Звёздные капитаны. Капитан «Чёрной звезды»

Виктория Никитин, 2023

Когда-то среди семи островных княжеств плавали живые фрегаты, а правили ими Звёздные капитаны, господствовавшие в океане. Так было до войны, во время которой имперцы с помощью мистических вражей истребили все живые корабли вместе с великими Звёздными капитанами. С тех пор прошло 17 лет, и новая власть сделала всё, дабы уничтожить даже память о прошлом. Для сироты Иара живые фрегаты всегда были легендой. До тех пор, пока богиня судьбы не сыграет на струнах его жизни, и ему придётся стать капитаном последнего живого фрегата.Эта история о пути, что выбирает за нас судьба, о признании своей внутренней силы и доблести. Иару придётся не просто стать капитаном , но и найти свой путь среди сотни островов, раз за разом принимая нелёгкое решение: куда плыть и навстречу каким ветрам раскрывать свои паруса. А вокруг имперцы, контрабандисты и пираты. Чью сторону выберет юный капитан? Или в хитросплетениях политики всё же сможет найти собственный путь и освободить землю своего рода от завоевателей?

Глава 5. Затерянный грот

Бескрайнее небо над головой. Великие созвездия освещали путь, открывая тайные тропы в бескрайних водах мирового океана. Волны ласкали большое тело, сотни рыб плескались вокруг, сопровождая старшее существо. Ветер раздувал паруса, наполняя их свободой. А откуда-то из глубины или, может, с самого неба, с холодных звёзд слышна была далёкая тихая песня:

В небесах мы начинаем путь

И в небесах приют свой обретаем.

Сердце капитана — наша суть,

И мы его душою станем.

Мой капитан далёких берегов,

Едины сердцем и душой навек.

Наш путь — среди бескрайних островов,

Где отражения неба нет.

В единой силе с тобою рождены,

Душа навеки отдана морям.

На жизнь земную мы соединены:

Вместе в штиль и в бурю, едины по волнам.

Мы дети неба, моря и волны,

Из звёзд с тобою рождены.

Иар ощущал бескрайний простор океана, чувствуя себя песчинкой в этой огромной стихии, и это был его дом, его гавань. Ветер надувал паруса, развевал волосы, а впереди была лишь свобода. Плыви куда угодно, плыви за горизонт. Он рассекал волны, поддавшись ритму неизвестной песни. Он был капитаном, он был кораблём. И где-то там, где красный луч отразится о морскую гладь, падающая звезда откроет путь к небесам, туда, где начало, и туда, где конец. Как нет начала и конца у неба, так нет начала и конца у души. Одной на двоих.

Иар даже не понимал, что улыбается. Он стоял на самом краю носа корабля, смотря в даль, ощущая весь океан под собой, а за спиной развевались паруса… его паруса.

Но какой-то писк и стрекотание отвлекли его от этого мига умиротворения и счастья. Иар помотал головой, пытаясь избавиться от помехи, но непонятное что-то лишь сильнее заверещало и цапнуло за нос. Вскрикнув, Иар проснулся и встретился с пристальным взглядом миндалевидных глаз. Зверёк тут же снова застрекотал и, ухватив его за воротник, потянул куда-то.

— Отстань ты! — возмутился тот, пытаясь отцепить от себя нерадивое нечто.

Но куда там! Легче договориться с кракеном, чем избавиться от этого прилипчивого зверька! Весь день он так и провёл у Иара на плече или голове, отходя лишь подкрепиться или по своим мокрым нуждам. Вообще воспитанность звездара удивила, но Иар был рад такому исходу событий: как-то не хотелось помимо прочего пахнуть ещё и вот этим всем. А когда он нырял за грузом вместе с остальными, зверёк покорно ждал на кучке его вещей, пристально всматриваясь в воду. За день Иар даже привык к нему и невзначай как-то начал считать своим. Но вот такое хамское пробуждение уже было за гранью!

— Дай поспать, ты, бесполезный кусок меха, — огрызнулся Иар, переворачиваясь набок и пытаясь снова уснуть.

Но зверька не устраивало такое развитие событий, и он заверещал с новой силой.

— Иар, угомони его, иначе это сделаю я, — пробормотал сонный Нурин.

— Слышал его? Успокойся, или он сделает из тебя шашлык.

Зверёк, словно поняв сказанное, посмотрел на Нурина, грозно прищурив глазки, и, показав тому язык, снова взялся будить Иара.

Следующим был Клип: тот без слов вскочил с лежака из веток и, сцапав звездара за шиворот, поднял его к своему лицу.

— Не знаю, как вы, княжеские животинки, но мы, простые смертные, ночью хотим спать. Ночь, — Клип показал на тёмное небо, — спать, — жест на спавшего без задних ног Влира, который даже ухом не повёл. — Понял?

Звездар проследил за пальцем Клипа и, посмотрев на старого матроса, серьёзно кивнул.

— Отлично.

Клип отпустил зверька и только собрался улечься обратно, как тот вскочил на лапки и, прыгнув на Иара, снова начал что-то ему втолковывать.

— Эй, мы так не договаривались! — возмутился Клип и снова двинулся на неугомонное животное.

Иар среагировал быстрее, чем мог бы подумать о причинах своего поступка. Сцапав звездара в охапку, он тут же спрятал его в кольце своих рук, защищая от опасности.

Клип недоумённо посмотрел на него, но тот, сделав выражение лица «ничего не знаю, ничего не было», наконец-то поднялся на ноги.

Увидев это, звездар воодушевился и, теребя рубаху Иара, снова громко застрекотал.

— Кажется, он зовёт тебя куда-то, — предположил проснувшийся Фил.

Иар и сам уже это понял, но после полного трудов дня спать хотелось неимоверно, а вот идти куда-то — нет. Но он понимал, что зверь от него не отстанет, и поэтому, бормоча себе под нос проклятия, потащился за возбуждённым звездаром.

— Я с тобой, а то ещё потеряешься, — проворчал Фил, поднимаясь со своего лежака.

— Да где тут теряться-то? — ответил Нурин, поворачиваясь набок.

Теряться тут в самом деле было негде, но Иар не возражал против компании. Несмотря на свой ворчливый характер, Фил мог быть невероятно чутким человеком, и в глубине его серых глаз пряталась истинная доброта. После всего случившегося Иар пока ещё не был готов столкнуться с реальностью. Да, сознанием он понимал, что Бранд Стар мёртв, понимал, что он навсегда отправился в обитель Безмолвной, а его тело стало кормом для рыб или было уже давно сожрано левиафаном. Он понимал, что тот, кого он несть лет, казавшиеся вечностью, считал отцом, тот, кто спас его от голодного существования, сошёл с ума и привёл их к порогу гибели. Его ложь и жажда искупления стали причиной смерти десяти хороших человек, включая его самого. Всё это Иар помнил и понимал, но пока никак не мог смириться с произошедшим. Раз за разом он ловил себя на мысли, что ожидает, что вот-вот появится Бранд, положит ему на плечо свою могучую руку и скажет своим глубоким голосом привычное: «Сынок». Он не хотел думать о том, что больше никто и никогда не назовёт его «сынок», потому что он больше никому этого не позволит. Бранд занял место отца в его сердце и, несмотря ни на что, там и останется. Но сейчас Иар не будет думать об этом, не будет вспоминать о прошлом, и, как бы странным это ни звучало, присутствие Фила помогало собраться и не позволить себе поддаться нарастающему шторму внутри. Иар знал, что однажды нужно будет выпустить эту бурю наружу, дать ей волю, иначе она, как всякий шторм, если не встретить его носом вперёд, сметёт тебя приямком в обитель Безмолвной.

А тем временем зверёк, юрко перепрыгивая с ветки на ветку и с валуна на валун, вëл их куда-то в обход горы. Они уже обогнули восточный склон и углубились в персиковый сад, но зверëк всё не унимался, раздражённо посматривая на медлительных двуногих.

— И куда ты меня ведёшь? — недовольно пробормотал Иар, — Если окажется, что это какой-то пустяк, клянусь, я отдам тебя Нурину на жаркое!

Звездар на миг застыл, обижено посмотрел на Иара своими большими глазами и, развернувшись к нему задом, задрал хвост и громко пукнул, дëрнув лапкой.

— Ха-ха-ха! — засмеялся Фил. — Кажется, он ясно дал понять своë мнение насчёт твоей угрозы.

— Несносная мартышка, — пробормотал сконфуженный Иар, всё же продолжив путь.

— Мы уже были тут сегодня, дальше лишь пустые камни и обрыв, — заметил Фил, смотря вслед скрывшемуся среди валунов звездару.

Иар тоже остановился: шастать среди шатких камней в темноте — чистое самоубийство, а ему ещё были дороги ноги и руки, желательно в целости и сохранности.

Звездар показался из-за камня: его чёрная шёрстка, усыпанная десятком мелких пятнышек, сливалась с ночной тьмой, и лишь бездонные жёлтые глаза святились, словно два фонаря. Он снова застрекотал, требуя, чтобы Иар продолжил путь.

— Ну уж нет, — запротестовал тот. — Это ты у нас попрыгун, а мне такие кульбиты не осилить. Никуда я не пойду.

Иар и так бесился из-за всей этой затеи. За весь день таскания бочек и лазания по скалам он устал и чувствовал себя не лучше какой-нибудь желеобразной медузы, а тут ещё и этот дурацкий поход за зверьком в ночную глушь. Но звездар нахмурился, светившиеся глаза сузились, и, словно негодуя от злости, он прыгнул прямо Иару на голову, начал рвать ему волосы, как бешеный.

— А-а-а, что за кракен в тебя вселился?! Отстань ты от меня, несносная тварь! — но как бы Иар не пытался отодрать это прыгающее бедствие от себя, у него ничего не получалось.

В порыве схватки с непокорным зверем Иар даже не заметил, как ступил на скользкие камни. Нога подвернулась, и, не удержи его Фил, быть ему мокрым пятном на чёрных камнях. Звездар спрыгнул с его головы и, стоя в стороне, терпеливо ждал, пока Фил поможет ему вернуть равновесие.

— Ты что, с ума сошёл?! Я ведь мог погибнуть! — закричал на зверька Иар, уже не думая о том, что снова разговаривает с животным.

В жёлтых глазах мелькнуло раскаяние, но неугомонная тварюшка снова махнула хвостом, указывая путь.

— Да пошёл ты к кракену в глотку! — зло махнул Иар рукой, всё ещё пытаясь успокоить стремительно бившееся сердце.

Вот потеха была бы: выжить в шторм, удрать от левиафана, спастись с тонущего корабля и в итоге погибнуть из-за какого-то наглого комка шерсти в десять раз меньше его самого. М-да, если эта история когда-нибудь выйдет за пределы этого острова, моряки ещё десятилетия будут посмеиваться над ним в тавернах.

Зверь что-то возмущённо стрекотал, махал лапками и хвостом, но, хвала Трису, больше не пытался лишить Иара волос на голове.

— Тише, — вдруг приказал им Фил, и, на удивление, все послушно замолчали. — Ты тоже это слышишь? Или я уже совсем обезумел от старости?

— Никакой ты не старый. Клип в два раза старше теб… — но Иар не договорил, наконец-то тоже услышав.

Сначала он не мог понять, что это. Казалось, всего лишь шум моря, мирный перекат волн, но Иар различил ритм и мелодию. Мягкое эхо, исходиившее откуда-то из самой глубины морской пучины. Или, может быть, из недр горы? Словно голоса ветра и океана слились воедино, напевая чарующий мотив. До боли знакомый мотив, но Иар никак не мог вспомнить, где и когда уже слышал его. Он вслушивался в тихие ноты, ощущая, словно мир внезапно изменился. Вот он стоит на носу корабля, смотрит вдаль на безграничный океан, в котором отражаются десятки тысяч звёзд. И кажется, что нет начала и конца этому звёздному пути, линия горизонта утопает в ночной тиши, и среди всего этого бескрайнего звёздного простора звучит тихая, еле уловимая мелодия:

В небесах мы начинаем путь

И в небесах приют свой обретаем.

Сердце капитана – наша суть,

И мы его душою станем.

Сон! Иар знал эту мелодию. Всю его жизнь она, словно призрак, преследовала его в ночи. И снова непонятное ему видение явилось и сегодня, но впервые отчётливо услышал все слова песни.

Мой капитан далёких берегов,

Едины сердцем и душой навек.

Наш путь – среди бескрайних островов,

Где отражения неба нет.

В единой силе с тобой рождены,

Душа навеки отдана морям.

На жизнь земную мы соединены:

Вместе в штиль и в бурю, едины по волнам.

Мы дети неба, моря и волны,

Из звёзд с тобою рождены.

Иар не понимал, откуда знал эти слова, откуда в его голове поселилась эта мелодия. Она просто была. Ещё в приюте он думал, что, может быть, это мотив колыбельной, которую напевала ему мать? Маленьким мальчиком он отчаянно хотел верить в это. Но с возрастом сон стал просто приятным сном, а кошмар — просто кошмаром. И лишь вступив на палубу «Северного ветра» и ощутив себя дома, Иар задумался о происхождении этих снов. Но шли месяцы, годы, голову занимали новые знания и торговля, обычная жизнь вытеснила детские мечты. И вот он слышит этот мотив не во снах, а наяву. И где? В Трисом забытом месте, которое даже островом не являлось!

— Я слышал эту мелодию раньше, — хмурясь, заметил Фил, — но не могу вспомнить, где.

Иар не ответил. Не говорить же, что, скорее всего, невольно он сам мог её напевать.

— Там ещё были слова… только вот, пожри меня кракен, никак не припомню, какие.

— Ты не слышишь слов? — удивился юноша, посмотрев на старого моряка.

— Слов? Откуда они тут? Кому петь? Ты… ты слышишь слова? — с нескрываемым страхом спросил Фил.

И Иар прикусил язык от досады. Фил смотрел на него так, словно он сумасшедший. Что неудивительно, ведь только безумцы слышат несуществующие голоса. Уж за последние дни всем им довелось полюбоваться этой картиной вдоволь. Иар ничего не ответил, хотя и слышал тонкий мелодичный голос у себя в голове так отчётливо, словно некто пел прямо у него над ухом. Но голос был каким-то странным. Иар никак не мог определить, принадлежит ли он мужчине или женщине. Словно… словно поющий был не человеком. Но кто тогда? Морская ведьма? Вымершие тритоны, которые чудом не только сохранились до их времён, но и заплыли так далеко на север, пересёкши экватор? Или, может, гидра, которую никто никогда не видел, но каждый знал о ней по меньшей мере одну легенду? Или мифическая тортилья, нёсшая на своём панцире целые города? Иар перебирал в памяти все известные ему мифы и легенды, пришедшие с далёкого юга, но всё равно не мог понять ни источник голоса, ни что тут вообще такое происходит.

Тем временем звездар снова застрекотал, призывая Иара и Фила следовать за ним. На этот раз оба последовали за звезьком без каких-либо комментариев.

Юркий комок меха вёл их через скользкие и неровные валуны, медленно уходившие вниз, и чем ниже они спускались, приближаясь к обрыву, тем громче и отчётливее становилась мелодия. И вот в какой-то момент зверёк обернулся, и жёлтые глаза с нетерпением посмотрели на спутников, а в следующий миг исчезли.

— Эй! — крикнул Иар, но ответом ему была лишь тишина.

Не обращая внимания ни на что, он бросился в сторону, где только что стоял звездар. Нога снова поскользнулась на гладком камне, и, рухнув на пятую точку, Иар скатился вниз по склону, пересчитав все попавшиеся на пути неровности. Он пытался вытянуть руки и ухватиться хоть за что-нибудь, но лишь ободрал ладони об острые края скалы. И когда он уже распрощался с жизнью, земля под ним внезапно закончилась, гораздо раньше, чем он ожидал, и Иар провалился вниз.

Полёт оказался недолгим, и, вереща, словно ребёнок, он упал на что-то липкое и удивительно мягкое. Словно на натянутом парусе, его подбросило несколько раз вверх, пока поверхность под ним не замерла, и Иар наконец смог перевести дух. Но радость продлилось не долго. Сквозь дыру, в которую он провалился, едва лился тусклый лунный свет, но даже его свечения хватило, чтобы увидеть, на что он упал.

— О, великий Трис… — застонал Иар, сдерживая очередной вопль ужаса, рвущийся наружу.

Это была паутина. О, нет… это была ПАУТИНА. Настолько огромная, что он мог несколько раз обернуть её вокруг своего тела, и ещё бы осталось. Противная, пахнувшая плесенью и… липкая. А копошение вокруг означало, что где-то рядом паук, и, судя по толщине паутины, он был размером с кракена. Или, может быть, тут их целое полчище? Иар не стал дожидаться ответа на этот вопрос и, с трудом отцепив руку от паутины, вытащил небольшой перочинный ножик, найденный на затонувшем корабле, нервными движениям стал пробивать себе путь наружу.

Он терпеть не мог пауков. Он их просто ненавидел. Ещё со времён сиротского приюта не мог выносить даже вида пауков, а уж когда их маленькие мохнатые лапки касались его кожи… Более мерзкого ощущения для него не существовало. Уж лучше сразиться с десятком левиафанов, чем встретиться с пауками!

Разрезая паутину, Иар лихорадочно оглядывался, готовясь встретить монстра ножом. Без боя он точно не сдастся. Но ему повезло: либо мерзкие твари спали, либо просто решили не связываться с ним. С трудом выбравшись наружу и отряхиваясь от налипших кусков паутины, Иар наконец расслышал голос Фила.

— Я тут! — крикнул он моряку.

— Что там?

— Пещера или грот! А ещё пауки, — добавил еле слышно. — Я осмотрюсь, может…

Что «может», Иар не договорил: привыкшие к темноте глаза наконец-то увидели, что скрывалось в этом огромном гроте, наверняка занимавшем всю полость горы.

— О, великий боги… — простонал он, падая на колени от шока.

— Иар! Что там? Иар! — кричал сверху Фил.

Но Иар не мог ему ответить: онемевший от чувств, он мог лишь смотреть на величественный спящий фрегат, мирно покачивавшийся на волнах, и видеть прекрасный сон. Сон, в котором звёзды и море пели древнюю песню живых кораблей.

Мы дети неба, моря и волны,

Из звёзд с тобою рождены.

Иар шептал слова, не в силах поверить, что перед ним самый настоящий живой корабль.