Спираль смерти

Виктория Олеговна Рогозина

Иногда сны говорят гораздо о большем, но разве мы прислушиваемся?!?Книга, которая выходила отдельными главами еще аж в 2008 году. По ряду причин «Спираль Смерти» не публиковалась, но по многочисленным просьбам читателей, книга все-таки выходит. Одна из самых первых книг автора, которая увидела свет, вновь возвращается в первоначальном варианте. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 5. Путь прошлой жизни

— Чем смерть отличается от жизни?

— Да кто его знает. Проверять

никому не хочется.

Из заметок

Ничего не болит. Первая мысль — я умерла. Обычно именно так считают, когда у тебя ничего не болит. Медленно приподнялась на локти, но тело слушалось плохо, поэтому я чуть не плюхнулась обратно на подушки.

— Ну-ну! Не спеши! Тебе будет лучше, если еще немножко полежишь в постели, — промурлыкали рядом. Голос принадлежал молодому человеку и судя по всему очень красивому. Почему? Ну хочется верить, по крайней мере сознанию, что красивый голос принадлежит красивому человеку. Забавно будет, если нет.

Я приоткрыла рот, чтобы задать вопрос, но голос меня не слушался. Я не могла ни только издать звука, а также открыть глаза. Тем не менее, я еще раз попробовала сесть, поскольку от долгого лежания у меня затекло тело, и было как-то больновато.

— Непоседа! — странно, но голос прям излучал всепоглощающую любовь. Этот человек готов был мне простить все, даже предательство (я не знаю, как это объяснить, просто чувствовала). Странно, но я хотела поверить в то, что это был Он.

Холодная твердая рука помогла мне сесть. Но глаза все равно не открывались. Некто продолжал меня поддерживать под спину, как маленького больного и очень любимого ребенка.

— Примешь лекарство?

Этот голос принадлежал Ему. Я очень хотела на него посмотреть и убедиться в том, что слух меня не обманывает и не играет со мной злую шутку, но глаза все равно не открывались.

— Не напрягайся! Ты слишком сильно пострадала, — ласково пропели у меня над ухом. — Тебя сбила машина. Ты находилась в отключке два дня. Тебя сильно приложило, но ты спасла нам жизнь. Спасибо! Может, полежишь еще немножко?

Я с трудом покачала головой. Тело продолжало упорствовать и никак не слушалось.

— Как… тебя… зовут? — с трудом, а потому с большими паузами, медленно спросила я.

Обладатель прелестного голоса звонко и искренне рассмеялся. Видимо я его чем-то забавляла. Ну да ладно. Раз он так смеется, то явно не над моей глупостью, что не может не радовать.

— Лучше прими лекарство.

Моих губ коснулось холодное стекло стакана. Я почувствовала, как мой спаситель помогает мне выпить лекарство, а потом аккуратненько положил мою голову обратно на мягкую подушку, которая пахла тонким нежным ароматом лаванды.

Я ощутила, как сознание уходит. Я очень хочу спать. Видимо, в лекарстве было снотворное.

— Спи! Скоро мы с тобой поговорим! А сейчас спи, солнце!

Его холодные нежные губы, словно мрамор, коснулись моего лба, и я медленно, но надолго, погрузилась в забытье.

***

Вот Он. Он рядом!

— Как тебя зовут??? — закричала я.

— Меня? — переспросил Он.

— Да! Скажи, как тебя зовут? Пожалуйста!!! — взмолилась я.

— Давид. Меня зовут Давид Бузурманкучиев. Мы с тобой завтра встретимся. Потерпи немного! — он нежно улыбнулся.

Темнота. Абсолютная темнота. А потом вдруг чашки, которые разбились с характерным звуком. Страх и обида. Да, именно это я и чувствую. Но почему?

А потом…

— У тебя листик запутался в волосах.

Он коснулся моих волос и показал кленовый лист. Зеленый с желтым вкраплением. А Его голубые глаза… Я могла утонуть в этих глазах.

***

Я медленно открыла глаза. Мир взорвался разноцветными осколками, больно ударив где-то внутри, будто в колокол. Голова жутко кружилась. В глазах рябило. Медленно сев, я осмотрела просторную комнату. Ну как осмотрела. Попыталась. Вместе со всей рябью, это прикольно. Определенно эта комната принадлежала дому Давида. А где все? А то сижу тут одна и будто бы не при делах! Ой, а тело-то все-таки болит. Но самое интересное, я абсолютно точно помню ЕГО внешность!

— Эй! Здесь кто-нибудь есть?

Ответом мне послужило шипение. Змеиное шипение! Сердце екнув, чуть не ушло в пятки. Ну уйти не ушло, но пару ударов пропустило. Потом я вспомнила, что Лилит превращается в Василиска, и несколько успокоилась. Ну так. Чуть-чуть.

Я встала с кровати и заглянула в соседнюю комнату, где возлежала огромная змея. При моем появлении, Василиск перестал шипеть и замер, стараясь меня не напугать. Я улыбнулась и, как можно, радостнее и безмятежнее произнесла, показывая, что нет, все нормально и я не боюсь (боюсь и еще как боюсь):

— С добрым утром, Лилит!

Змея качнула головой и шевельнула хвостом, прося подойти поближе. Открыто улыбнувшись, я подошла вплотную к ней и неловко погладила Василиска по голове.

— Я тебя не боюсь, — шепнула я (не совсем верю в то, что говорю). — Ты очень красивая. Только все-таки не шипи. Я еще не привыкла к такому твоему облику, — мне кажется, что сейчас мое сердце остановится.

Василиск улыбнулся, в прочем не показывая язык… и зубы. Надо же, я даже не представляла, что эта рептилия может так обаятельно улыбаться. Я продолжала гладить эту теплую змеиную кожу, понимая, что уже не так сильно боюсь змей, как это было раньше. Или точнее, я не боюсь Лилит в образе змеи. Посмотрев на руку, я вдруг поняла, что нет моих часов на широком ремне.

— Часы… Где мои часы? — испуганно, почти в панике, спросила я.

Змея качнула в сторону другой двери, на которой висела табличка с подписью «Давид». А в следующую секунду рядом со мной стояла Лилит.

— Давид сказал, что твои часы малость пострадали в той аварии. Обещал принести тебе их в академию после ремонта. Ты же пойдешь сегодня?!

— Конечно! — согласилась я. — Давай поспешим, а то опоздаем.

— Что тебе сегодня снилось? — вдруг требовательно спросила Лилит.

–??? — с чего бы она вдруг заинтересовалась этим? Точнее, я не думала, что Медуза вообще об этом вспомнит, ведь обычно никому нет дела до моих снов. Но с Лилит все было иначе. Ой, как бы она нокаут свой мне не припомнила.

— Давид сказал, что твои сны всегда сбываются. Боудика, пожалуйста, ответь мне, что тебе снилось? Ты спасла нам жизнь благодаря снам. Пожалуйста, ответь… Что тебе приснилось? — ее голос сорвался и звучал несколько истерично. Лилит сильно нервничала. Мне стало ее жаль, поэтому конечно я ответила. Ну и плюс, она не решила, что я полоумная. Ну либо нас будет два шизофреника. А это уже явно веселее.

— Чашки.

— Чашки? — недоверчиво переспросила она.

— Да, чашки, которые разбились на мелкие осколки. Было очень обидно.

— И что это значит? — поинтересовалась Лилит.

— Для вас ровным счетом ничего.

— А для тебя?

— А за меня можно не беспокоиться, — я улыбнулась.

— Тебя что-то тревожит? У тебя такой вид. Будто бы ты чем-то взволнована. Может, расскажешь.

Я тяжело вздохнула. Сказать, не сказать? Пожалуй, лучше расскажу. Лилит мой друг, я могу ей доверять.

— Помнишь, я рассказывала о парне, который мне снился???

— Его внешность ты еще вспомнить не можешь?! — припомнила Лилит.

— Да. Ну, так вот, сегодня я проснулась и абсолютно точно помню не только его внешность, но и имя. А вдруг он не захочет со мной разговаривать? Или просто не будет смотреть в мою сторону? Что тогда?

Неожиданно Лилит улыбнулась.

— Как его зовут? — спросила она.

— Давид. Бузурманкучиев Давид, — быстро и четко ответила я.

— Тогда можешь не волноваться. Все будет хорошо!

Как бы мне хотелось на это надеяться. К сожалению, не очень верится в то, что этот самый Давид обратит на меня внимание.

— Ну что? Поехали?

— Поехали!

Я поспешила за Лилит. Она была невероятно жизнерадостна. Кстати, проскакивая мимо зеркала, я остановилась. Просто мне не верилось, что не осталось ни одного следа от драк, аварии… Ни одного синяка, нет ссадин… Я выглядела достаточно привлекательно. Даже странно, что я сегодня сама себе нравлюсь. Обычно все бывает наоборот. Кстати, меня еще успели переодеть. Красная водолазка и синие джинсы. Когда только успели? И главное — кто?!

Мы уже неслись по улицам города на прекрасном «Ягуаре». Лилит с превышением скорости ловко обгоняла машины, выезжая на встречную полосу движения.

— Слушай, а… — начала я, но остановилась.

— Что? — Лилит повернула ко мне голову.

— Ничего, — отступила я, не решаясь продолжить то, что хотела спросить.

— Ты ведь хотела что-то уточнить про Давида? — улыбнулась она, и я обреченно кивнула. Скрывать бессмысленно, меня в любом случае разоблачат. Эх, не быть мне шпионом. Лилит лишь звонко рассмеялась и произнесла:

— Тебе он понравится. У меня есть предположение, что это он-то тебе снился. Давид давно уже заинтересовался тобой. Так что можешь не волноваться.

Я снова вздохнула. Что-то мне не очень верилось в счастливое совпадение. Кто знает, кем окажется этот Давид?! И про него ли был сон? И он ли станет моей судьбой!? Да и чашки начинали меня не просто напрягать, а конкретно так нервировать.

— Приехали, — пропела Лилит и я с каким-то раздражением узнала свое учебное заведение.

Медленно поднявшись по ступенькам, я вошла в здание, а затем и в нужную аудиторию.

— Ты еще жива? — притворно удивилась Резерфордовна. — Пару дней назад я очень хорошо переехала тебя автомобилем. Надо было добивать сразу. Ай-ай, как не хорошо получилось.

— Мне все равно, — холодно отозвалась я. Мне действительно было все равно. Убей она меня раньше, мне не пришлось бы сейчас с ними мучиться. О, кто знает? Возможно, в этой жизни у меня иная цель и поэтому мне не дадут умереть. Но, так или иначе, эта цель когда-нибудь будет выполнена и все будет хорошо. Точнее я уйду на покой, то бишь на тот свет, и там никто из них меня не побеспокоит, и этого мне вполне хватит для счастья.

— Боудика, не зли меня! — зашипела Ева. — Ты же единственная не подчиняешься мне.

— Да, я не подчиняюсь самодурам, — почему-то именно сегодня меня начинало все раздражать и я говорила реально то, что думаю.

— Это ты обо мне?! — перешла на крик Ева.

— Кажись, больше никого нет! — ухмыльнулась я.

Резерфордовна замахнулась. Первый удар иногда не стоит блокировать. Боль открывает какие-то новые возможности, раскрывает потаенные уголки души… боль помогает прийти в себя. Пропустив один удар, я бы продолжила драку более решительно. Я готова к боли, как вдруг послышался глухой резкий удар, который кто-то блокировал за меня. Интересно, кто?

— Ой-ей! Как же так?! — произнес парень.

— Извините! — взвизгнула Ева, отскакивая в сторону.

Я повернулась к своему спасителю и ахнула. Это был Он. Внешне ему было лет двадцать с небольшим. Темно-русые длинные волосы завязаны в «конский хвост». Голубые глаза смотрели на меня очень радостно, нет, скорее… счастливо?!! Да, Он был счастлив, что я была рядом. От этой мысли мне стало легче. И одет, кстати, этот человек был просто: синие джинсы, темная рубашка и сверху плащ бежевого цвета.

— Ева, не трогайте Боудику, пожалуйста. ФСБ уже решают принять меры, — спокойно произнес Он. Какой у него голос прелестный. Тенор, но настолько красивый, что любой бы певец позавидовал бы. Он незаметно вложил в мою руку часы. Мои часы. Я едва заметно кивнула, таким образом, как бы поблагодарив его.

— Хорошо, — Резерфордовна, как на мой взгляд, слишком легко согласилась и, развернувшись, ушла.

Меня это очень удивило. Конечно, как-то странно, когда Ева выполняет чьи-либо просьбы. Почему же она послушалась этого человека?

— Боудика! — в кабинет вбежала Анечка. — А мне говорили, что ты лежишь в больнице. Тебя же вроде бы сбила машина?

— Да, было такое три дня назад. Теперь я даже знаю, чья была машина, — усмехнулась я. Почему-то была только ирония и сарказм. Подумаешь, пролежала трое суток в отключке. Сейчас-то вроде цела, здорова. Вроде. Ох уж этот оптимизм!

— Знаешь, как мы переволновались?! — надулась Анечка, но все равно она выглядела очень солнечной (впрочем, как всегда).

— Со мной все в порядке. Извини, что заставила вас беспокоиться, — я улыбнулась.

— Могла бы позвонить.

— Не могла. Я в себя пришла только сегодня. Анечка, вы не хотите с Олей сходить куда-нибудь? Давненько мы не собирались.

— Честно говоря, мы хотели сходить на игру, но туда никто из нас не может попасть. Там какой-то специальный пропуск нужен. А игра будет послезавтра, — Анечка немного грустно улыбнулась.

— Тогда завтра, у вас уже будет пропуск, — я усмехнулась. Нет ничего проще, чем достать куда-то проходку. Нужно просто правильно поговорить с людьми и тогда любой допуск будет у нас.

Анечка улыбнулась и, поблагодарив, побежала к себе в группу, в соседнюю аудиторию.

— И все равно, Боудика, не выставляйся сильно! — предупредила меня Ева.

— Не сильнее, чем ты, — ухмыльнулась я.

— Учти, когда Давида рядом не будет, я тебя все-таки убью… как ты мне надоела. Я избавлюсь от тебя. Клянусь.

— Ты ничего не делаешь сама, потому что не умеешь. Так что обратишься к своим «шестеркам», — кто меня дергает за язык? Вот так каждый раз, вроде бы все решалось мирным путем, и тут все сама себе испортила.

— Тогда я убью тебя прямо сейчас! На глазах у всех! Возьму и убью! — закричала Резерфордовна. Что это с ней сегодня такое?! Она в порядке вообще?

И почему же именно сегодня я настолько спокойна? Почему сегодня мне все равно? Не знаю. Я просто чувствую спокойствие, ледяное спокойствие. Я просто знаю, что сегодня решается моя судьба. Буду ли я счастливой или нет, все решится именно сегодня.

— Мне все равно, — впервые голос звучал устало и немножко глухо.

— Что? — не поверила Ева.

— Мне все равно! Мне надоело все это! Пусть тогда закончится все побыстрее! Почему ты решила, что круче остальных? Почему ты определяешь, кого можно ненавидеть, а кто будет пресмыкаться перед тобой? Какое право ты вообще имеешь решать за других? — впервые мой голос предательски дрогнул, едва не сорвавшись на крик. Но я не могла позволить себе такой роскоши, поэтому решила немного понизить тон, чтобы не было искушения заорать. Хотелось кричать о всей несправедливости в этом мире, но что это решит? Ни-че-го. Ничего не изменится, поэтому нужно продолжать вести себя уравновешенно и спокойно, не подавая вида, что все это меня раздражает, и, скрывая свои слабости.

Удивительно, но раньше я никогда ничего подобного не говорила Резерфордовне, но сегодня… Сегодня для меня многое изменилось.

— Ну, так что? Хочешь убить меня — убей! Ты сама прекрасно знаешь, что ты не сможешь сама меня убить. Меня защищает нечто большее, чем справедливость, — странная уверенность. К чему бы это? Все-таки нужно реже биться головой обо что попало. А то у меня видимо окончательно мозги поехали не в том направлении, если они у меня еще остались.

— Ладно, ты права, — нехотя признала Ева. — Но тебя ищут. Шестеро людей четыре дня назад тебя искали. Они отомстят тебе за все. Эти шестеро имеют власть и какие-то супер-пупер способности. Они и убьют тебя! Запомни, они убьют тебя! Ты ничего не сможешь сделать, Боудика!

Наверное, в той аварии я сильно ударилась головой, поэтому особого страха не испытала. Но в наш разговор вмешался тот, о ком я впервые за все время забыла.

— Ее никто не посмеет тронуть!

Конечно, это обладатель чудесного голоса и привлекательной внешности. Давид незаметно заслонил меня собой, выйдя вперед, и снова произнес:

— Никто не посмеет ее тронуть. Иначе, обидчиком я займусь лично.

В аудитории все притихли. На мгновение воцарилась гробовая тишина. В этой тишине слишком громко прозвучал звонок на лекцию.

Почему-то мне сейчас стало не очень хорошо, и я предпочла прогулять. Выйдя из кабинета, а затем и за территорию академии, я направилась в знакомую аллею. Однако, прохладно сегодня. Надо было одеться немного потеплее. Все-таки осень.

Сев на качели, я стала медленно раскачиваться. Снег? Я удивленно взглянула на голубое небо. Оно было ясным. Да, действительно, крупные хлопья снега падали с неба. Чистый белый снег. Мне было холодно. Впервые мою душу пронзил подозрительный страх, переходящий в истерику. Белые пушинки. Они, кружа, медленно спускались на землю. Прямо, как Ангел-Хранитель спускается к человеку. Боль. Душевная боль. Ангел может помочь преодолеть эту боль. он может избавить человека от ненужных страданий. Достаточно просто понять. Я тяжело вздохнула.

Слезы. Да, по моим щекам текут слезы. Не помню, когда я последний раз плакала. Это было еще в раннем детстве. А сейчас… Сейчас мне было больно и я не могла понять почему. Просто душевная боль, которая пронзала сердце, словно осколком стекла.

Закрыв глаза, я наклонила голову вперед и неожиданно уперлась в чье-то твердое плечо.

— Не плачь, пожалуйста.

Да, этот голос я узнаю из любого миллиарда. Да хоть из двух. Холодные снежинки намочили мне водолазку, и теперь я дрожала. Давид это заметил и, сняв с себя плащ, накинул его мне на плечи.

— Пожалуйста, не плачь, — мягко проговорил он. — Хочешь, я разберусь со всеми, и тебя больше никто не посмеет тронуть?! — это звучало больше как утверждение, нежели вопрос.

Я отрицательно покачала головой.

— Тогда скажи, чего ты хочешь. Я все для тебя сделаю. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Скажи, чего ты хочешь. Не молчи, пожалуйста.

Взглянув в его голубые глаза, я невольно улыбнулась и честно произнесла:

— Я хочу узнать тебя получше!

Он согласно кивнул и мои слезы моментом улетучились.

— Тогда пойдем ко мне домой, и там поговорим, — уточнила я. Он не был маньяком, он не причинил бы мне боли.

— С одной маленькой оговорочкой, — он кривовато улыбнулся, а в глазах заплясали чертики.

— Какой? — я прищурилась.

— Ты споешь мне ТУ песню! — попросил он и ТАК посмотрел на меня, что отказать я не смогла.

— Ты имеешь в виду… — начала я, но Давид, улыбнувшись, согласно кивнул. Я вздохнула и согласилась — Ладно. Тем более у меня есть гитара, которую ты мне подарил.

— Пустяки. Для тебя любой каприз.

Впервые за всю свою жизнь, я покраснела, отчего Давид искренне рассмеялся.

***

Мы сидели на кухне, и пили чай. Удивительно, но мой холодильник и настенные шкафчики оказались заполнены разнообразной едой, хотя в последний раз в магазин я ходила месяц назад.

Давид мило улыбался, словно мартовский кот, нализавшийся валерьянки. И что его только так радует? Хотя проще, наверное, было бы просто спросить.

— Ну, так что? Ты мне расскажешь все с самого начала? — поинтересовалась я у него.

— Чудесный чай. Цейлонский?! — произнес он, словно бы не слышал меня.

— Угу, — обреченно кивнула я.

— Итак, что ты хочешь узнать? — согласился Давид, отставив чашку в сторону, словно показывая свою покладистость. — Только давай сразу оговорим условия.

— Так, одной песни тебе мало?! — протянула я.

— Вообще-то у меня вопросов к тебе не меньше, — он криво улыбнулся. — Ну, так что? Предлагаю так: поочередно задавать вопросы.

— Девушке нужно уступать, — быстро вспомнила я, и Давид весело рассмеялся.

— Ладно, — согласился он. — Первые десять вопросов задаешь ты.

— Вопрос первый: что за братство Звезды? — быстро сообразила я.

— Я ждал его, — медленно проговорил он.

Давид откинулся на спинку стула. Блин, ведет себя так, словно он тут хозяин дома. Хотя, он все равно в рамках приличия.

— Шесть человек, — задумчиво проговорил он, прикрывая голубые глаза. — Считается, что нас с проклятием существует шесть человек. С самого начала считалось, что звезды — это небесная роса, которая состоит из душ умерших людей. На небо попадают только праведные души. Но когда-то давно были наказаны шестеро людей и в наказание были прокляты их дети. Теперь эти души возрождаются раз за разом. Каждый раз жизнь протекает так же, как и предыдущая.

— Иначе говоря, после смерти ты снова возрождаешься?! — уточнила я.

— Верно, — Давид ухмыльнулся. — Мы должны выполнить свою миссию. Но за столько лет мы так и не смогли ничего сделать. Мы, все шестеро, получили определенный дар. Хотя есть и другая версия, якобы сам Дьявол наделил нас страшной силой. И вот мы снова возродились в этом мире. Братство Звезды состоит из этих шестерых людей. Мы каждый раз находим друг друга.

— Каким образом?

— Случайным, — Давид неопределенно пожал плечами. — Видишь ли, каждый раз мы меняем внешность. Поэтому с трудом находим друг друга. Но, тем не менее, последние три раза мы встретились в Хакуринохабле. Думаю, что и сейчас мы встретимся тут же. Следующий вопрос? — Давид причудливо изогнул бровь, усмехнувшись.

— Думаю, ты заслужил задать свой вопрос, поскольку мой вопрос оказался с дополнительными вопросами, — я усмехнулась.

— Ладно, но если ты не возражаешь, то я хотел бы задать сразу свои десять вопросов.

— Ладно, тогда с моей стороны последний на сегодня вопрос.

— Задавай, — великодушно позволил мне Давид, отчего я невольно улыбнулась.

— Почему вы считаете это проклятьем?! — быстро спросив, я покосилась на своего собеседника, пытаясь выглядеть так, будто бы мне не очень-то интересно. Сработало!!! Давид ответил честно, считая, что я его не особо-то и слушаю его.

— Потому что… потому что с такими способностями мы не можем быть нормальными людьми. Да и такую силу не мог дать Бог. Ею мог наделить только Дьявол. Мы не можем спокойно жить, имея такие способности. Теперь мои вопросы! — резко произнес он, и я удивленно вскинула голову, отчего у меня даже волосы откинулись на спину.

Честно говоря, слишком быстро перешел с ответа на вопрос. Ну да ладно! Я согласна ответить. Пусть задает свои вопросы. Только налью еще чашечку кофе и отрежу еще ломтик тортика.

Встав со своего места, я подошла к плите и, сварив кофе, налила в чашку. Все это время Давид внимательно за мной следил. Как только я села, он тут же задал свой первый вопрос:

— Почему ты помогла тогда Лилит?

— Просто так. Жалко стало, вот и все, — пожала я плечами.

— И часто с тобой такое бывает?

— Бывает, — уклончиво заметила я, вдыхая чудесный аромат кофе.

— Почему ты не дружишь с однокурсниками? — задал он свой следующий вопрос.

— Не отвечаю. Все равно совру, а окружающие тебе точнее ответят на этот вопрос, — попробовала отвертеться я, но не вышло.

— Я слышал их версии. Мне кажется, что твоя будет самой правдоподобной. Или ты сейчас не хочешь отвечать на этот вопрос? — он выглядел несколько обеспокоенным.

— Честно? — я скривилась. — Я пока действительно не хочу на него отвечать. У меня, кстати, созрел в голове еще один нескромный вопрос.

— Задавай, — Давид улыбнулся.

— Ты… знал о моем существовании? — мой вопрос прозвучал неожиданно тихо, и я невольно потупила взгляд. Наверное, глупо было его задавать. Сейчас он подумает, что я самовлюбленная дура.

В наступившей тишине мне было особенно неловко. Возможно, Давид почувствовал мое внутреннее напряжение, но признание ему тоже далось нелегко.

— Ты мне снишься с того самого дня, как на меня наложили проклятие. Каждую ночь, каждую мою новую жизнь. Только ты и больше никого. Я видел тебя много лет назад и вижу до сих пор. Я знал о твоем существовании еще до того, как ты родилась.

Он замолчал, думая о чем-то своем. Мне даже стало жаль его. Наверное, зря я его об этом спросила. Даже печальный он выглядел красиво и даже мило. Не особо зная этого человека, мне он очень нравился, и даже больше этого. Давид был не просто симпатичным молодым человеком. Он был тем, кто был предначертан мне судьбой. Что ж, нужно, наверное, ему что-то сказать. Но что именно, чтобы его успокоило?

— Прости, — шепнула я, зная, что он все равно услышит и поймет.

Он поднял на меня свои пронзительно голубые глаза, и я невольно передернула плечами. Темно-русая челка упала на глаза, и Давид нервно дернул головой, смахивая со лба волосы. Потом он улыбнулся и уверенно начал вести допрос (ага, именно допрос):

— А когда я впервые тебе приснился?

— Достаточно давно. Я еще в школу не ходила. Но просыпаясь, я никогда не вспоминала твоей внешности. Вспомнила только на днях. Точнее одной ночью.

— Твой любимый цвет черный?

— Да, — согласно кивнув, я отпила из чашки кофе. Ммм, как вкусно.

— Почему?

— Почему? — переспросила я, не понимая, о чем идет речь.

— Почему именно черный? — уточнил свой вопрос Давид.

— Не знаю, — я пожала плечами. — Черный цвет символизирует ночь, классику, тайну… не знаю. Просто нравится и все.

— Твои любимые песни? — продолжил допрос Давид.

— Разные. Чаще всего по настроению. Мне многое нравится, но предпочтения среди групп… — я задумалась. — Пожалуй, «Самоцветы», «Любэ», «Феникс», «Киш», а так еще Боярский и Газманов. Ну и классика, естественно.

— Твои любимые цветы? — он криво улыбнулся. Интересно, о чем он сейчас думает.

— Тюльпаны. Желтые тюльпаны, — я мечтательно закатила глаза.

— А что ты любишь больше всего?

— Да когда что. Утром пить чай, вечером принимать прохладный душ, днем вкусно поесть. Ну и так, по мелочи, — я усмехнулась. — Я люблю читать, играть на гитаре, сочинять песни, смотреть сны…

— Какие фильмы тебе нравятся?

Вопросы сыпались один за другим. Я так и не смогла понять на каком из них, я заснула.

***

Холод. Жуткий холод и страх. Темно. Только звуки. Кто-то кого-то догоняет. Подворотня. Я бегу туда и вдруг…

Алые брызги крови прямо перед моими глазами, а потом упавшее тело и поворачиваясь, я вижу Давида.

Резко сев на кровати, я перевела дыхание. Сон. Просто страшный сон. Ничего страшного. Этот сон ничего мне не предвещает. Все хорошо.

Дверь в мою комнату глухо открывается, и на полу я вижу бледного Давида, который истекает кровью.

***

— Нет! — короткий вскрик и я вскочила с кровати.

Сердце бешено стучало. Я не понимала где реальность, а где сон. Было страшно и очень холодно.

— Не бойся, я с тобой! — прозвучал спокойный и уверенный голос.

Давид стоял в самом темном углу комнаты, поэтому я его не рассмотрела. Он сел на краешек кровати и крепко обнял меня. Его холодная кожа стала действовать успокаивающе, но моя истерика все-таки прорвалась наружу. Из глаз потоком хлынули слезы.

— Ты плачешь?! — несколько удивился он.

Я замотала головой, отчаянно пытаясь вытереть лицо, но слезы продолжали течь. Страх словно сковал сердце, отчего становилось только больнее. Мне хотелось быть сильной и бесстрашной, но ничего не получалось.

Его рука погладила меня по голове, как маленького ребенка, а потом мягкий голос произнес:

— Расскажи мне, что тебе приснилось. Что-то страшное? Расскажи.

Видимо мольба в его голосе, меня несколько успокоила, и я произнесла, хотя и постоянно заикалась не в силах совладать с собой:

— Сон во сне. Такое бывает, но редко. Я дважды увидела тебя мертвым, — я тяжело вздохнула, чувствуя, как Давид по-прежнему крепко меня обнимает. Он мне определенно нравится. Так хорошо рядом с Давидом.

— Это к чему-то плохому? — как можно спокойнее спросил он, но в его голосе я услышала плохо скрываемую панику.

— Это к счастью, — честно ответила я.

— А почему тогда ты плачешь? — в его голосе прозвучало столько тепла и нежности, что я решилась опять-таки честно признаться:

— Сон оказался слишком страшный. На психику давит… а она у меня и так ни к черту…

Давид рассмеялся. Звонко и беззаботно. Теперь он мне казался еще более прекрасным. Он был счастлив, я видела это, и мне было приятно. Он счастлив и я тоже. Но все-таки, как-то все гладко начинало складываться в моей жизни, слишком все хорошо. Как бы это потом не аукнулось мне. Почему-то меня от этой мысли в дрожь бросает. Как-то я уже привыкла к отрицательной стороне своей жизни. Почему, возможно спросите вы меня? Потому что почему-то все именно так всегда и складывается у меня, — не без улыбки отвечу я.

— Не волнуйся. Я всегда буду с тобой, — нежно шепнул он мне на ухо. — Всегда только с тобой и только твой!

Его губы коснулись моего плеча. Счастье оказалось так близко и так желанно. Я уже и не ждала ничего хорошего от своей жизни, но сейчас хотелось поверить хотя бы в краткосрочное счастье. Просто мне было хорошо, как никогда. Продолжая чувствовать холодные губы, я наслаждалась и, задержав дыхание, потеряла сознание.

***

— Чурбан! Как ты вообще мог себе такое позволить?!? Ты хоть немного бы подумал головой. Бедная девочка, совсем доконал ты ее.

Интересно, это мне кажется или происходит на самом деле? Глаза не открываются, ничего не болит. Тепло. Приятное тепло и приятный холод одновременно. Как это может быть? Словно меня кто-то держит за руку, а я лежу под одеялом. Ну вроде именно так.

— Лилит, я, правда, правда я не знал, что она потеряет сознание, — оправдывался уже знакомый мне обладатель прекрасного голоса. — Просто так случилось. Я случайно.

— И долгие расспросы тоже случайно? — язвительно уточнила девушка.

— Но Лилит…

— Ничего не хочу слушать, Давид, — обрубила Медуза Горгона. — Вот придет в себя, то ты у нее и попросишь прощение, а пока тебе придется отрабатывать свои извинения.

— Каким образом? — ворчливо уточнил Давид.

— Приготовь девочке обед, помой посуду, сделай уборку, в конце концов. Почему я должна думать за тебя? Ты же самый умный. А я вообще ничего не слышу и не вижу. Так вот! — возмутилась Лилит.

— Ладно-ладно, только больше не ворчи.

В какой-то миг я снова заснула.

***

Змеи. Громадные и маленькие. Но их очень много.

Но всех их объединяет, как минимум, одно — все эти змеи ядовитые (и откуда я это знаю???). И я их жутко боюсь. Они нападают на меня и больно кусают. От их укуса мое тело немеет, и я не могу ничего сделать. Я жду, когда этот Ад закончится, и меня наконец-то убьют, но вдруг меня хватает громадный коршун. Он забирает меня своими когтистыми лапами, а потом я вижу его лицо…

***

Резко сев на кровати, я почувствовала, как сильно у меня кружится голова. Пришлось помассировать виски и подождать, пока все сформируется в нормальную картинку.

Так, на тумбочке букет желтых тюльпанов, с кухни тянет ароматной пиццей с ветчиной и сыром, слышу, как машинка стиральная работает. А главное, вижу, что Давид посапывает в кресле.

Улыбнувшись, я медленно встала и как можно тише прошла к нему поближе. Он выглядел таким беззащитным, что никогда бы никто и не решил, что он превращается в рысь. Накрыв Давида одеялом, я скользнула в ванную. После холодного душа я посмотрела на себя в зеркало. Бодренькая, в хорошем настроении… Что еще нужно для счастья?

— Боудика, ты будешь чай или кофе? — услышала я голос Давида с кухни.

Значит, он не спал, а просто сидел и ждал, когда я проснусь.

— Кофе, пожалуйста, — попросила я, обматывая мокрые волосы полотенцем и надевая свой любимый махровый черный халат.

Давид действительно ждал меня на кухне. Он уже налил мне кофе и поставил горячую пиццу. Я улыбнулась. Конечно, за мной никто так еще не ухаживал, поэтому было очень приятно. Давид, отметив мою улыбку, невольно усмехнулся и уточнил, ничего ли я больше не желаю. Зря он это спросил! Девушкам вообще нельзя задавать такие вопросы, иначе, что самое страшное, они могут на них ответить.

— Желаю, — кивнула я. — Поговорить. Ты ночью спал?

— Камень не спит, — сухо откликнулся он.

— Лилит говорила, что ты… — я запнулась, не зная, как сказать это помягче, но меня «спасли».

— Химера, — безжалостно добил он. — Моя кожа как камень, но в тоже время, на ощупь вполне нормальная. Я превращаюсь в рысь. После превращения в Марка, я не теряю способность мыслить, как человек. За столько лет я научился контролировать себя. Почему тебя опекаю? Потому что я ждал тебя столько лет и понимаю, что никого лучше тебя уже не будет. Я даже не знаю, что теперь для меня более важное: миссия или ты.

— Сочувствую, — а что тут еще скажешь? — Может, позже расскажешь мне поподробнее о ваших миссиях?! Мне кажется, что я знаю ответ.

— Хорошо, только сначала расскажи мне про сны. Как давно это у тебя? — Давид наклонился ко мне, не скрывая свой интерес.

Я отставила пустую чашку. Давид кивнул, предлагая еще кофе. Я согласилась. Пока мужчина наливал, я обдумывала ответ, чтобы не выставить себя перед ним полной дурой. С другой стороны, мне хотелось поговорить очень откровенно, чтобы между нами не было преград. Все-таки Давид для меня был идеалом. Со всеми его недостатками я могла бы смириться.

Давид сел напротив меня, вернув мне чашку, наполненную кофе. Он изогнул бровь, показывая, что готов меня слушать.

— Давно. Очень давно. Когда была маленькая, я гадала. Знаешь, всем девчонкам нравится гадать на своего суженного. Ну вот, привело это все вот к такому результату. Каждую ночь мне снится больше двадцати снов. Я помню их все, но с той разницей, что в некоторых запоминаю что-то конкретное.

Я неопределенно пожала плечами. Давид не отрывал от меня своего пристального взгляда. Его действительно интересовали такие мелочи.

— А что же было потом? Как ты это пережила? — спросил он. — Ведь было трудно привыкнуть к тому, что каждую ночь тебе снятся сны.

— Ну-у-у, — протянула я, закатив глаза. — Поскольку я пофигист, то и восприняла это совершенно спокойно. Если бы не сны, то вряд ли бы я спасла Лилит, да и тебя не встретила бы.

По лицу нельзя было понять, о чем думает Давид. Он просто о чем-то задумался. О чем?

— О чем ты думаешь? — негромко спросила я.

–??? — он встрепенулся, словно бы не слышал меня, но на вопрос ответил — Мне кажется, что мне было суждено с тобой встретиться. Я уверен, что ты поможешь нам с нашей миссией. Кстати, я ведь тебя толком не поблагодарил за то, что ты наших преследователей отправила по ложному следу.

— Угу, — я кивнула, припоминая компанию в черном.

— Боудика, а ты о чем задумалась?

— О том, что сон с чашками еще не сбылся, — честно признала я.

— И как долго ждать осталось?

— Даже не знаю. Думаю, совсем немного.

Кстати, я никогда и никому не говорила, что у меня есть особый дар — магический дар, переходящий по наследству, вроде как. Это был довольно-таки странный дар, но я им пока не пользовалась, считая, что лишнее внимание мне ни к чему. Поэтому и сейчас я решила утаить это от Давида. Тем более этот дар просто так не действовал. Нужны были специальные условия, чтобы он начинал «работать». Думаю, что стоит и дальше это утаить в себе. Зачем рассказывать о таком бреде?!

— Слушай, а как ты их расшифровываешь? — заинтересовался Давид и снова нагнулся ко мне. Его голубые глаза, словно смотрели мне в душу. Интерес Давида был неподдельным.

— Я долгое время наблюдала за своими снами. Но я с недавнего времени научилась использовать свои сны для спасения других.

— И кто был первым?

— Первым?! — я задумалась. — Первыми были дети. Первого я не смогла спасти. Я знала, что ребенок выронит мячик из-за чего побежит на проезжую часть. Я пришла туда, но… тот мальчик, — неожиданно подступившие слезы мешали спокойно говорить. — Тот мальчик оказался на противоположной стороне. Я ничего не смогла сделать. Потом была маленькая девочка. Ее коляску должны были толкнуть, и она упала бы с лестницы, проломив себе голову. Я успела. Я появилась внизу, на лестнице и успела поймать коляску, но в тот день я сама умудрилась проломить себе голову, чудом оставшись в живых. Все остальные эксперименты привели к тому, что в тот день все равно должен кто-то пострадать или умереть. То есть, если я и тот, кого я спасала, были целы и невредимы, то умирал совершенно посторонний человек. Поэтому в последующие дни я начала понимать, как нужно действовать, чтобы никто не пострадал. В плане с Лилит, я просто видела ее смерть. В данном случае, я только выиграла время.

Давид задумался. Интересно, что он думает обо мне?! Может спросить? Или не стоит? Нет, наверное, не буду спрашивать, а то вдруг… вдруг не услышу положительной оценки.

— Ты что-то хочешь спросить? — он вскинул голову, и темно-русая челка снова упала на голубые глаза. — Спрашивай, у меня нет от тебя секретов, — позволил он, и мило улыбнувшись, заглянул мне в глаза. Какой наивный у него взгляд… Тяжело вздохнув, я прикрыла глаза и, решившись, спросила:

— Как ты ко мне относишься? Ты сказал, что нам было предначертано судьбой встретиться, но… — я замолкла. Мне показалось, что сейчас Давид разозлится, но он вдруг хитро улыбнулся, а в глазах заплясала чертики. Значит, его снова что-то позабавило во мне. Интересно, что на этот раз могло вызвать в нем такую реакцию?

— Ты забавная, — проговорил он, пытаясь перестать смеяться. — Ты удивительная девушка и я оставлю свою миссию ради тебя. Я хочу оберегать только тебя и быть только с тобой рядом. Но это до тех пор, пока ты хочешь видеть меня рядом с собой.

Он выглядел чересчур милым. Словно у Давида никогда не было неразрешимых проблем. Возможно, он решал их очень быстро и без видимых усилий. Ничто не могло его остановить. Вижу цель, не вижу препятствий. Вот это реально про него.

Зазвонивший телефон вывел меня из раздумий. Пришлось встать и сходить в соседнюю комнату за мобильным. Звонил мой шеф с «Каскада».

— «Хаккэн» ты помнишь, что сегодня за день? — спросил он.

— Нет, — честно призналась я.

— Сегодня первое снежное воскресение. Ты должна быть. С тебя песня и несколько общих танцев, которые вы разучивали.

— Хорошо, я приду, — кивнула я и отключилась.

Задержавшись в прихожей, я вдруг вспомнила, что обещала Анечке достать билеты на баскетбольную игру. Обещания нужно выполнять. Набрав знакомый номер, я подождала пока на том конце возьмут трубку.

— Аркадьев слушает, — сухо откликнулись там.

— Привет, Аркадьев, это Боудика, — улыбнувшись, сказала я.

— О-о-о, рад тебя слышать. Чем могу тебе помочь? — радостно спросил он.

— Мне нужно два билета в ложу. Мои друзья хотят попасть на баскетбольную игру. Запиши, их двое Аня Амэ и Ольга Суири.

— Небесная и Рассуждающая!?! — рассмеялись там. У него был какой-то свой прикол. Он находил какие-то свои значения для каждого имени и фамилии.

— Да, так это возможно?

— Для вас Боудика будет ложа в первом ряду со спец обслуживанием. Идет?

— Идет. Какой для них будет пароль?

— Боудика Зэле, — усмехнувшись, произнесли на том конце провода. — Что-нибудь еще?

— Нет, спасибо. Ладно, пока. Если что — обращайся!

— Ты тоже!

Я отключилась и, улыбнувшись, прошла на кухню. Давид сидел все в той же позе, как я его и оставила. Когда я вошла, он обернулся, подняв на меня рассеянный взгляд. Видимо, я прервала какие-то его серьезные размышления. Но судя по озарившей его лицо улыбке, он меня простит за это. Что ж, раз так хорошо все начинается, то можно пригласить его на прогулку. Думаю, он согласится. Во всяком случае, не откажется. Тем более, у меня будет возможность рассказать ему кое-что важное.

Только сейчас я заметила, что Давид уже вымыл посуду и все лишнее убрал со стола. Удивительно, так быстро, но он уже навел порядок. Причем абсолютно тихо.

Неужели, ему это так нравится? Или он просто так это делает, из вежливости? Вообще, у меня каждый раз создается ощущение, что я всего лишь маленький ребенок, которого опекает Давид Бузурманкучиев.

— Хочешь прогуляться? — улыбнувшись, спросила я.

— С тобой?! — как-то растеряно уточнил он, словно в комнате был кто-то еще. Хотя ладно, бывает. Видимо Бузурманкучиев слишком был погружен в собственные мысли, поэтому немного туго соображал. В конце концов, с каждым такое может случиться.

— Со мной, — кивнула я и улыбнулась, видя, что Давид ведет себя немного нерешительно. Все-таки думал он о чем-то серьезном. Но ничего-ничего. Зато подышим свежим воздухом и думать будет куда как приятнее.

— С удовольствием, — он просиял, а в глазах заплясали знакомые мне чертики. Ну, сейчас начнется!

***

Мы шли по проспекту. Хотя, проспект — это громко сказано. Просто широкая, для города Хакуринохабль, улица. Транспорт сновал взад-вперед. Парень не сводил с меня взгляда ярко голубых глаз.

— А где ты жил до этого? — спросила я у Давида.

— Ммм, — он на мгновение задумался, а потом ответил — Да много где. Я был и во Франции, и в Китае, и в Японии, и в Германии, в Монголии. Предпоследний раз я появился в США, ну а сейчас в Пепердынском районе. Но смысл один: мы всегда возвращаемся в Россию, в Хакуринохабль.

— Почему именно Хакуринохабль? — этот вопрос напрашивался с самой первой нашей встречи в человеческом обличии.

— Сон, — Давид теперь выглядел так, будто бы признавался в какой-то слабости. — Ты во сне сказала, чтобы мы собрались в Хакуринохабле. Собственно говоря, этот сон приснился всем Ангелам, только мне… мне он приснился чуточку иначе, нежели остальным…

— Что еще было в твоем сне? — как-то обреченно спросила я, и от Давида это не укрылось.

— Ты сказала, что у нас всех будут серьезные проблемы. Две шестерки, среди которых будет твоя, то ли племянница, то ли сестра, то ли какое-то раздвоение. Я не понял этого, если честно. Еще ты говорила, что две разные проблемы перейдут в одну, а там они сами собой решатся. Потом должна появиться еще одна шестерка, от которой проблемы будут исключительно у тебя… потом ты еще что-то сказала, но я уже, честно говоря, не помню.

Я задумалась. Да, я видела похожий сон, в котором все это говорила. Но я не думала, что все это сказано было Давиду. По правде говоря, я даже не помнила, кому все это рассказывала. Во всяком случае, я точно знала, что сон что-то значил. Теперь у меня не просто стопроцентная уверенность, а даже есть предположения к чему это все мне снилось.

Во-первых, те шестеро, которые искали братство Звезды, они составляют вторую шестерку. Но что им нужно? Зачем им братство?

Видимо сам знак вопроса так четко читался у меня на лице, что Давид не выдержал:

— О чем думаешь?

— А? — я не сразу поняла, что вопрос был адресован мне. Давид терпеливо ждал, но я пока молчала. Тогда он решил перевести разговор в другое русло:

— Куда идем?

— Нужно встретить Олю с Анечкой. У меня для них сюрприз. Кстати, — я повернулась к удивленному Давиду. — Вы ведь оставшихся четверых не нашли?!

— Как видишь, — негромко отозвался он.

— Я думаю, что смогу помочь найти вам оставшихся членов команды. А если ты мне еще и подробно расскажешь про тех, кто за вами охотится, то я найду и их.

— Слишком опасно! — сказал, как отрезал.

— Учти, без твоей помощи я все равно найду их, но чуть позже, — предупредила я, изогнув бровь.

— Ладно, расскажу, — сдался Давид, но в глазах вновь забегали чертики. — Но позже. А что ты сегодня еще планируешь делать?

— Нужно в «Каскад» идти. А вот, мне не показалось, что тогда в зале… — договорить я не успела.

— Да, это был я. Прости, я не думал, что ты меня заметишь, — покаялся он, но слишком холодным голосом для извинения. — Меня никто не видел, кроме тебя. На самом деле, я могу очень быстро перемещаться. Хотя эта и еще несколько способностей у нас осталось с проклятия.

— Зря вы это так называете, — вздохнула я. — Вам не нужно воспринимать это как проклятие. Даже если на вас наслал это Дьявол, то только с согласия Бога. Значит, вам нужно было пересмотреть отношение ко всей сложившейся ситуации. Бог посылает нам только те трудности, которые мы можем преодолеть. Мы можем это преодолеть и точка. Дай мне время, и я помогу вам, — я улыбнулась, точно зная, что права.

Давид посмотрел на меня с каким-то странным выражением лица. Интересно, о чем он думает? Хотя спрашивать сейчас бесполезно. Мне кажется, что он чем-то заинтересовался. Чем-то, что я как-то выпустила из вида или просто не придала особого значения. В голубых глазах горело любопытство. Значит, он еще заговорит со мной об этом. Только бы знать, о чем именно!?

Анечку я увидела случайно. Помахав рукой, подбежала к ней. Анечка была как всегда жизнерадостна.

— Привет! — поздоровалась она и улыбнулась.

— Приветик, — я тоже улыбнулась. — Как настроение?

— Хотим попробовать «зайцем» попасть на игру, — призналась Анечка.

— Тогда обрадую. Вам нужно всего лишь сказать пароль «Боудика Зэле» и вас пропустят, — рассмеялась я.

— Ты серьезно? — у девушки было такое неподдельное удивление, которое бывает у людей очень и очень редко.

— Серьезнее некуда, — подтвердила я. — Итак, приходите и просто называете пароль. Если вас не пропустили, сразу же звоните мне. Поверь, вы будете там, на игре.

— Скажи честно — сколько ты заплатила за это все? — насторожилась Анечка.

— Честно? — я изогнула бровь. — Ноль. Абсолютный.

— Неужели? — видимо мне не поверили. Но это не моя вина, наверное. Или все-таки моя вина есть?!?

— Честное-пречестное! — кивнула я. — У меня есть один знакомый, который открывает практически любые двери. Так что…

— Спасибо тебе огромное! — Анечка просияла, обнимая меня за плечи. — Как мы тебя можем отблагодарить?

— Достаточно того, что вы не против меня и не бегаете за мной, чтобы прибить, — я рассмеялась. — Это сильно успокаивает! Ладно, пока!

Не дожидаясь ответа, я просто убежала. Так проще всего избежать ненужных вопросов.

Уп-с! Кажется, я забыла Давида за тем дальним перекрестком!? Блин, надеюсь, он не обиделся. Хотя…

С разбегу я впечаталась в кого-то, но по ощущениям мне показалось, что я ударилась в каменную стену. Приятного мало. Но чья-то (ну конечно, типа не догадалась), пусть холодная и твердая рука помогла мне устоять на ногах. Моя голова сильно кружилась от такого удара.

— Ты в порядке? — да, этот голос принадлежит Ему. Именно Его голос не спутать ни с каким другим.

— Да, извини, что… — начала я, но мне нежно прикрыли рот указательным пальчиком. Наверное, я покраснела, потому что я чувствовала, как щеки горели. Давид развернул меня к себе лицом и криво усмехнувшись, потрепал меня по волосами. Все-таки он не только красивый и умный. Что-то в нем еще есть. ТО, что меня в нем привлекает. Интересно, что же это?!?

Давид замер, словно к чему-то прислушиваясь. Я тоже, перестав даже дышать. Честно говоря, мой слух далек от идеала. Я просто бывает, слышу на далекие расстояния, но в такой толпе, как здесь…

Давид мотнул головой, отгоняя наваждение, и вдруг тихо рассмеялся.

— Ты чего? — спросила я, искренне недоумевая, над кем или чем он сейчас смеется. Неужели я опять что-то сделала такое, что меня можно было принять за клоуна, или как он говорит «забавная».

— Тебе кажется в «Каскад» надо было!?! — иронично поинтересовался он.

— Блин, — протянула я и, схватив Давида за руку, рванула домой за гитарой.

Бузурманкучиев послушно бежал за мной. В отличии от меня, он не спешил. Все его движения были плавными и размеренными. Действительно, рысь из него хорошая получилась. Мягко и не торопясь он бежал рядом, ни на шаг не отставая.

Вскоре я спешила в «Каскад», а Давид нес для меня гитару. Что ж, сегодня я оторвусь в клубе по полной. Честно говоря, если бы я знала, что там будет, то предпочла бы никуда этим вечером не ходить, отвергнув все предложения, и осталась бы дома вместе с Давидом.

Я часто очень жалею, что не разгадываю свой сон до конца. Обычно сон повторяется до тех пор, пока я его не разгадаю, а потом он исполняется в реальности. Иногда на то, чтобы разгадать мои сновидения требуется парочка дней, а иногда и пяти минут достаточно. Но что в этом плане плохо — моя беспечность. Иной раз все вылетает из головы, а потом реальность наносит мне свой сокрушительный удар, причем ниже пояса. Сколько раз потом, после этой истории, я проклинала все свои сны и свое беспечное отношение к ним. Но это уже никого не интересовало. Сны просто сбываются, напоминая лишь о том, что они давали мне предупреждение.

Разбитые чашки, которые мне достаточно давненько приснились, решили аукнуться мне сегодня, но так, чтобы мало не показалось.