Академия миражей: правда или ложь

Виктория Миш, 2019

Кристалина Вандерос – не такая, как все. И дело не в том, что живет она в мире, где зеркальная магия доступна лишь избранным, а Верховные демоны – судьи и покровители. У девушки есть необычный дар, и не всегда она может совладать с ним. Для того, чтобы выжить во враждебном мире, не любящем "особенных" людей, чтобы найти друзей и любовь, поступает она в Академию миражей. Но получится ли у нее совладать с собою, обрести счастье в странной и опасной Академии? Ведь в конечном счете, придется пойти на уступки, так как ничто в этом мире не делится на черное и белое…

Глава 7

Сидеть на полу в темной комнате не так уж и неудобно. Только холодно слегка и пол подрагивает, будто его раздирает кто снизу. А еще затекли ноги, но, как говорила моя мама,"дурная голова ногам покоя не дает". Я стараюсь не обращать внимания на неудобства, ободряя себя в силу скромных сил. Например, очень кстати вспомнилось, как в детстве я хотела поплавать на корабле или хотя бы лодке. И, если закрыть глаза и представить, будто я качаюсь на высоких волнах, выйдет очень похоже.

Нечеловеческий вой донесся откуда-то сзади, и я в очередной раз вздрогнула. Сцепила руки и поскорее напомнила себе, что это рыщут волки в лесах вокруг Академии. Развелось их много, вот и бегают, воют на свою любимую луну. В крупных городах, наподобие Коттенвиля этих страшных чудовищ истребили, потому что власти боятся пропустить оборотней, и проводят очень дорогую магическую зачистку. А вот в многочисленных деревушках, лесах и полях… Ох, сколько новостей я читала в местных газетах, когда переезжала с одного города в другой! Постоянно люди списывают на оборотней все свои беды и несчастья. Если коза пропала или ребенок заболел — значит, волк заразу принес, или оборотень в уши дунул…

А я на самом верху самой высокой башни в Академии. Меня волкам не достать, если только они не всамделишные оборотни и не примут человеческий облик.

Когда Льюис довел меня до узкой винтовой лестницы, упирающейся вверх почти вертикально, я была полна энтузиазма.

— Иди спать. Нет смысла меня ожидать, сидя на этой развалюхе, — кивнула я на жалкое подобие кровати в каморке.

Не знаю, для кого это всё здесь оставлено, но жить в таких условиях даже самые пропащие студенты не будут: перины нет, одеяла — тоже, простынкой застланы жесткие доски и пучок соломы вместо подушки. Да кто тут вообще наказание отбывает: я или он?!

— Буду ждать тебя внизу, на первом этаже в каморке. Сказали, бежать к тебе только после второго крика, — предупредил паренек, с опаской заглядывая в глаза, — Постарайся не нервничать…

— Я — само спокойствие! — заверила тогда его я.

… Не то, чтобы мне становилось страшно, но очень некстати бередили душу, беспокоили несуразные мысли. О жизни, о своем положении полудворянки. О том, ищет ли меня мама или поверила в мою записку и предоставила судьбе.

— Дорогая мамочка, я тебя очень люблю! — писала я, — Но ты пойми, что только в моих силах улучшить наше положение. Я буду очень стараться и учиться на «отлично» в Академии магических искусств, — когда я писала, искренне верила в то, что смогу стать лучшей ученицей. А теперь вот торчу в башне в первый же день пребывания в Академии, — А когда окончу ее с изумрудным дипломом, поеду в столицу и устроюсь при дворе на должность мага-зеркальщика. Буду получать кучу деньжищ и накуплю тебе сотню платьев! Может быть, даже выдам замуж. А что, при дворе полно благородных мужчин, а ты у меня еще совсем молодая… Позволь мне поучиться! Ты знаешь, как я мечтаю овладеть зеркальной наукой! Не хотела тебе говорить, но недавно на нашем чердаке я обнаружила книжку по магическим искусствам. У меня получается, мамочка!..

Я распахнула глаза и прислушалась. У меня было стойкое ощущение, что я слышу свой голос. Он еще оставался гулким эхом в ушах, и я нервно прикусила нижнюю губу.

Не может быть, чтобы я так громко думала. По спине пробежала холодная змейка. Что происходит в этом помещении?..

Пол ходит ходуном, но это не повод звать Льюиса. Я — девушка смелая, могу и потерпеть неудобства. Полное отсутствие освещения тоже могу переждать, ведь утро начнется скоро и внезапно.

Усевшись поудобнее и прислушавшись к вновь наступившей тишине, снова прикрыла глаза.

… — Папа, я боюсь, — снова закралось в мои мысли воспоминание, — Там что-то темное в коииидое! Сташно…

— Если я буду умирать, ты принесешь мне стакан молока из соседней комнаты? — мягко спрашивал папа.

Мы стояли на пороге гостиной, и я боялась. Прямо дико, до дрожи в коленках.

Но это не помешало мне настойчиво топнуть по мраморной плите:

— Ты не умёшь! Никогда! — и я схватила папу за руку и потянула в темное помещение.

Эх, как же мне не хватает тебя, папочка. Почему нельзя вернуть прошлое? Оживить, воскресить, увидеть тебя снова?… Взять вот так за руку и решить все проблемы? Не изворачиваться, придумывать, убегать… Всё было просто и понятно, когда ты был жив…

— Ты трусиха! — в голову ворвался голос, и я вздрогнула.

В панике раскрыла глаза. Не может быть! Нет никакого сомнения, что я сейчас слышала папин голос!

Я пыталась вглядеться в темноту вокруг, но ничего не было. Да, меня окружает все такое же черное нечто, и нет ни намека на папину фигуру.

— Как я могу гордиться такой дочерью? — снова услышала я строгий голос, — Ты не должна бояться, ничего и никогда! Смело иди вперед! Не порочь честь семьи Вандерос!

Гулкое эхо разбилось о мои ушные перепонки и растаяло. Несколько секунд я боялась дышать. Никогда не привыкну к тому, как меня ругает папа: страшно и обидно одновременно, но еще страшнее, если он махнет рукой и уйдет…

Я была под впечатлением от этих слов, и в то же время было странное чувство — я уже слышала эти фразы.

Да, папа говорил мне их, когда я боялась взобраться на лошадь. Отпрыскам магических семей давали принимать специальное лекарство, заглушающее страх. А мы, как наполовину дворяне, могли рассчитывать только на крепость духа и легкое безрассудство.

Иначе, как объяснить необходимость лезть на лошадь в восемь лет? Все мои соседи благополучно катались на пони, а я…

— Кристалина, не жди! Твоя очередь никогда не придет, действуй! — ударился мне в голову очередной папин приказ.

Ощущение, что со мной играют в кошки-мышки, росло и крепло во мне. Кто-то дурит, обращая против меня мои же эманации.

Теперь я жадно рассматривала тьму. Хотела понять, как она улавливает мои воспоминания и транслирует их в реальность. Необычный механизм, я никогда не слышала о таком.

Походу размышлений возникло сразу несколько идей: возможно, я заключена в квадрат зеркал, и они выискивают мои слабости, но еще вероятнее, что какая-то потусторонняя сущность читает мои воспоминания, как прослушивает музыку на магическом проигрывателе. Так, что же это?

Следующая реплика прилетела из черного угла и я была готова поклясться, что она звучала вне моей головы.

… — Папа, можно я пойду, поиграю? — узнала свой детский голос, — Устала учиться. Не могу больше… У нас выходной!

— Неспособность сконцентрировать свое внимание и желание бросить дело на полпути не приведут тебя, Кристи, к честной жизни…

На глазах навернулись слезы. Эти слова — подножка, удар под дых. Только папа звал меня"Кристи". Только он… Сколько лет я не слышала это ласковое обращение? Оно всегда казалось мне верхом доверия и нашего взаимопонимания.

Я же тогда сразу уселась зубрить уроки и учить законы сложения. Мне очень больно было бы огорчить папу…

И кто же поднял его светлый образ и гадко манипулирует мною?!

… — У меня нет слабостей! Проваливай! — громко крикнула я в пустоту.

Эхо оторвалось от стен и несколько раз повторило"проваливай".

А я не боялась. Со мной играют, шутят и издеваются — не привыкать. Только если господин директор думает, что я не отомщу за это бесчеловечное наказание, он глубоко ошибается.

— Ковыряться в чужой голове — дело непозволительное! — жестко сказала я.

"Позволительно" — вторило мне эхо, будто насмехаясь.

— Не перевирай! — ответила ему я.

"Вирай-вирай-вирай!"… да это существо, которое — могу поспорить на сто монет — находится здесь, в помещении, явно невероятно гордится собой и получает удовольствие от своей роли. Мне почудились смешки в этом эхо и дополнительные скрипящие звуки.

— А ну выходи, чучело! — рассердилась вконец я и встала на ноги, — Я не позволяла тебе говорить!

"Ить, ить, ить" — передразнили меня.

Кровь бросилась в лицо, и я хаотично стала придумывать, что же делать. Вспомнить магическое зажигание света?.. Нет, магический всполох. Он у меня редко получается, да и то несильный. Зеркал с собой нет, но можно предположить, что они висят на стенах. По идее, должны исполнять охранную функцию, ну и следящую тоже. Итак, что мы имеем?

Предположительно, зеркальную комнату, в которой завелось нечто, некое инородное существо. Однозначно, из чужого мира, потому что в этом никто мысли читать не умеет. Это точно.

Существо здесь постоянно, а значит, его прикармливают. Чем? Студентами… Или умом студентов — что тоже вероятно, если учесть слова директора.

А кто у нас питается умом, эманациями мозговой деятельности и находится в зеркале? Я прикинула нескольких нечистей, хорошо мною заученных, потому что под борьбу с ними я несколько раз брала в лавках порошки. Если отбросить лизуна — он бы на меня уже набросился бы, то остается зеркальный дрыщ.

Мелкопакостная сущность, извести которую сложно. Сдается мне, администрация Академии его подкармливает на дружеских началах. Они со своей стороны ему студентов, дабы поддержать в этих неблагодарных существах страх и ужас перед наказаниями, а дрыщ — красочное манипулирование сознанием студента…

Вот какие нужно устраивать испытания на вступительных экзаменах, а не это вот всё…

Жаль, порошка нужного у меня с собой нет. В чемодане осталось столько, что хоть завали магическими заклинаниями все зеркала Академии, а вот с собою ничего нет.

Придется брать его другим способом. Кстати, я никогда не видела этого дрыща, только слышала о том, что он существует. Он же не очень волосатый и прыщавый? Терпеть не могу прыщи…

Хм… Колдовать в этой трясущейся башне мне, кстати, никто не запрещал. Это здорово! Нужно слегка осветить всё вокруг, чтобы увидеть моего тайного воспитателя, провести с ним беседу"касательно вежливых манер", а потом разрезать к чертям на кусочки… Кстати, мне это могут засчитать за практику? Или тут нет таких практик?..

Я решила не отвлекаться, а направить все свои силы, все внимание на создание магического всполоха. Зеркального… Но так как я только предполагаю, что зеркала размещены на всех поверхностях в этом помещении, я говорю заклинание наоборот и направляю ход своей энергии сразу во все четыре стороны.

Должны получиться хотя бы искорки, но и этого хватит, чтобы засечь передвижение… Пусть и в еле видимой комнате. Хладнокровие я сохраняю почти зеркальное, осталось правильно выполнить движения.

— Пчхи, пчхи, пчхи… — раздается по углам. Пол трясется больше обычного. Я стою, как будто на обветшалой лодочке в шторм.

Соединяю руки и проговариваю заклинание:"Курсус вестибулум". Из ладоней выплывает жидкая, прозрачная энергия. Я не обращаю внимания на вой, одновременно нарастающий со всех сторон. Мне неважно, что происходит с сущностью, главное, он не нападет на меня, когда я творю магию. Потусторонние сущности всегда боятся всплеска силы. Они сторонятся неловких ситуаций и возможных увечий.

— Фуге! — резко кричу я, и маленькие всполохи из моих ладоней летят во все стороны.

Пол делает небывалый крен вправо, и я с трудом удерживаюсь на ногах.

Одна секунда, но в едва освещенном пространстве отражаются зеркальные стены. А в них…

Большая волосатая морда, едва помещающаяся в этих зеркалах, сразу и со всех сторон, смотрящая на меня с ненавистью. Как будто взяли огромную собаку и засунули в зеркальную клетку.

— Дрыщ! — радостно кричу я, и свет меркнет.

Надежда еще бьет ключем в венах, и я снова соображаю, как бы поскорее вывести его на свет. Эх, жаль, что я только студентка, не проучившаяся ни одного урока. А то бы я показала этому чудищу, на что способна!

И в этот момент вдруг зажегся свет. Я растеряно огляделась, но в потолке не было лампы или фонаря, свет лился, словно из самих зеркал. И пол, до этого ходящий ходуном, вдруг остановился.

— Ну, я — дрыщ. И что тебе? — недовольно спросила морда, но за грубым, хриплым, потусторонне страшным голосом, я заметила промелькнувшее в глазах любопытство.