Опиум. За мгновения до

Виктория Мальцева, 2020

Еве и Дамиену «повезло»: они – дети от первых браков. Сжигая сердца, сводные брат и сестра ненавидят друг друга и мстят, пока дело не доходит до катастрофы. Спустя годы Ева вынуждена вернуться в злополучный дом, где всё ещё живёт Дамиен. Агрессивный когда-то мальчик стал теперь мужчиной, успешным гонщиком и лидером в школе, а у Евы появились новые враги – любимая девушка Дамиена и учащённое сердцебиение всякий раз, как тёмные глаза брата сталкиваются с её взглядом. Её цель – протянуть год до окончания школы и сбежать в колледж, однако неизбежное неизбежно. Их путь не будет простым и понятным, не ждите предсказуемости, банальности, избитости. Приготовьтесь распахнуть свою грудную клетку настежь.

Глава 9. Азы соблазнения

Michael Kiwanuka — Love & Hate

The xx — I Dare You

Первая сентябрьская пятница проходит вполне спокойно, не считая ядовитых взглядов в мой адрес со стороны «Мелании и Ко», нарочито громкого смеха всякий раз, когда мы сталкиваемся в коридорах школы, и парочки тупых шуточек по поводу моего платья на уроке математики.

Во время ланча Либби без остановки причитает о том, что Дамиен «облизывает свою сучку так усердно, как никогда». Я сижу спиной к их столику, поэтому счастлива пропустить представление, тянущее за нити, давно похороненные в детстве.

После просьбы Либби «Ева, а можно к тебе домой?» до меня доходит, что подруга уже в курсе нашего с Дамиеном «семейного положения».

— Зачем? — интересуюсь.

— Посмотрю, где и как ты живёшь.

— И если тебе не понравится?

— Больше не приду! — подмигивает.

— Окей, — говорю, — но Дамиена дома не бывает. По крайней мере, я его не вижу.

Либби не дура, и меня это привлекает. И у неё, похоже, имеется аналогичное мнение на мой счёт:

— Знаешь, а ты мне нравишься. Меня всегда тянуло к умным. От этих толстопопых дур уже тошнит. Думаю, мы с тобой споёмся! — прогнозирует.

И если бы мы были сейчас в баре, а не в школе, она запила бы это монументальное постановление о нашей начавшейся дружбе любым доступным алкоголем. Если бы ей его продали, конечно, потому что русая блондинка Либби родом из Манчестера визуально на свои восемнадцать никак не тянет.

Но тем, кто упорно бьётся в одну точку, Провиденье выдаёт подарки.

О том, что Дамиен незапланированно дома, я поняла по лежащим на барной стойке ключам от его Мустанга Шелби и сотовому телефону. Никогда ещё до этого момента он не забывал своих вещей на общей территории, и самым первым его жестом после завтрака всегда было быстрое ловкое сметание их со стола: ключи, бумажник, телефон.

И вот они на столе — прямо перед моим носом.

— Он дома, — делает тот же вывод Либби.

— Похоже, — отзываюсь. — Кофе, чай, погорячее?

— А у тебя есть? — в её глазах уже почти нездоровый блеск, и на меня накатывает волна возбуждения в предвкушении шоу или, как минимум, развлечения.

Ради такого случая я готова даже взять на себя ответственность за несанкционированный набег на бар Дэвида. Наливаю ей виски с содовой, себе содовую с виски — представление лучше смотреть на трезвую голову.

Ждать пришлось недолго: телефон братца зазвонил минут двадцать спустя, что можно считать неудачей — Либби элементарно не успела дойти до кондиции. Экран телефона высветил посылающее воздушный поцелуй фото Королевишны. Пухлые розовые губы, собранные в вульгарное сердечко, заставили мою компаньоншу подавиться лимоном.

Дамиен летел с лестницы как ненормальный — быстро и с грохотом перескакивая ступеньки.

И он был… голым.

Ну, почти: белое полотенце с голубыми вензелями и именем Damien скрывало самое интересное. Но зрелище даже и с этим упущением открылось незабываемое — теперь мне любезно был предоставлен шанс увидеть, насколько же, в действительности, изменился тот самый поганец Дамиен за последние шесть лет.

И он изменился. Настолько, что у ошалевшей Либби в буквальном смысле потекла слюна, и ей пришлось её сглотнуть, некрасиво при этом булькнув.

Конечно, виновник нашего эстетического экстаза всё заметил и абсолютно всё понял: его самодовольная, но при этом едва заметная ухмылка не оставляла сомнений.

— Привет, — промурлыкал змей-искуситель моей подружке. — Ты…

— Либби, — подсказывает она, с трудом оторвав взгляд от его груди.

До этого момента я понятия не имела, что поросль на мужском теле имеет для меня какое-либо значение. Как и вид пресса. Ну вот, что может быть красивого в животе? Или бицепсах? Ну руки и руки — такие же нужные части тела, как и ноги! Но нет же, на этот раз всё иначе, и я даже не знаю, кого сильнее придавило: подругу или меня.

Дамиен чего-то нам обеим желал, кажется, приятного чаепития, но я не уверена.

— Что он сказал? — спрашивает Либби, как только спина с татуировкой между лопаток скрывается из нашего вида.

— Что ты хорошо выглядишь, — отвечаю, отчаянно стараясь вынырнуть из гипноза.

— Серьёзно?

— Угу. Ещё будешь?

— Давай.

Зато я услышала совершенно обычное телефонное «да». «Зато» — потому что это не было «да, любимая» или «да, солнышко», ну, или хотя бы просто «привет», который как ни крути лучше безликого «да».

Через полчаса алкоголь достигает места назначения, и Либби пытается принять судьбоносное решение:

— Что, если я сейчас поднимусь к нему?

— Он трахнет тебя, — предполагаю.

— Думаешь?

— Не сомневаюсь.

— Сучке это не понравится.

— Вряд ли ты обязана ставить её в известность.

— Слышала, что она пела вчера в раздевалке?

— Нет, — вру.

— Что он может семь раз подряд.

— А тебе это нужно?

— Мне нужно 777 раз подряд. По крайней мере, последние два года я чувствую себя именно так.

— Здесь важно не количество, а качество, — делаю предположение.

— Нет, ты точно не была вчера в раздевалке.

— Да? И что же я пропустила?

— Много чего. Эта сука сказала, что из всех мужиков, какие у неё были, небо в алмазах показал только Дамиен. Но главное не это, — на её лице вселенская тоска.

— И что же главное?

— Она поклялась, что выйдет за него замуж. И…

— И?

— И любое препятствие, которое рискнёт встать у неё на пути, раздавит.

Спустя мгновение добавляет:

— Проверим?

В этот момент мне становится очевидным, что мы с Либби определённо споёмся.

— Надо снять это на видео, — внезапно выдаёт.

— Зачем?

— Интересно посмотреть, как выглядят суки со съехавшей короной.

— Жестоко, — признаюсь. — Считаю, он должен об этом знать.

— Пожелай мне удачи.

— Удачи.

Либби поднимается: она не пьяная, нет, но походка не совсем уверенная — самая подходящая кондиция для задуманного.

Я наливаю себе виски без содовой и обжигаю горло. Горечь, жар и кратковременное ощущение удушья не помогают подавить гаденькое чувство, родившееся совсем недавно и так больно колющее меня изнутри — ревность.

Это ведь мой Дамиен. Мой подлый, гадкий, отвратительный сводный брат. Какого чёрта он теперь такой красивый? Почему перед глазами до сих пор стоит его кожа, эротично облепленная каплями воды, как в рекламе водки? Чёртова голая грудь, мышцы, плечи, ключицы? И почему мерзкие кошки десятками крутятся около него, трутся, ластятся и облизывают родинку, похожую на птичью какашку? Это же просто родинка на мужской щеке. Цвета тёмного шоколада. Секси. И я, кажется, теперь тоже хочу её облизать…