Легенда о полубоге: пиковый туз

Виктория Сергеевна Власова, 2022

Роман написан в стиле фэнтези. В центре повествования сын бога некромагии и земной женщины Дориан. Оставленный бедной матерью в стенах древнего монастыря во младенчестве, он должен пройти большой путь: от изучения основ некромагии, доблестных сражений в банде наёмников до сложного путешествия к своему отцу – богу Кьяхеллу. Только отец способен передать ему божественную силу. И только так Дориан убережёт мир некромагии от краха. На своём пути он встречает настоящих друзей и возлюбленную. Преодолевает множество суровых испытаний, которые закаляют его дух, ставят перед самыми важными вопросами бытия и делают из юноши настоящего мужчину. Роман держит читателя в постоянном напряжении. Лихо закрученный сюжет приправлен живописными описаниями сказочных городов и таинственных замков, искромётными диалогами и драматичными сценами любви и противостояния героев. Добро и зло борются в мире Дориана, вновь и вновь ставя юношу перед сложным моральным выбором.Содержит нецензурную брань.

Глава 2

Юный Дориан шёл по грунтовой глухой дороге. Он шёл один. Казалось, что он, и одиноко светившее на небе солнце, были одни… одни во всём мире… во всех мирах…

Лицо юноши было чистым, светлым, и, насколько это можно сказать, было грустным. В его голубых глазах, отражалось некое одиночество, застывшие слёзы, которым было трудно выпасть из глаз, грусть и печаль, которые не отражались на лице, но понимающему взгляду, возможно, удастся заметить эти молнии боли и одиночества… Он шёл давно, даже сам не знал, сколько… Скорее всего, это были вторые сутки. Он шёл из того места, которое некогда было его домом, и, покинул, потому что так нужно. Ему необходимо найти своего отца — неизвестно кого, неизвестно где. То утро было таким же, как и все — обыкновенным, не предвещающим никакого зла и боли, опасности и слёз. Но каждый шаг был необходимым, как воздух, жизненным уроком.

Юноша шел, не зная куда, не зная зачем. Хотя нет, он знал, куда и зачем — он держал путь в Тернос, но это было тяжело, и он это понимал, но хотел всё же найти отца, набраться сил и стать… Неизвестно даже кем… Лес остался позади, и теперь он шёл по чистой ровной местности. Он уже почувствовал острый укол голода, и решил поесть, но раздумья нарушил слабый визг девушки. Он прислушался. Всё стихло. Потом снова был слышен шум борьбы, отчего парнишке стало и страшно, и интересно одновременно, и не разобрав чувств, он все, же пошёл туда, откуда раздался крик. Немного пройдя, он наткнулся на своего рода чащу. Пробравшись сквозь деревца, он увидел перед собой небольшое поместье. Дориан поразился, что такое массивное здание спрятано в чаще. Возле здания он заметил лёгкое шевеление на земле, и подошёл ближе. Потом ещё ближе — он старался быть тихим и незаметным. И вот он уже приблизился к тому, что было на земле — лежало тело девушки, которое было изранено. Рядом с умирающей девушкой сидела ещё одна, и плакала. Увидев юношу, она хотела было закричать, но Дориан закрыл ей рот рукой, и жестами стал объяснять, что он не причинит ей вреда.

— Что тебе нужно? — юноша услышал за своей спиной грубый мужской голос, и повернулся. Перед ним стоял мужчина, примерно на голову выше него, но был худощавее.

— Я… я…

— Хоть бы научился излагаться!

— Ну, я… я тут…услышал… — Дориан растерялся. Он умел разговаривать грамотно, красиво и правильно, но, увы, не имел опыта общения с людьми вне обители, то есть с чужими и незнакомыми.

— Говори чётче, мелочь!

Дориана разозлило такое обращение. Кулаки сжались, мышцы напряглись. Он хотел уже ударить чужака, как рядом послышался звонкий и нежный женский голос:

— Фиофилакт, что ты мешаешься тут? — Девушка подошла ближе. Её глаза горели яркими зелёными огоньками. Её красота озарила светом наступающий вечер. Он смотрел на неё, и понимал, что кожа просто не бывает такой белой, а черты лица — такими совершенными, это, несомненно, была истинная красавица, и предмет мужских похотливых желаний.

— Ооо! Милая, просто тут тип какой-то…

Девушка смотрела на парнишку своим кошачьим взглядом, а потом игриво произнесла:

— Привет, красавчик! Меня Хельга зовут. Хельга Мэрндо.

— Здравствуй… а я… я Дориан. — он поцеловал девушке руку. — Он понимал, что смущен и немного растерян, но кулаки все равно были сжаты, а тело готово к атаке либо отпору.

— А это — Фиофилакт дэ Кьедо. Ты не обращай на него внимания, у него своего рода мания величия.

Дориан промолчал. Ему не нравился этот человек, потому что в нем чувствовалась открытая агрессия и неприязнь.

— Я смотрю, ты стеснительный. Может, — она подошла к нему ближе, и провела тонкими пальцами по его руке, и вмиг отпрянула. Что хотела сказать, она вмиг забыла. Она почувствовала его.

— Что, Хельга? — озабоченно спросил Фиофилакт, который ни на миг не отвел взгляда от чужака.

— Магией веет… — отуречено произнесла она.

Фиофилакт взял руку Дориана, и удивился:

— Да, действительно…Кхмм. Примите мои извинения за грубость. Сожалею, я был не прав. Через некоторое время произнёс Фиофилакт, смягчив тон и прочистив горло. Как быстро страх может сделать из дикаря вежливого человека.

— Принимаю. Всё нормально. — Дориану вмиг стало легче дышать. Он не испугался, просто было неприятно.

— Как на счёт развлечься? — было видно, что девушка будто напугана, но все же пытается смягчить произошедший инцидент.

— Хельга! Ты, кажется, слишком пьяна! Убери своё легкомыслие, и иди, сообщи всем, что скоро будет веселье!

Девушка нахмурилась, но всё — таки ушла, и исчезла в поместье.

— Ты голоден?

Дориан молча кивнул головой. Его желудок давно был пуст, и слабость давала о себе знать в ноющих мышцах.

— Отлично. У нас сегодня вечеринка, бери любую, и развлекайся. В общем, делай, что хочешь! Это будет моё извинение за нелестный прием. Идём.

Дориан сомневался, стоит ли ему идти с неизвестными людьми, но голод решил всё за него. Будет ли это ошибкой или нет, Дориан даже не задумался…

Они вошли в поместье. Внутри оно было больше, ежели казалось снаружи. Помещения были освещены свечами, и за счёт этого было очень светло. На шершавых стенах висели картины, на которых, в основном, были изображены кровопролития, выцветшие портреты незнакомых людей и множество подсвечников. Языки пламени весело танцевали, отбрасывая своеобразные тени на обшарпанные полы и покрытые паутиной потолки. В первой комнате было пусто. Было много паутины, накрытая белыми тканями мебель и затхлый запах. Стало ясно, что в этой комнате редко кто бывает, кроме мышей и пауков. Во второй комнате и находились все участники вечера. На массивных дубовых диванах, усыпанных мягкими подушками лежали мужчины и юноши, а рядом с ними было по несколько роскошных сексуальных женщин в корсетах, скрывающих пышные формы, а их ноги и шеи, а также высокие прически покрывали ленты и кружевные сетки. Все занимались, чем хотели: кто-то предавался любви, кто-то пил вино, а кто-то уже спал. Обстановка была неясной, да и компания была разношерстной, но довольно интересной.

— Минуточку внимания! Хотелось бы представить Вам нашего почётного гостя. Это — Дориан. — в голосе Фиофилакта проскальзывали диссонирующие между собой нотки сарказма, страха и уважения. Мужчины взглянули на него, а потом перевели взгляды на своих богинь, которые в свою очередь рассматривали красивого юношу. Одна девушка встала, и, взяв два серебристых кубка вина, подошла к нему, и дала один бокал, слегка коснувшись руки, а за тем коснулась своим изящным бедром тела юноши, и ласково прошептала в ухо:

— Добро пожаловать.

«Будь что будет» — подумал Дориан, и, осушив бокал вина, сел на диван к девушкам, которые подали ещё один бокал вина. Это был первый в его жизни глоток хмельного напитка, но без этого опыта он бы не смог ощутить особые радости жизни, а также получить своеобразный опыт бытия.

— Меня Нарта зовут, — сказала блондинка с грубыми чертами лица, но очень ясными и вызывающими глазами. При этом она провела по плечам Дориана, которые были скрыты под рубахой. Но она, за это мгновение смогла оценить его сильные руки, что было видно в её жаждущем взгляде.

— А меня Бригида. — в свою очередь представилась бледнолицая девушка с чёрными волосами. Такого внимания Дориан в своей жизни не получал, но ему нравилось это, и нравились женщины, и этот запретный сладкий плод.

— Милые, у меня глаза разбегаются… И руки тоже. Я даже не знаю, какая из вас лучше…

— У нас нет плохих, поверь, — произнесла, смеясь, Хельга. Она стояла возле колонны, опершись на нее в практически расслабленном состоянии. В глазах её мелькали огоньки интереса, который она всячески пыталась скрыть.

Но проверить это юноше не удалось — от вина у него захмелела и закружилась голова, и он провалился в темноту…

Проснулся он от холода и влаги — на него вылили небольшое количество воды. Сквозь туманные глаза он начал разглядывать место, где он находился — это было здание, по всей видимости — кабинет, потому что слева от него были стеллажи с книгами, а перед ним стол, за которым сидел мужчина.

— Пришёл в себя? — спросил тот.

— Да. Где я? — в горле была сухость и стоял ком, который, не ровен час, готов был вырваться наружу.

— Ты у меня в кабинете. Я… неважно… сначала расскажи кто ты и куда путь держишь?

— Меня Дориан зовут. Я ищу своего отца. Мне в Тернос нужно. — Мысли путались, сознание было затемнено, и побыстрее хотелось избавиться от духоты и вопросов.

— Ооо, до Терноса далеко. Хельга заметила в тебе магические способности и меч. Ты нам пригодишься.

— Но мне к отцу нужно! — К Дориану начало возвращаться осознание реальности.

— Не волнуйся, попадёшь ты в свой Тернос. Но для начала ты должен помочь нам, мы тебя за это отблагодарим. — Усмехнулся мужчина.

Не соображая хмельной головой, Дориан согласился, и провалился в сон.

Утром следующего дня его, и ещё нескольких парней вывели на улицу — яркий солнечный свет ударил по глазам, но спустя некоторое время всё прояснилось — они стояли на каменной площадке, а перед ними стоял высокий статный мужчина.

— Итак, бойцы! Меня зовут Христофор. Здесь вы некоторое время будете обучаться азам боя, а потом на войну поедим.

Тут же со всех сторон стали доноситься вопросы типа: какая война? Где мы? Какие же мы бойцы? Но Христофор игнорировал их вопросы:

— Молчать! Больше вопросов — ближе смерть. — его голос и тон были жесткими.

Дориан сел на камень, рядом с каким-то парнем. Тот протянул ему фляжку с водой. Он отпил, и улыбнулся:

— Спасибо. — Стало легче. Позавчера он был еще при монастыре, вчера развлекался (вроде как) в компанию легкомысленных девиц, а сегодня его готовят к войне… От мыслей этих стало еще тяжелей.

Во фляжке было вино.

— Да не за что, только не увлекайся.

Христофор оставил на площадке лишь четверых парней, в том числе и Дориана.

— Итак! — Учитель знаком показал ученикам, что нужно встать, и все послушно это сделали. Ни кто не хотел проверять на терпение этого человека.

— Сейчас я Вам покажу кое-что из ряда теории. Смотрите внимательно! — он начертил своим Магическим мечом на каменной площадке круг, а затем, встав в боевую позицию, начал быстро передвигаться по кругу, манипулируя мечом. Юные бойцы видели, как на площадке возникают различные линии и полосы, перекрещивающиеся во многих местах, и просто одиночные. Христофор передвигался довольно грубо, но это было грациозно, его меч был подобно продолжению тела. Конец тоже был неожиданным: Христофор резко остановился, и опустил меч, остриём чуть ли не проткнув камни.

— Запомните, что примерно так должен двигаться настоящий воин и мужчина. — он указал на линии «ранений» камней. — Знаете, владение мечом, бой, — всё это подобно страстному предводителю, это тяжело объяснить словами и сложной терминологией, эту красоту, это искусство нужно понять…Только хватит ли у вас на это мозгов…

Все молчали, потому что были восхищены тем, что они только что увидели. Христофор выждал время — он ждал именно этой реакции юношей, и вот, он её дождался. Он понял, что стоит разрядить обстановку, дабы не перепугать новобранцев:

— И теперь Вы должны добиться такого умения, результат которого будет написан остриём Вашего меча на камне. На это у Вас должно уйти семь дней.

Парни изумились короткому сроку.

— Кто не справиться, тот узнает, где находится Смерть.

Юным бойцам ничего не оставалось, как молча согласиться с учителем. Христофор ушёл, а парни некоторое время ещё смотрели на следы, оставленные на камне, а потом все разошлись.

За поставленный учителем срок, Дориан справился, и все собрались, чтобы посмотреть его технику «предводительца». На это зрелище собрались все семь таких же учеников, и непосредственно Христофор.

Он великолепно продемонстрировал своё умение, и все остались, восхищены, а Христофор оставил его в своих учениках, не отправив в мир иной. После того, как все продемонстрировали своё умение, Христофору пришлось отказаться от двоих учеников, и их осталось всего пятеро.

— Итак, мы сегодня займёмся новым уроком. Я посмотрю, как Вы показываете своё мастерство друг против друга. Так, станьте, друг против друга, а ты, Ярлок, потом потренируешься, отдохни пока, но недолго.

Все сделали так, как сказал Христофор.

— Теперь сделайте круг больше. Ярлок, становись посередине, хватит с тебя отдыха, я передумал, а Вы, по часовой стрелке нападайте на него, а ты, отбивай удары. После того, как отобьёшь четыре круга, меняйтесь местами друг с другом.

Парни начали лёгкое сражение, после которого почти все остались без единой царапины. Учились отбивать удары они почти месяц, ведь это было основой любого боя, любого сражения. Христофор видел, что у Дориана получается не очень хорошо, особенно в поединках, и каждый раз угрожал ему Смертью. Дориан вообще не понимал, зачем они там находятся, но страх Смерти всё же был сильнее. Через несколько месяцев обучения они отправились в военный поход на Скандинавию.

Сонные, уставшие и голодные юноши построились в шеренгу на берегу моря. Холодный ветер обдувал лицо, а ледяные капли дождя падали за шиворот, заставляя съёживаться всему телу, но особого холода добавлял вышедший к ним человек.

— Твое имя? спросил у парня седой мужчина неопределенного возраста с обветренным лицом и шрамом через всю левую половину лица.

— Дориан. — Довольно скромно ответил он. Пока ни кто не знал, кем он является на самом деле, юноша решил, что не стоит демонстрировать свое происхождение и предназначение всем подряд. Тем более доказать он пока ничего не мог, а за пустые слова можно неплохо получить ударом кулака в челюсть, а того и хуже — ногой.

— Ранее ходил в море? — имя парня видимо интересовало наемника не более чем погода, стоявшая на заре времен.

— Не приходилось… — с некоторой долей страха ответил юноша. Чем дальше, тем становилось страшнее и непонятнее, даже если ты сын Бога Некромагии.

— Ну, хоть оружие в руках держать умеешь, или тоже"не приходилось" — наемник явно издевался.

— Не волнуйся, к праотцам я тебя отправлю играючи, — с вызовом в голосе произнес юноша, не зная, откуда взял эти слова, и куда они его приведут.

— Ну, посмотрим, посмотрим… приходи завтра утром, — произнес воин и улыбнулся, от чего его лицо приобрело устрашающее выражение. — А пока проваливай. Можешь на всякий случай прощаться с родными, если таковые имеются… а если прощаться не с кем, проведи эту ночь с женщиной — тебе может еще не скоро представится такая возможность.

Утром, выйдя из постоялого двора, где их разместили, Дориан и другие юноши первым что они увидели, была морда морского чудовища, вырезанная на носу Драккара, вдоль всего борта, которого были повешены щиты в человеческий рост, на случай обстрела с берега или другого судна. Подойдя ближе, перед его взором предстал почти военный лагерь: правильный квадрат земли, прилегающей к короблю, был очерчен линией, в пределах которой находилось человек двадцать занятых разнообразными делами, кто-то чистил днище судна, кто-то разгружал провиант и носил его в трюм морского чудовища, вытащенного на берег. Дориан подошел к собравшимся на берегу.

— А вот и тот смельчак, который обещал меня отправить к предкам! — Воскликнул вчерашний наемник, и тотчас на юношу устремилось множество взглядов разнообразных по своему содержанию: от заинтересованных до равнодушно-враждебных.

— Этот мозгляк? Мой предводитель, позволь я его растяну на борту «Ветра» — пусть остынет и подумает над своим поведением! — Произнес с хищной улыбкой молодой светловолосый юноша лет двадцати пяти.

— Успеешь. А пока всем за работу, отродья грязных йотунов! — Глаза вождя сверкнули беззлобным блеском.

— Эй ты, Дориан, не так ли? Тебе что, особое приглашение нужно, или ты оглох за ночь? Разгружай телеги, и лучше поторопись, если жизнь дорога.

Юноше ничего не оставалось, как присоединиться к остальным. После того как все припасы были погружены на борт, всех новобранцев собрали вместе возле импровизированного «трона» вождя:

— Слушайте меня внимательно, повторять никому не буду. Меня зовут Хрольф, на ближайший сезон я ваш предводитель, если расшифровать для особо тупых — все боги вместе взятые, и мое слово — истина в последней инстанции. Я поведу вас в поход за славой, деньгами и битвами. Теперь те, кто еще не передумал быть мужчиной и избежать смерти, могут подойти вон к тому сундуку, и выбрать себе оружие или доспех, кому что нужно. Вперед!

Люди подошли к сундуку, в недрах которого оказалось столько оружия и доспехов, что можно было полностью вооружить и более многочисленную армию, нежели команду Драккара. Все по очереди стали заглядывать в сундук, рассматривать его запасы, и взяв все что понравилось, отходили в сторону. Дориан, подойдя к отделению с броней, а надо сказать что этот сундук в отличие от обычных, в которых домохозяйки хранят вещи и все такое, был сделан на заказ, и имел три вместительных отделения: с мечами, броней, и теплыми меховыми плащами, и стал рассматривать различные шлемы: с рогами и без оных, наглухо забранные и почти каски, и множество других, но не один ему не приглянулся настолько, что бы доверить ему сохранность своей головы на случай опасности, как взгляд его упал на простенький, на вид шлем с полуличиной оканчивающейся двумя вертикальными полосами металла, напомнившими юноше клыки. Он взял шлем в руки, и понял, что если ему и нужен шлем, то именно этот, уже отходя в сторону, он поймал на себе одобрительные взгляды ветеранов.

Как раз в этот момент возле сундука началась возня: двое парней толкались, пытаясь выхватить друг у друга меч. К месту потасовки подошел предводитель.

— Что тут происходит? Чего вы сцепились, как бабки на базаре? Ну как дайте — ка мне меч! — Потребовал предводитель. — Да меч и в правду не плохой, но это не повод что бы собачиться с теми, с кем тебе придется переносить все тяготы похода, поэтому он не достанется никому из вас! — Произнес предводитель, только лишь дважды сверкнул клинок, и на землю упали два бездыханных тела, а головы покатились в сторону.

— Смотрите все! И пусть это послужит вам уроком, ибо так будет со всеми, кто затеет ссору во время похода! Уберите из-под ног эту падаль. — Предводитель пнул ногой одно из тел, попутно вытирая окровавленный клинок.

Спустя время, когда погрузка была закончена, Хрольф устроил своеобразный смотр своей команды, чтобы хоть примерно знать, чего от кого ожидать во время боя. Новички вместе с Дорианом начали показывать свое мастерство владения мечем. Соперником у него оказался гигант по имени Урлек, который в придачу, как поговаривали, был берсеркером…

Противники взяли в руки щиты (т. к. это был «ненастоящий» бой, предполагалось лишь проверить навыки новичков — у каждого был лишь один щит), и, обнажив клинки стали медленно передвигаться по кругу, присматриваясь к сопернику.

— Что это у тебя за игрушка? — спросил Дориана его оппонент, у самого у него был полуторный меч с массивным навершием — для ножа великоват, а на меч не тянет, даже на детский!

— Меч который мне учителя подарили. Армии с такими вот «игрушками» покорили полмира. — парировал словесную атаку юноша.

— Начинайте уже, время не ждет! — Прогремел предводитель.

Урлек тут же пошел в атаку на Дориана, вращая перед собой меч. Мечи столкнулись, но противник внешне был гораздо сильнее него, а демонстрировать свои истинные способности у него не было никакого желания. Юноша, поднырнув под руку наемника оказался у того за спиной, и мгновенно приставил к шее свой меч. Продолжать спарринг у него не было никакого желания, тем более что он почувствовал выплеск ярости.

— Ловко. Все бой окончен. Всем отдыхать, завтра уходим в море.

Утром команда погрузилась на судно. Из фьорда выходили на веслах, выйдя в открытое море, подняли парус с изображением стихии воздуха, и дальше пошли при попутном ветре.

Примерно через неделю плаванья впередсмотрящий увидел судно, идущее противоположным курсом:

— Вижу судно! Идет нам на встречу.

— Парус видишь? — спросил Хрольф.

— Синий с головой медведя!

— Хрольф! Чтоб его пожрали духи бездны! К оружию! Предстоит славный бой! — глаза предводителя загорелись огнем.

Когда драккары поравнялись, на палубах обоих команды были готовы скрестить клинки, и узнать кто более достоин звания война.

— Хаген — сын шакала и свиньи. Тебя еще не поимели духи предков, безродный трус? — поприветствовал Хрольф предводителя другого Драккара.

— Я тебе язык отрежу, недоносок, и подотрусь им на твоей могиле! — Донеслось со стороны другого корабля. Говоривший оказался и вправду похожим на медведя: лицо, почти полностью заросшее шерстью, наряду с маленькими глазками придавало ему комичный вид.

— Сперва я помочусь на твоих костях, дзверг-переросток! — Ответил Хрольф, и, опустив забрало шлема, обнажил меч, и скомандовал: В бой!

Тут началось что-то невообразимое. Стрелы закрыли собой небосвод, а боевой клич казалось, слышен в самом Асгарде. Дориан сперва опешил, но быстро взяв себя в руки, тоже включился в битву. Он почти, что не осознанно отражал удары и сам наносил их. В таком ограниченном пространстве его меч оказался как нельзя кстати. Постепенно схватка перемесилась на драккар противника. Люди Хагена бились стойко, но… среди них не оказалось, как выяснилось, двух берсеркеров. Вражеский драккар пришлось затопить, ибо в результате боя, а точнее безудержного разгула Избранников Одина, вся снасть оказалась сильно повреждена — Гумлунд (второй из берсеркеров) сломал мачту почти пополам. Вся добыча перекочевала в трюм «Ветра», после чего драккар Хагена вместе с телами павших войной отправился в Иной Мир. Так закончился первый в жизни Дориана поход.

Спустя время, наемники отправились в новый набег, и спустя несколько дней был замечен очень удобный залив. Решили разведать, и «Ветер» вошел в дельту реки, впадавшей в море. Картина была потрясающей: мощный боевой драккар продвигающийся вверх по реке, резал водную гладь, показывая своё превосходство.

К прибрежному селению подошли уже затемно. Хрольф решил бросить якорь выше по течению, и наведаться в поселок утром.

— «Мы ж не разбойники, какие…»

Проснувшись утром, жители деревни увидели наемников в боевом облачении, стоявших посередине поляны, являвшейся, по-видимому, и «главной площадью»

— Мы не хотим напрасной крови. Дайте нам необходимое, и мы уйдем никого, не тронув! — произнес Хрольф.

Жители деревни оказались ужасно жадными. Это их и погубило. Почти всех. Хотя наемникам и противостояли вооруженные мужчины, но что значат вилы да мотыги, против мечей и воинов… Язык не поворачивается назвать это битвой… бессмысленное и никому не нужное избиение.

От старосты, которого оставили в живых по приказу предводителя, наемники узнали, что примерно в полудне пути вверх по реке, есть богатый и хорошо укрепленный город. Было решено, что на корабле останется минимальная команда, остальные будут брать город. Дориан оказался в числе счастливчиков, отравившихся на штурм города. После разведки было решено, что отряд из десяти бойцов во главе с Хрольфом, ночью проникнут в город и откроют ворота остальным.

Дориан подкрался к северной башне и, закинув крюк, на веревке стал карабкаться на крышу. Когда он «проходил» по стене мимо окна, его чуть его было не заметила стража, но их расторопность позволила ему проскользнуть и остаться незамеченным. Взобравшись на крышу, юноша стал очень аккуратно разбирать черепицу. Когда лаз стал достаточно широк, он, вынув меч, просто спрыгнул… и оказался один против пяти солдат. Пользуясь эффектом неожиданности, ему удалось устранить двоих, после чего солдаты опомнились и ему очень пригодились уроки с Христофом. К тому моменту, когда он оказался внизу, там уже кипел бой — Хрольф и остальные наемники, образовав круг, бились со стражей пытаясь пробиться к воротам. Юноша своим появлением, буквально вынырнув из темноты, стал прокладывать себе дорогу к товарищам, тем самым значительно уменьшив число защитников города, и внеся в их ряды сумятицу, ибо все, до кого дотягивался его меч по обе стороны падали замертво. Уже почти пробившись к своим, он встретился глазами с Хрольфом, предводитель приказал ему отправляться к воротам, и он, растворившись в темноте, отправился выполнять приказ. Около ворот пришлось повозиться, ибо его все же заметили, или просто на воротах все время оставались солдаты. Он не стал разбираться с подъемными механизмами, а просто перерубил канаты и хлипкие цепи мечем, после чего открыл ворота и впустил остальных. Часа через полтора в городе не осталось никого из мужчин старше десяти и младше пятидесяти лет…Работа была выполнена блестяще.

Предводитель дал на экспроприацию города сутки, и откуда только он узнал это слово и его значение? Да он был силен и довольно могущественен, но особым умом и грамотностью он не отличался. Видимо, в свое время, один из его убиенных произнес это слово, вследствие чего поплатился жизнью, ведь предводитель мог посчитать данное слово оскорбление в его гениальную персону. По истечении данного срока, телеги были нагружены и готовы отправиться к драккару, как Следопыт, никто не знал его имени, даже Хрольф, подойдя к предводителю, сказал в полголоса:

— С запада к нам движется кто-то. Судя по пыли — не меньше пятидесяти лошадей, точнее сказать трудно.

— Повозки отправим на борт «Ветра», а сами подождем гостей. Если это торговый караван — то присоединится к добыче, если это, войска — то бежать, как последние трусы тоже не станем.

Когда наступило утро, перед воротами в город, благо их успели заметно укрепить, да и в целом подготовиться к возможной осаде, стоял уже весь вражеский отряд: опытные войны в одинаковых мундирах и на хороших лошадях.

— Мой господин, да продлят его годы всемогущие боги, Ведрир Великий милостиво предлагает вам, грязные свиньи, посмевшие напасть на подданных Его Величества, покорно выйти и сдаться на милость Государя нашего. Тогда, возможно, вам сохранят ваши никчемные жизни! — Прокричал, видимо, командир отряда, мужчина средний лет с холеным лицом, и в позолоченных доспехах.

Вместо ответа ему в грудную пластину ударил горшок с пометом, а со стен раздался дружный хохот.

— Вы сами решили свою судьбу, безродные дети шлюх и сапожников! — Яростно прокричал командир отряда Какого-то Там идиота, и отъехал на безопасное расстояние от стен города, а его бойцы принялись ставить лагерь. Началась осада.

Безумием было бы сидеть в осажденном городе и ждать чуда, поэтому предводитель решил ночью пробиваться к драккару, по — возможности, не нашумев. Когда наемники, под покровом темноты, выбрались из города, то казалось, что весь вражеский лагерь спит и ничего не подозревает, но, когда была пройдена примерно половина лагеря, затрубил рог, и войско Хрольфа оказалось в окружении.

— Проклятье! Прорываемся обратно! — прорычал Хрольф, и хирд, ощетинившись щитами, мечами и топорами начал пробиваться обратно.

Враги были повсюду. Куда ни ударь — везде встретишь или щит и меч или плоть вражеского солдата. Дориан рубил не глядя, но всегда его клинок встречал чужую плоть. Но тут стали падать и его товарищи. Даже сверх человеческих способностей Сына Некромагии не хватало для того, чтобы отражать все удары. И не смотря на поддержку бывалых воинов, и самого Хрольфа, который сам стоил десятка бойцов — настолько он виртуозно владел своим телом и клинком, казавшимся продолжением его руки, натиск противников не ослабевал, а под ливнем вражеских стрел, наемников становилось все меньше. Дориан и сам уже стал пропускать удары, слава богам, что доспех еще выдерживал, и удары приходились по касательной. Милостью Богов им все же удалось пробиться обратно к городу, но эта вылазка, как оказалось, дорого обошлась команде Хрольфа — десяток убитых и пятеро тяжело раненных… Начались бесконечные дни осады. Все было бы не так и безнадежно, вот только при штурме сгорело большинство погребов с провизией. Дни шли за днями бесконечной чередой. Все изменилось в одну ночь, а вернее утро. Дориан отдежурил свою смену у ворот и, предав пост Янису, отправился спать. А когда, уже в сумерках, проснулся, то почувствовал что-то не ладное. Что-то случилось, причем не в лучшую сторону.

Он осторожно выбрался из своего укрытия, и буквально опешил от увиденного: на воротах стояли стражники в мундирах! Он в тот момент не знал, что предпринять в первую очередь. Из оцепенения его вывели голоса, которые приближались к нему. Юноша спрятался в тень.

— Как ловко командор провернул операцию, даже не поскупился на подкуп предателя… — донеслось до слуха юноши.

«Значит, город взят. Что произошло? Что с остальными? Живы ли они? И где они?» — проносились мысли в голове у парня — «надо у кого-нибудь спросить… только аккуратно.» Дориан направился к главной площади города.

Самая не постоянная из всех богинь обратила на Сына Некромагии свой благосклонный взгляд, и тот увидел стражника, стоявшего на посту. Он подошел сзади к солдату и, зажав ему рот рукой, отволок во тьму. Там не безызвестными способами, он извлек всю интересующую информацию из солдата. Потом направился к особняку, который занимал командир карательного отряда, и в нем же содержались пленные наемники. Без труда найдя нужный особняк, который охранялся только со стороны парадного входа, Дориан вошел через заднюю дверь и прислушался… вроде бы тихо…

Дом спал — ни с одного из четырех этажей не доносилось ни звука. Достигнув лестницы, он, не колеблясь, пошел наверх. По всем правилам апартаменты человека по имени Фарфус Санжин — а именно так звали командира карательного отряда, должны быть в спальне бывшего хозяина дома. А где еще быть спальне хозяина как не на самом верху?

В коридорах четвертого этажа горели масляные светильники. Он искал всего несколько минут — и за очередным поворотом увидел широкую скамью у одной из дверей. На скамье вповалку спали трое рослых солдат в мундирах. Алебарды стояли прислоненными к стене, рядом, под скамьёй друг с другом лежало пять пустых бутылок. Дориан усмехнулся — должно быть, солдаты боролись со сном, но в победители не вышел ни один. Осада и радость победы — лучшее снотворное.

Не годилось оставлять их так… Юноша переходил от одного солдата к другому и тихонько сворачивал им шеи. Так надежнее. Он открыл дверь и оказался в большой комнате, носившей следы былого убранства, посреди которой стояли две лежанки, на которых похрапывали еще двое солдат. С ними юноша поступил схожим образом — задушил подушками. В стене виднелась еще одна дверь. Он тихонько отворил ее и застыл на месте. Спиной к нему сидел за столом человек, голый по пояс, низко склонив голову, и что-то писал. Дориан подошел к нему и, вонзив ему в шею кинжал, узнал все что надо… их предал Янис! И этот предатель занимает комнату по соседству… Разум юноши помутнел от ярости и разочарования от предательства того, кого он считал другом, кому готов был доверить свою жизнь. Бездыханное тело военного тихо сползло со стула.

Дориан вышел в коридор и остановился у двери в комнату предателя. Он тихонько приоткрыл дверь и скользнул внутрь. Янис стоял у своей постели и как будто ждал. Сын Некромагии медленно опустил обе руки на край стола, который стоял посередине помещения. Янис, не спуская широко раскрытых глаз с пришедшего, как ему казалось с того света, метнул нож. Секундой раньше, мгновенным движением кистей Дориана вскинул на вытянутых руках стол как щит, нож врезался в дерево. Янис открыл рот, чтобы крикнуть, но лишь захрипел, онемев от ужаса, ибо тот был в тот момент действительно страшен. Он быстро, точно и бесшумно поставил стол на место, и в мгновение, оказавшись возле предателя, разорвал ему глотку кинжалом. После вендетты, Дориан спустился в подвал, и бесшумно перебив стражу, открыл двери каземата.

— Все разговоры потом! Сейчас бесшумно уходим. — Его голос не был похож на собственный. Даже мысли были не его. В нем говорил и бурлил яростью кровожадный убийца, который желал еще жертв.

Наемники последовали за спасителем. Предварительно захватив отобранное у них оружие и доспехи, лежавшие в соседней комнате. Выбравшись на улицу, они, стараясь оставаться в тени добрались до городских ворот и «сняв» стражу вышли из города, по направлению к месту стоянки Драккара. После изнуряющего марш-броска отряд подошел к стоянке корабля. После предварительной разведки наемники погрузились на корабль. На все вопросы сторожевой команды предводитель отвечал кратко и ясно:

— Гребите! все разговоры о произошедшем потом.

Когда судно вышло в открытую воду, Хрольф рассказал о произошедшем, отдельно упомянул о роли Дориана в освобождении из заточения, и о своем решении отдать доли погибших в добычи ему. Прошло около недели пути домой, когда Хрольф приказал пристать к небольшому острову, на котором располагалось сооружение не понятного назначения. На вопрос юноши о цели остановки, предводитель повернулся к нему и, нахмурившись, ответил:

— Пока что я здесь отдаю приказы, но тебе отвечу — хочу принести Богам жертву за то, что помогли выбраться из то передряги и даровали успешный поход. Еще вопросы есть? Тогда греби, я не собираюсь тут торчать до Рагнарека, — И отошел к борту.

На берегу, наемники выгрузили бочонок вина, и вывели великолепного вороного жеребца, по-видимому, принадлежавшего ранее какому-то богачу. Хрольф, после того как был зажжен священный огонь, разделся по пояс, и взяв в обе руки клинки стал плести Узор приближаясь к коню, стоявшему в центре алтаря, и незаметным движением перерезал животному горло, кровь потекла по алтарю, заполняя собой руны, которые вспыхивали одна за другой — Боги приняли жертву благосклонно!

После этого, взойдя на корабль, они направились домой, если у наемника может быть дом кроме, как в центре сечи… Вытащив на берег «Ветер» и отчистив его днище от водорослей, наемники приступили к дележу добычи: каждому доставалась его доля добычи, и он мог с ней делать все что угодно, хоть пропить… обычно так примерно и происходило. Дориан, получив свою долю, решил не тратить всю добычу, а, оставив себе не большую часть, остальное решил оставить"про запас".

Прошел год: была еще пара не значительных походов и столкновение с другими военачальниками, приходили новые люди, а кто-то из"старой гвардии» уходил на суд богов, но ничего примечательного, все шло своим чередом. Как вдруг случилось событие, которое нарушило"мирную» жизнь команды «Ветра» — в таверне, во время драки погиб предводитель Хрольф (убит способом трусов — ножом в спину), и перед командой встали задачи по поиску убийцы своего командира, и о том, как быть дальше — а именно выбирать нового предводителя из своей среды, либо же наниматься в команду к другому хевдингу. Такие же проблемы стояли и перед Дорианом, только имелась и еще одна: ему предложили стать новым предводителем. Он наотрез отказался, объяснив свои причины, но всё же решил разбираться с проблемами в соответствии с их важностью, поэтому первым делом он принялся за поиски убийцы предводителя. Это оказалось не так уж сложно, учитывая"природные способности"молодого сына Некромагии. Убийца нашелся довольно быстро — на его поиски ушла одна ночь, от него Дориан узнал, что убийство предводителя было заказным, и даже узнал имя заказчика — им отказался один из местных князьков, затаивший невесть, за что смертельную обиду на Хрольфа, и когда по просьбе Дориана вся команда собралась возле Драккара, он представил им головы виновных в смерти их покойного вождя. После этого состоялся совет, на котором решалось, как быть дальше, было решено выбрать нового предводителя из своего числа, на раздумье довались сутки. Юноша долго раздумывал за кого отдать свой голос и решил, что отдаст его за Буграда — старейшего члена команды, берсерка.

Когда он на следующее утро пришел на палубу, вся команда уже собралась в полном составе, и казалось все ждали его. По крайней мере, взгляды были устремлены в его сторону.

— Дориан! — Обратился к нему тот самый Буград, за которого он собирался голосовать, — Мы тут пока тебя не было посовещались и, в общем, мы просим тебя стать нашим предводителем, вот…

Юноша буквально встал столбом от неожиданности, и не знал, что сказать, он смог лишь выдавить улыбку.

— Согласен! Он согласен! — Неслось со всех сторон.

— Нет! Я не согласен. Буград, будь ты предводителем, я не могу и не хочу, я сделал всё, что мог, и мне нужно найти отца. Может, Вам всем тут и нравиться, а мне нет — меня сюда взяли обманом…

Все голоса стихли… Чуть позже Буграда признали новым предводителем. После этого его, как того требует обычай, нового предводителя одели в плащ из меха белого волка, вручили меч в богатых ножнах, и подхватив на руки, поставили на щит, который держали на плечах четверо самых рослых воинов, а все остальные опустились на одно колено.

"Ветер"с новым военачальником отправился в новый поход за славой и деньгами, только вот стратегия похода изменилась, теперь было заранее продуманно, куда именно отправятся наемники, и что за противник их ждет. Новый главнокомандующий подробно изучил обстановку в предполагаемом районе похода, и выбрал в качестве «жертвы"одного ярла по имени Оттар, который находился в ссоре с остальными ярлами и предводителями, так что команде будут противостоять в лучшем случае лишь люди опального ярла. Да и крупной войны не возникнет, ибо вступаться за неудачников никто не будет. Так что, когда план был выработан, и все необходимые припасы были погружены на борт, драккар вышел в море.

Наемники сперва дня два шли на веслах, а затем, когда ветер установился, пошли под парусом. На исходе седьмого дня похода они подошли к фьорду, который являлся входом во владения ярла Оттара.

— Мой господин, численность неприятеля примерно тридцать мечей, склады находятся на северо-востоке, а дружинный дом у самого берега, господский дом каменный и стража не выставлена, собак тоже, по-видимому, нет — мы их не заметили. — Проговорил воин лет тридцати.

— Значит, на рассвете высаживаемся, ты Дориан, со своим десятком убираешь цепь, что бы «Ветер» мог спокойно войти, и начинаешь штурмовать ограду с севера, мы же, войдя в гавань, ударим в лоб по неприятелю. А сейчас всем отдыхать.

Как только небо стало менять свой цвет с черного на светло-голубой, первый отряд, погрузившись в шлюпки, отправился, следом за ним двинулся и сам «Ветер»

Когда все войско высадилось на берег, северная стена уже пылала, ударив в ворота «в лоб», и перекинув на стену штурмовые кошки, наемники стали по ним взбираться вверх.

На стенах закипел кровавый бой, защитники дрались на смерть ведь отступать им было некуда… когда пали ворота положение осажденных стало вовсе критическим — сказывался недостаток боевой практики, и оседлый образ жизни в отдалении от остального неспокойного и враждебного мира Севера. Через, примерно, полчаса кровавой схватки сопротивление людей Оттара стало ослабевать.

Добыча оказалась столь богатой, что трофейный драккар осел почти по самую линию щитов прикрепленных на кромке борта. Празднование победы продолжалось три дня и три ночи (запасы вина уже не помещались на уже и так переполненное судно).

Когда «Ветер» вышел из бухты, дул попутный ветер, и полутрезвые наемники расслабленно задремали, а корабль, оставшийся без жесткого руководства плыл повету, по воле Норн.

— Твою Трижды Благословенную ордена Святого Марка Ингерманландскую Бессмертную Дивизию! — Когда Дориан пробудился от пьяного сна, то он не узнал мест, по которым проплывал драккар, а вдали виднелся остров.

Растолкав команду единственным доступным способом, а именно пинками, ибо наклоняться в его состоянии было чревато падением за борт, Буград приказал держать курс на этот остров и приготовиться к возможному бою.

Подойдя к берегу и высадившись, глазам наемников предстала группа построек с большим домом посередине. Но стоило Дориану, и его товарищам сделать шаг на территорию построек, как они все услышали мелодичный женский голос:

— Кто вы, посмевшие побеспокоить Посланниц Отца Всех Богов?

— Хевдинг Буград и моя команда!

— Что вас привело сюда, доблестные воины?

— Мы сбились с курса, и случайно наткнулись на Ваш остров, и если нам укажут направление, следуя которым мы вернемся в свой порт, то я и мои люди тотчас же покинем вас, и отправимся своей дорогой, никого не тронув.

— Вы так спешите, что даже не остановитесь, чтобы передохнуть?

— Мы с удовольствием и благодарностью принимаем ваше предложение.

Пройдя в дом, наемники остолбенели, и принялись сами себя тайком щипать, на столько, это было не правдоподобно: прекраснейшие из дев, какие только бывают, как будто специально были собраны в одном помещении: все стройные, и с великолепными формами. Но одна из девушек самая привлекательная: ростом примерно метр семьдесят, с рыжими волосами, и обворожительными голубыми глазами, по-видимому, предводительница этих прекрасных созданий, затмевала собой всех остальных. К ней и направился Дориан.

— Как тебя зовут прелестная дева? — включив все свое обаяние, произнес он.

— Алекстраза. Я впервые встречаю того, кто не знает имени предводительницы Валькирий! — Ее голос оказался подстать внешности — такой же манящий и обворожительный. — Но не прилично держать гостей голодными, прошу к столу.

После великолепной трапезы, когда воины утолили свой голод, начались танцы… плавно перетекающие в уединение отдельных пар подальше от людских глаз. Примеру своих товарищей последовали и Дориан с Алекстразой.

Оставшись наедине с Валькирией, Дориан почувствовал, что его организм всецело желает лишь одного — обладать этой женщиной. Их губы слились в единое целое и, он не мог оторваться от этих чувственных губ со вкусом сочных фруктов, открывающих путь в пространство вечного наслаждения. Оторвавшись от валькирии, Дориан прочитал в ее глазах обещание вечного наслаждения, и готовность исполнить все самые невероятные эротические фантазии… перевязь с мечом бесшумно опустилась на шкуру белого медведя. Туда же отправилась кольчуга, и соскользнувшее с девы черное платье из легчайшего шелка. Локоны цветка меди упали на грудь, но даже они не смогли скрыть тело цвета слоновой кости, которое буквально засветилось в лучах вышедшей на небосклон луны… Дориан, окончательно потеряв голову от возбуждения, по сравнению с которым даже желание достичь цели, отступает на второй план. Он с легкостью подхватил искусительницу на руки, мягко бросив на кровать, устроился рядом, провел губами по нежнейшей коже и почувствовал, как вздрогнула его партнерша, а ее сердце забилось, так, что кажется вот-вот выпрыгнет из тела, затем опустил свое лицо к обнаженной груди девушки и приник губами к соску на ее левой груди, лаская его языком одновременно трогая другую грудь рукой. Из горла девушки вырвался приглушенный стон, а ее руки скользнули по его голове и спине, оставляя багровые полосы. Рука юноши заскользила по телу девушки все ближе и ближе к вожделенной Чаше Наслаждения, и, проникнув в нее пока еще только рукой, он ощутил, насколько велика температура страсти, охватившей их обоих. Вечная Дева, раздвинула чресла, и приняла Сына Некромагии в свое лоно, а стон, слетевший с ее губ заставил его напрочь забыть обо всем, и полностью растворится в совокуплении с этой Полубогиней. Затем уже она ложится сверху, извивается на сильном теле наемника, гладит грудь, даря свое тепло. Их губы встречаются. Язык Алекстразы ныряет в его рот, скользит по зубам, Дориан чувствует, как женщина дрожит от возбуждения. Она пробует её губы на вкус поцелуя, и хочет еще. В этот момент валькирия что-то вынимает из-под подушки. Дориан рефлекторно вскидывает собственную руку и хватает девицу за горло. Он мог бы убить ее, просто стиснув пальцы, но она раздвигает его бедра, обволакивая теплом своего лона. А потом — вскидывает руки над головой. Женщина сжимает острый, причудливо украшенный кинжал, направленный Дориану в сердце. С яростным криком, она обрушивает кинжал, который протыкает кожу и ударяется о ребро, прежде чем он успевает выбить его из рук Алекстразы. Они тяжело дышат, словно долго бежали. Юноша почти не чувствует боли, его тело сотрясается от возбуждения.

Глаза валькирии светятся торжеством. Ярость, секс, и нечто похожее на покорность — с ее стороны, поскольку теперь она должна заплатить за содеянное. Движением руки юноша опрокидывает девицу на спину, и прижимает к кровати. Теперь его очередь. Он входит в нее, все глубже и глубже, не торопясь, заставляя женщину кричать, и умолять о продолжении. Теперь жизнь и смерть казались Дориану равно желанными, и то, и другое вело к высшему наслаждению…

Спустя примерно неделю, (которая по вполне понятным причинам для наемников пролетела как один час) «Ветер» вышел в море, и уже на следующее утро Дориан с командой оказался в порту, откуда их забрали пару лет назад.

Дориану можно было бы позавидовать: Фортуна улыбнулась ему, он не погиб, стал богат, и уже скоро начнёт добиваться своих целей. Но это не нравилось одному юноше из их команды, и юноше волей-неволей пришлось пойти на обострение конфликта. И вот в силу вышеперечисленных обстоятельств произошло следующее:

— Дориан! Ты отродье портовой шлюхи, и трусливого бонда! И сам ты трус! — Дориан решил напоить Келгара, чтобы узнать, в чем причина такого поведения, а потом собрал всю команду по выдуманному поводу.

— Ты что мелешь? Иди, проспись, свинья! — обостряя ситуацию, произнес Дориан.

— Ну, уж нет, я тебе все выскажу, трусливая собака!

— Как ты меня назвал?! Не забывай, падальщик, с кем разговариваешь!

— Ты позоришь весь мужской род! Какой ты убийца, если боишься встретиться с врагом в открытом бою! В походах под твоим трусливым началом нет никакой славы, и чести! Ты трус! Убью! Мразь!

— Твои претензии я рассмотрю в Кругу. И пусть нас рассудят Боги. Когда проспишься, приходи на скалу, я не хочу убивать пьяного… — и с этими словами Дориан удалился. Он был в гневе.

В ясную лунную полночь, на скале, что выдавалась далеко в море, на самой ее вершине, имевшей в диаметре всего метров десять, был очерчен круг, в котором стояли двое обнаженных по пояс юноши. Без щитов — бой не предполагал, что в живых останутся оба противника. Дориана окружало едва уловимое изумрудное свечение, его противник отсвечивал красным. Бой начался без всяческих словесных прелюдий — когда говорят клинки, слова бесполезны. Зрелище поединка было воистину завораживающим: юноши, сражающиеся на клинках, за честь и доброе имя. Мечи и силуэты противников превратились в секундные блики, а над скалой звучала ни на мгновенье, не смолкая песнь клинков. Время, казалось, остановило свой бег, заинтересованное исходом схватки врагов. Внезапно круг, в котором происходила схватка, заволокло дымкой, озаряемой изнутри зелеными и красными всполохами. Так же внезапно дымка рассеялась, а вместе с ней смолкла песнь клинков. В кругу стоял Дориан, а у его ног лежало обезглавленное тело…

Прошло время, и команда возвращалась из очередного похода, как они вдруг увидели, что их город с моря пытаются взять штурмом. В гавани уже вовсю кипит бой.

— Орлы! Какие — то уроды хотят разграбить наш милый городок!

В ответ он услышал громогласный клич воинов, и почувствовался вкус их боевого возбуждения. Десантировавшись на берег, наемники врезались в тыл нападавших, словно горячий нож в масло. Когда нападение было отражено, поймали одного из нападавших, чтобы допросить. От него, надо признать с большим трудом — мальчишка был насмерть перепуган, удалось узнать, что нападение было делом рук Аридо Лускана, а значит, что это была только разведка, и вскоре следует ждать основной ударный кулак носящих герб с изображением вепря.

По этому поводу было собран городской тинг, на котором решалось, как быть и что делать.

— Если уважаемые отцы города согласятся финансировать вооружение городского ополчения, то я и мои бойцы готовы за месяц обучить добровольцев держать оружие, и если на то будет получено согласие граждан, то я поведу объединенные силы на цитадель Лускана. — Произнес речь предводитель.

— Мы и так отразили нападение, и мне кажется, что Лускан, если конечно мальчишка не врет, поостережется нападать вновь. — Подал голос один из «отцов города»

— Послушай, ты кретин с кошельком вместо головы, это как ты называешь «нападение» было не более, чем зондированием почвы. Лускан не отступится от своих намерений, и уже весной придет сюда во главе армии численностью в два таких же города, как наш. А если ты боишься за свой кошелек, то подумай хоть раз в жизни, что станет с твоим имуществом, если Лускан придет сюда. У меня все, теперь думайте. Я буду ждать вашего решения до вечера, потом уйду — я не хочу бессмысленно подставлять своих людей под чужие мечи из-за вашей жадности. — Произнес предводитель, и вышел.

Город принял предложение предводителя. На следующий же день он приступил к обучению:

— Слушайте меня, говорю только один раз, глухие могут подойти поближе. Сейчас вы просто толпа, пригодная разве лишь на то, чтобы дать обученным войскам время перегруппироваться ценой собственных жизней. Но я и мои люди сделаем из вас вполне грамотных наемных убийц. Говорю сразу, поблажек не будет никому. А теперь вперед. Возьмите ваши тренировочные мечи и отрабатывайте удары на мишенях. — Главный учитель переходил от одного ополченца к другому, и если требовалось, поправлял руку — Не так, расслабь кисть, вот так и вкладывай силу в удар. Вот, продолжай. Через неделю, когда ополченцы научились сносно держать клинки, их стали учить драться с живым противником. Пример показывал сам Буград.

— Запоминайте: удар, и парируйте меч противника щитом или клинком. Все поняли? Приступайте.

Спустя время, когда он увидел, что ополчение готово к битве, он повел их на Лускана. Принесли жертву богам и отправились в путь. А путь был не близкий — при попутном ветре плавь не менее месяца. Далеко твердыня Лускана. Как бы долго не было плаванье, приплыли. Город было нахрапом не взять. Да и гарнизон был опытный — все закаленные в морских походах воины — так донесла разведка. Внезапно пришла весть, что на подмогу осажденным дадут войска наемных «союзников». Это уже было плохо. Надо было, как можно скорее, брать город. Тут Дориана осенило: стены можно преодолеть не только сверху штурмом, или через дверь, а и под стенами — подкопом. Было решено, что основная часть войска будет отвлекать внимание защитников, а особый отряд — капать подкопы и закладывать в некоторые взрывчатку. В не заминированные подкопы должна была пробраться штурмовая группа и, не ввязываясь в бой со стражей, отпереть ворота и поднять решетку. Все это было решено на Совете перед штурмом.

В ночь штурма, когда все было готово, и с внутренней стороны ворот стали слышны звуки битвы, Дориан приказал (поскольку это было его предложение) взрывать стены. Бойцы хлынули в проломы в стене и в ворота, и начался Ад — для мирных жителей, для солдата — его ремесло… Дома пылали. Звон оружия. Крики и стоны. Кровь лилась по мостовым. Команда пробивалась к Резиденции Лускана (оказавшегося Лугару).

Перевеса не было ни у одной из сторон, предводитель, если честно и не надеялся, что из всей его «армии» останется больше чем сможет вместить судно среднего размера. Спутники Дориана тоже редели на глазах — им противостояли отборные войны Господина этого города.

Но возможности сына Некромагии, и ярость берсеркеров сделали свое дело — Дориан с товарищами ворвались в Резиденцию Аридо Лускана.

Когда предводители встретились в бою, то их воины прекратили сражение — кто победит в поединке, та армия и победила, а проигравшая сторона сдается на милость победителя.

Противники сошлись. Сын Некромагии и Оборотень, меч и боевой топор, звериная мощь против нечеловеческой силы Дориана. Тут уж ни один из противников не скрывал и не сдерживал своих сил. Топор, который поднимет не каждый мужчина, Лускан вращал играючи. Юноша отражал удары «прощупывая» противника. Внезапно оба предводителя закружились в танце Смерти, сопровождавшемся звоном стали. Невозможно было определить, сколько времени продолжался этот в буквальном смысле НЕ человеческий поединок. Но внезапно, противники остановились… Лускан, казалось просто стоит, удивленно раскрыв глаза… как вдруг верхняя часть его тела просто съехала и упала на пол… воины Аридо Лускана бросили оружие. Победа!

Конец ознакомительного фрагмента.