Утерянная

Виктория Райн, 2022

На окраине деревни живет девушка с необычным именем – Малина. Ее жизнь шла своей чередой, пока в поселке не появилась пророчица. Предсказания ведуньи имеют свойства сбываться. Чем обернется новое видение для девушки, в то время как на пророчицу открыта охота?

Глава 1.

Я живу в маленькой деревне, на окраине. Хоромы мои состоят всего из одной единственной комнаты, в которой стоят стол, умывальник и бочка с водой. Покосившиеся окна, изредка протекающая крыша и печка, которая заменяет мне кровать. Холодными зимами на ней уютно и тепло. Раньше этот дом принадлежал моей маме и бабушке.

Мама. Ее не стало, едва она меня родила. Деревенская повитуха не смогла остановить кровотечение. Единственное, что она успела, — дать мне имя и прижать к сердцу.

Так говорила мне тетка Галя, которая присутствовала при родах. Новорожденный комочек выходила пожилая бабушка, но год назад ее не стало, и сейчас я живу одна. Умерла бабушка Лукерья аккурат к моему совершеннолетию. Оставшись одна, я продолжала ходить к колодцу за водой, топить печь и доить единственную козу, которая жила у меня в сарайке. На зиму, когда морозы особо крепчали, мне приходилось брать ее в избу, чтобы моя кормилица не замерзла насмерть. Летом я ходила в лес и собирала грибы, шишки и ягоды. Сушила, мариновала и готовилась пережить еще одну зиму.

Маленький огород, в котором садила картофель, морковь и капусту, всегда приносил богатый урожай. Нам с козой продуктов хватало.

Деревня наша небольшая. Всего-то две улицы, домов было штук двадцать. По соседству жила семья моего друга Тимки. Наша дружба длится с самого детства. Сначала мы вместе покоряли заборы и деревья, а позже он помогал колоть дрова и носить воду. Тимофей старше меня на год, мы вместе ходили в школу в соседний поселок — без малого три километра. Зимой Тихон Борисович подвозил нас до школы. У него в хозяйстве был конь, на котором он ездил на работу, а по весне пахал людям землю. Дети дяди Тихона уже выросли и уехали жить в город. Обзавелись семьями, а летом привозили внуков на каникулы в нашу деревню. Я часто присматривала за ними. Борисович за это изредка благодарил мясом или яйцами.

Так и жили, пока в нашу деревню не приехала провидица. О ее способностях мы узнали не сразу. Сначала все считали, что она сбежала от мужа, который ее бил, но все оказалось намного сложнее. Люба, которую в народе прозвали Любавой, раньше жила в столице и работала в ведическом салоне медиумом. Связь с духами умерших и предсказания были ее специализацией. Но однажды один из чиновников хотел с помощью Любы возглавить совет. Сначала умолял и просил, а позже запугивал и угрожал ей. В итоге она сбежала и укрылась у нас в Подлесном. Да, деревня, в которой я живу так и называлась. Видимо у тех, кто именовал нашу деревушку, не было богатой фантазии, и ее назвали первым пришедшим на ум словом.

Глава 2.

О том, кто она, и ее способностях мы узнали совершенно случайно. Сначала она, помогая Светке достать из колодца ведро, впала в транс и сказала, что скоро к ней из соседней деревни приедет жених свататься. Позже, придя ко мне за сыром и прикоснувшись к руке, проговорила странные слова.

— Скоро здесь твоя жизнь закончится. Ты обретешь утерянное и вернешь надежду, — проговорила она мне.

В этот момент ее глаза закатились, и я смотрела с ужасом на ее состояние, не зная, чем помочь и стоит ли вмешиваться.

— Любушка, что ты такое говоришь? — шёпотом переспросила ее.

От моих слов женщина вернулась в реальность и, моргнув пару раз, переспросила: «Я что — то сказала?».

Пересказав ее слова, я в ожидании замерла. Вздохнув, она присела на лавку у стены и приглашающе похлопала по ней рукой. Минуту молча сидела и смотрела в пол, а позже поведала о своей жизни. Рассказав историю о том, что с ней случилось, о даре и его последствиях, она нежно обняла меня.

— Не бойся. Пророчества всегда бывают неоднозначными. Это не значит, что ты умрешь. Возможно, мои слова предрекают тебе новое и лучшее будущее.

— Почему тогда ты не сказала мне, как Светке? Ей сватов и женитьбу, а мне… Пойди разбери твои слова теперь, — грустно отозвалась я.

— У каждого своя судьба. Я не могу контролировать свой дар. Он проявляет себя тогда, когда это действительно нужно, — спокойно ответила она мне.

— Я все равно не понимаю, к чему мне готовиться, — развела я руки в стороны и печально обвела взглядом свое скромное жилище.

— Всему свое время, — крепко прижав меня напоследок, она встала и ушла.

После еще нескольких ее предсказаний селяне стали сами идти к ней на поклон. Одни спрашивали про корову, другие — про урожай, а незамужние девушки — про женихов.

Глава 3.

На годовщину смерти бабушки, я напекла блинов и пошла на погост. Сев у могил моих родных, выпила киселя, съела блинчик и поделилась с ними всем, что происходило все это время в моей жизни. Рассказ вышел коротким, но мне не хотелось уходить. Выщипав поросшую траву, поправив кресты и поставив два букета ромашек, я все же стала собираться обратно. Вдруг из подлеска выскочило что-то маленькое и коричневое. Сначала я думала, что это кабан.

В лесах охотники часто подстреливали живность, но не злоупотребляли дарами природы. Изредка животные сами приходили к нашим домам. К примеру, у Агриппины и Тихона Борисовича по зиме лиса стащила пару кур.

Животное приближалось достаточно быстро. Приглядевшись, я поняла, что это всего лишь собака. Сначала я думала, что она проскачет мимо, в сторону деревни, но по какой-то причине собака прибежала прямиком ко мне.

Это однозначно была девочка. Странного окраса. Я не встречала такого. Словно молочный шоколад, которым меня угощали внуки Тихона. Вся шерсть ее была кучерявой, маленькие завитушки, которые сейчас были в колючках и репейнике.

Уши собаки были необычайно длинные. Они спускались ей до самой мордочки. Темные глазки — бусинки смотрели с мольбой. Поставив мне на колени свои лапки, она принялась облизывать мои руки.

Домой я вернулась не одна. Собака семенила рядом и старалась держаться как можно ближе ко мне. Я не стала садить ее на цепь, да и не было ее у меня. Та единственная, что имелась, держала на привязи Розочку — мою кормилицу — козу. Так мы и стали жить, я Коза — Розочка и собака неизвестной мне породы. Собака я назвала Кнопкой.

Глава 4.

Наступила осень, а за ней и зима. Собака сопровождала меня везде. Была моим другом, соседом и охранником. Приближающихся гостей она чуяла еще до того, как те постучат в дверь.

Так и сейчас: Кнопка залаяла, и я поняла, что кто-то идет. Постучав, в дверь зашел Тимофей.

— Привет, Малинка, — бодро поздоровался он со мной. — Чаем напоишь гостя?

— Проходи, конечно. Неужели мороз крепчает? — спросила, видя раскрасневшееся лицо парня.

— Нет. С чего так решила? — сняв шапку и комкая ее в руке, сказал он.

— У тебя нос красный, — улыбнулась ему.

— Ерунда. Сначала дрова колол, потом воду носил. Кстати, я чего пришел-то. Новости из столицы принес.

— Так ты же там не был, откуда знаешь?

— Тихон с работы вернулся, он и рассказал.

Тим, как и я, после школы за лучшей жизнью в город не поехал — остался в деревне.

Помогал отцу охотнику, да за больной мамой приглядывал. У нее стали сильно болеть ноги, ни одно средство не помогало. Уже и в столицу везти хотели, да она отказалась. Знала, что средств на врачей дорогих попросту нет. Спасалась травами и мазями, которые ей Любава готовила. Они не лечили, лишь снимали или притупляли боль.

— Ты проходи Тимоша, я сейчас чаю налью. Всем и поделишься.

Парень снял свою старенькую дубленку и повесил ее в углу на гвоздик. Разувшись, поправил на ногах шерстяные носки и прошел к столу. Я разлила по кружкам травяной чай и, поставив на стол малиновое варенье из хлебницы, достала недавно испеченные лепешки.

— Ммм. Смородиновый, — обхватив замёрзшими пальцами горячие бока кружки, произнес он. — О, Малина меня малиновым вареньем угощает, — добродушно хохотнул он.

— Ешь, да рассказывай. Нечего попусту воздух сотрясать, — насупилась я.

Оторвав кусок лепешки и обмакнув в варенье, он откусил большой кусок и зажмурился. Прожевав и запив чаем, он пристально заглянул мне в глаза и сказал: «Малинка, а выходи за меня замуж?».

Я поперхнулась чаем, который только отпила из своей кружки.

— Шутник ты, Тимка, — прокашлявшись, ответила ему.

— Я и не шутил. Девушка ты хорошая, хозяйственная. Маме моей помогать станешь, а мы с отцом на охоту ходить чаще будем. К следующей зиме шубу тебе лисью сошьем, чтобы тепло и красиво было. Я тебя с детства знаю, всем хороша. Фигура и глаза твои синие уже второй год мне ночами спать не дают, — все так же глядя на меня сказал он.

— Тим, ты очень хороший парень. Но мне нужно время подумать. Вот так сразу я не готова дать тебе ответ.

— Думай. Торопить не стану, — и отхлебнув еще чаю продолжил. — Я сейчас с Тихоном разговаривал. Он дурные вести привез. В столице начались гонения.

— Какие еще гонения? — округлив глаза, перебила его.

— Ведьм и ворожей всех мастей со свету сживать стали.

— Как это? Они же одаренные, разве они так просто дадутся? — опять перебила его.

— После того как чиновнику наша Любава отворот поворот дала, он обиду затаил. Пошел к следующей, более сговорчивой — ведьме. Она ему колдовством да заговорами помогла все же пост повыше занять. А он, ирод такой, закон принял, что всех ведьм и им подобных, если в колдовстве уличат, — в тюрьму или на виселицу.

— Господи, страх — то какой! — перекрестилась я.

— Не вся история — то еще. По признанию в колдовстве одну ведьму прилюдно на площади повесили, а она возьми, да оживи. На глазах у людской толпы. Когтем отросшим веревку перерезала и на метле улетела.

— Брехня. Люди чего только в страхе не придумают, — с колотящимся сердцем ответила ему.

— Что мне дядька Тимофей рассказал, то я тебе и говорю, — обиженно надул губы парень и снова взялся за лепешку.

— Дальше-то что было? — в нетерпении подалась ближе к столу.

— После этого случая советник издал указ всех ведьм на кострах сжигать. После этого пепел развеивать, чтобы обратно не возродились, — прожевав очередной кусок, сказал мне парень.

— Ужас. Так и невинных оболгать можно, — всплеснув руками, возмутилась я.

— Да кто их там разберет. Но то, что Любаву на костер отправить могут, — это точно. Хотя она никого в жизни и пальцем не тронула, — задумчиво проговорил Тим.

Схватившись за неистово бьющееся сердце, я хотела уже ринуться рассказывать страшные вести Любушке. Но, переведя дух, вспомнила, что она все же провидица. Должны же способности ей об этом поведать. Выпив чай и поболтав еще немного, Тимка все же ушел. А я, недолго думая, накинула старенькое пальто, повязала на голову теплую шаль и, прыгнув в валенки, бросилась к дому Любавы. Кнопка бежала следом, иногда утопая всеми лапками в снегу. Подхватив ее под брюшком и взяв на руки, я ускорилась.

Глава 5.

Едва я успела пару раз стукнуть в дверь, она отворилась. На пороге меня встретила печальная и осунувшаяся провидица.

— Проходи, нечего избу выстужать, — проговорила она, впуская меня в дом.

Ее хата от моей отличалась лишь тем, что у стены стояла панцирная кровать, застеленная лоскутным покрывалом, а за печкой была натянута шторка, за которой она переодевалась и хранила свои вещи.

Весь мой скудный скарб помещался в небольшой сундук, который стоял у печи. У Любы же вещей и прочего было больше, чем у меня за всю жизнь. Однажды она дала мне примерить ее синее бархатное платье. Рукава и плечи ткань обтягивала, отчего руки становились еще тоньше и изящнее. Грудь и талию оно плотно облегало, а к низу шло струящейся широкой юбкой. При движении ткань играла на свету и в проблесках отливала то более светлым, то более глубоким синим оттенком. Я такой красивой себя ни разу в жизни не видела. Она хотела его мне подарить, но я отказалась. Надевать эту красоту мне все равно некуда. Не пойду же я в таком платье козу доить или в лес по грибы. Предложила его продать и на вырученные деньги купить что-то другое.

Она не обиделась, но сказала, что платье будет лежать и ждать меня. Сейчас, вспомнив предложение Тимки, я всерьез задумалась, а не согласиться ли, и, надев это платье, войти под руку с ним в нашу часовню?

Да, невестам полагалось носить белое, но у меня нет ни средств, ни возможности приобрести такое. Вынырнув из мыслей, услышала, как Люба уже в который раз спрашивает:

— Малинка, ты чего хотела-то?

— Я новости рассказать хотела.

— Про ведьм что ли? — устало вздохнула она.

— Да, — уже не так уверенно ответила я.

— Проходи — чего в дверях толочься, — сев за стол стала медленно чистить шишку и доставать оттуда орехи.

Быстро скинув вещи и повесив их на стул у печки, я села напротив и, сцепив руки в замок, стала ждать, что она мне расскажет.

— Мне видение было. Все ведьмы на меня теперь ополчились. Сами вдвое большую награду за мою поимку назначили. Так что скоро за мной придут. Не ведьмы, так охотники пожалуют, — тихо, словно потеряв голос, сказала она.

— Да, как же найдут — то? Никто из местных тебя не сдаст. Деревня наша маленькая, все друг друга знают. Не смогут они хорошего человека на смерть отправить! — воскликнула я.

— Мала ты еще, Малинка. Плохо ты людей знаешь, — вздохнула она. — Если вдруг со мной что случится, ты в мою избу перебирайся. У меня хоть крыша не течет, да и места побольше.

— Что ж ты раньше времени себя хоронишь-то? — подскочив к ней и чуть не плача, сказала я.

Обняв меня в ответ, она замерла. Подняв на нее взгляд, я поняла — она опять в трансе.

— Закрывая дверь, войди в открытую. Оставь прошлое в прошлом, стремись к будущему, — проговорила она и вернулась в обычное состояние.

— Любаша, ты опять говоришь загадками, — шепотом произнесла я.

— Таков мой дар, — так же тихо ответила она.

В двери кто-то поскребся. Я испуганно подскочила с места. Любаша же просто подошла к двери и запустила в дом мою Кнопу.

— Ты чего защитника своего на улице оставила? — нахмурившись, спросила она.

— Так неудобно же. Не у себя дома, чтобы собаку в хату заводить, — смущенно ответила ей. — Погоди, какого защитника? Мою Кнопку разве что голуби боятся, остальные ее вовсе как охранника не воспринимают.

— Это не простая собака, — с интересом разглядывая мою живность, произнесла Любава.

Конец ознакомительного фрагмента.