Волшебная больница Святого Владимурра

Виктория Миш

Мне обещали помочь. Вылечить сына, спасти от преследователей. Но волшебная больница Междумирья скрывает больше секретов, чем кажется. Например, тайну лечащего врача. Или того, кто клялся мне в любви. У меня тоже есть семейные тайны. И меньше всего я хочу посвящать в них врачей. А придется, ведь на кону стоит жизнь моего сына.

Глава 5

… — Странности начались в то лето, когда родился Тёма. Я уже позабыла о том случае, а ведь именно тогда случилось первое чудо. Мы выжили. Мы выживали с ним постоянно, изо дня в день, противясь судьбе и злому року. Георг бросил меня на втором месяце беременности. Я была вынуждена научиться выживать. Не потому, что хотела или чувствовала себя матерью-героиней. Нет. Я мечтала о семейном уюте, жизни с любимым человеком и теплой постели по утрам. Но так получилось, что мы остались вдвоем в грубом и жестоком мире. И не было никого, кто мог бы вступиться за нас…

Я замолчала, подавляя слезы. Женщина в белом халате, внимательно вглядывалась в лицо и постукивала карандашом по столу.

— Вы говорили про странности. Что это было?

— Ах, да, — раскрыв сумочку, я достала пачку одноразовых бумажных платочков. Высморкалась, — Мы были на даче у родителей. Тёма засыпает плохо, спит мало. Но я нашла способ укачивать его — вывозила в коляске на дорогу и катать вдоль забора. Там у нас насыпь асфальтовой крошки. Получается такой звук интересный, когда катаешься, словно ты в карете едешь…

Я остановилась и снова вдохнула, чтобы успокоиться.

— Погода была хорошая, и я решила проехать вверх по улице. У нас там склон, мы живем в низине. А я поехала с коляской наверх. И вот там, уже через несколько участков от нас, откуда-то со стороны леса вышли две бездомные собаки.

— У вас часто такое случается? — женщина что-то фиксировала в своем блокноте, — Вы боитесь собак?

— Нет. Вовсе нет! — я энергично закивала головой, — Но в тот момент я подумала: мы далеко от нашего участка. Собаки подозрительные и крупные, могут напасть. А они вышли, понюхали что-то и направились прямиком к нам. И тогда мне стало страшно. Не за себя, за Тёму. Вдруг они, в самом деле, нападут? А у меня с собой ничего нет — ни зонтика, ни палки. Нечем дать отпор, понимаете? И родители за несколько участков от нас. Не услышат, если я их позову.

— Так… — женщина поощрительно кивнула: — И что же было дальше?

— Откуда-то из кустов вынырнул волк. Честное слово, настоящий волк. Как в фильмах на Би-би-си.

— Часто смотрите?

— Да нет. Пару раз попадала.

— И что с этим волком было не так?

— Он прыгнул наперерез между коляской и собаками и зарычал на них. Прогнал.

— А вы что? — женщина участливо наклонила голову. Выслушивать самые разные бредни — было ее профессией, — Тоже испугались?

— Нет. В этот раз нет. И это странно! — я зябко пожала плечами, — Он был таким огромным, настоящий серый волчара. И пасть с мою голову! Но я не испугалась. Когда увидела, что он отогнал собак, каким-то десятым чувством поняла — нам он не причинит вреда.

— Понятно!… А еще какие-нибудь странности были?

— Много! — я с воодушевлением выпрямилась на стуле, — В другой раз, Тёма чуть было не упал с дивана… — случайно мазнув взглядом по навесным часам, я испуганно ойкнула и вскочила:

— Простите. Что-то я заболталась. Час прошел. Я его в игровую комнату сдала на первом этаже. Нужно забирать!

— Идите! — мягко ответила женщина и написала что-то на бумажке, — В той аптеке, о которой я вам говорила, купите это лекарство. Поможет от всех странностей. А на следующей неделе снова приходите. Разберемся до конца с вашими собственными опасениями.

Я тогда трясущимися руками взяла листок с рецептом и молча кивнула. А на пороге не выдержала — резко обернулась:

— Думаете, я схожу с ума? Мне нужно лечиться?

— Нет, это всего лишь витамины, — женщина сцепила руки в замок, — вполне вероятно, что у вас тревожное расстройство. И с учетом сложных жизненных обстоятельств, недавних родов, вы иногда видите всё в черном цвете. Вы не думали, что те собаки хотели с вами поиграть?

Я вспомнила стекающую с пасти рыжей псины белую пену, и отрицательно качнула головой:

— Нет. Они явно замышляли недоброе.

— Собаки? — подчеркнула женщина и мягко улыбнулась: — До следующего четверга, Джульетта Ивановна.

Я меняла психологов три раза. Выбирала только женщин в надежде, что они поймут — я не безнадежная особа с манией преследования. Я — мать. И опасности, грозящие моему малышу совершенно не выдуманные. Реальные. Как тот случай с диваном.

Мы были в поликлинике в грудничковый день. Темке исполнилось полгода, и он научился садиться и немного ползти. И, конечно, я не собиралась оставлять его одного на диване у стойки администратора. Нет. Я сидела рядом с ним и терпеливо ждала, пока нам поставят штампы на бумаги — в этот раз отправляли на консультацию к урологу, да еще узи нужно было сделать в другом филиале — в общем, бумажек накопилось порядочно, и все их нужно было зарегистрировать и оформить. Не знаю, почему администратору захотелось уточнить причину направления. Всё было написано ясно и понятно, но ей захотелось. А Темка так спокойно сидел на диване и насасывал хвостик резинового щенка, что я без задней мысли поднялась и отошла всего лишь на секунду.

На одну десятую сотой секунды, чтобы ткнуть пальцем в графу и пояснить, что мы только на консультацию.

Я никак не предполагала, что в этот момент произойдет странное — Темка отбросит щенка в сторону и целенаправленно решит завалиться вперед и удариться, так сказать, носом об плиты.

И еще, менее всего на свете я бы ожидала увидеть тощего парня подростка, который появится из ниоткуда и ловким движением перехватит малыша у самого пола.

Темка испугается и заорет. Я получу микроинфаркт и трясущиеся колени. Но ни одной царапины или синяка на теле сына не будет.

А парень со светлыми волосами…

— Да я так, мимо проходил и увидел… Дай, думаю, перехвачу… — смущаясь, ответит на мою благодарность и незаметно исчезнет.

…А еще, на предпоследнем сеансе у психолога Эльвиры Михайловны, опытного профессионала с высоким рейтингом, которую я нашла в крутой московской клинике, вдруг вспомнила, что другие дети сторонятся Темку. Всегда. Будь то детская площадка, магазин или развивающие занятия. Даже малыши, не понимающие, как их зовут, плачут, стоит сыночку подойти к коляске.

Первое время я жутко переживала и нервничала. Успокаивала родителей детей, что мой сын не замахивался, не бил и не стукал чужого ребенка игрушкой.

Он всего лишь подошел.

Многие не верили и на повышенных тонах объясняли, что я — плохая мать. Дело кончилось тем, что последние два месяца мы избегаем детские площадки и не общаемся с детьми. Да, это решение далось мне с трудом. Ведь детки должны коммуницировать, общаться друг с другом. Вместе лепить куличики и строить гаражи из песка. Качаться на двуместных качелях и скатываться с горки.

Дружить. Или хотя бы пытаться понять это слово.

Но… обвинения в адрес сына звучали всё жестче и агрессивнее. Я не знала, как реагировать, и плакала, уводя сына в сторону.

— Вы неправы, — уверяла меня Эльвира Михайловна на предпоследнем сеансе, — Скорее всего, ваш сын — интроверт. Вот и не получается у него общаться с детками. Приводите его в следующий вторник, я приглашу детского психолога, и мы вчетвером выясним, что нам с ним делать.

… Да, теперь я начинаю понимать причину этой неприязни. Вполне вероятно, дети инстинктивно чувствовали, что Темка — другой. Они боялись его также, как я боюсь врачей в этой больнице.

Кроме Кирилла Ивановича. Он — совсем другой.

Человек?…

— Тук-тук, к вам можно?

Вернуться в реальность оказалось непросто — вспоминая свои нелегкие последние два года, я кажется, задремала. Потому что голова была как ватная, а тело затекло.

Повторный стук окончательно разбудил, и я сонно приподнялась на кровати.

Дверь в палату приоткрылась. На пороге стояла худенькая невысокая женщина с растрепанной копной коричневых кудрявых волос.

— Вы — новенькая? Скотч есть?

— Да. Здрасьте. А вам зачем?

— Привязать сына, — как само собой разумеющееся, ответила женщина, и вошла, — Совсем распоясался, негодник.

Наверное, вид у меня был совсем ошарашенный, потому что женщина немного смутилась и пояснила:

— Да нет, вы не так поняли. Он у меня после операции. Ему нельзя двигаться, а он перебрасывается во вторую ипостась каждые две минуты. Я говорю: лежи смирно! А он всё равно: то хвост вытащит, то уши проявит…

Я осторожно спросила:

— Позвольте, если дело в хвосте, то, как вы собираетесь этот хвост фиксировать скотчем? Он же слетит.

— Да нет, не хвост! — махнула рукой женщина, — я хотела привязать туловище крепко-накрепко к кровати, чтобы ему было неудобно двигаться. Тогда он не сможет повернуться на бок и вытащить хвост.

Прозвучало так дико, что я сглотнула, и перевела тему:

— А какой касты ваш сын?

— Волчонок он. Шебутной, весь в отца! — в голосе матери прозвучало тщательно скрытое одобрение.

— Вы тоже волчица?

Ничего в облике женщины не указывало на волков. Мелкая она была и какая-то юркая. Либо я ничего не понимаю в этих оборотнях, либо волком здесь даже не пахнет!

— Нет, я Лиса, — женщина по-свойски прошла в палату и присела на стул. Загадочно улыбнулась и закинула ногу на ногу.

Я пригляделась — ну вылитая Лиса Патрикеевна! Спросила про одно, просочилась в палату уже с другим…

— Как же вы с волком связались? То есть замуж вышли?

— Элементарно, милочка. Межвидовые браки не запрещены. А какой ген ребёнок унаследует — мне всё равно. Лишь бы здоров был. Разумеется, минусы у межвидовых браков есть. С родителями почти не общаемся. Разные менталитеты, понимаешь? Мои всё время вмешиваются, интриги плетут. Его родители агрессивные, как собаки. Всё время в чем-то обвиняют. Невозможно общаться. Я не собираюсь с ними ссориться, но выслушивать каждый день, какая я плохая — невыносимо! Так что общаемся редко. Конечно, с дитем не помогают. От этого трудно. Но и нервы не треплют… Так и живём!… А где ваш сынок?

Я села на кровати и свесила ноги. Этой Лисе удалось сбить меня с толку.

— Скотча я нет. Сын под наблюдением, ждёт операцию. А вы с чем лежите?

— С хвостом! — Лиса горестно вздохнула, — у вас тоже неправильно вылазит хвостик? Многие с этим лежат.

Я даже мысленно не смогла себе представить, о чём говорит женщина.

— Неправильно вылазит? Это как?

— Ну, он должен быть сзади, а у моего сына Артура хвост вылазит спереди.

— Вы имеете в виду на том самом месте, где должен быть?…

Даже волосы зашевелились, когда представила. Ничего себе проблемы у оборотней бывают!

— Нет, повыше. Выглядит всё равно странно и неправильно. Вот эти самые зачатки хвоста, корешок, неправильно растущий, вырезали и пересадили над копчиком. Чтобы дальше рос правильно. Сам хвост тоже укоротили. Вместо длинного пушистого один кончик оставили. Я говорю ему — отрастёт, что ты волнуешься? А он мне — хочу посмотреть, не отвалился ли… И вот каждую секунду ему надо смотреть. А ведь врачи сказали не двигаться!… У вас кто лечащий?

— Да, с детьми сложно. Кирилл Иванович.

— И у нас. Меня, кстати, Элеонорой Блёсс зовут. Можно по-простому — Нора.

— Очень приятно. А я — Джульетта Крутецкая. Можно просто Джули, — почти искренне улыбнулась я.

Привязчивая соседка начинала утомлять.

— Вы заметили, что он не волк? — понизила голос Нора, — То есть, я не знаю, к какой касте он относится, но не лис. Лисов я за километр чую. Волков тоже. Я с Земли, кстати, как и вы.

— Правда?

Чувствую, не скоро от нее отделаюсь. Намеков такие существа не понимают, а напрямую сказать, что я устала, волнуюсь и хочу побыть в тишине — как-то неловко.

— Да, моя мать — человек. Её отец обольстил. Я взяла его гены, чем очень горжусь. И смогла переехать на Горнэ. Вы бывали когда-нибудь на Горнэ? Волчий мир. Но и другие касты они не притесняют. Там и с мужем познакомилась.

— Нет, я нигде не была.

— Вам обязательно там надо побывать. Синий свет луны, розовый песок и море… Мы, конечно, не купаемся. Но как красиво вечерами пробежаться по бережку… Скучаю по мужу, — пояснила она, — Третий день здесь лежим.

— Ясно.

— А ваш муж кто?

— Не знаю.

— Это как?

— Долгая история! — я поднялась, — Потом как-нибудь расскажу.

— Почему не сейчас? Артурчик заснул. Я с удовольствием послушаю.

Оказывается, отделаться от лисы совсем непросто. Намеков она явно не понимает.

— Вы разве не собирались найти скотч? Примотать сына?

— Да я его третий день ищу! — легкомысленно отмахнулась лиса, и ее глаза загорелись любопытством, — Так что ж, он не открыл вам свою природу? Как необычно. Может, он — беглый преступник? Скрывается от правосудия, а тут вы… вся такая аппетитная человечка. Или он — женат? Среди волков такое невозможно, но вдруг ваш муж змея?

— Он мне не муж, — открываю все карты я и слышу в ответ:

— У… как интересно!

Георг мог быть змеем? Существом с холодным склизким хвостом? Таким огромным и длинным.

Я прикрываю глаза. Из глубины памяти всплывает его лицо — большие бездонные глаза, волевой подбородок. Вьющиеся каштановые волосы, упрямые твердые губы и улыбка с легкой усмешкой. Он всегда смотрел словно бы сквозь тебя. Создавалось впечатление, что он что-то знает. Какую-то тайну. Секретную информацию, или то, что рассказывают лишь посвященным.

Как же я была недалека от истины!

Наверное, этот флер тайны и недосказанности и привлек меня к нему. Подсознательно я ненавижу тайны, и всегда хочу их разгадать. То, что я не понимаю, беспокоит. И я места себе не нахожу, пока не выясню всё до конца.

Вот и мужчину себе выбрала непростого. Под самую макушку забитого тайнами и загадками. Смешно сказать, за те полгода, что мы встречались, я ни разу не была у него дома. Не познакомилась с его родителями или друзьями.

Теперь уже понимаю, что это был тревожный звонок. Вот только дошел он до меня спустя три года.

Так мог Георг быть змеем искусителем? Тем, кто по традиционным представлениям, тянет на дно, выявляет самые темные уголки души…

Нет. Не буду об этом думать. От одной мысли становится противно и гадко на душе.

Всё-таки я его любила. И пусть наши отношения далеко в прошлом, и любовь моя завяла после его предательства, всё-таки нечестно сразу записывать его в змеи.

— Это плохо…ну… быть змеей? Их недолюбливают? — говорить на эту тему было тяжело.

Эмоции захлестнули с небывалой силой. Былая боль снова дала о себе знать и я остро почувствовала свое одиночество.

Одна, я осталась совсем одна! И Темка тоже. За нами нет крепкого и надежного плеча. Поддержки и страховки. Единственное, на кого мы можем рассчитывать, — только на себя.

А лиса сидела напротив и легонько покачивала шлепкой на правой ноге. Понятливо улыбалась.

— Да нет. Обычные оборотни. Не слишком открытые, конечно. Общаются с другими кастами мало. Там у них своя иерархия, заморочки какие-то… Типа младший не может прыгнуть выше старшего. Или там какие-то решения важные принимать… — Нора говорила отстраненно, словно ее это совсем не беспокоило, — Лично меня змеи не трогали. Гадости не делали, детенышей не крали. Так что я нормально к ним отношусь. Вот только, знаете, о чем подумала? Если бы ваш муж относился к змеям, то вы бы своего сына в глаза после родов не видели бы. Они очень оберегают змеенышей. Просто ненормально как-то. Змей мало по всем мирам, они берегут своих.

— Да? Значит, он не змей!

Я испытала такое громадное облегчение, что лиса расхохоталась.

— Вы еще и касту выбираете? Ну, Джули, даете! Да какая разница, кто он был, если…

Её фраза: «так поступил с вами» недосказанной повисла в воздухе.

Я нахмурилась. Нет, выдерживать эту беспардонную нахалку — никаких сил моральных не хватит. Влезает в самое сердце и топчется по нему кирзовыми сапогами.

Да, информация нужна. И где мне её еще добыть, как не у словоохотливой лисы?

Вот только ничего не случится, если мы поговорим завтра. Или послезавтра. А сейчас — нужно сосредоточиться и подготовиться к возвращению сына.

— Простите, Нора, мне нужно побыть одной.

Я глянула на часы, висящие над входной дверью, и ахнула:

— Операция в самом разгаре! Его сейчас… — гулко сглотнув, повернулась к лисе: — Давайте договорим завтра?

— Хорошо! — спрыгнув со стула, она пошла к двери, — Если что-то нужно, стучитесь. Я допоздна не сплю.

— Спасибо! — машинально поблагодарила я, и с облегчением закрыла за нею дверь.

Ждать пришлось долго. Всё это время я мучилась от неизвестности и гнала нехорошие мысли.

Всё хорошо! Всё будет хорошо! Просто операция продлилась не час, как мне обещали, а чуть подольше.

Такое ведь бывает, верно?

А врачи здесь опытные. Очень опытные. И Кирилл Иванович произвел благоприятное впечатление…

В восемь вечера ко мне постучалась медсестра. Она просунула голову в дверной проем и улыбнулась.

— Не спите? Волнуетесь? Не надо!… С вашим малышом всё хорошо. Он восстанавливается под наблюдением. Через полчаса должны привезти, — Эллен тряхнула кудряшками, — Кстати, Джульетта Ивановна, к вам тут хотели зайти… Вы не против?

— Зайти?

Я бессмысленно уставилась на часы. Восемь вечера. Я — в волшебной больнице. Кто ко мне может прийти?

— Ну да… Наверное.

— Заходите, Олег Иванович! — позвала кого-то медсестра и вдруг подмигнула мне: — Только вы недолго. Не надо афишировать.

— Афишировать что? — хотела спросить я, но медсестра исчезла.

Какие они всё-таки быстрые, эти лисы!

А дверь распахнулась шире. На пороге появилась высокая подтянутая фигура того, кого я меньше всего ожидала снова увидеть.

— Рэй? Что ты тут делаешь? — изумилась я.

Он стоял такой же огромный и сильный. Вот только в белом халате и с папочкой под мышкой.

— Теперь Олег Иванович, — ровно оскалил зубы мужчина и закрыл за собой дверь, — Меня назначили главврачом Владимурра. Так что теперь будем часто видеться, Джульетта.