Здесь кто-нибудь есть? Чернобыль, Припять, ЧАЭС… Вечная память

Виктория Олеговна Рогозина

Иногда, чтобы понять, что значит твоя жизнь, достаточно умереть. Смерть вообще умеет расставлять приоритеты, кто бы что ни говорил. И только в нашей стране, когда про кого-то говорят, что он умер, отвечают: «Ну ладно, домучился». Домучился… Вся жизнь мучения, и лишь краткий миг подобен счастью. Так случилось со мной.Я говорила, как люблю его, но еще даже не подозревала, насколько…

© Виктория Олеговна Рогозина, 2022

ISBN 978-5-0056-7831-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Иногда… вдохновляясь реальной историей…

Иногда, чтобы понять, чего значит твоя жизнь достаточно умереть. Смерть вообще умеет расставлять приоритеты, кто бы что ни говорил. И только в нашей стране, когда про кого-то говорят, что он умер, отвечают: «Ну ладно, домучился». Домучился… вся жизнь мучения и лишь краткий миг подобен счастью. Так случилось со мной.

Я говорила, как люблю его, но еще даже не подозревала насколько. Мои чувства были невероятно сильными, но осознать это удалось лишь много позже. Так всегда и бывает, уже оглядываясь на прошлое, ты осознаешь и пересматриваешь взгляд на многие вещи, да только изменить ничего не можешь. Только и остается лишь прокручивать эти воспоминания и… всё. Но, господи, как же я любила!

Честное пионерское, я любила его до безумия, но позже узнала, что безумие бывает разное и безумие безумию рознь. Я была как никогда счастлива, мы стали идеальной парой — по любому гороскопу и натальной карте. Мы подходили друг другу. У нас имелась милая привычка — мы всегда и везде ходили за ручку, будто молодые ничем необремененные влюбленные. И всегда — это всегда, будь то прогулка в парке, или же поход на работу. Нам нравилась эта привычка, мы, своего рода оберегали ее, это как наш личный оберег. Возможно, обывателю показалось бы это все глупо и несерьезно, но нам нравилось и это было важно. Для нас это было важно. Мне нравилось чувствовать его твердую сухую ладонь, сжимавшую мои пальцы с аккуратной нежностью, в то время как я, держала его за руку изо всех своих слабеньких сил. Непередаваемое чувство защищенности и спокойствия. Мы часто обнимались, при любом удобно случае. Всегда и везде.

Мы поженились сразу после школы, и да, мы были той самой парой, проучившейся в школе в одном классе и практически всегда за одной партой, на зависть учителям и одноклассникам. Он сделал мне предложение на выпускном, и я ни на секунду не задумывалась — да, этот человек предназначен мне судьбой. Так решили звёзды. Это решение явно было послано свыше. Нас никто не осуждал, да наоборот, родители поддержали, признав, что мы можем быть лишь едины.

Поначалу мы жили в комнате общежития, выделенной мужу по долгу службы, и лишь позже нам посчастливилось получить квартиру в прогрессивном городе — городе будущего, как твердили на каждом углу, в Припяти. Невероятный город, я влюбилась в него с первого взгляда. Рядом с нами получили квартиры, буквально на одной лестничной клетке, друзья и сослуживцы мужа — таким образом, я всегда знала, что у моего любимого на работе. Мы дружили семьями, ходили друг к другу в гости, помогали по-соседски. Хорошее окружение и молодое, как раз нашего возраста, поэтому поговорить всегда было о чем. Все казалось идеальным. Мы планировали долгую счастливую жизнь, хотели детей… мы хотели жить. Долго и счастливо, как в сказке.

В ту роковую ночь я долго не могла уснуть и решила попить ромашковый отвар. Свое волнение я ни с чем не связывала — просто вечер такой выдался, но душа металась, ей было тесно — она рвалась, терзая и мучая. Я стояла на кухне с чашкой и смотрела в окно. Поэтому взрыв на атомной станции я видела… видела, как в замедленной съемке, ужасающий «ядерный гриб» растекался по небу, потрясая своими размерами. Я о таком читала когда-то только в учебнике и не думала, что когда-нибудь увижу вживую. Но это не все, что судьба уготовила для меня… для нас. В этот момент в моей голове не было ни одной мысли. Оцепенение спало одновременно с тем, как послышался вой сирен спецслужб пожарных и «Скорой помощи».

Высокое пламя охватывало станцию, но больше этого пугало странное свечение, выглядевшее неестественно. Дым и копоть поднимались вверх. Надо думать, что раз авария произошла на станции, то это очень серьезно и невероятно страшно, ведь… Да, я видела. Я запомнила этот момент — он запечатлелся, как стоп-кадр и часто мелькал перед глазами.

Мой муж этой ночью находился на станции — у него была смена в ту роковую ночь. Он не занимал серьезной должности, но в будущем все должно было измениться. Он часто проходил курсы повышения квалификации, стремился подняться по карьерной лестнице — ему нравилась работа. Но сейчас случилось старше. Лишь позже — значительно позже, он рассказывал о рушащихся перекрытиях, нетерпимом жаре, горящем битуме и смоле, разбросанных твэлах и графите… тогда еще никто не знал, как изменится жизнь многих. Всего одна ночь… Всего одно роковое событие. Я часто себя спрашивала, можно ли было этого избежать, но, к сожалению. К сожалению, можно было бы, если… именно здесь начинается длинный список допущенных ошибок и нарушений допущенных, как по незнанию или по случайности, так и при халатности. Получается, что так или иначе, трагедия все равно бы произошла, рано или поздно. Я не хочу обвинять никого, ведь позже был суд и вроде как виновников посадили, но сам вопрос крайне неоднозначный — накосячило слишком много народу, а отвечало за последствия… да-да, виноват стрелочник. Ясно-понятно.

Мирный атом в каждый дом — теперь эта фраза явно имеет совершенно другое значение. Вроде злой шутки господа Бога, но увы, человек, умудряется сам себя уничтожить, из раза в раз придумывая все более изощренные способы. Все это, всю сложившуюся ситуацию, можно описать так — бойтесь своих желаний, ибо они могут сбыться, люди хотели атом, люди получили его. Никто и подумать не мог, что Припять станет городом забвения, городом, который навсегда останется в прошлом… я очень жалею, что не могла больше вернуться туда, где началась моя прекрасная жизнь… Это город, в котором я была по-настоящему счастлива, в котором я планировала будущее, в котором были мы…

Конец ознакомительного фрагмента.