Дом у воды

Виктория Волкова, 2019

Он понятия не имеет, кто она такая. Ему нет дела до ее прошлого или будущего. Важны лишь миг настоящего и теплое дыхание гостьи у него на груди. Но Арсений Гаранин даже не догадывается, что на легкомысленную девчонку объявлена охота и ее жизнь не стоит даже ломаного гроша.

Глава 7

Утром ночевавших туристов вышел провожать один Арсений. Стараясь не смотреть в сторону Галины, он прошел к парням, стоявшим за калиткой, и с усмешкой бросил:

— Как к вам эта цаца прибилась? В прошлый раз она с группой из Мурманска приходила.

— Нет покоя от поклонниц, Джин? — хохотнул Валера Самойлов и серьезно добавил: — У твоей жены талант, Сеня. И голос хорошо поставлен. Хотя кто бы им в этой глуши занимался? Наверное, дар от бога. Возьми визитку, — Валерка сунул руку в карман и из потрепанного кошелька вытащил визитку. — Ничего обещать не могу, но пусть Света пришлет диск с записью. Думаю, шеф заинтересуется.

— Передам, — кратко заверил Гаранин и глянул на окна. Светка маячила там, прижимая трубку к уху.

«Стоит выйти, как она тут же кому-то звонит, — хмыкнул он, но сам себе напомнил, что его жизнь ляльки мало касается. — Пока здесь — моя жена, уедет — другая найдется! А если по чесноку, — подумал Арсений, маша на прощание уходившим ребятам, — то у нас с ней контракт, значит, все правильно, жена! Да и местным ничего объяснять не придется. Итак все понятно: руками не трогать!»

Захватив пешню — острый лом с деревянной ручкой, он спустился к озеру и принялся долбить затянувшуюся от мороза лунку.

«Холодает, — отметил про себя Арсений. — Еще неделя зимней сказки, а потом из дома и носа не высунешь. Нужно провиантом запастись, а то на сильном морозе вездеход не заведется».

И прямо около проруби позвонил Михеичу.

— Я завтра приеду, — поздоровавшись, заявил он и принялся с ходу диктовать список продуктов. — Если аванс нужен, сейчас на карточку кину. Да-а, — Гаранин потер голову через шапку. — Тут ко мне жена приехала, ну ты знаешь, — и получив утвердительный ответ, продолжил: — Она уверяет, что у твоего дружбана завод выпускает очень вкусные пельмени. «Райские» называются. Мне сразу коробку закажи.

— Хорошо, — пробурчал Михеич. — Только я в прайсе таких не видел.

— Значит, смотрел не туда, — заржал Арсений и отключился. Набрав из проруби два ведра воды, быстро направился к дому, как мальчишка гадая, чем сейчас занимается Света. Она прибирала со стола после завтрака и вполголоса напевала вчерашнюю «ланфрен, ланфра».

— Красивая песня, — улыбнулся Гаранин, переливая воду сначала в выварку, а потом в бак около печки. И словно желая получить похвалу, доложил: — А я твои пельмени любимые заказал. «Райские»!

— Молодец, — хмыкнула Света и, отставив в сторону грязные чашки, выскочила из кухни. Он услышал, как хлопнула дверь в сарай, а потом в сортир.

— Что нашло? — пожал плечами Арсений. — Или приспичило так.

Он решительно отмахнулся от лялькиных переживаний и позвонил Надежде.

— Мы приедем через час. Покорми Олеську. Возьмем ее с собой на горку!

А затем принялся искать термос, заваривать чай и делать бутерброды. А приготовив все, уже собрался идти на поиски своей малахольной гостью, когда в кармане завибрировал сотовый.

— Здравствуйте, — произнес незнакомый женский голос. Такой душевный и завораживающий.

— Здрасьте, — хмыкнул Гаранин, сетуя в душе, что телефонные спамеры уже добрались и до северной глуши.

— Свете передайте трубку, пожалуйста, — вежливо попросила собеседница. И Арсений мог отдать на отсечение руку или голову, что звонила явно не жена Михееча и не кто-то из деревенских. Да и Светка не знает никого, кроме Катерины, торговавшей вчера в магазине, ну и Надежды.

— Да, сейчас, — проблеял Гаранин и вручил трубку гостье, вошедшей на кухню.

— На, тебя!

— Кто?

— Понятия не имею, — пожал плечами Гаранин, не сдвинувшись с места. И даже за руку удержал подружку, желая знать…

«Каждый охотник желает знать, где сидит фазан», — пронеслось у него в голове.

Света напряженно бросила в трубку:

— Да, алло!

— Что, племяшка, пельмешек захотела? — хохотнула трубка.

— Лина, твою мать, — фыркнула Света. — Как ты меня нашла?

— Это наш Иван Григорьевич постарался, велел позвонить, — сообщила тетка. — А пельмени, что по рецепту твоей бабушки Раи, мы переименовали в «Бабушкины». Пришлем вам коробку. Что еще передать?

Света задумалась на минуту, а потом попросила:

— Пришли мне ноутбук небольшой, карту сбера открой на свое имя и лыжный костюм купи. Только отдельно куртка и брюки, я тут замучилась в Ленкином комбинезоне ходить.

— Ху из Лина? — удивился Гаранин, когда Света отдала ему трубку. — И почему она звонит мне? Откуда у нее мой номер телефона? — нахмурился он.

— Это моя тетка родная. Она работает на заводе, где делают пельмени. Видимо, твой Михееич с ней разговаривал. Кстати, пельмени эти теперь «Бабушкины» называются.

— Мир необычайно тесен, — недовольно пробурчал Арсений и коротко скомандовал: — Собирайся, Олеська ждет.

Света кивнула, заметив на столе огромный термос и пакет с бутербродами.

— Сейчас, — кивнула она. — Дай телефон, я перепишу Линкин номер.

— Я продиктую, — заметил осторожный Гаранин, подумав, что тут опять нестыковки. Не успел он поговорить с Михеичем, как тут же перезвонила нахальная Лина. И ему на сотовый, а не своей родственнице. И разговор странный. Почему пельмени сначала были «Райские», а потом стали «Бабушкиными»? Где связь? Опять лажа… Эх, Светка, непутевая ты дурочка, поймаю на крупной лжи или на сливе информации, выгоню взашей. Сама пойдешь пять километров до Крушинина, а потом поедешь на рейсовой развалюхе до Зарецка».

Настроение испортилось, и Гаранин выскочил во двор, завел вездеход. Следом вышла Света, нахохлившаяся и недовольная.

— К двери палку приставь, — велел Арсений.

— Это еще зачем? — изумленно бросила Света.

— Чтобы знали, что нас дома нет, — пояснил он, удивляясь вопросу. — Здесь не город, маленькая, законы другие.

Света послушно приставила тонкий дрын со скошенным концом к двери и прошептала чуть слышно:

— Чудеса! Так и войдут, зная, что никого нет дома, — пробурчала она, садясь сзади него и добавила недовольно — Вот ты меня подставил с этими пельменями.

— Сама виновата, сказала бы про тетку, я бы не стал заказывать!

— Вот так все тебе и расскажи, — хмыкнула она и замолчала. Лишь обхватила его сзади руками и, судя по всему, уперлась лбом в спину.

— Я еще и виноват, — пробормотал себе под нос Гаранин и, выезжая со двора, прокричал громко: — Ну и позвонила тетка, что с того? Зато родня твоя не будет волноваться!

«Моя тетка как газета-копейка, все новости сообщит за пару минут всему городу! Но кто-то же поджидал меня в аэропорту и стрелял в Митяя? И этот кто-то может запросто приехать сюда и расправиться. Знать бы хоть почему?»

— А куда мы направляемся? — поинтересовалась Света, замечая, что Гаранин направил супер-трактор прямо через озеро, чуть в сторону от Курыгина.

— Сейчас заскочим в Лебяжье за сметаной и молоком! — проорал на всю округу Гаранин. — Нам возьмем и Надьке с Олеськой. Если хочешь, можем и там церквушку посмотреть! Только она не интересная. В ней иконы с потертыми ликами и записные платки.

— Это как? — удивилась Света.

— Ну когда кто-то обет дает, то такой платок в церкви оставляет. Обычай здешний!

— А-а-а, — протянула она и снова вернулась к своим мыслям. Интересно, если об ее местонахождении известно био-папе Бессарабу, то как скоро узнают мама и Витька? Ну и Арман, как же без Армана…

«Уже, наверное, доложил Иван Григорьевич», — хмыкнула про себя Света и решила: будь что будет!

Гаранин направил Ямаху вдоль берега. Сначала мимо пронеслись темные силуэты Курыгина, а затем показались более зажиточные дома Лебяжьего. Кое-где двухэтажные с резными балконами. Но Арсений пролетел мимо, лишь в самый последний момент завернув в небольшую бухту, обрамленную со всех сторон изрезанным берегом. Света даже не заметила, как вездеход оказался на берегу и легко понесся вверх по склону, а потом вильнул налево и замер около бревенчатого дома с расписанными тюльпанами ставнями.

— Приехали, слезай, — скомандовал Гаранин, помогая ей обрести землю под ногами. — Пойдем, познакомлю тебя с Луной и Звездой, — примирительно пробурчал он, не желая переводить погожий денек на глупые ссоры.

Света, ухватившись обеими ладонями за большую сильную руку Арсения, подошла к изгороди и удивленно уставилась на прекрасное создание. Длинноногое и грациозное. Лошадь радостно подбежала к гостям, уткнулась носом в пустые ладони.

— Жаль, мы ничего с собой не взяли, — пробормотала себе под нос Света. — Даже кусочка сахара нет.

— Я позаботился, — буркнул Гаранин, насыпая в тонкую руку «жены» кусочки сахара и мармелада. — Подумал, что ты захочешь покормить.

Шершавый язык тотчас слизнул все вкусняшки и прошелся еще раз по пустой ладони.

— Ничего нет, — объяснил лошади Арсений и деланно развел руками. В этот момент на крыльцо вышла старушка в белом платке и запричитала:

— Сенечка, сыночек…

— Это жена моя, баба Клава, — привычно представил Гаранин.

— У тебя этих жен, — отмахнулась бабулька, искоса глянув на Свету. Та равнодушно отвернулась к лошади, сделав вид, что не заметила холодного приема и грубой реплики.

«Мне не привыкать, — хмыкнула она про себя, почувствовав накатившую обиду. — Странно, что, не зная меня, бабка постаралась обидеть». Настроение сразу испортилось, но Света ласково улыбнулась лошади и, гладя по носу гнедую красавицу с черными хвостом и гривой, через минуту забыла о существовании глупой бабки.

— Нам бы молочка и сметаны, — смущенно кашлянув, попросил Гаранин. — И для Олеськи налей отдельно. Такая бледная что-то!

— Вот женился бы на Марине… — начала старуха и осеклась на полуслове. Видимо, Арсений Юрьевич одарил бабку добрым взглядом. Он еще помялся у калитки, а потом закричал что есть мочи выглянувшему со двора соседу:

— Павка, мы едем с горы кататься! Бери детей! Поехали с нами!

Лошадь, стоявшая рядом со Светой, занервничала. Пришлось одной рукой провести по белой звезде на лбу, а другой ухватить за упряжь.

— Тихо, тихо, моя хорошая, — прошептала Света, водя ладонью по коричневой морде.

— А она мне нравится, — вынесла вердикт старуха и скрылась в доме. Гаранин в недоумении уставился ей вслед.

— Тебя забыли спросить, — огрызнулся он.

— Да она имела в виду лошадь, — хмыкнула Света и добавила тихонько — Представляю, скольких баб ты сюда за молочком приводил.

— Никого я не приводил, — рассердился Гаранин. — Это Олеськина прабабка. — И словно желая одержать над Светой реванш, бросил раздраженно: — А я смотрю, ты и коня на скаку, и в горящую избу…

— Пою, вышиваю и вкусно готовлю, — продолжила она список, нимало не смутившись.

— Про последнее мне ничего не известно, — хохотнул Арсений. — Но ловлю на слове!

— Обойдешься, — мотнула головой Света. — У нас другой уговор.

— Если б я знал, — искренне пожалел он. — Может, уступишь, а?

— Тут нет таких продуктов, — пробурчала она, с трудом отходя от Звезды.

— А чем продукты в Кемерово отличаются от здешних? — искренне изумился Гаранин.

Свете очень хотелось разузнать у этого странного человека, каким боком в разговор вклинилось Кемерово, но тут на крыльцо вышла баба Клава с двумя невысокими бидончиками молока. И разговор перескочил на сметану, которой мало, и творог, сделанный только для Олеськи. Арсений аккуратно поставил продукты в багажник и протянул бабке пятьсот рублей.

— За все сразу и сдачи не надо, — предупредил он, а старуха хмыкнула только: «Нашелся богатей!», но лишнее не вернула, торопливо засовывая пятихатку в карман жилетки.

В этот момент из соседних ворот показалась точная копия Звезды, запряженная в сани.

— Луна, — весело позвал Гаранин и помахал детям и женщине, укрывшимся овчинным пологом. А затем крикнул мужчине, сидевшему на облучке:

— По насту не езжай, Павка, лошадь провалится!

— Учи ученого! — хохотнул тот в ответ.

Света завороженно наблюдала, как по высокому рыхлому снегу бежит гнедая красавица.

— Вот он, настоящий вездеход! — с гордостью заметил Арсений. — Везде пройдет! До чего же животное выносливое и умное.

— Благородное, — согласилась Света, с болью в сердце вспомнив конюшни Люсьена. Кто сейчас заботится о лошадях? Не разбежались ли работники?

«Нужно узнать у матери», — самой себе дала она поручение. И тут же, положив руку на грудь Гаранина, остановила его:

— Подожди, пусть Луна вперед убежит, а то двигателя испугается.

— Павка другой дорогой поедет, — хмыкнул Арсений, подмигивая, а про себя отметил, что девчонка явно не дура. Ласковая и нежная, но не бестолковая. Да и бабе Клаве понравилась. И всю дорогу размышлял, почему Света так легко прыгнула в его постель, стоило только поманить.

В южном городе с утра срывался снежок, то и дело переходя в дождь.

Иван Григорьевич Бессараб поморщился, понимая, что к вечеру обледенеют дороги и до дома придется ползти со скоростью черепахи.

Он раздраженно перевел взгляд на сидевшую напротив родственницу и по совместительству финансового директора, будто дождь со снегом шел по ее вине. Ангелина Михайловна Лурдина рассеянно читала учредительные документы компании.

«Что она там хочет узнать нового?» — внутренне скривился Бессараб и кашлянул, привлекая к себе внимание.

— Лина, — резко процедил он. — Протокол собрания учредителей до сих пор не оформлен. И без Светкиной подписи недействителен. А теперь эта красавица оказалась на краю Земли и просит прислать туда пельменей, Митька-Азимут в реанимации, а мы с тобой в тупике.

— Да уж, — крякнула Лина, рассматривая сначала собственные идеальные ногти, а затем часы на стене. — Еще месяц — и никто из нас не сможет подписать отчетность или финансовые документы! Давай отправим к Свете бумаги вместе с пельменями. Она распишется и почтой пришлет обратно. Время еще есть!

— Ты думаешь, она вернется? — не сдержался Бессараб. — Я не уверен. Во всем, что касается твоей сестры и нашей с ней дочери! Вечно какие-то причуды! Вот что ей понадобилось в Зарецке? Что?!

— Не ори, — устало отмахнулась Лина и добавила веско — Отправь к ней курьера! За неделю обернется.

Иван Бессараб воззрился на нее невидящим взглядом.

— Возможно, ты и права, Ангелина, — пробормотал он. — И другого пути у нас просто нет.

— Можно еще расписаться за нее, — отмахнулась Лина.

— Это подлог, и мы договорились этот вариант не рассматривать, — рыкнул Бессараб. — Еще раз предложишь, вылетишь с работы.

— Ага, — хмыкнула Ангелина. — Напугал, сил нет! На следующем собрании учредителей подговорю Светку и переизберем тебя, Иван Григорьевич! Наши семьдесят процентов против твоих тридцати.

— Я у нее долю выкуплю и наконец уволю тебя, — рассмеялся Бессараб.

— Ты же тогда от скуки помрешь, — заявила Ангелина и гордо покинула кабинет. Иван долго пялился на закрытую дверь, раздумывая и гадая, в какую беду попала Света. Когда сегодня утром по дороге на работу позвонил Михеич и принялся буровить какую-то ерунду про пельмени, то Бессараб не сразу понял, о чем речь. А когда дошло, то, резко перебив бывшего взводного, рявкнул:

— Девушку как зовут? Как выглядит?

Михеич что-то уточнял у жены. А потом, когда все сошлось до малейших подробностей, Бессараб, не сдержавшись, выругался. Грязно и витиевато.

— Твоя знакомая, что ли? — обиженно протянул Михеич, не понявший, каким образом угодил под раздачу.

— Это моя дочь, — рыкнул Иван.

— Дочь? — удивился Михеич. — Так она у тебя только школу заканчивает…

— Та приемная, — уточнил Бессараб. — А эта — родная.

— Так… — попробовал встрять Михеич.

— Головой отвечаешь, Молот — пробурчал Иван, тяжело вздохнув.

Михеич, которого почти тридцать лет никто не называл боевым позывным, внезапно приосанился и тихо пробормотал:

— Понял, Бес. Не боись. Присмотрю.