Жемчужина. Книга первая. Семейные ценности

Виктория Романова

Что общего может быть между наследницей богатого ювелира, женой простого рыбака и счастливой матерью семейства?Каждая из трех героинь данной истории хотела только одного: сберечь свою любовь.Но не слишком ли высокой окажется цена. Когда за ошибки родителей расплачиваться предстоит их детям.

Глава 6

Роберт остановился в небольшом очень скромном, даже по взглядам местных жителей доме, расположенном в самой крайней части оживленного квартала ремесленников. В любое время дня и ночи здесь царила суматоха и беспрестанная перекличка голосов, стука отворяемых дверей, веселых окликов, долетавших из окон, или слишком громких споров двух подгулявших приятелей, решивших в пылу хмельного угара обсудить именно им только ведомые и такие необходимые события или поступки.

Маленькая комната, ставшая временным прибежищем нашего героя, находилась на втором этаже и окнами выходила на шумную мостовую. Скромное убранство ее составляло деревянная кровать, застланная пестрым потрепанным временем покрывалом, и парой подушек, умело залатанных старательными руками хозяйки; потрескавшийся стол, чью поверхность изрезали глубокие неровные впадины, кресло и пышный цветок в большой деревянной кадке возле окна. Тонкие занавески на узорчатых гардинах и коврик на полу дополняли скромный интерьер. Мягкое сияние ночника расплескалось по комнате.

Приблизившись к столу, Роберт взял оставленную с утра сигарету. Вспыхнул яркий огонек и серебристый дымок заструился по комнате. Затянувшись, мужчина вышел на балкон. И в тот же миг шумная суета вечернего городка неотступными волнами начала накатывать с обеих сторон. Опершись рукою о перила, Роберт скользнул взглядом по непрестанному людскому потоку под его балконом.

Молодой человек вздохнул. Спокойная, скромная жизнь городка с наступлением сумерек преображалась. Тусклые фонари вдоль улицы расцвечивали вывески лавок; яркое сияние света изливалось из широко распахнутых дверей и отворенных окон таверны напротив. Роберт стряхнул серебристый пепел. Взгляд его задержался на двух мужчинах, выходивших из таверны. Пара подвыпивших приятелей, явно разгоряченных испитыми ранее хмельными винами, остановилась на пороге прибежища человеческих грехов и слабостей. Видимо чем-то очень увлеченные, они разговаривали. До Роберта долетал хриплый смех, впрочем, сливаясь с суматохой и шумом улицы, они пропадали без следа и вряд ли могли привлечь внимание, даже такого осторожного и внимательного человека, коим являлся молодой человек.

Роберт вновь вдохнул горько-пряный привкус табачного дыма. Сумрак весеннего вечера расплескался вокруг темной вуалью. Чуть дальше, где хватало взгляда, выступали очертания домов, расцвеченных зажженными окнами. С первого этажа здания на тротуар разбрызгались искры света — это означало — на кухне хозяйка, либо кто-то из зашедших к ней в гости решили провести время за чашечкой-другой чая. Роберт сгасил сигарету. Сладко-пряный аромат сирени, соединяясь с горьковатыми нотками табака, приятно кружил голову, разливая в крови тревожно-волнующее предчувствие. Предчувствие близившегося лета, что последует за последними днями мая или же предчувствие неотвратимых перемен не природы, но собственной судьбы.

— Нет, — усмехнулся про себя Роберт. — Я, лишь только я, властелин и хозяин собственной судьбы. Ни одна ищейка закона не смогла взять моего следа. Глупцы. Наивные безумцы. Нет той силы, что смогла бы помешать мне. Господи, как же мне хочется поскорее покинуть этот городок.

Молодой человек задержал взгляд на неровной линии горизонта, там, где бледно — розовые всполохи заката отдавались во власть темного бархата небес. Раскинувшийся пред взором Роберта вид городской суматохи, сменялся пустынным безмолвием полей и перелесков, сквозь которую, петляя пыльными милями, убегала дорога. Дорога, что вела к белоснежным мраморным колоннам особняка Никоса Метаксаса. Дорога, кой суждено будет пройти через всю судьбу молодого человека.

Вечерняя суматоха небольшого городка мало интересовала Роберта. Чужие безразличные ему люди, события и переживания — словно волны о стены каменной крепости — страдания, мысли и эмоции других разбивались о холодное безразличие циничного и жестокого мужчины.

Отбросив уже истлевшую сигарету, Роберт вернулся в комнату. Подошел к столу. Взял в ладони массивные золотые часы. От этого изысканного аксессуара пару месяцев назад он ловко избавил одного зажиточного господина. Точность швейцарского механизма ни разу не подвела своего нового владельца, а по возвращению в столицу Роберт рассчитывал выручить неплохие средства за продажу этого очевидного свидетельства богатства и благосостояния сеньоров высшего круга. Роберт ничуть не опасался их немилости. Он их ненавидел всеми фибрами своей души. Не существовало для молодого человека лучшей награды, чем оставить в дураках очередного самоуверенного в собственной власти подлеца.

Оставив часы на прежнем месте, Роберт покинул комнату. Миновав темный коридор, молодой человек спустился по лестнице, чьи шаткие ступени издавали жалобные стоны при каждом неосторожном шаге. Через пару минут Роберт вошел в кухню. Небольшая комната на первом этаже, где обычно по вечерам собирались приятели хозяйки, случайно зашедшие визитеры или постояльцы, коим сеньора Аннета добродушно предоставляла временное жилье, не безвозмездно, впрочем. В другое время отсюда доносилась веселая перекличка голосов, звон стаканов и отрывки случайных фраз. Сегодня на кухне царило непривычное спокойствие. Единственным человеком являлась хозяйка. Сеньора Аннета, расположившись за кухонным столом, занималась вполне естественным делом — мелко крошила овощи для ужина. При появлении Роберта на губах сеньоры скользнула улыбка.

— Добрый вечер, — вежливо промолвил Роберт.

— Здравствуй, здравствуй, дружок, — рассмеялась Аннета. К своему нежданно появившемуся постояльцу женщина относилась с искренней теплотой и интересом. Порой, в уединении своей комнаты, она не раз задавалась единственным вопросом — что может делать в этих краях столь хорошо обеспеченный и по всему, имевший далеко идущие планы юноша, коим являлся Роберт. Внимательный и сдержанный Роберт в свою очередь отвечал хозяйке взаимной благосклонностью. Не раз они проводили вечерние часы за разговором. Роберт мягко и аккуратно узнавал особенности местной жизни. Она же с упоением делилась с юношей всеми сплетнями и пересудам, которые создавали атмосферу здешнего бытия.

Вот и сегодня сеньора явно рассчитывала скоротать время в компании Роберта.

— Роберт, проходи. Присаживайся. Хочешь перекусить чего-нибудь? — поинтересовалась Аннета.

— Нет. Благодарю. Единственное, от чего бы не отказался — это чашка ароматного сладкого чая с лимоном, — промолвил мужчина.

— Минуточку, — Аннета отложила овощи на тарелке и буквально через пару минут перед Робертом стояла дымящиеся чашка ароматного крепкого чая с золотой корочкой лимона и в довершении блюдечко с аппетитным песочным печеньем.

— Спасибо, — улыбнулся Роберт.

— Не стоит благодарности. Поверь, мне это не составило совсем никаких усилий.

Аннета возвратилась на свое место. Легким уверенным движением продолжила нарезать тонкие ломтики моркови. Несколько минут царило безмолвие. Молодой человек увлекся вкусным чаем с угощением, Аннета не решалась его отвлекать напрасными разговорами. Однако, вскоре природное любопытство и страсть к долгим словоизлияниям взяла вверх над сдержанностью.

— Роберт, сегодня такой чудный вечер. Почему б тебе не прогуляться. Погода на удивление теплая, — предложила Аннета.

— Согласен. Прекрасный майский вечер. Только вот покидать стены дома нет особого желания. Завтра утром я собираюсь сходить на рынок. Посмотрю есть ли здесь достойные экземпляры травяных масел.

— Как интересно. Честно признаться, очень непривычно, когда вместо празднеств и ночных бдений, столь интересный юноша, коим ты являешься, проявляет больший интерес к травам, чем к девушкам, — не удержалась Аннета.

Роберт задержал на женщине взгляд своих отнимающих волю прекрасного пола глаз:

— Всему свой черед, сеньора. Сегодня мне более важно и значимо заняться развитием семейного дела. В первую очередь для моего отца, — голос молодого человека невольно дрогнул. Редкая минута, когда он не сумел совладать с собственными эмоциями, говоря в лицо доверчивой женщине абсолютную и безоглядную ложь.

— Понимаю. Семейное дело, не просто так, — произнесла Аннета. — Тебе, здесь, верно, так скучно, — рассмеялась женщина. — После столичных — то красот. А у нас здесь все совсем по-другому. Почти деревенская жизнь. Совсем бы глушь была, если б не Никос Метаксас. Странный человек, так богат, любой другой на его месте тратил бы все средства на свои прихоти и желания единственной дочери, а этот же…

Она еще что-то говорила. Роберт практически не слушал ее прерывистую, исполненную ненужными деталями речь, ровно до того момента, пока волшебное слово «ювелир» не коснулось слуха нашего героя. По ладоням Роберта скользнул невольный озноб. Обхватив пальцами пылающую чашку с чаем, но не ощущая боли, мужчина задержал взгляд на Аннете:

— Ювелир? И насколько же успешно его дело?

— О, более чем, — беспечно рассмеялась женщина.

Поднявшись, Анетта подошла к плите и положила на сковороду начищенные и порезанные овощи. Отвлекшись, она, казалось, на пару мгновений потеряла нить беседы. Охваченный жадным интересом, Роберт едва сдержался, дабы не вытряхнуть из добродушной болтушки все детали и подробности.

— У него ювелирная лавка? Или же он сам занимается огранкой? — поинтересовался мужчина.

Аннета бросила в кушанье щедрую порцию соли. Подлила золотистого масла.

— Он владеет сетью ювелирных салонов в столице и… — Женщина потянулась за приправой на верхнюю полку. — Черт возьми, неудобно!

В считанные секунды Роберт оказался рядом и легким движением достал хозяйке необходимую баночку.

— Ах, спасибо, — улыбнулась женщина.

— Не стоит, — Роберт приблизился к окну. — Аннета, позвольте спросить, у этого господина, как его..

— Никос Метаксас, — напомнила Аннета.

— Да, именно. У него достойный выбор ювелирных изделий? Неплохо было б посмотреть кое-что для себя, — с деланным безразличием сорвались с губ Роберта простые слова.

Аннета обернулась:

— Более чем. Не на наш доход, правда. Но я уверена, ты найдешь себе или своим родственникам достойное украшение. У Никоса настоящее волшебство на витринах, что сродни, лишь с прелестью пещеры арабских чародеев.

— Да, было б недурственно взглянуть своими глазами.

— Никос неплохой по сути своей человек. Немало сделал для нашего городка. Построил здесь школу и отреставрировал старый храм. Вот только странноватый немного, — оседлав свою любимую тему, Анетта не намеревалась останавливаться. Роберт с нетерпением внимал каждой фразе.

— В чем же его странность? В том ли, что помогает простым людям? — поинтересовался Роберт.

Аннетта отмахнулась:

— Нет. Хотя и это нечасто, ой, как нечасто встречается в наши дни. Просто, Никос, ведет очень своеобразный и непонятный нам образ жизни.

— Пьет кровь невинно убиенных младенцев или заманивает в свой замок невольных путников, сбившихся с дороги? — усмехнулся Роберт.

— Нет, Бог милостив. Просто никто и никогда из живущих в городке не ступал под своды его дома. Вся дела, связанные с помощью жителям или иные вопросы решает его поверенный Теодорос. Лишь избранным из его круга получено право видеть убранство его дома, — Аннета мечтательно вздохнула. — Наверное, там очень красиво. Странный господин. Общается в основном, если верить слухам, лишь с представителями одной с ним нации.

— Позволь спросить, какой? — удивился мужчина.

— Ах, я разве тебе не говорила. Он грек. Всех остальных, видимо, считает недостойным своего внимания. А вот дочка у него совсем другая. Славная девочка. Очень хорошенькая внешне.

Роберт отхлебнул остывший чай.

— Что ж очень занимательная история. Просто сказка про замок Синей Бороды, — мужчина поднялся.

— Куда ты? Может еще чаю? Или бекона с фасолью поджарить? — с недоумением произнесла Аннетта, не желавшая терять благодарного слушателя.

— Нет. Спасибо. Вы оказались правы. Вечер сегодня восхитителен. Лучше прогуляться перед сном. Еще раз благодарю за чай.

С такими словами, улыбнувшись на прощание, Роберт покинул кухню. Возвратившись к плите, Анета вздохнула:

— Ну вот ушел. Своеобразный юноша. Полагаю, сегодняшней ночью кому-нибудь из местных девок улыбнется удача.