиара и фата. Вальтэриан провёл рукой по щеке и на белых перчатках увидел капли крови. С хищным рыком он повернулся в сторону алтаря, ища взглядом леди Фаиэ.

Она убежала, обогнув королевских стражников. В зале остались растерянный оскорблённый Аваддон и толпа гостей.

— Найти её! — распорядился король, едва сдерживая ярость. — Быстро! Свадьба состоится!

Беатриса выбежала на улицу, села на Гром-птицу и взлетела. Свадебное платье развевалось, сливаясь с белыми облаками. Ветер размазывал по щекам слёзы обиды и ярости. Стражи не успели догнать невесту и вернулись в храм.

Леди Фаиэ прилетела в домой, в замок Крэвэлхолл. Спрыгнув с птицы, она отдала приказ стражникам-вампирам вывести придворных на улицу и не впускать. Ослушаться они не осмелились, хотя и смутились. Оставшись одна, Беатриса вошла в спальню, взяла со стола свечу и поднесла к шторам.

Они вмиг воспламенились. Огонь пополз по стенам, перекинулся на кровать с красным балдахином, с неё — на узорчатый ковёр. Цветы в вазах заполыхали.

Леди Фаиэ горько усмехнулась и села за стол. Затем взяла лист бумаги, ещё не тронутый пламенем, обмакнула перо в чернильницу и написала одну строчку: «Лучше умереть в огне, чем исполнить твой приказ». Поставив печать рода Фаиэ, Беатриса отправилась на балкон.

Солнце неистово слепило. Около замка суетился народ. Маги пытались потушить пожар колдовством. Вампиры следили за происходящим из окон тёмных склепов. Пламя шипело, не думая затихать. Оно подпитывалось магией Беатрисы, её болью и желанием смерти.

Леди Фаиэ смотрела на огненное безумие с радостью. Ведь скоро боль уйдёт. Огонь выжжет из сердца заразу, убивающую хуже яда. Настанет покой, которого она лишилась, став ненужной Его Величеству.

Кровь сочилась из её ладони, порезанной шипами. Беатриса надавила ногтями на рану, и несколько багровых капель упали в огонь. Леди Фаиэ произнесла заклинание. Пламя и кровь смешались, породив Феникса. Он встрепенулся, раскинул огненные крылья и издал клич. Беатриса всунула ему в клюв записку.

— Отнеси моё послание Вальтэриану, — попросила она, и птица улетела.

Видение Калиссы сменилось другим. Из сине-голубого дыма образовался ледяной балкон королевского замка.

На нём стоял Вальтэриан Колд. Он повернулся в сторону запада и сквозь леса и поля наблюдал за пожаром в Крэвэлхолле. Магия позволяла ему видеть на многие мили. От отчаянья в глазах Беатрисы сердце его не дрогнуло. Лёд не растаял. Король по-прежнему был уверен: с ней надо расстаться. Любым способом.

Феникс расправил перья и сел на перила балкона. Вальтэриан взял из клюва письмо, прочитал и разорвал. Птица улетела, взмахом крыльев подняв в воздух клочки бумаги.

Король покинул балкон. Гнев переполнял его, заглушая другие чувства. Он сосредоточился на нём, чтобы злиться, а не стенать от душевной боли. Вальтэриан налетел на провинившихся стражей.

— Вы настолько ничтожны, что не можете поймать женщину? — вопрошал он. — И это лучшие воины моей гвардии! Вы — позор королевства. Слабаки!

Стражи опустили головы, делая вид, будто пристыжены. На деле они думали, какая сволочь король мира.

Вальтэриан не читал их мысли и не ждал объяснений. Он создал ледяные иглы и пронзил воинов. Кровь и кишки стекли по льду на пол. Король обошёл лужу, взойдя по ледяным ступеням на трон.

«Мне всё равно, что с Беатрисой, — уверял себя он. — С её смертью я стану сильнее. Тётя тоже так считает… Избавившись от ничтожных чувств, я получу безграничную власть! Никто не сможет влиять на мой разум и решения! Никто. Никогда. Смерть Беатрисы — благо для меня. Благо… Разве нет?»

Стуча пальцами по подлокотнику трона, Вальтэриан заметил на руке свежую кровь. В памяти всплыли слова покойного отца: «На теле отражаются наши поступки».

«Неужели я совершаю ошибку? — подумал король. — Или царапина о завитки трона ничего не значит? Беатриса Фаиэ, слабость, власть… К чёрту раздумья!»

Он щёлкнул пальцами и исчез в чёрном дыме. Переместившись в Крэвэлхолл, Вальтэриан нашёл Беатрису без сознания, взял на руки и вернулся домой в тайне от всех. Когда она очнулась, он ушёл. Вместо него в покои пришли фрейлины и целители. Они сказали леди Фаиэ, что по воле короля ей нельзя покидать Зимнюю Розу.

Как только ожоги Беатрисы зажили, она попыталась сбежать. Узнав об этом, Вальтэриан передал ей письмо. В нём сообщалось, что, если леди Фаиэ не нравится жизнь в лучшем замке столицы, она станет узницей Смертфэлка. Беатриса не успела возразить. Её схватили и бросили в тюрьму, где Вальтэриан стёр ей память.

Досмотрев видение, Калисса захлопнула книгу. Она вспомнила семью, путешествие на север, любовь к королю и его предательство. Боль пронзила её сердце, точно осколок льда. Ярость взбудоражила кровь.