Муля, кого ты привез? (сборник)

Виктория Токарева, 2015

«Что такое молодость? Бездна энергии, легкое тело. Мы поглощали жизнь горстями, и казалось, что за поворотом нас ждет новое, неизведанное счастье. Любовь, например, или слава, или мешок с деньгами. Или то, и другое, и третье одновременно… Всегда считалось, что, переступив через шестьдесят лет, женщина переходит в статус бабушки-старушки и должна сидеть со спицами в руках и вязать внукам шерстяные носочки… В шестьдесят лет что-то заканчивается, а что-то начинается. Начинается свобода. А свободой каждый распоряжается по-своему». В. Токарева

Тогда и теперь

Ольга Михайловна позвонила мне с новым несчастьем. Она не могла жить без потрясений.

— От сына ушла жена и забрала внучку, — сообщила Ольга Михайловна.

— Почему? — спросила я.

— Потому что ребенок должен жить с матерью.

— Почему ушла? — уточнила я.

— Он мало зарабатывает. Двести долларов в месяц.

— А где он работает? — удивилась я.

— В высшем учебном заведении.

— Кем?

Я подумала: может, он инвалид и моет окна…

— Декан философского факультета.

— Я не ослышалась?

— Нет. Все именно так.

Ничего себе. Государство плюет на философов. Хотя зачем сейчас нужны философы? Какой от них толк? Никакого.

— Он красивый и умный, — сказала Ольга Михайловна. — С ним так интересно разговаривать.

— Пусть найдет себе другую жену. В университете полно студенток.

— Современные молодые женщины — алчные и недалекие. Особенно провинциалки. Ему нужна ровесница, которая была бы ему равна по интеллекту.

— А сколько лет вашему сыну?

— Сорок пять.

Я задумалась. Вокруг меня — море одиноких сорокапяток. К пятидесяти годам современные мужчины сваливают из семьи, устремляются на зов новой любви. Сорокапятки остаются у разбитого корыта. Как правило, это — красивые, образованные, элегантные женщины, гораздо более сексуальные, чем в свои двадцать лет.

— Я подумаю… — пообещала я.

В этот же вечер я позвонила своей молодой подруге Карине. Ее специальность — пиар-менеджер. Что это такое — понятия не имею.

Карине сорок пять, но выглядит на тридцать. Похожа на Жаклин Кеннеди, но лучше. У Жаклин слишком широко раздвинуты глаза, а у Карины все на своих местах. Плюс изумительный парфюм. Она пахнет, как жасминовая ветка, — легко и упоительно.

Я набрала номер Карины:

— Привет. Я нашла тебе жениха.

— Кто такой? — тут же заинтересовалась Карина.

— Декан философского факультета. Красивый. Умный.

— Каков его годовой доход?

— Две с половиной тысячи долларов, — посчитала я.

— В месяц?

— В год.

— А зачем он мне?

— Ты будешь ложиться спать не в холодную постель, в теплые руки. Он будет тебе говорить слова: «Ты лучше всех, ты единственная».

— Понятно. Я должна буду платить за него в ресторане.

— В рестораны ходить необязательно, — сказала я.

— Ну почему же? Я люблю рестораны. В Москве сейчас много интересных мест. И я люблю отдыхать два раза в год, зимой и летом.

— Тогда придется платить тебе. Или отвыкнуть от своих привычек.

— Значит, так, — подытожила Карина. — Мне нужно, чтобы мужчина решал мои проблемы, а не говорил слова. Слова — это бесплатное приложение, как бантик на коробке.

Карина свернула разговор и повесила трубку.

Я слушала короткие гудки и думала: моя молодость пришлась на первую хрущевскую оттепель.

Мы были другие. Женщины моего поколения любили за слова.

Мы были наивнее и чище. А может быть, в то время, кроме слов, не было ничего.