Женская история

Виктория Горнина (2024)

В книге представлены два произведения — рассказ Женская история — о большой любви. Герои рассказа сталкиваются с серьезными испытаниями, преодолеть которые непросто. Второе произведение — рождественская сказка. Оказалось, что писать сказки очень тяжело — поэтому я не смогла ее закончить в срок. А писалась она к Рождеству 2009 года. Поэтому сказка у меня только одна и она называется Опоздавшая сказка..

1. Женская история

Она была похожа на главную героиню старого доброго индийского фильма — не хватало только пятнышка на лбу и сари — фигурка изящная, кожа смуглая, волосы длинные, черные — с отливом, будто из рекламы дорогого шампуня. Добавьте к этому нежный овал лица, глаза — влажные, карие — большие чувственные глаза, приятной полноты губы, мило изогнутый носик — столь совершенные черты редко встретишь вот так запросто, да еще и в больничной палате. Как только она вошла — все прямо рты пооткрывали. А девушка с индийского экрана прошла к незанятой койке, зашуршала пакетами, выкладывая необходимые вещи, облачилась в мягкий махровый халатик и забралась под одеяло.

— На сохранение?

— Да — она кивнула в ответ.

— Все мы тут с одной болезнью — простая шутка вызвала смех, разрядив обстановку — оказывается и очень красивые люди подвержены тем же недугам, что и все остальные.

Спустя несколько минут вся палата знала, что зовут новенькую — Татьяна, а не как-нибудь по-индийски, что замужем она 7 лет, и беременность эта — первая.

— Так не хотелось мне в больницу — вздохнула Таня — Но, что поделать — надо так надо.

А вечером с ворохом сумок прибежал ее муж, и было слышно только:

— Танечка, Танюша, дорогая… Тебе удобно? Что тебе принести? — суетился он, поправляя одеяло, — Вот, взгляни — может, я что забыл…Ты пожалуйста лежи, лежи, не вставай. — и нежно сжимал ее хрупкую ладошку своими руками, гладил волосы, осыпал поцелуями лицо так, что окружающие почли за благо скорее уткнуться в кроссворды и книги. — Ты только не плачь, все будет хорошо. Держись, дорогая… — он старался говорить уверенно, «старался держаться» сам, но было заметно, что он очень встревожен, очень волнуется за свою Танюшу и очень любит ее.

На белой больничной тумбочке появился букетик роз и маленький телевизор, а он все выгружал и выгружал из пакетов яблоки, мандарины, виноград…

— Мама холодец тебе передала и курочка — вот, как ты любишь…

— Куда ты столько. — улыбалась Таня.

А он все никак не мог насмотреться на свою Танюшу и ушел лишь после настойчивых напоминаний дежурной медсестры, дважды заходившей за ним в палату.

— Посетители — на выход. Гардероб сейчас закроют — будете тут ночевать.

И казалось, что такое вполне может быть — устроится он кое-как на низенькой кушетке в холле, и будет коротать ночь под монотонный шум нескончаемого дождя. Едва двери затворились за ним, как кто-то вслух вздохнул:

— Вот это любовь…

Другие обитательницы палаты, до сих пор дипломатично молчавшие, поспешили высказаться:

— Какой у тебя заботливый муж…

— Повезло тебе, Танюша.

— Повезло — просто и легко ответила она, будто не замечая ноток плохо скрываемой зависти.

— Вы, наверное, в школе учились вместе.

— Или с детства друг друга знаете.

— Вовсе нет. Мы познакомились случайно. Так интересно получилось. Иногда нам самим не верится — не окажись я тем вечером на остановке… Вернее, даже не я, а…

–..а он? — не выдержал кто-то.

— Нет, — мягко отрицала Таня, затем улыбнулась. — Но, думаю, это был его величество случай или сама судьба — кому как больше нравится.

— Расскажи, Таня.

— Да, расскажи. — оживился народ. Чем еще заниматься в больнице, как не слушать вот такие истории?

Таня устроилась поудобнее, полулёжа, бросила взгляд на темные окна — мелкие капельки неугомонного дождя плотно облепили стекло, постепенно сбивались вместе, набухали большими крупными каплями, и тогда, не выдержав собственной тяжести, быстро бежали косыми струйками вниз, оставляя за собой дорожки. А дождь все шел и шел — упрямо, настойчиво — медленно, но верно погружая окружающее пространство в состояние тоскливой депрессии, и казалось — разве может произойти что-то хорошее в этом насквозь промокшем неуютном мире?

— В тот самый день тоже шел дождь…

Унылый осенний дождь казался бесконечным — никто и не помнил, когда он начался. Холодные серые дни сменяли друг друга, а небо оставалось все таким же пасмурным, свинцовым, без надежды хоть на какой-то просвет. Мокрые дома, мокрые дороги — свет высоких фонарей отражается в лужах — каждый раз, как подъезжает автобус серая волна из-под его колес накрывает остановку далеко за бордюр, заставляя суетливо отступить назад.

— Опять не мой — вздохнула Таня, скорее шагнула под прозрачную пластиковую крышу, и оттуда наблюдала, как полупустой салон заполняли люди — проходили вперед, толкались, трясли зонтами, усаживались по местам. Запотевшие освещенные окна придавали движению внутри салона вид размытого полусказочного действа — будто добрый чародей одним широким жестом забрал продрогший народ из мокрой поздней темноты в нагретые недра желтого колесного экипажа, и теперь доставит их всех по домам. А Тане придется остаться здесь, среди холодного моросящего дождя, что так упрямо семенит по лужам. И все потому, что нужный ей автобус ходит редко — в новый микрорайон на отшибе и пустили-то его недавно — на любом туда не доедешь. Последний запыхавшийся пассажир промчался к автобусу, на бегу складывая зонт — двери за ним закрылись, остановка опустела.

Конец ознакомительного фрагмента.