Случайный ребёнок. Шанс на счастье

Виктория Вишневская, 2022

– Ты беременна? – переспрашивает подруга. Не верит моим словам. Я до сих пор сижу в прострации, не знаю, что сказать. Я только недавно пришла от врача. – Когда ты успела, мать? Я поглаживаю себя по уже выпирающему животу. Думала, поправилась… Ничего подобного. Один поход ко врачу-узисту всё решил. – Шестнадцать недель назад, – говорю онемевшими губами. – Ого, – подруга приземляется на стул, огорошенная новостью. Вот так вот… – И от кого? Я закусываю до боли губу. – Помнишь, – тон мой виноватый. Я же говорила ей, что никогда не сойдусь с ним. Но нет. Это произошло. Случайно. В каком-то порыве. – В детский дом сделали пожертвование? – О, тот меценат! Я хочу нервно засмеяться. Да. Я беременна от миллиардера, с которым зареклась когда-либо иметь хоть какие-то отношения. А теперь жду от него ребёнка…

Глава 3

— Ты сегодня какая-то странная, — доносится от Дашки, моей коллеги. Она — моя подчинённая, по совместительству подруга, и я привыкла, что она ко мне на «ты». — Случилось что-то? И молчишь, как вчерашний вечер прошёл. Мне же интересно! Были симпатичные миллиардерчики?

Она хихикает, а вот мне не смешно. Подписываю очередную бумажку и откидываю её в сторону.

— Я не досидела до конца, — признаюсь. Убежала через полчаса. — Всех рассмотреть не успела. Но тебе бы понравились несколько «кадров».

Дашка вздыхает, подпирает голову рукой и погружается в свои фантазии. Она хоть и добрячка, детей любит, но частенько шутит про то, что замуж надо выйти за богатого.

— Хоть бы имена узнала, эх.

Узнала. Одно. Которое всю ночь крутилось в голове, из-за чего так и не уснула.

Апатия появилась только к утру. Мне уже стало всё равно на эту встречу, хотя за завтраком искала о нём информацию. Где он был всё это время, что делал…

Нашла только мелкие статьи. Он и правда уезжал в Германию, где у него имеется часть бизнеса. И всё.

Но спустя бессонную ночь реагирую я уже спокойнее. Даже выбрасываю его из головы.

Полностью погружена в работу, делаю всё на автомате. Очередной звонок принимаю так же рефлекторно.

— Мирослава Сергеевна, вы вчера познакомились с нашим спасителем? — Алексея я узнаю по голосу сразу.

— Нет, к сожалению, — вздыхаю. — Не нашла.

И он не особо хотел искать меня. Или не смог. Платье-то я не надела…

— Он сегодня к нам приедет. Хотите пообщаться?

Что за игра в кошки-мышки? Она начинает напрягать.

В этот раз хороший шанс познакомиться с ним, но…

Может, ну его? Помог — спасибо. Обычно, если выпадают такие возможности, я еду на встречу лично, но вчерашняя встреча с Артуром… Всё перевернула с ног на голову.

А платье как же? Его надо вернуть. Но сегодня этого сделать не получится. Сначала нужно заехать за ним домой.

О! Я поеду, возьму у него адрес и потом доставкой верну обратно!

— Да, во сколько?

Он говорит время и сбрасывает.

— Так-так-так, — воодушевлённо произносит Дашка. Она уже навострила ушки. Подслушивала, что ли? — Ты едешь на свидание с директором детского дома?

— Нет! — выпаливаю быстро. Чего это она? — Там «Аноним» будет.

— А можно я с тобой? — на стуле подпрыгивает. — Я на сегодня всю работу закончила. Бумажки у тебя на столе.

И тычет на них.

Ну и как я могу отказать?

— Конечно, — улыбаюсь. Как раз не будет неловкостей…

К нужному времени мы выезжаем в «Огонёк». За болтовнёй с Дашей я не замечаю, как мы доходим до ворот, где нас впускает охранник. Замечаю дорогущую серебристую машину, принадлежащую… Анониму?

Уверена, что ему. У директора такой нет.

Заходя на территорию дома, невольно осматриваюсь по сторонам, наблюдая за детишками, играющими на площадке, которую совсем скоро обновят.

— Тётенька! — доносится откуда-то. Я не обращаю внимания, вдруг не мне? Но настырный голос слышится всё громче: — Тётенька!!

Чувствую, как штанину хватают детские пальчики. Опускаю взгляд, а одна маленькая хулиганка уже стоит передо мной, улыбаясь.

Слава же?

Она сегодня отличается от той, что я видела в прошлый раз. Расчёсана, длинная коса выглядывает из-под потёртой кепки. Лицо не чумазое, и одета она в чистое.

— Ой, а кто это? — интересуется Дашка.

Я тихо посмеиваюсь.

— У меня булки нет, — улыбаюсь девочке, вспоминая прошлую встречу. Одно упоминание этой булочки, и она краснеет.

Если кто-нибудь ещё раз скажет, что эта маленькая девочка — сорванец и хулиганка, я дам ему в лицо! Не может маленькая беспризорница так краснеть и смущаться!

— А мне и не надо, — язык показывает. — Я извиниться.

— За что?

— Я врезалась в вас. А ещё… Дядя Лёша сказал, что я выглядела как бомж. Я не знаю, кто это, но он сказал, что это плохо. Но я не бомж!

И хмурится.

— Не бомж же?

Я смеюсь.

— Не похожа.

Дядя Лёша, что вы ребёнку наговорили?

— Прощаю я тебя, прощаю, — поглаживаю светлую макушку. Какая же она… Маленькая. И миленькая до безумия. — Но… Не до конца.

Голубые глазки устремляются на меня.

— Это как?

— Рисовать умеешь?

Мотает головой.

— А ты нарисуй мне что-нибудь. И я тебя прощу.

На мои слова снова хмурится, но кивает. И в задумчивости убегает.

Я смотрю ей вслед и не могу сдержать улыбки.

— Правда, она миленькая? — спрашиваю Дашку. Не слышу ответа. — Даш?

Поворачиваюсь, а подруга смотрит туда, откуда мы только что пришли. Не могу не посмотреть туда же. Интересно, чего это она зависла-то так?

На выход идёт мужчина. К нам спиной. Говорит по телефону.

Что за?..

Что здесь делает Беркутов?!

Я его спину издалека узнаю! В рубашке, в шубе, в безразмерной футболке! Всегда!

И тут ошибиться не могу — это он. Причёска его, походка… И то, как он телефон держит…

Что он забыл в этом детском доме?

Неужели и есть тот самый меценат?

Да нет! Он же только подъехать должен был! Да и мы сейчас придём и познакомимся с ним лично.

— Мир, — как зачарованная говорит подруга, смотря вслед Артуру. Она зависла. В буквальном смысле. Не двигается, с открытым ртом посматривает на моего бывшего, выходящего за ворота. На мгновение он поворачивается к нам профилем.

Всё. Нет сомнений. Это он.

Подходит в машине, которая с самого начала вызвала уйму вопросов. Новая машина. Странно… У него их и так шестнадцать штук. Открывает дверцу и на секунду останавливается. Поднимает взгляд и устремляет его на нас.

Усмехается, подмигивая.

Не поняла…

Запрыгивает в салон и быстро уезжает.

— Мир, он нам улыбнулся?..

У меня подруга из ума выжила, раз почти пускает слюни на моего бывшего.

— Не знаю. Но мне всё равно, — сухо отвечаю.

— А я, кажется, влюбилась…

Надеюсь, она шутит!

— Только этого нам не хватало…

Быстро хватаю её за руку и тяну за собой. Мне нужно удостовериться, что все мои мысли параноика — неправда. Я сейчас зайду в кабинет Алексея, а там сидит спаситель этого детского дома. Да, точно!

Поднимаюсь на второй этаж, где находится его кабинет. Тащу за собой Дашку, которая явно не в себе. Щебечет что-то за спиной, говоря, какой классный мужик нам только что подмигнул.

Раздражает.

Залетаю в кабинет и разочаровываюсь, когда никого не вижу. Только директора.

— Добрый день, — натягиваю улыбку и задаю дружелюбный тон. — А где…

— А, меценат? — быстро подпрыгивает директор с кресла. — Так уехал.

Я быстро подбегаю к окну и тычу на пустое место.

— Это он только что уехал, да? — судорожно произношу.

Да нет! Быть того не может!

— Мира, вы в порядке? — озадачен моим поведением.

Не хочу верить в то, что Артур — человек, который внёс ту большую сумму денег. Просто так? Или из-за меня?

— Я — да. Ответьте на вопрос. Что здесь делал этот мужчина, отъехавший пару минут назад?

— Мир? — Дашка приходит в себя и сама недоумевает от моего поведения. — Ты чего?

— Просто ответьте, — прошу его.

Опешив, чешет макушку и смотрит в окно.

— За последний час к нам приезжали трое мужчин. Один — благотворитель, двое — чтобы посмотреть на детей. И я, если честно, не знаю, о ком вы…

Хм…

А что, если я просто накручиваю себя? И здесь он для того, чтобы реально кого-то удочерить?

Так, Мира! Хватит параноить! Ты уже придираешься!

Ведь нет ничего плохого в том, что Артур сделал пожертвование, так? Если это вообще сделал он.

Ну да…

Делаю глубокий вдох.

— Простите, — извиняюсь перед всеми. Чувствую себя виноватой. Он ведь после разрыва помог мне, хоть и не самостоятельно. — Нервные дни.

— Да, мать, тебе бы проспаться, — поддерживает Дашка.

— Ага, — киваю, поддерживая её слова. Она права. Мне нужно поспать после бессонной ночи.

Высадив подругу на станции метро, сама еду к торговому центру, где должна встретиться с Милой. И пока жду её — гуляю по магазинам, неосознанно посматривая на детские вещи. Останавливаюсь у витрины магазина, снова цепляя взглядом спортивный детский костюм. Я хотела подарить такой Славе.

Просто сделать ей приятное.

Хочу только зайти в магазин, как взгляд фокусируется на отражении.

Пугаюсь от одного силуэта. Не успеваю даже рассмотреть лицо.

И хватаясь за сердце, издаю тихий смешок. Поднимаю голову, чтобы пошутить.

— Вы прямо как неви…

Прерываюсь на полуслове, вновь замечая знакомый профиль лица.

— Миленько, — хмыкает, рассматривая костюм.

— Ты меня преследуешь, что ли? — выпаливаю неосознанно.

— Нет. Проходил мимо.

Ясно. Короткий и чёткий ответ быстро отрезает все вопросы. Кроме одного.

— Что ты делал в детском доме?

— Хочешь поговорить об этом здесь? — усмехаясь, кидает взгляд на меня. Во рту тут же образуется пустыня, и так и хочется протянуть умоляюще «воды-ы-ы». Мы не виделись три года, и после расставания тяжело находиться с ним рядом.

Неловко.

— Да.

— Пошли в кафе? Я не завтракал.

Интересно, кто ему готовит сейчас? Нормально ли он питается?

Чёрт. Не думай об этом.

— У меня не так много времени, — смотрю на часы. — Мила вот-вот должна подойти.

При упоминании моей сестры он улыбается. У них были хорошие отношения.

Но причина, по которой я не хочу никуда уходить — не сестра. А он. Я не доверяю ни ему, ни себе.

Боюсь, что старые чувства вспыхнут.

Боюсь, что не сдержусь.

И всё начнётся сначала.

Отношения, беременность, выкидыш…

Жизнь с ним — сплошная рулетка.

— Как она? Восстановилась после операции? Продолжает играть в баскетбол?

— Да, восстановилась, — коротко киваю. — Бросила спорт. Решила уйти в моду.

Когда-то давно у сестрёнки были проблемы со здоровьем, и инвалидное кресло было её спутником жизни. А Артур спас её, дав нам денег на операцию, благодаря моему отчиму… Собственно, поэтому… мы и встретились.

Кто же знал, что поиск денег на хорошую жизнь и операцию обернётся моей неудачной беременностью. И его диагнозом.

— Ты не ответил на вопрос, — напоминаю ему. Стараюсь выглядеть расслабленной, дружелюбной, хотя тело полностью напряжено.

Пытливые глаза чуть сощуриваются, показывая ничем не портящие его морщинки. Ему идёт. Придают некоего шарма.

— Хотел оформить опеку над ребёнком.

Эти слова ошеломляют.

Да ладно…

Стою в ступоре, не шевелясь. Словно тело парализовало.

Я не удивлена, но… Нет. Я в шоке.

Беркутов детей любит. Но опасается. Логично, что он решил взять малыша из детского дома, но…

Он займётся его воспитанием один? У него же работа.

Или ему кто-то будет помогать?

Вопросы про его жизнь крутятся на языке, но я прикусываю его.

Я хочу это знать, но лучше буду в неведении.

— Кого хочешь?

— Пока присматриваюсь.

Волнение и странная тревога образуются на душе.

Почему-то… я думаю о Славе. Надеюсь, он не приглядел её.

Я желаю ей лучшего, но… Тогда мы больше не увидимся.

— А ты что там делала?

Хм, он не знает?

— Я работаю в фонде. Помогала этому детскому дому.

Хочется сказать ему «спасибо». Потому что без Артура этого фонда бы не было. Когда мы расстались, тогда, в больничной палате, после разрушающих слов врача, на следующий день Артур заявился ко мне со всеми бумагами. Первый. Разложил всё по полочкам, сказал, что по контракту, составленному нами же, Беркутов обязуется содержать меня даже после развода.

Фактически мы не были женаты.

Но он всё равно настоял на том, чтобы при разводе я получила… моральную компенсацию. Я не хотела брать. Оставила бы всё ему. И я ведь сделала это, пока на мой адрес в гостинице, где я решила пожить некоторое время, не пришла посылка. С золотой картой, документами на квартиру, машину.

Он обеспечил мне комфортную жизнь, которую… я долго отталкивала. Помню, как убрала всё в глубину шкафа и продолжала реветь белугой.

Я была сломлена.

Без ребёнка, без жениха, к которому у меня проснулись чувства. Долго не могла объяснить семье, что со мной и куда подевалась малышка, которую так долго ожидала Людмила.

А потом… Гостиница высосала все мои личные сбережения. Я не знала, куда податься: с Шариком, домашним любимцем, никуда не хотели пускать. А ехать обратно в Питер, где жила бабушка — я не хотела. Поэтому переехала в новую и пустую квартиру, подаренную Беркутовым. Продолжала ломаться там.

Пока всё не надоело.

Машина до сих пор стоит нетронутая в гараже. Раз в месяц мастер проверяет, всё ли с ней в порядке. А я в то время езжу на обычном авто, на которое заработала сама.

Картой я тоже пользовалась. В редких случаях. Например… когда жертвовала первые деньги на операцию мальчика. И когда основала фонд. Больше старалась не трогать.

И от этого кошки скребут.

Он всё выполнил по контракту, в который сам же и вписал эти условия. И я этим пользуюсь. И теперь думаю о том, какая же я сука… Он ничего не сделал мне плохого, а я кошусь и смотрю на него так, будто он как минимум — маньяк.

Может… просто непривычно?

И страшно?

Я не перестану повторять.

Но наших отношений я больше не хочу. И всё из-за страха снова забеременеть.

— Почему-то я так и думал, — вновь усмехается. — Раньше котов спасала. Теперь детей. Как Шарик?

— Нормально, — тут же улыбка на лице появляется. Только этот сорванец не давал сойти с ума. — Правда, ходит с облезлым хвостом. Свечку уронил на себя, теперь плешивый.

Не думала, что мы будем говорить так легко. Даже проще становится.

До тех пор, пока он не делает шаг вперёд и не опускает горячую ладонь на поясницу. Один толчок — и я прижата к витрине магазина. Которая вот-вот упадёт.

А не дает мне свалиться на пол только крепкая хватка на талии.

— А-артур, ты чего тв-воришь? — от этой близости и внезапности теряю дар речи. Не сразу понимаю, что он накрывает меня своим телом и прижимает к себе.

Как раньше.

Утыкается носом в мою макушку. Тихи й вдох в унисон с моим, и я покрываюсь внезапной испариной.

— Ты жестокая, Мир, — сипло произносит. — Пока я не знаю, куда деть руки, чтобы не схватить тебя и не закинуть в машину, и куда-нибудь увезти… ты спокойно улыбаешься и делаешь вид, что мы просто знакомые. Но в то же время смотришь на меня, как на убийцу.

Что он такое говорит?

— Нет, — быстро выпаливаю. Я не смотрю на него так. Возможно, раньше. Когда только потеряла малыша. Но… — Ты…

— Ого, — раздаётся неожиданно рядом. Голос родной сестры пронизывает с головы до ног, и я быстро, испугавшись, выкручиваюсь из рук Артура, который, даже не посмотрев на меня, переводит всё внимание на ошеломлённую мелкую. — Беркутов?..

— Привет, Мила, — сухо кидает приветствие. — Был рад увидеться.

Всего несколько слов, и он уходит. Стремительно, размашистым шагом, словно злится на что-то. Или на кого-то. На меня?

Я не смотрю на него, как на убийцу!

— Это что, только что Артур был, да? — не веря, спрашивает меня и смотрит ему вслед с открытым ртом. Я уже видела сегодня похожее выражение лица от Дашки. — Он же уехал.

— Он, — сердито выпаливаю. Меня задели его слова. До глубины души. Поэтому я хватаю быстро сестру за руку и увожу от этого места как можно дальше.

— Давно он вернулся? — доносится из-за спины.

— Не знаю.

— Что он здесь делал?

— Не знаю.

— Вы целовались?

— Не знаю.

— Мира! — она вдруг останавливается, вырывая свою руку. И раздражённо выпаливает: — Ты меня слышишь хоть?

— Слышу, — отвечаю совершенно спокойно, поджимая губы. Чёрт! Да что со мной? Почему я себя так веду?

Надо успокоиться! В голове пустота. С языка всё что попало слетает. И только сейчас понимаю, что от волнения и из-за поведения Артура не заметила, как схватила сестру за руку и потащила непонятно куда.

— Прости. Просто…

Пытаюсь отдышаться, хотя даже не запыхалась.

— Мы три года не виделись и…

Плакать хочется.

Слова беспощадные наотмашь ударили.

— Так, — грозно произносит Мила каким-то новым, жестким тоном. Хватает меня за ладонь. — Пойдём, тебе нужно выпить воды.

Да-да, водички.

А ещё лучше — чего-нибудь покрепче. Чтобы потом встать наутро и не помнить его объятий, его запаха, его слов.

Падаю на стул в какой-то кафешке, заказываю бутылку воды, которую до дна выпиваю. Становится легче.

Откидываюсь на спинку стула. Успокаиваюсь. Теперь думать нормально могу.

— Ну-у-у-у, — шкодливо хлопает глазками сестра. — Всё норм?

— Да…

— Тогда… — и снова эта игривая улыбка. — Рассказывай. Какого чёрта ты только что обнималась с Беркутовым?!

— Так вышло, — уклончиво отвечаю. Не хочется мне развивать эту тему. Я сама до сих пор в шоке. — Это было по-дружески.

Почти…

— По-дружески? — ирония от сестры так и прёт. — Не похоже. Не думала снова сойтись с ним?

Внезапный вопрос!

— Мил, — укоризненно смотрю в её сторону. Она прекрасно знает, почему я не могу этого сделать. Пришлось рассказать, куда делась её племянница и что с ней произошло. — Мы с тобой на эту тему говорили. У Артура генетическая болезнь, из-за которой все девочки умирают, и…

— Да я помню, — бурчит, отворачиваясь. Ей в то время тоже пришлось нелегко. Всё же она очень ждала малышку на свет. — Но!

Снова возвращает всё внимание на меня.

— Есть же ЭКО! — выставляет пальчик вперёд. — Я читала, что там можно сразу пацана сделать! И всё! Нет проблем! Никаких повторений не будет, а сестрёнка будет счастлива!

— Можно, — соглашаюсь с ней. Я узнавала. — Но, Мил… Не всё так просто делается. Тебе не понять.

— Да ну тебя, — опять отворачивается, обидевшись. — Сидишь как затворница дома, только о работе думаешь. На свидания не ходишь. Свихнулась там со своим Шариком. Ты бы раз с мужчиной сходила куда-нибудь!

Пальцы сжимают пустую бутылку. Вкладываю в них всю злость, чтобы не наехать на сестру.

— Не тебе мою личную жизнь устраивать, — хмыкаю. Хотя в душе всё горит. Обидно немного. — Сама разберусь. Ты не подумала, что у Артура за эти годы могла появиться девушка?

От одного вопроса сердце сжимается. Почему-то не могу видеть его ни с кем.

— А я думаю, он тебя до сих пор любит! — вдруг выпаливает. Вид уверенный, как и слова.

— И как ты это поняла, Штирлиц? — нет, это какой-то кошмар, а не родственница!

— Он ищет с тобой встреч? — игриво дёргает бровями. — Она же не первая, да?

Не знаю, что она видит на моём лице, но вдруг бьёт кулаком по столу и радостно подпрыгивает.

— Не первая?!

— С чего ты взяла? — возмутительно! От неё хоть что-нибудь скроешь?!

— Да я же вижу! — зелёные глаза загораются, а у неё в голове явно загорается идиотская затея. Я её хорошо знаю. У неё всегда так. — А ну, рассказывай.

Тяжёлый вздох срывается с уст, а зубы нервно покусывают нижнюю губу.

Приходится рассказать всё. От первой встречи до этой. Также поведать про мецената, который не даёт покоя. Чтобы сестра немного поутихла и увидела — я от мужчин не бегаю.

И в итоге слышу:

— Да он же ждёт с тобой встреч! Тут два варианта! — пальчиками показывает в воздухе. — Или он маньяк. Или влюблённый в тебя. Я за второе.

— Да ну тебя, — отмахиваюсь. Чушь всякую несёт!

Есть ведь известная фраза!

Любовь живёт три года.

Во-первых… Три года прошло.

А во-вторых… Любил ли он меня? Не знаю. Он отпустил меня легко. По моей просьбе. Не отговаривал, лишь кивнул. Может, я была для него лишней обузой.

— Ну, вот увидишь, — как-то хитро говорит. — Слушай, а что за девочка Слава? Ты когда о ней говорила, прямо сияла. Я аж приревновала.

— А, Славка… — снова настроение хорошее возвращается. — Она прикольная. Вот смотрю на неё, и знаешь… Родство с ней чувствую. Не понимаю почему. Но она правду говорит всегда. Искренняя, а как мило улыбается…

Сама не могу сдержать идиотской улыбки.

Вроде девочка как девочка, но… Такой лучик светлый. Сама к ней тянусь.

— Мать, ты чё? — пугается Мила.

— Я думаю удочерить её, — вдруг выпаливаю. Я бы уже это сделала, но сомневаюсь. Ребёнок — не котёнок. Там ответственность в разы выше. Но у меня отчего-то стойкой ощущение, что я справлюсь. Только решиться не могу. Впускать кого-то в свою жизнь… Тяжело. — Что думаешь? Ты не против, если я вдруг созрею?

Опешившая Мила хлопает ртом как рыбка.

Для меня важно и мнение семьи. Примут ли они её…

— Я… Не знаю. Но надо подумать… Мать, у тебя лучшие годы. Ты себя и так похоронила в свои двадцать четыре. Как мужика искать? Я верю в искреннюю любовь, но…

Она на миг задумывается.

— Хотя… Беркутов же тоже ребёнка взять хотел, хм…

Не могу связать её слова со Славой. Но она что-то думает, а затем выпаливает:

— Ну, слушай. А может, и не так плоха эта перемена будет? — вновь загорается, как новогодняя звезда на ёлке. Её настроение меняется чаще, чем у меня… — А познакомишь с девочкой?

О, будет повод вернуться в детский дом! А-то я уже искала причину для Алексея. Не хочу давать им надежду, если вдруг струшу.

— Да, без проблем. Давай завтра? — восторг пропитывает каждый уголок тела, а предвкушение зарождается внутри.

— Замётано, — подаёт мне ладошку. Отбиваю её и думаю о том, что всё же нужно купить тот наряд. Ей должно понравиться.