Приманка для дракона

Виктория Миш, 2021

Попасть в другой мир и не вспомнить об этом? Оставить ребенка, мужа и заново искать любовь? Да, мою жизнь сложно назвать скучной. Но почему это происходит со мной? Что это – расплата или награда? Я стала заложницей в чужом доме и чудом избежала свадьбы с некромантом. Судьба подбросила новое испытание – королевский отбор. Я должна победить, потому что это – цена за мою свободу.

ГЛАВА 7

— Ты всегда путешествуешь в одном платье? Какая экономия, поразительно! — издевался этот нахальный тип.

Я скрипнула зубами, но ничего не ответила. Лис благополучно перенес нас к границе и, махнув на прощание остроухой головой, исчез. Мы остались вдвоем с заносчивым и невыносимым Феликсом.

Имя-то какое… кошачье.

Искоса взглянув на мужчину, я углубилась в свои мысли. Лишь бы не реагировать на его насмешки.

Мы наняли карету на перевалочном пункте и теперь ехали к королевству драконов. Нам следовало сделать огромный крюк, чтобы драконья разведка осмотрела нас со всех сторон и впустила.

Пока я никого не видела, ни одного дракона или подозрительного типа, поэтому старалась не нервничать. Леса, луга, равнины… Мы проезжали красивые места, так что я развлекала себя тем, что смотрела в окно.

Сумерки сгущались, становились плотнее. Хотелось спать, но я упрямо поджимала губы. И очень нервничала, хоть и старалась не показывать.

А поводов было предостаточно! Один Феликс, развалившийся на сиденье, чего стоил.

В начале нашего путешествия я боялась лишний раз вздохнуть, лишний раз встретиться с ним взглядом… Мужчина, по-хозяйски бросивший на противоположное сидение набитую до отказа дорожную сумку, завалился на подушки рядом со мной и откровенно нервировал.

— Ты же не возражаешь, душка? — ухмыльнулся он. — Да не волнуйся ты так. Я Лиса уважаю, так что портить тебя не буду. Кстати, держи новые документы.

— Чего не будете?.. — переспросила я, машинально принимая бумаги.

Мне протягивали паспорт драконьего королевства и сложенные вдвое листки. Развернув их, я с удивлением обнаружила аттестат о среднем образовании и бумагу о неполном академическом.

Интересно, зачем мне они? Или драконы возбуждаются при одном виде необразованной девицы?

— Приставать не буду, — пообещал мужчина, а у самого был такой хитрый вид, будто кот сидит перед миской сметаны.

Кивнув, я сложила документы и с большим трудом впихнула во внутренний карман платья. В который раз за день пожалела, что не прихватила из дома ридикюль.

— Значит, очередная охотница за короной? — нарочито горестно вздохнул мужчина и, откинувшись на подушки, прикрыл глаза. — И охота тебе бегать за мужиком?

— А? — не сразу въехала я в тему разговора. — Какой короной? Вы о чем?!

— Лис сказал, на отбор ты едешь.

— Возможно, — уклончиво ответила я. — Но причем тут корона? Мне нужно пройти отбор дракона эль Рональда и победить на нем. Или не эль Рональда, а аль Рональда?.. Забыла. Я не очень разбираюсь в ваших приставках.

— Дэя Рональда, — поправил Феликс и послал мне хитрый взгляд: — Приставка дэй означает принадлежность к королевскому роду. А дэй Рональд в королевстве драконов один, и это наш король. Слышал, он вошел в возраст, пригодный для женитьбы, и собирается завести наследника. Так что, насколько я понял, ты едешь на королевский отбор.

И тогда меня резко замутило:

— Нет! — в панике прошептала я, сжимая платье на коленях. — Вы ошибаетесь! Мне нужен какой-то другой Рональд. Другой!

— Другого нет. Разве Лис не сказал тебе?

— Лис!.. — выругалась я и схватилась за виски.

Меня накрыло чувство, будто я лечу в пропасть, оно сбивало дыхание и разрывало мозг. Королевский отбор! Королевский!.. Это же надо было так вляпаться!

Паника накрывала меня, самообладание собиралось махнуть ручкой и отправиться в далекие дали. Да мне самой захотелось вскочить и убежать.

Почему я сразу не спросила про титул? Почему подумала про графа или барона? Вспомнила, наверное, как в соседнем графстве престарелый друг дядюшки устраивал отбор третьей жены? Ну так в Тего король Эдуард собирался жениться на своей фаворитке, вот и не было никакого отбора.

А в Доцео — совершенно другая история.

— Изабо, — окликнул меня Феликс. — С тобой все в порядке? Ты побледнела.

Еще бы не побледнеть, когда по собственной дурости дала затащить себя на… божечки мой, самый настоящий королевский отбор! И я должна соблазнить короля?! Не зря Лис про девственность спрашивал.

Я тихонько взвыла. Феликс заинтересованно выгнул бровь, но ничего не спросил.

Ай да Лис! Ах да обманщик! Впрочем, это я распустила нюни и сразу на все согласилась. Лишь бы сбежать из Тего. Но разве такой ценой нужно было это делать?! Из одной кабалы в другую!

Соблазнить короля! Вот черт!

Нужно было спросить, уточнить, какого именно дракона!

Молчание затягивалось, Феликс наблюдал за мной из-под полуопущенных ресниц.

— А вы почему интересуетесь? — с трудом разомкнула я губы и постаралась говорить как можно беспечней. Еще не хватало, чтобы ехидный дракон потешался надо мной. — Ну, еду я на этот… королевский отбор, и что?

— Да так. Просто, — буркнул он и прикрыл глаза.

Я думала, разговор окончен, но как бы не так. Всю дорогу — а ехали мы по меньшей мере три часа — этот невыносимый дракон всё комментировал: и лес ему не такой — осенний, а не майский, и погода излишне теплая для сентября, и попутчица необразованная — сам документы видел. И знал же, небось, что поддельные, но нет, прошелся по мне, как возница по мостовой.

— Не в учебе радость, а в замужестве. Так, Изабо?

Дурацкое имя, напечатанное в новых документах, окончательно взбесило.

— Изабелла! — сквозь зубы прошипела я, а в ответ раздался ехидный смех.

Разве бывают красивые мужчины такими противными?

Оказывается, да.

Вся симпатия, что вспыхнула при знакомстве, полностью истаяла за эту поездку. Мысленно я проклинала и его, и Лиса, и ведьмака, впутавшего меня в это. Ну почему я не сбежала сама? Нужно было схватить копье из дядюшкиной коллекции, проткнуть Дона, выпрыгнуть в окно… Много самых разных мыслей приходило в голову, и все они были одна кровожаднее другой…

Зачем, ну зачем я поехала в одной карете с этим нытиком?!

Зачем ввязалась в сомнительную историю с отбором?!

Сама не понимаю!

Тем временем карета доехала до пропускного пункта.

— Выходите по одному, — приказал звонкий голос, и мы подчинились.

Пограничник, молодой человек с тоненькими усиками, отдал честь и проверил наши документы. Искоса взглянув в мои, пригласил в отделение. Небольшое одноэтажное здание мне сразу не понравилось, но Феликс уже поднимался по крылечку, так что отказываться или сбегать смысла не было. Всё равно никто не защитит.

— Значит, вы Феликс Ниттл?

Внутри отделения нас собеседовал мужчина в погонах. Мне очень не понравилось, как он глядел на меня, и подсознательно я жалась к дракону.

— Именно, — с достоинством ответил он.

— И вы находились в Тего?..

— В отпуске, — любезно ответил Феликс.

— А король?..

— В курсе. Вот разрешение, — жестом фокусника достал из внутреннего кармана пиджака Феликс требуемое. — Прошу не задерживать нас. Дела у мисс Изабо Риз самые безотлагательные.

— Это какие же? — хмуро уставился военный.

Я не успела придумать мало-мальски внятную отговорку, как за меня ответил Феликс, чем еще больше озадачил пограничника:

— Участие в королевском отборе. Слышали? Вчера должны были объявить.

— И вы сами, лично?.. — удивился пограничник, а меня уже начал напрягать этот разговор с намеками.

— Что значит лично? — воинственно переспросила я. — О чем вы говорите?

Мои вопросы самым наглым образом проигнорировали. Военный что-то отметил в бумажке, а дракон одернул:

— Да нет, ничего, — а потом пояснил еще туманнее: — Мы случайно встретились. Вот решил сопроводить мисс.

— А… — что-то понял пограничник, и больше не стал нас задерживать. — Простите, что утомил вас вопросами, мне нужно было время на проверку.

Я снова ничего не поняла, в отличие от дракона. Какая такая проверка? Вопросы дурацкие позадавал и всё. Разве это проверка?!

Дракон недовольно поджал губы:

— Я прекрасно вижу агрегаты слежения и выявления, пробивку по базе, молодой человек, — строго сказал Феликс, — и доложу вашему руководству, как топорно здесь всё налажено. Будь я преступником, давно бы ударил вон туда, — дракон показал на один угол, где висела керамическая фигура дракона, а потом перенес взгляд в сторону окна с кашпо, — сюда, в розу, например, или в бегонию… И заключительный удар в тумбочку, где располагается усиливатель. Пока другие посты сообразят, что у вас нападение, через этот пункт можно провести полкоролевства Тего, еще и на Симплекс времени хватит.

— Виноват, сэр! — вздернулся пограничник и отдал честь. Вид у него был взволнованный. — Исправимся. Наложим иллюзию в три слоя.

— В четыре! — дотошно поправил Феликс. — И доложите о выполнении в письменном виде.

— Да, сэр! — испуганно повторил пограничник.

И что он так перепугался?

Я удивленно обернулась к дракону. Но не успела и рта раскрыть, как была схвачена под локоток и оттащена в карету.

Когда за нами закрылась дверь и карета тронулась, Феликс довольно улыбнулся.

— Что это было? Что за странные вопросы? Что с ним? — набросилась я на дракона.

Конечно, у меня нет опыта по пересечению границ, но даже постороннему человеку ясно, что пограничник испугался слов Феликса.

— Кто вы? — задала самый важный вопрос. — Явно не вор. А что делали в Грэдстоуне?

— Сказал же, был в отпуске.

— Разве это подходящий город для отпуска?

— А то! — мне достался донельзя хитрый взгляд. — Спи, Изабо. До столицы ехать сутки.

— Но я должна встретиться с Наринэ!

— Сутки! — строго приказал Феликс и нахмурился. — Не перечь мне, Изабо.

Я открыла рот, чтобы возразить, но не смогла — тяжесть опустилась на мои веки, сковала тело и утащила в сон. Как я ни сопротивлялась, ничего не смогла с собой поделать.

***

Мужчина, сидевший напротив меня, кривился. Он только что с брезгливым видом бросил вилку на стол и разглядывал меня так, будто я не человек, а маленькая надоедливая мушка.

Стало очень неприятно. Захотелось встать и уйти, но я не могла. Сама не знаю почему.

— Не могу есть два дня подряд одно и то же, — сквозь зубы прошипел он. — Ты целый день дома. Какого черта не приготовила отбивные?

Про что это он? Я и не понимаю и почему-то расстраиваюсь. С дрожью в голосе спешу оправдаться:

— Ты купил большой кусок. Пока он разморозился, пока я порезала и поставила мариноваться, прошло три часа. А потом нужно было бежать к Тёмочке. Он проснулся и заплакал.

— Подумаешь, подождал бы, — ответил мужчина и встал.

Подошёл к холодильнику, достал банку пива и с характерным щелчком откупорил её. Выпил из горла.

— Но он не мог ждать. Он плакал, — почему-то растерялась я. — Неужели ты не понимаешь, он не может ждать? Да и колбаски сегодня другие, с чесноком. Вчера были люля-кебаб.

Мои слова вызвали недовольство мужчины. Он снова скривился:

— Не люблю полуфабрикаты, ты же знаешь. Сто раз тебе говорил, а ты опять за своё. Лишь бы баклуши бить и не готовить. А ведь дома сидишь. Государство тебе деньги платит, чтобы ты за ребёнком и мужем ухаживала. Моя мать никогда не отказывалась готовить, — громко отхлебнув, он достал из кухонного шкафчика чипсы. — Закажи пиццу, что ли.

— У нас осталось мало денег, — нерешительно возражаю я, наблюдая, как он чешет круглое пузо. — Вчера купила пару ползуночков и подгузники. Осталось три тысячи до твоей зарплаты. Ещё неделю жить.

— Возьми из декретных — через плечо бросает, как я теперь понимаю, якобы мой муж.

— Но я положила их на счёт. Их нельзя снять. Вань, мы же решили копить Теме на обучение. Ты что, забыл?! — чуть не плача, возражаю. — Ты стал таким грубым, Вань. Я не узнаю тебя. Что-то случилось на работе?..

Я вижу эту сцену как бы со стороны и одновременно участвую в ней. Но не могу высказать свои настоящие мысли. Как будто повторяю заученную наизусть пьесу.

Странное чувство.

И в тоже время я не могу отделаться от мысли, что мне всё здесь знакомо: и кухня с потертыми шкафчиками бежевого цвета, и стол, покрытый цветастой клеенкой. Кружки с потрескавшимися стенками, которые почему-то нельзя выбрасывать.

Ах да: «Мама отдала их скрепя сердце. Это фамильный сервиз, и неважно, что от него осталось три кружки и два блюдца. Если выкинешь, обидишь маму. А она не заслуживает того, чтобы какая-то девка её обижала».

И я даже вспомнила интонацию, с которой невсамделишный муж Ваня мне это говорил — столько в его тоне было гордости и апломба, что я тогда подумала — он цитирует мать.

И мне стало очень обидно. Я тоже не заслужила того, чтобы пить из треснувших кружек. А уж поколотые салатники сразу бы выбросила, но их тоже «нельзя трогать».

А почему я не могла пойти и купить другую посуду — не знала. Не могла и всё тут.

Вдруг я услышала детский плач. Он доносился из соседней комнаты, как и звук включённого телевизора.

Вздрогнув, я бросила тряпку, которой собиралась протереть стол, и выбежала из кухни.

Ракурс сместился.

Теперь я укачивала ребенка под звуки равнодушного комментатора. Ему, невидимому мужчине из телевизора, было наплевать, что громкость бьёт по ушам и превышает все допустимые в десять часов вечера децибелы. Он орал, что нападающий перехватил подачу и рвётся к воротам противника. Ему важно было донести свою характеристику футболиста как до замершего перед телевизором мужа, так и до его сына, вздумавшего так не вовремя проснуться.

— Опять хнычет, — недовольно цедит муж, хрустя чипсами. — Это он в тебя такой. Я в его возрасте спал по шесть часов без пробудки и не мешал родителям жить.

Меня эти слова искренне возмущают, и я несдержанно отвечаю:

— Как ты можешь сравнивать? Все дети разные. К тому же Ксения Владленовна растила тебя без отца!

Реакция, последовавшая за этим, удивляет как меня, стоящую с ребёнком, так и меня, наблюдающую со стороны.

— Не смей судить мою мать! — грозно рычит муж.

И я пугаюсь. Делаю шаг назад, отворачиваю ребенка, чтобы не ударил.

Слишком обозленное лицо у мужа, слишком гневно щурит глаза. Да и рука у него тяжёлая. Я почему-то хорошо это знаю.

— Вань, я не сужу твою мать, — шепчу и едва сдерживаю непрошенные слезы. При нем нельзя плакать — муж не любит женской слабости. Он миллион раз говорил, что самая лучшая женщина на земле — его мать — никогда не плачет. — Я пойду в кухню, Вань. Чай будешь?

Меня смеряют уничижительным взглядом, а потом снисходительно сообщают:

— Давай, только с двумя ложками сахара. Без горки. Не как в прошлый раз.

— Да, Вань, — шепчу я и с орущим ребёнком на руках иду делать чай.

Слезы застилают глаза, стоит мне ногой закрыть дверь в кухню. Я устало облокачиваюсь на нее и продолжаю машинально качать дитя.

— Тсс, маленький, тсс, тише, — шепчу.

Чувствую, что молока нет. Груди пустые, а ведь кормила его два часа назад.

Не наполнились, нужно подождать. Поспать.

А смесь давать нельзя — дорого.

«Посадишь ребёнка на смесь, и разоритесь! — слышу в голове авторитетный голос. — Вот я Ванечку выкормила без всяких смесей, и какой хороший мужчина получился».

Ребенок орёт дурниной, пока я пытаюсь и покачать его, пританцовывая при каждом шаге, и заварить в чайнике листовой чай.

Не рассыпать бы, а то попадет. Скажет, что я транжирю его деньги.

И никого не волнует, что чайные пакетики заваривать с малышом на руках удобнее.

«Мама купила на распродаже три кило листового чая. Скажи спасибо, что самой не пришлось бегать по магазинам!».

Кипяток проливается, попадает мне на ногу. Я вскрикиваю и чуть не роняю малыша. В момент, когда я стою цаплей на одной ноге и мучительно стону, в кухню заглядывает муж. Я вижу его недовольное лицо, поджатые полные губы. Но что он мне говорит — не слышу.

Невидимая сила высасывает меня из дурного сна…

…и я возвращаюсь в реальность.

Распахиваю глаза и с огромным облегчением вижу потолок кареты. Тело затекло после долгого неудобного положения, и правая нога не двигается — онемела.

Рядом со мной на сиденье посапывает Феликс.

Я аккуратно разминаю затекшие конечности рукой.

«Какое счастье, что это всего лишь сон!».

После страшного кошмара моя собственная ситуация кажется подарком судьбы.

Ха, всего-то сбежать от навязанного жениха и начать новую жизнь. В конце концов, официально я согласия на брак не давала, какие ко мне претензии? А мнение самого дядюшки меня не волнует. Вот выполню задание Лиса, устроюсь на новом месте, обзаведусь нормальным женихом, и тогда потребую свое приданое. И пусть дядя только попробует присвоить что-нибудь себе! Мой будущий жених по судам его затаскает! Вот так!

Довольно улыбнувшись своим мыслям, я потянулась. Размять косточки и хрустнуть позвоночником после сна очень приятно.

В окошко светило полуденное солнце. Карета мерно скользила по проселочной дороге.

Сколько же я проспала? По ощущениям — часов двенадцать, не меньше.

— Мы в Доцео, — раздался хриплый голос. От неожиданности я подпрыгнула. Ясные голубые глаза смотрели на меня с насмешкой. — Отоспалась, неженка?