Академия миражей: правда или ложь

Виктория Миш, 2019

Кристалина Вандерос – не такая, как все. И дело не в том, что живет она в мире, где зеркальная магия доступна лишь избранным, а Верховные демоны – судьи и покровители. У девушки есть необычный дар, и не всегда она может совладать с ним. Для того, чтобы выжить во враждебном мире, не любящем "особенных" людей, чтобы найти друзей и любовь, поступает она в Академию миражей. Но получится ли у нее совладать с собою, обрести счастье в странной и опасной Академии? Ведь в конечном счете, придется пойти на уступки, так как ничто в этом мире не делится на черное и белое…

Глава 8

— Привет, — слегка растеряно поздоровалась я, — А ты чего мне показываешься?

— А ты чего спрашиваешь, чего я делаю?

Я фыркнула. Пари держу, что в этом наводящем на весь мир ужас голосе прозвучала подначка. Хм… Так вот ты какой, таинственный паразит зеркальных поверхностей!

Повисла пауза. Я внимательно разглядывала чудище, а оно рассматривало меня. Даже как-то излишне внимательно, будто примеривалось, как меня лучше съесть.

Но, как бы ему ни хотелось меня напугать, я не поддавалась. Во-первых, я нахожусь в Академии, в образовательном учреждении, которое несет за меня полную ответственность и дает гарантии моей личной безопасности, ну, во всяком случае, должна.

А во-вторых… Моя интуиция подсказывала, что если бы чудище могло вылезти из зеркала, оно бы это уже давно сделало. А так как пушистая тушка всё еще находилась за стеклом…

При спокойном рассмотрении оно оказалось даже не слишком страшным. Только рост огромный, а так ничего особенно безобразного. Видала я зеркальных призраков, так те со своими скелетами куда эпатажнее смотрятся… А тут — огромная морда собаки и все…

— А разве ты не должен прятаться до последнего? — спросила я.

— А разве ты не должна верещать, как обыкновенная девчонка?

Вздохнула. Какой-то неправильный у нас получается диалог.

— А ты почему перестал пугать?

— А ты чего перестала бояться?

— Я не боялась! — возмутилась до глубины души я, — Еще чего! Чтобы какой-то там дрыщ…

— Ррргххы!! — раздалось в ответ, и стекла задребезжали.

Эхо в помещении работает, как патефонный усилитель на площади: тебя сносит с ног силой звуковой волны и в ушах остается неприятный гул.

Но я не собираюсь демонстрировать, как на самом деле рада, что он не лезет в мой мозг. Ощущение крайне неприятное, и чувствуешь себя беспомощной и слабой. А я не люблю такие ощущения! Папа всегда говорил, что слабая девчонка — живая кукла, и толку от нее…

Всё же, приятнее перебрасываться фразами в разговоре, чем предотвращать мозговые атаки. Поэтому я стараюсь раззадорить его и отвлечь от опасной для меня темы:

— Ты не дрыщ. Иначе почувствовал бы, что у меня горы порошка в кармане…

— Ну-ну, скажешь тоже — горы… Реки, озера! — раздался обличающе насмешливый смех.

Как раскаты грома, ей-ей!

Какой-то мне неправильный попался дрыщ, или они все с юмором?

— Да у тебя и щепотки не наберется, — перестал хохотать он и вдруг пробежал вдоль по зеркалам.

Удивительно, но сзади пушистого огромного туловища виднелся отросток, похожий на хвост.

— И чего пугать тем, чего у тебя нет?

— Слушай, это я тут должна задавать вопросы: чего? а не ты…

— Чего? — явно передразнило меня это чудище, — Чего не визжишь? Разве я не страшный?

Он оскалил рот и пробежался обратно по зеркалам, навернув круга два или три… Напряженно следя за ним взглядом, я почувствовала, еще чуть-чуть, и у меня закружится голова. Пол тоже стал потряхивать, будто под ним прорывали туннели кроты, и даже в ушах появился какой-то свист.

Неужели опять наводит ужас?

Остановившись в том зеркале, что стояло ближе ко мне, дрыщ снова зарычал. В этот раз, наверное, после тряски, внутриутробный звук огорошил и даже слегка потревожил мои нервные клетки. Но, в отличие от грустных завываний, которые я слышала в начале моего заточения, сейчас я конкретно знала, кто пытается меня напугать, и от этого страх не окатывал липкой волной и не парализовывал. Только слегка вибрировал в моих нервных окончаниях, да и то от усталости, наверное.

Но рев оборвался также неожиданно, как и начался.

— Ты никогда не пугаешься? — недоуменно почесал он лапой нос и остановился.

Ого, теперь я знаю, что дрыщ имеет строение схожее с собакой! Очень полезное знание. А то глядя в эту огромную шерстяную тушу, и не разберешься с ходу, где и что. Интересно, я смогу написать курсовую по теме"Устройство и физиология дрыщей"?

— Иногда, но ты довольно милый, — заявила я и подошла ближе, — Заперт? Бедненький… Небось, сидишь все время тут, и света лунного не видишь…

— Нее… куда мне… И ничего я не бедный, — дрыщ сделал движение, будто уселся, — Заперли туточки испокон веков. Я привык… Правда, развлечений мало, не заходит сюда никто. Ем редко. Эманации новичков, конечно, полезны, но присылают так редко, раза два в год, да каких-нибудь зеленых совсем, первогодок… У них мысли, страх, паника — все одинаковое, и даже жрать, прости, без салфетки не хочется….

— Понятно, — я задумчиво рассматривала фигуру чудища, пытаясь понять, как оно функционирует и поставить себе насечки в памяти, чтобы не забыть, — То есть, ты древнее существо? А обращаться во что-нибудь умеешь? Я про вас слишком мало знаю…

— А не будешь смеяться? — вдруг серьезно спросил он.

— Нет, конечно, — заверила я.

— Точно-точно? — в страшных звериных глазах плескалось столько трогательного недоверия, что я широко улыбнулась и подошла ближе к морде:

— Конечно. Я никогда не встречалась раньше с дрыщами, и мне интересно, какая у вас истинная форма.

— Форма всегда отображает содержание, даже если сначала кажется, что это не так, — тихо заявил дрыщ и вдруг уменьшился в размерах до узенькой волосатой полосочки.

— Когда тебя в детстве часто обижают, хочется стать большим и всех победить, — виновато сказал он.

— Понимаю…

Да, эта узкая, высокая форма подходила слову"дрыщ"намного больше. Будто забытый кем-то волосяной шарф, только с глазами и ртом. А еще сзади висит тонюсенький шнурок — хвост.

— Ты не животное? — аккуратно спросила я.

— Нет, — сказал он совсем другим голосом.

Пропищал, если точнее.

— А людей не ешь?

— Между прочим, жизнь дрыща крайне важна для любого мало-мальски грамотного мага. Куда ему девать излишки негативной энергии? А если поколдовал неудачно? — дрыщ говорил крайне возмущенно, и я поняла, что эта тема для него крайне животрепещущая, — Вы избавляетесь от нас, не понимая, что одно наше существование — предусмотрено мирозданием.

— Наверное… — протянула я, думая уже о другом, — Послушай, а хочешь со мной дружить?

— С тобой… чего? — не понял он.

— Дружить… Знаешь, это когда делишься друг с другом неприятностями и радостями, даешь советы, поддерживаешь, выслушиваешь, если нужно. Дружить — значит, общаться…

Тоненькая высокая шерстяная полосочка задумалась. Мне даже показалась, что по зеркалу пошла рябь.

— Неприятностями делиться — с твоей стороны это очень щедро… Я даже не знаю, смогу ли принять этот подарок. А сколько ты хочешь отдать мне неприятностей?

Я пожала плечами:

— Сколько будет. Хоть все забирай.

— И тебе не жалко? — поразился дрыщ. Он даже приблизился, отчего стал в зеркале чуть толще, — Отдавать мне все свои неприятности!.. Это же королевская щедрость!

Существо глядело на меня такими пронзительными глазами, что даже стало неловко. Неужели я, действительно, что-то невероятное предлагаю? Да ладно, что такого необыкновенного в дружбе? Правда, у меня ее нет, но это просто я одна такая — со странностями…

— Ерунда, — отмахнулась я, — Ты главное, мои радости не забирай, и все будет отлично.

— И как мы будем дружить? Ты будешь приходить ко мне в башню?

— Вряд ли у меня получится попадать под наказание каждый день, — размышляла я, — Еще, чего лунного, директор что-нибудь заподозрит и заколотит вход на чердак.

— Не надо! — заволновался дрыщ, — Тогда я умру от голода…

— Этого мы тебе позволить не дадим, — я похлопала по карманам и с тоской поглядела на будущего друга, — А при помощи порошков тебя никак освободить нельзя? Я бы пересадила в другое зеркало, чтобы днем ты отдыхал…

— Можно… но еще для этого нужен мощный артефакт.

— Какой? Ты знаешь, где достать? — не то, чтобы я была мещанкой и любила безделушки, но меня всегда привлекали магически заряженные вещицы, тем более, что обычно они стоили дорого и мама отказывалась мне их покупать забавы ради.

— Зеркальный клинок-луч, очень редкий… — в голосе дрыща мне послышалось сомнение, — Особенный. Закаленный на ста тысячах лунных заклинаниях, пройденный сквозь семь ветров и три измерения…

— Ух ты, — восхитилась я, — Такие бывают?

— Да, слышал, у вашего директора был подобный клинок и он представлял гордость Академии…

— Здорово! — у меня аж задрожали руки от одной мысли, что могу увидеть такую древность, — И его можно достать? Я могу одолжить его на время, чтобы освободить тебя? Красть, разумеется, не буду, только принесу сюда и…

— Он пропал, — мрачно перебил меня дрыщ и вдруг лег на дно зеркала, тоскливо глядя в потолок, — И никто не знает, почему и как.

— Свидетели есть? — загорелась я, — Мы опросим, найдем, из-под луны достанем…

— Он пропал сразу после смерти магистра Зимбарека… Говорят, превратился в чистый луч и исчез. Кто-то считает, что он сам и убил магистра Зимбарека, но это не так. Такие жалкие людишки никогда не уходят просто так… Живут себе миллионы лет.

— Постой, я не понимаю, — обрывки разговоров, статьи в местных газетах и слухи не давали мне представить цельную картину, — То есть, тот самый луч, который убил магистра есть на самом деле меч?

— Клинок, — вяло сообщил дрыщ.

Теперь его голос походил на детский и был очень жалок. Целое море разочарования и безнадеги плавало в нем.

— И он испарился?

— Исчез, — снова поправил меня он.

— Так бывает? Разве твердая материальная форма может превращаться обратно в энергию?

Мой собеседник подумал. Почесал коричневый волосатый нос и неуверенно выдал:

— Обычно — нет. Но я не слышал, чтобы зеркальный луч кто-то уничтожал, особенно закаленный на ста тысячах лунных заклинаниях. Его берегут, как райскую птичку в клетке.

— А магистр был противным старикашкой? — продолжила размышлять я, — И, скорее всего, многие сильные личности желали ему смерти?..

— К чему ты клонишь? — повернул морду дрыщ, — У тебя есть версия?

— Только догадки, а они малого стоят, — вздохнула я, — Но нам нужен этот клинок. Жалко бросать друга на чердаке.

Мои слова явно воодушевили взгрустнувшее чудовище.

— Знаешь, я могу спросить у других дрыщей. Может, они что-то знают или слышали…

— Эмм… Как? — я вгляделась в зеркальную гладь, но там был обычный зеркальный мешок, без стен и пола, а в нем сидел дрыщ.

— У меня есть способы связи, — уклончиво ответил он, — Приходи завтра вечером, переговорим… Только…

— Да?

— Не рассказывай директору, что мы подружились. Скажи ему, что я злой, беспощадный и ужасный. Ладно?

Последнее слово было сказано таким жалостливым тоном, что я невольно улыбнулась:

— Почему? Думаешь, он сомневается в твоих способностях?

Если бы шерсть на дрыще могла передавать цвет, держу пари, дрыщ стал бы пурпурным. Он выглядел таким душкой, что я еще больше убедилась в своем решении подружиться с ним. Он же абсолютно нормальное, адекватное существо. Не то, что эти выходцы из псевдо-аристократических семей. Сразу понятно, чего он хочет, а чего боится. Так и надо — друзьям говорить всю правду и напрямую.

Дрыщ помолчал немного, а потом признался, смотря не на меня, а в сторону:

— Не хочу портить репутацию.

— Хорошо, я никому не расскажу, что ты нормальный, — пообещала я.

— Тогда давай спать? — предложил мой новый друг, — Уже поздно, твое тело устало.

— Спасибо за заботу, — искренне поблагодарила я, — Могу лечь посредине чердака?

И он выключил свет. Я легла на жесткие доски и поджала под себя ноги. Усталость этого дня накатилась, как пресс-папье на письмо, и веки отяжелели в момент. Пожелав дрыщу спокойной ночи, я подложила под щеку ладошку и мирно заснула.

Так мы встретили ночь.