Личный трофей опального генерала. Часть 2

Виктория Волкова, 2022

Жена в опасности! – рычит про себя суровый генерал Сергей Кирсанов и никак не может убедить упрямицу, что он не причастен к прошлым покушениям на нее. Александра любит мужа всем сердцем, но не готова поверить ему. Разум отказывается признать, что кто-то из близких хочет ее убить. Кирсанов не желает мириться с легкомыслием жены. За нее, за свою Санечку, он готов голыми руками разорвать врагов и их приспешников. Только знать бы, кто притаился за углом и готовится нанести удар… Продолжение истории о генерале и Санечке.

Глава 4

Вернувшись домой, Александра почувствовала сильную усталость. Голова раскалывалась на части, хотелось уткнуться носом в подушку и проспать до утра. Кирсанов на кухне ужинал и вместе с сестрой обсуждал какую-то тетю Таню, школьную подружку матери. Санька закрыла глаза, пытаясь вздремнуть, но сначала пришел под бок Лешик, а потом звякнуло сообщение инстаграм. Одно, а затем и второе. И если первым оказалось дурацкое послание от Красного Перца, то прочитав второе, Санька разозлилась не на шутку. Зойка-Зайка выложила Санькин пост о развивающих играх. Правда, переписала своими словами. Получилось топорно и глупо.

— Теперь эту тему педалировать нельзя, — пробурчала Александра себе под нос и, огладив сына по спинке, прочла еще раз Женькино сообщение.

— Солнц, — писал он. — Не знаю, каким ты боком к Кирсанову, но я тебя видел у него на кухне. Догадываюсь, почему ты внезапно решила поискать Толика Меньшикова… Но хочу предупредить по-братски, не лезь в эту историю. Если человек похищает неугодных, то должен понести наказание.

— Женя, — нетерпеливо напечатала Александра. — Кирсанов — мой муж, и я ему помогаю. Любые инсинуации неуместны. — Добавила недовольный смайл.

— Не знал, не знал, дорогая! — ухмыляющийся смайлик.

— Это между нами, Жень, — тут же предупредила Санька.

— Не беспокойся, я твой секрет не выдам, — куча смеющихся смайликов. — А ты не могла выбрать в мужья кого-нибудь из порядочных людей? Я, конечно, понимаю, что там роскошный генофонд, но вот что с интеллектом делать, а?

— Жень, не юродствуй, — написала Санька. — Сергей — умный и порядочный человек. Никого не крал и вообще против криминала.

— Ты так уверена, Сашенька? Ну-ну, — тут же пришел ответ от Женьки. А вторым сообщением шли стихи:

— Всем смертным трахаться охота,

Спустив штаны, задрав забрало.

Но вот не верится мне что-то

В любовь. Твою и генерала.

— Тоже мне Станиславский, блин, — раздраженно ответила Санька и поставила негодующий смайлик. — Оставь моего мужа в покое!

— Не-а, — напечатал Женька. — Он теперь мой герой. Я про него стихи пишу.

— Рифмуешь герой-геморрой? — не удержалась Санька и добавила серьезно: — Поищи своего Меньшикова где-нибудь еще, Жень. Проверьте друзей и любовниц, поговорите с коллегами из других издательств. Может, куда поехал по их заданию?

— Уже все проверили, Саш, — с печальным смайлом прислал сообщение Женька. — Нет Тольки нигде. Ни у друзей, ни у любовниц. Карточками не пользовался, и камеры наблюдения около метро показали, что он вышел на Савеловской и куда-то пропал.

— Электрички проверили? Там вокзал рядом, — быстро напечатала Санька.

— Не знаю, Саш, полиция занимается.

— Вот и хорошо, — написала Санька. — И ты делами займись. Оставь моего мужа в покое. Понял?

— Не-а, — прислал ухмылочку Красный Перец. — Я про него поэму сочинил. По мотивам Твардовского «Ленин и печник». Ух! Огонь! Сейчас в блоге выложу. Приходи читать.

— Обязательно, — ехидно заметила Санька и, отложив смартфон в сторону, попыталась уснуть. Но сон не шел. Дверь чуть слышно приоткрылась, и в комнату просочился Кирсанов. Нагнулся над женой, осторожно клюнул в висок.

— Я не сплю, — прошептала Санька, потянувшись к мужу. — Голова сильно болит…

— Сейчас, — пробубнил он и, взяв ее ладошку в свои лапищи, нажал ногтем на какую-то точку.

«Мастер акупунктуры, блин!» — мысленно ругнулась Санька. Но внезапно головная боль прошла.

— Поспи, — пробурчал Кирсанов, накрывая ее губы своими. — Поспи, девочка, — повторил, когда поцелуй закончился. — Я на базу смотаюсь и вернусь.

— А можно не ехать? — пробормотала она и саму себя мысленно обозвала дурочкой.

— Можно, — кивнул муж, — но надо!

Когда за Кирсановым захлопнулась дверь, Санька открыла инстаграм и принялась строчить пост о плагиате.

«Плагиум в римском праве означало преступную продажу в рабство свободного человека и каралось плетьми. Может, стоит вернуть эту практику и всыпать некоторым по первое число прилюдно?» — Прикрепила несколько картинок с надписями «плагиат стоп» и опубликовала пост. Потом под другим ником зашла к Красному Перцу и обалдела. Поэта-матерщинника несло по кочкам.

«Женя, блин!» — мысленно ругнулась Александра и по диагонали быстро прочла «поэму».

«Вот же идиот, — фыркнула она. — А если Кирсанов обидится?» — вздохнула про себя Санька и перечитала заново первые четверостишия:

У меня очко взыграло,

Перешел с ходьбы на бег.

Я гостил у генерала,

Взяв с собою двух коллег.

День был благостный, погожий,

На полях искрился снег.

Отымел он нас в прихожей,

Нехороший человек.

«О Господи, — мысленно ужаснулась Санька. — Красный Перец в своем репертуаре, а Сергей точно обидится, да еще ополчится на Женьку!»

Она прочитала комментарии и внезапно обратила внимание на реплику некой Александры Серегиной.

— Даже не мечтай, мальчик!

Естественно, коммент ничего из себя не представлял, но у Саньки екнуло внутри.

«Александра, да еще и Серегина», — мысленно хмыкнула она и полезла в профиль к подозрительной девице. А там сиськи в латексе, губы бантиком… все дела!

Санька внимательно глянула на список друзей и, чтобы не расхохотаться в голос и не разбудить сына, зажала себе рот рукой.

Подписчиков у Серегиной значилось четверо, что не новость для свежего аккаунта. Бывает! Но Санька сразу поняла, кто скрывается за незамысловатыми никами. Клоунесса — Слава Лунин, он же Асисяй, Блин Горелый — Крепс, Оля Егорова — скорее всего, Гоголь, и завершал хит-парад друзей, подтверждая Санькину версию, Миша Павлов, решивший обойтись без развеселого ника.

Она снова вернулась на страницу Красного Перца и в череде комментов быстро нашла Клоунессу и Блина. Те обзывали поэта бледным чмом и писали, что до генерала еще нужно дослужиться.

А Оля Егорова со знанием дела едко прошлась по стилистическим ошибкам.

«Тролли», — хмыкнула Александра и снова вчиталась в нетленку Красного Перца.

Без напряга и азарта

Обилетил, в дом впустив,

И довел нас до инфаркта,

Позабыв презерватив.

Подошел сперва с вопросом…

Мы такие — ну а че?

А потом бежали кроссом,

Хрен закинув на плечо.

«Придурки», — мысленно нахмурилась Санька и, сунув телефон под подушку, постаралась заснуть. И сразу провалилась в сон. Она снова и снова падала в сугроб головой, и Кирсанов спасал ее из ледяного плена. Доставал, ощупывал каждую косточку. В какой-то момент Александре даже почудилось, что Сергей не проверяет целостность костей, а ласково оглаживает Марту и Берту. Она открыла глаза и тут же сонно уставилась на мужа, лежавшего рядом.

— А Лешик? — пробубнила она, садясь на кровати.

— Алексей в койке спит, — доложил Кирсанов, потянул Саньку к себе. — Как голова, Санечка? Еще болит?

— Ага, — жалостливо промычала она, укладываясь к нему на плечо.

— Сейчас полечу, — радостно ухмыльнулся Кирсанов, стягивая с жены трусики и задирая майку.

Потом, когда любовный пыл сменился томной усталостью, Санька заворочалась в кольце Кирсановских рук и пробормотала:

— Я тебя вычислила, Александра Серегина!

— Пфф… Подумаешь, ребус! — фыркнул муж. — Я знал, что ты догадаешься!

— Как тебе поэма, Сереж? — осторожно поинтересовалась она.

— Нормально, — хмыкнул он, целуя ее в висок. — Мне раньше никто стихи не посвящал и в любви не признавался.

— В любви? — удивилась она, приподнявшись на локте.

— Ну да, — радостно улыбнулся Кирсанов. — Вот написал твой знакомый графоман:

И от страха мне не спится,

Глаз закрою, обоссусь.

Генерал ночами снится,

Жду с ним встречи, не дождусь!

— Я написала Красному Перцу, что он идиот, — пробормотала Александра, закрывая глаза.

— Да пусть развлекается, Сань, — отмахнулся Кирсанов, — пока не указана фамилия загадочного генерала, трахающего все подряд, мне по барабану. Но если твой знакомец позволит себе личный выпад, пусть тогда не обижается. Только это не пиши, а то чудак-человек решит, что я ему угрожаю.

— Ладно, — прошептала Александра, целуя мужа в ключицу. Лично передам. На Имболк всей толпой встречаться будем.

— Что? — Кирсанов, отстранившись, аж приподнялся на локте и навис над ней. — Ни одного слова не понял, Сань. Поясни.

— Есть магические праздники, называются они Колесо года. Энергетически сильные дни. Вот мы и придумали встречать их вместе. На удачу. Йоль совпал с новогодним корпоративом, а Имболк приходится на первое февраля.

— Глупости какие — отмечать языческие праздники, — фыркнул себе под нос Кирсанов. — Никуда ты не пойдешь, Александра, — погасив свет, заключил он и накрыл ее и себя одеялом.

— Это еще почему? — прошипела Санька. — Я что, могу передвигаться только с твоего разрешения? Шаг влево, шаг вправо — расстрел?

— Мне нужно напомнить, что тебя хотят грохнуть? — рыкнул он. — В кафе, или где там вы собираетесь, я не смогу обеспечить твою безопасность.

— Давай начистоту, Сережа, — вскинулась Александра и уселась на кровати. — Включи свет, пожалуйста, — попросила она.

Кирсанов послушно нажал на кнопку, и комната снова озарилась золотым свечением.

— До утра не терпит? — усевшись на кровати, пробурчал он сердито.

«Магические праздники она отмечает, — рыкнул он про себя. — Вот же дурочка! Собственной башки не жалко».

— Нет, — хмыкнула Александра и поморщилась. Каждое движение головы причиняло боль. — Мне кажется, тебе стоит признаться, что тормоза на айке и взрывчатка в Рэндже — твоя работа. То есть не было никаких покушений. Скорее всего, и тормоза целы, и под тачку Павлова муляж прикрепили. Я же об покушениях знаю только с твоих слов. И склонна думать, что это такой метод ухаживания. Ну чтобы я уехать с тобой согласилась и замуж вышла.

— Что за чушь, Саня? — Кирсанов негодующе уставился на жену и, взяв себя в руки, серьезно поинтересовался: — Ты действительно так считаешь?

— Ну да, — передернула плечами она. — Эти напасти начались с твоим появлением и закончились перед нашей свадьбой. Все логично. Тебе нужен был этот брак, и роль спасателя отлично сработала.

— Чушь, — пробурчал он. — Ты хоть сама понимаешь, что говоришь ерунду?

— Только тебе выгодно было запугать меня, — тяжело вздохнула жена. — И среди моих многочисленных знакомых только у тебя имеется необходимый ресурс.

— Я понял, — просипел Кирсанов через силу. — Спокойной ночи, дорогая! — он выключил лампу и, повернувшись спиной к жене, дал понять, что разговор окончен. А утром ни свет ни заря отбыл на базу и сразу же устроил проверку боевой готовности. Весь день в кармане пиликал телефон, но Кирсанов лишь сумрачно глядел на каждый вызов, крепче сжимал челюсти и не собирался отвечать. Пять от Ларисы и три от Алены. Еще пару раз позвонила тетя Валя.

— Плевать, — пробурчал он себе под нос, еле сдерживаясь, чтобы не врезать кулаком в стену. — Потом перезвоню, — рыкнул он. — Что же вы сами не звоните, Александра Андреевна? — скривился в недоброй усмешке. — Считаете себя обиженной?

Кирсанов раздраженно бросил телефон в ящик стола и отправился в спортзал.

«Тем, кто выйдет со мной в спарринг, точно не повезет», — внутренне поморщился он и попытался взять себя в руки. Но обида и гнев перевешивали любой эффект от дыхательной гимнастики и прочих увещеваний.

«Значит, я подстроил покушения, Александра Андреевна? — мысленно обратился он к жене, скрипя зубами и сжав кулаки в карманах. — Тормоза лично перерезал? Или подослал кого? А взрывчатку под Рэндж? Или это все сказочки, чтобы вас запугать?»

Генерал отмахнулся от мрачных мыслей, чувствуя, как едкая горечь, заполнившая душу, растекается по венам, остается в каждой клетке.

«Раз в жизни открыл душу, — поморщился он, как от зубной боли. — Влюбился, как последний дурак! Но что делать, если она мне не верит и считает злодеем? Может, по разумению Александры Андреевны, я и журналиста украл? Теперь пытаю его в подвале! В любви клялась, а сама… — мысленно проревел Кирсанов и запретил себе думать о жене. — Все потом… — решил он. — Пусть строит дурацкие версии. Пусть анализирует всякую чушь, но я глаз с нее не спущу. Имболк какой-то отмечать собралась. Отмечай, дорогая! Я с тобой сам пойду. А не захочешь терпеть меня рядом, взвод отправлю тебя охранять!» — мысленно прорычал генерал, входя в спортивный зал.

— Ну-ка, танцоры, — обратился он к бойцам, желая как можно скорее выпустить пар. — Выходи, кто самый смелый!

Бойцы переглянулись между собой, замялись. Получить нокаут никому не хотелось. Кирсанов всматривался в лица, понимая, что им сейчас можно не только детей пугать, но и вот этих здоровенных мужиков.

— Крепс звонил, — серьезно обронил Асисяй сразу после спарринга. — Попросил Ларисе перезвонить, шеф.

— Обойдется, — пробурчал Кирсанов, смахивая со лба пот. Ясное дело, сейчас средняя сестрица начнет учить его уму-разуму.

«Ишь, бабский батальон, — усмехнулся он. — О как оборону держат! Хорошо хоть у сына телефона нет, а то бы и он позвонил!»

И вернувшись к себе в кабинет, выудил мобильник из ящика и поставил на беззвучный режим. Уселся в кресло и, поняв, что раздражение на жену никуда не делось, решил поработать основательно. Затребовал всю документацию для проверки, не обойдя своим вниманием даже пищеблок.

— Меню, бракеражные книги, все несите! — рыкнул он помощникам, прекрасно понимая, что никогда не лез в дела общепита и впервые в жизни запросил у них отчетность.

«Лучшее средство от домашних скандалов — это служба, — вспомнилась некстати поговорка Гоголя. — И то верно», — сварливо заметил про себя Кирсанов и углубился в бумаги.

Он нашел ошибки в составленных при царе Горохе инструкциях и срочно велел их переписать. Увидел излишне списанные в брак продукты и, что-то быстро прикинув на калькуляторе, довел начальника пищеблока до сердечного приступа. Вынес выговоры личному составу, кое-кого не пустил в увольнение, а двух долбоящеров отправил на гауптвахту. Немного полегчало. Но Кирсанов, понимая, что к ночи станет еще хуже, решил заночевать на базе, а утром устроить небольшой марш-бросок.

«Отдохните без меня, Александра Андреевна», — пробурчал он обиженно и мысленно попенял жене, что так и не удосужилась позвонить ему в течение дня. Кирсанов бросил сердитый взгляд на смартфон, выпускаемый одним из предприятий Министерства обороны и защищенный от прослушки, заметил, как засветился экран. Телефон на столе снова завибрировал, и Кирсанов, увидев, что на этот раз звонит сам Гоголь, решил ответить. Все-таки руководство, да и не станет Ларка вовлекать его начальство в домашние дрязги.

— Здравия желаю, товарищ генерал! — бодро отрапортовал он в трубку и тут же услышал отборный мат.

— Ты там совсем ополоумел, Бек? — проорал Гоголь. — С катушек съехал?

— Что случилось, Николай Васильевич? — уточнил Кирсанов, пытаясь понять, кто или что взбодрило начальника.

«Если сеструха, — мысленно ощетинился он, — голову откручу!»

— Тебе сестры звонят, почему трубку не берешь? — проревел начальник. — Почему Лариса меня вынуждена просить? Что за детский сад, Бек?

— Я Ларе скажу, — устало вздохнул Кирсанов и от досады даже потер переносицу.

«Лишь бы сдержаться, твою мать», — пронеслось в голове.

— Больше она вас не побеспокоит, товарищ генерал, — заверил он Гоголя и, полагая, что разговор закончен, добавил: — Сейчас наберу. А я занят был. Провожу проверку на базе. На завтра марш-бросок запланирован с полной выкладкой…

— Кому ты втираешь, Бек? — недовольно усмехнулся Егоров. — Ларисе не звони. Сразу езжай в госпиталь. Договаривайся с врачами. Я, конечно, административный ресурс включил, коли до тебя достучаться не могли. Но дальше сам, ладно?

— Ничего не понял, Николай Васильевич, — беспокойно пробубнил Кирсанов и даже подскочил из-за стола. — Лара в больнице? Что случилось?

— Да мы все тут, — прорычал шеф. — Александра Андреевна в тяжелом состоянии. Сейчас по скорой привезли. А ты непонятно где ошиваешься, да еще трубку не берешь!

— Где она?! Что с ней?! — рявкнул Бек не сдерживаясь. — Я уже еду! — проорал он, срываясь с места. — Говори точный адрес, бать!