Опасная беременность. Девочка Басманова

Виктория Вишневская, 2023

– Мужик, твоя телка? – спрашивает у водителя, указывая на меня подбородком и не сводя пристального взгляда.Ничего не понимаю…– Д-да, – вдруг мямлит тот, держась за челюсть. – М-моя. Вы скажите, она всё сделает… Только меня больше не бейте!– Стойте, – испуганно лепечу. Что он несет?! – Я его не…– Ильяс, – опять грозный голос заставляет застыть. – Девчонку в машину. Отвезёшь ко мне. Я приеду, сам решу, как возмещать ущерб будет.

Глава 1

— Дура, блять! Блондинка!

Отстраняюсь от водилы, прижимаю к себе сумку и тяжело дышу. Плохая идея бить его во время движения по дороге! Но как ещё защититься?! Он лезет ко мне, домогается и хочет изнасиловать!

Да чтобы я ещё раз попутками воспользовалась!

— Задрала! — гаркает. — Сам возьму!

Настойчивый мужик резко залезает мне под юбку. Больно сжимает меня между ног. И я визжу, как резаная свинья, и бросаю в него единственный предмет защиты. Да лучше автокатастрофа, чем изнасилование!

В эту же секунду нас жёстко трясёт. Меня кидает вперёд, но ремень безопасности не даёт разбить мне нос о приборную панель. Визг шин, скрежет металла.

От тряски кружится голова. Раскрыв глаза, поднимаю взгляд.

Чёрт…

Мы, кажется, вылетели на встречку и врезались в чью-то иномарку… Чёрную, затонированную, огромную… Как в фильмах, оттуда выходит огромный и злой дядька. Подлетает к водительской стороне, открывает дверцу и с громким матом хватает домогающегося до меня мудака за шиворот и вытаскивает из машины. Дверь не закрывает. И я слышу весь мат, от которого болят бедные ушки.

Да даже дед так не матерился…

— Ты охренел, сука? — удар! Вся сжимаюсь от того, как амбал кулаком заряжает водителю по челюсти. А я аккуратненько, в ступоре отстёгиваюсь и готовлюсь бежать. Или нет?.. Ему помочь ведь нужно? А чем я помогу? Он сам виноват! Ну, нет… нельзя так оставлять его!

Нужно помочь!

Осталось только сдвинуться с места. Перестать хлопать ртом, как рыба, и глотать воздух.

Он, конечно, идиот, но…

— Ты хоть знаешь, в чью тачку врезался, утырок?

Вылетаю из салона. В голове эффектный ролик, как я, скромная Ульяна, что не обидит даже комара, запрыгивает на мужика, бьёт его по голове, а потом мы, победив зло, убегаем. И контуженный на голову водитель в благодарность довозит меня до брата в целости и сохранности.

Но я блондинка. Тушуюсь. Делаю несколько шагов на ватных ногах.

Останавливаюсь возле бампера и не знаю, что делать дальше.

— Отпустите его, пожалуйста! Он плохой человек, но даже плохие люди заслуживают…

Я резко обрываюсь.

Боковым зрением замечаю шевеление в стороне от меня. Дверь второй машины, которая стоит за той, откуда вылетел амбал, открывается.

Вторая машина! Ещё люди!

Бежать надо!

Говорила мне бабушка, зачем мне эта столица? Сидела бы у себя там, в Волгограде, работала и горя не знала! Но нет! К брату я захотела! Столицу покорять!

Резко поворачиваю голову, сглатываю и непроизвольно укутываюсь в тоненькую джинсовку в поиске защиты. Дрожать начинаю. И это не от холода. А от острого, тяжёлого взгляда, направленного прямо на меня. Из салона автомобиля выходит мужчина. Высокий, статный, похожий на скалу. Я такого впервые вижу… Широкоплечего… Красивого…

В тёмной одежде. Не успеваю рассмотреть её — она волнует меня меньше всего.

Он направляется ко мне, не отрывая безжалостного взгляда.

— Ильяс, — грозный командирский голос с хрипотцой обволакивает всё тело. Застываю от его тона, от его изучающего взгляда. Вот пронзительные глаза на моей курточке. — Что здесь?

А сейчас рассматривает мою плиссированную юбку, капроновые колготки, которые ничуть не спасают от холода. Наверняка думает, что я проститутка. Кто ещё будет ехать по промышленной зоне поздно вечером с мужчиной, да ещё и в таком виде?

Правильно, я. Южанка. У нас осенью ещё тепло, и можно запросто ходить в таком виде! Оделась бы по-другому — весь путь ныла бы рядом с печкой от жары!

— Дебил, босс.

Это «босс» звучит настороженно, с уважением. Где-то вдалеке различается нотка страха…

— На встречку выехали. Вон, жесть.

Мужчина задумчиво на секунду переводит взгляд на бампер своего автомобиля. А там хорошая вмятина.

— Я опаздываю на встречу, — холодно чеканит этот самый «босс». — Разберись. Хотя…

Снова смотрит на меня. И меня трясёт. Ещё сильнее. Уже не от холода. А от долбаного страха. Так не смотрят на людей. Вообще нет.

— Мужик, твоя тёлка? — спрашивает у водителя, кивая на меня.

Ничего не понимаю…

— Д-да, — вдруг мямлит, держась за челюсть. — М-моя. Вы скажите, она всё сделает… Только меня больше не бейте!

— Стойте, — испуганно лепечу тоненьким голоском. Что он такое говорит?! — Я его не…

— Ильяс, — опять грозный голос заставляет застыть. — Девчонку в машину. Отвезёшь ко мне в квартиру. Я приеду, сам решу, что с ней делать.

— Погодите, это ошибка, — делаю попытку отговорить его. Мужчина, которого назвали Ильясом, отпускает того мужика-извращенца и направляется ко мне. А я пячусь назад и сама посматриваю уже в широкую спину «Босса», обтянутую чёрной кожанкой. — Я его даже не знаю!

Меня никто не слушает.

Страшный и ужасающий мужчина вырастает передо мной, и я не успеваю убежать. Хватает меня за руку. Грубо, больно, словно я не человек. Закидывает, как мешок картошки, на плечо.

— Послушайте! Не надо! Давайте договоримся! Я вам заплачу! — колочу его по спине, пытаясь выжить.

У меня в кошельке сто рублей! Но мне нужно оттянуть время!

— У меня богатый брат! — нагло вру.

Глаза щиплет, и я срываюсь на плач.

Всем всё равно. Поверили тому водиле, а не мне.

Вот почему? Почему я не успела доехать до дома? В секунду лишилась всех своих вещей, потому что те остались в машине перевозчика! И за что меня заталкивают в просторный салон автомобиля, кидая на сиденье?

Глава 2

Я сижу тихо, как мышка. Да, меня похитили, затолкали во внедорожник, и лучшее решение в этой ситуации — орать и плакать. Но когда по обе руки от тебя сидят два огромных мужика, у которых одна лапа, как две твои коленки… начинаешь задумываться о своих действиях.

Скажешь что-то — прихлопнут и не заметят.

Даже плакать перестала, чтобы не привлекать к себе внимания. А то ещё изнасилуют на пару, пока их «босс» где-то ходит.

Снова хочется разреветься. К кому я попала? Зачем вообще воспользовалась этим приложением поиска водителя? С самого начала бабушка предупреждала, что попадётся какой-нибудь на голову тронутый человек. Но я не послушалась. Помимо меня в машине ещё ехала семейная пара и молодой парень. Уже пахнет безопасностью. Но их высадили раньше, чем меня. Кто же знал, что так всё будет, а?..

А теперь трясусь, стучу зубами и оттягиваю чёрную юбку на коленки, лишь бы на них не обращали внимания.

Мы неожиданно притормаживаем. Мотор глохнет.

— Приехали, — оповещает мужчина рядом. Огромная лапа тянется к моей руке. Отдёргиваю её, но несколько пальцев всё равно обхватывают запястье. Меня дёргают в сторону, открывая дверь машины, и вытаскивают наружу.

Перед глазами асфальт. Внутри клокочущая паника.

Боюсь поднять взгляд вверх, увидеть обшарпанные здания, пустынные улицы с тонной грязи и алкашами. Не хочется мне умирать в таких местах… Выкинут потом на мусорку, и всё…

Но я всё же решаюсь, оглядываюсь по сторонам. Не знаю, центр это или пригород, но спальный район выглядит внеземным. У нас даже так о центре города не заботятся, как здесь! Чистенько, свежо, светло и уютно. Люди ходят неподалёку. Мамочки с колясками, дети играют… Да и многоэтажное квартирное здание не похоже на логово чудовища…

Истерика немного отступает.

Мужчина идёт вперёд, настойчиво тянет меня за собой.

А может… о помощи попросить?

Словно читая мои мысли, впереди идущий предупредительным тоном кидает мне через плечо:

— Тебе лучше не кричать.

— Пристрелите? — от волнения губы дрожать начинают.

Я слышу от него смешок.

— Хуже.

— А что бывает хуже смерти? — самое время пофилософствовать!

— Как раз узнаешь.

Сглатываю, сверля затылок испуганным взглядом.

— Рыпаться и сопротивляться не советую. Больно будет, — зачем-то снова говорит, заходя в холл здания. Ведёт меня к лифту, а я уже готова вырваться. А что будет?! — Шеф баб щадит. Но ты его не зли.

Впадаю в какой-то ступор. Разные сценарии будущего лезут в голову и не хотят уходить, как я их ни прошу. Ильяс даже вытаскивает меня из лифта и через несколько секунд закидывает в квартиру. Сам не заходит, оставаясь на лестничной площадке.

— Я буду здесь. Давай без фокусов. Попытаешься сбежать — поймаю. Начнёшь крушить квартиру — твой долг возрастёт в сотни раз.

— Вы понимаете, что я того водителя даже не… — оборачиваюсь, и тут же перед моим носом хлопает дверь.

Ушёл! Не дослушал! Просто захлопнул дверь!

Но, может, оно и к лучшему. Хоть не будет пугать меня, сидя рядом и испытывая мои и так подорванные нервы.

Нужно собраться, подыскать нужные слова до того, как придёт хозяин дома. Я не желаю отрабатывать чужие косяки. Будь это моя вина — хорошо! Я уберу и постираю, и вещи поглажу, а здесь… Боюсь представить, что он попросит взамен.

Скидываю с себя потёртые уже старенькие кроссовки. Аккуратно отставляю в сторону, боясь испачкать чистый глянцевый пол. Блин, крутой…

Ульяна, в руки себя возьми! Хватит восхищаться чужой квартирой! Но не могу. Осматриваюсь по сторонам. Это самый настоящий роскошный пентхаус!

На эмоциях в восхищении подлетаю к прозрачному окну. Вид отсюда завораживающий! Но стоит мне посмотреть вниз, как начинает кружиться голова, и я тут же отпрыгиваю от стеклянной ограды. В глаза бросается массивная лестница. Бегу к ней, поднимаюсь, оказываясь на обустроенной крыше, похожей на отдельный мир!

Тут же ёжусь от прохладного ветра. И расстраиваюсь.

Сбежать не получится. Только если прыгать с чёрт знает какого этажа… Но я ещё жить хочу.

Возвращаюсь обратно и опять пытаюсь не заплакать. Теперь квартира не похожа на что-то красивое. Наоборот, напоминает клетку. Золотую. Вокруг всё красиво, блестит, должно соблазнять и радовать, но… Морально тяжело. Сидеть здесь невозможно. С каждой минутой накручиваю себя всё больше и больше.

А если он заставит меня отрабатывать долг… постелью?

Сердце подскакивает к горлу. Не хочу. Не могу. Это выше моих сил.

Всё же срываюсь. Лёгкие выворачивает, глаза щиплет.

Не хочу я ни с кем спать!

Ещё и живот урчит. Ничего не ела с сегодняшнего утра. А уже вечер поздний.

Наесться, что ли, перед смертью?

Шмыгнув носом, подскакиваю со стула. Вот возьму и поем, если у него что-то есть! Хоть потом не так обидно будет отрабатывать.

Открываю холодильник, капая слюнями. Глаза разбегаются от обилия еды.

Но всё же что-то нахожу. Перекусываю и заваливаюсь на диван. Как сказала бы сейчас моя бабушка: я — лентяйка. Поела — и в кровать. А что ещё тут делать? Плакать? Так я уже поплакала, и голова теперь болит.

От этого быстро отрубаюсь, проваливаясь в сон.

А через неизвестное мне время вновь выныриваю из дрёмы, слыша звук открывающейся двери и приближающиеся громкие и тяжёлые шаги…

Глава 3

Басманов

Девчонка вся подбирается, будто ей холодно. Зарывается носом в складку дивана. Делает вид, что спит. Но давно выдала своё состояние. Пока я шёл к ней — плечи дрогнули. Дыхание стало другим. А теперь старается не поджимать губы в испуге.

Падаю в кресло, доставая пачку сигарету. Вставляю одну в зубы, чиркаю зажигалкой.

Судя по тому, как с клиентурой работает — бабок у неё нет.

Такие бабы встречают по-другому. С тапками в зубах. И в трусиках, в которые я сначала засуну пару купюр, а потом разорву их в клочья.

Эта, видимо, упахалась после того водителя. Или это был её парень?

Я вообще про неё забыл, пока разговаривал с Громовым. Вспомнил, как зашёл в квартиру, увидев белые пяточки.

Баба как баба. На мордашку симпатичная, волосы золотые, красивые. Я фетишист, встаёт на блондинок. На эту тоже что-то шевельнулось. Решил воспользоваться. Да и за разбитую тачку ответить должна. Проституток на дух не переношу, но члену не прикажешь. Причём она отвечает всем моим критериям.

Дёргает пальцами ног в капроновых колготках. Ещё одна возбуждающая деталь. Капрон на девушках я люблю. Особенно когда кроме него ничего нет.

Втягиваю в лёгкие никотин, рассматривая приобретение. Хорошенькое. Хватит оттянуться.

— Долго ещё притворяться будешь? — безразлично кидаю и тянусь к пепельнице. Смахиваю пепел под дёрганье её плеча. — Или мне тебя разбудить?

Медленно открывает глаза, сопит себе под нос. Подрывается с дивана, тут же подбираясь к изголовью и прикрываясь небольшой подушкой, как щитом.

Быстро она сдалась.

— Серьёзно? — вылетает само.

Хмурится, обнимает подушку и прячет в ней половину лица.

— Отпустите меня, пожалуйста.

— Как только долг своего мужика отработаешь — запросто, — затягиваюсь ещё раз. И осматриваю качество товара. Искупать надо бы.

— Я не виновата, — опять сопит. — Я его даже не знала. Через приложение нашла. Он меня изнасиловать пытался. Я его сумкой ударила. Мы поэтому на встречку выехали.

— То есть авария из-за тебя? — усмехнувшись, уточняю. Выдыхаю по привычке дым, что тянется прямо к ней.

— Нет. Он виноват, — ещё сильнее зарывается носом, прячась.

— А твои слова говорят об обратном, — наклоняю голову набок, с интересом ожидая, что она скажет.

В порыве злости девчонка подрывается с места. Кидает подушку на диван, подскакивая и выпрямляясь. Милая мордашка всё равно остаётся милой, даже когда в гневе кривится.

— Да вы знаете, что вообще похитили меня?!

— Ага, — скучающе подаюсь вперёд. Чтобы потушить сигарету. А девчонка отпрыгивает назад, будто я вот-вот сожгу её огнём или потушу этот самый бычок об неё.

— Это статья!

— Здорово, — встаю с кресла и снимаю футболку. Жарко. Да и искупаться надо. Как раз изучу тело блондинки. Уверен, оно у неё хорошенькое. Худенькая. Но всё остальное — спрятано под футболкой и джинсовой курткой.

Делаю шаг вперёд, ей навстречу.

Ожидаемо пятится назад.

— Не подходите, я закричу.

Угрозы? Детский лепет.

— Шумоизоляция, — киваю на стены. — Хоть связки порви.

— Я… — пыхтит, осматривается по сторонам. Всё пятится и пятится, пока не упирается в стену. Испуганный взгляд летит в меня, вонзаясь как тысяча стрел. Реально боится. Значит, не проститутка. Ошибся. Так проще — не слишком брезгливо.

Подло? Не знаю. Я просто хочу её трахнуть после тяжёлого рабочего дня. А когда хочу — делаю это.

— Буду… — нерешительно продолжает, раздумывая над словами.

Пыл её угасает.

Особенно в тот момент, когда я оказываюсь совсем близко. Прижимаю к стене, припечатывая миниатюрное тело. Блять, да она метр с кепкой. Чуть выше. Доходит макушкой мне до груди.

И это пиздец как торкает.

В нос ударяет запах весенней сирени. Откуда сирень осенью?

— Что будешь? — упираюсь рукой в стену. Заставляю её поднять голову, уставиться на меня огромными голубыми глазами. Большие, ясные… Слёзы в них блестят.

— Сопротивляться… — сдавленно заканчивает свою вымученную фразу.

— Сопротивляйся, — одобрительно киваю, одной рукой хватая её за тонкую джинсовку. И дёргаю вниз, снимая её. И всё так же безразлично кидаю: — Так интереснее.

Глава 4

— Вы не можете со мной так поступить! — выпаливаю в надежде, что сухарь окажется нормальным мужиком! Да как же? Как же он им окажется, если сам меня сюда и приказал притащить?

Прощаюсь с курткой, которая оберегала меня всё это время. А теперь чувствую себя голой перед ним. А взгляд всё спускается вниз — с его лица на каменное тело. Оно у него… прикольное. Я такие только в интернете видела. Мускулистое, рельефное, с татуировками. Их у него много. До этого я не обращала внимания. А теперь рассматриваю тату на его шее, груди, плечах и даже руках. Весь забитый.

Неформал!

— С какого хрена? — дерзко и нагло выстреливает словами как из пулемёта.

— Не с вашего, но… — лепечу в припадке.

Мужчина невозмутим. Ему вообще плевать на моё сопротивление. А мне хочется убежать. Как можно дальше отсюда.

— Снимай футболку, — в приказном тоне чеканит равнодушно мне в лицо. — Потом юбку. Сейчас же.

— Н-не буду!

Его палец оказывается на моём подбородке. Сжимает его до боли. Переносит пальцы на губу. Ведёт по ней шероховатой подушечкой.

А в голове звучит тревога.

— Твой мужик въехал в мою тачку.

— Я его не знаю! — воплю ещё раз.

И этот страшный, до ужаса опасный мужчина надавливает на мою губу. И неожиданно проникает своим пальцем в рот.

— Плевать, — от холода карих глаз по позвоночнику проходят молнии. — Ты была в машине. Теперь отрабатывай.

Застываю. Всё. Он меня не отпустит. Зря я тут горланю, прошу его о милости. Ему всё равно. Он — насильник. Такой же мудак, как и тот водитель.

Злость берёт.

И я не замечаю, как клацаю зубами ему по пальцу, зажмуриваясь. Так сильно, отчаянно, что не рассчитываю силы. Металлический привкус во рту быстро даёт о себе знать.

Раздаётся утробное рычание, от которого я подпрыгиваю на месте, распахиваю глаза. Вижу этот дьявольский взгляд. Беснующиеся глаза. А в них — жажда убивать.

Застываю и тут же начинаю вырываться. Мужчина зло рычит, хватает меня за юбку, которую буквально разрывает. Молния трещит. Собачка, судя по звуку, отлетает на пол, звякает о глянцевую плитку.

Нет-нет-нет!

— Ещё церемониться с тобой, блядь.

Это он МЕНЯ так назвал?..

Я бы укусила ему второй палец. Но понимаю, что только сильнее разозлю его. Поэтому чуть не плачу и кричу:

— Не трогайте меня, пожалуйста, я девственница!

Не верю в то, что говорю. С испуга, на панике, хватаясь за последнюю ниточку надежду. Я ведь кричать буду, отбиваться! И ему никакого удовольствия!

Дура… Он же сказал, что так будет ещё интереснее…

Сжимаюсь вся, понимая, что натворила. А вдруг его это только заводит?

Бабушка говорила, что у богатеньких свои причуды. И девственниц они вскрывать любят… Говорила мне, что по приезде в столицу мне, невинной овечке, запудрят мозги. Поимеют, а потом бросят. Это в лучшем случае. В худшем… выкинут в канаву.

Боже, что я наделала…

Он останавливается. На удивление — останавливается! А я чувствую, как с моих бёдер соскальзывает плиссированная юбка. Соприкасается с полом.

Смотрю на мужчину, сдерживая рвущиеся наружу слёзы.

Взгляд его — внизу. Чуть ниже моего живота, где… трусики мои.

Неужели его эта новость только возбудила?

Только не это!

Вспоминаю, какие на мне сегодня трусы, и краснею.

Розовые в чёрный горошек. И с таким же милым бантиком на краешке.

Нет, я, конечно, люблю красивое бельё, но надевать его в дорогу нецелесообразно! То кружево в попу воткнётся, то натрёт на сгибе бедра… А тут простые, удобные. И почему-то мне стыдно за них именно в этот момент.

— Дьявол, — ругается, и тут же после этого слова летит отборный мат. Отпрянув от меня, разворачивается и куда-то уходит.

Вместо того, чтобы в припадках собираться и бежать из квартиры, где дежурит охранник, стою и пытаюсь прекратить надрывно плакать. Слёз вроде бы и нет, но… Страшно до безумия.

Мужчина возвращается быстро. Не успеваю даже опомниться. И я опять напрягаюсь и натягиваюсь, как струна на гитаре.

Падает на диван с какой-то красной коробкой. На аптечку похожа.

— Сюда иди, — грозно и с каким-то наездом кидает мне. И воспротивиться не могу. В одних колготках, трусах и футболке семеню до него. Совсем не до одежды.

— Сядь.

Не хочу подчиняться, но попа сама приземляется, словно под притяжением, на диван.

Он протягивает мне аптечку.

— Достань перекись и бинты. Палец мне перевяжи.

Протягивает ладонь с большим пальцем, который я прикусила. Вау, до мяса…

Гордиться здесь нечем! Наоборот, чувствую вину.

Да какая вина, Ульяна?! Тебя чуть не изнасиловали!

Ага, и чтобы он не попробовал сделать это ещё раз… надо быть хорошенькой.

Дрожащей рукой тянусь к аптечке.

— Не дрожи. Не трону.

Взгляд летит в его равнодушное лицо.

— Правда? — переспрашиваю ещё раз, хлопая глазами.

— Обрабатывай давай уже, — кивает на палец и морщится.

Я не спрашиваю, почему он передумал. Просто делаю всё на автомате. Это я делала тысячи раз уже. Практика у меня имеется. Бабушка у меня бывший медик. И я знаю всё о первой помощи и частично разбираюсь в некоторых медикаментах. А перевязку сделать… без проблем.

— Извините, — зачем-то прошу прощения за прокушенный палец. Сильно же я его…

— Дикарка, — выплёвывает с пренебрежением. Будто это не он пытался изнасиловать меня пару минут назад. — Салфетки возьми. Рот вытри, весь в крови. Я будто с Ганнибалом Лектором сижу.

Боже, точно! Хватаю салфетки, вытираю губы. Вот бы ещё конфету какую съесть, чтобы этот металлический привкус во рту перебить.

— Вы сами виноваты… — сипло и глухо выдаю, возвращаясь к пальцу. Не знаю, услышал он или нет.

— Ты с мужиком, в ночи, в промзоне. Я тебя за проститутку принял, а не за целку.

Целка.

Какое пренебрежительное слово!

— Я же сказала, что не знаю его… — чуть не постанываю в голос. Наверное, нет смысла что-то ему доказывать… Такие мужчины стоят на своём.

— Приезжая? — вдруг спрашивает.

— Как узнали? — опять поднимаю голову, встречаясь с цепким изучающим взглядом. Он уже не так напряжён и разъярён. Успокоился. И странно осматривает меня. Опять.

— Говоришь не как москвичка, — усмехается, явно издеваясь надо мной. Но мне об этом уже говорили — не заденет. Все талдычат, что мы в Волгограде «гэкаем», но этого не замечаем. Да плевать, откуда я, нормально говорю! — Плевать. Перевязывай.

— Вы меня не тронете? — спрашиваю с надеждой. Может, ещё не поздно воткнуть ему что-нибудь в плечо и убежать, а?..

— Тронул бы, — усмехается. — Против девственности ничего не имею. Но твои трусы всё возбуждение убили.

Ничего не имеет! Тронул бы! Вот дура! Зачем вообще про девственность кричала? Ещё так выпалила резко, спасаясь!

Но хорошо, что я трусы эти надела.

— Шучу, — угрюмо выдаёт. — Понял, что ты не лжёшь. Про того мужика. Ты явно не собиралась лишиться целки в машине, ещё и непонятно где. Да и в таком белье.

От его слов я краснею. Да, представления у меня явно другие… И в них точно нет того, что чуть не случилось пару минут назад.

— Хватит о моих трусиках говорить, — прошу его, завязывая бантик из бинта. — Обрабатывать два раза в день. «Левомеколь» купите. Хорошее средство. Могу я идти?

Он цепко смотрит мне в лицо.

И сердце из пяток поднимается к горлу, барабанит где-то в висках, из-за чего начинает болеть голова. Страшно становится. Он же не передумает?

Окидывает взглядом моё тело, и я зажимаюсь, крепче прижимая аптечку к ногам. Прикрываю ей своё бельё. Или стоит посветить ими ещё, чтобы у него точно не встало?

— Свали нахрен, — машет пренебрежительно рукой.

Я от радости подпрыгиваю с дивана, бегу к своим вещам. Он встаёт следом, снова куда-то уходит. Квартиру изучить не смогла — было грустно.

Натягиваю быстро юбку, что постоянно с меня падает. Молнии капец. Не застёгивается. Я так далеко не убегу. А как же мне теперь?.. У меня ни сумки, ни чемодана…

Чёрт! У меня же вещей нет! Всё у того водилы осталось! Что же делать, а? Как мне теперь быть?

Ладно, пойду в полицию для начала. После того, как до брата доберусь. И найду, где он живёт…

А сейчас что делать-то?! Как бежать, если с меня юбка падает? Не держать же её постоянно? Там холодно ещё… Застужу всё…

Я совершаю наверняка свой самый опрометчивый поступок в жизни.

Закусываю губу и вместе со своей юбкой опускаюсь на диванчик. Складываю всё на коленки. И жду хозяина дома, чтобы попросить нитки.

Надеюсь, он меня больше не тронет. А если попробует… Получит трусами в лоб.

Я настроена решительно.

Не ухожу пять, десять минут… Уже начинаю думать, что он там умер от потери крови.

Но как только представления в голове становятся красочнее, из ванной выходит ОН. Мужчина, что только недавно был в джинсах, сейчас совершенно… обнажён. Его это никак не смущает. Увидев меня, чуть удивляется и, нахмурившись, продолжает идти голым по огромному залу.

А я не могу совладать со своим взглядом, что несётся вниз, ниже его кубиков и того самого перевёрнутого треугольника…

От испуга закрываю глаза, бью себя ладонями по лицу.

Надеюсь, мне показалось.

Таких детородных органов не бывает! Он им что, гвозди забивал, что он так опух?

— Ты ещё здесь? Я же сказал свалить нахрен.

Не могу открыть глаз.

— Я хотела уйти, — нервно отзываюсь. — Очень хотела. Но вы мне юбку порвали. У вас есть нитки? Я зашью и сразу же уйду. А ещё телефон. Да, было бы неплохо, если бы вы дали мне позвонить…

— Ты не охренела?

Ну, как сказать…

— Бабуля говорит, что мне палец в рот не клади. Думаю, что немного борзею, но… У меня не осталось вещей, и я не знаю, куда идти.

Чуть-чуть отодвигаю пальчик в сторону, чтобы разглядеть, где стоит хозяин дома. Он же не тянется сейчас к пистолету, чтобы пристрелить меня за наглость?

Через маленькую щёлочку различаю упругие ягодицы. Он отвернулся! Но мне показалось, или… полотенцем прикрылся?

Подглядываю снова. Оделся…

Я вроде должна дрожать от страха, поскольку мне очень страшно. А в итоге… пытаюсь побороть смущение и заалевшие щёчки.

— Так дадите что-нибудь?

— Ниток нет, — смотрит на меня всё с тем же ледяным холодом. Но что-то в нём меняется. Другим становится. — Телефон тебе свой не дам.

Поджимаю в обиде губы. А вроде нормальным был.

А теперь разворачивается, подходит к стене, нажимая на какую-то кнопку. Стена отъезжает в сторону, открывая вид на большой шкаф. Вау, сколько одежды…

Мужчина хватает оттуда вешалку с пиджаком. Возвращается ко мне, кидает вещь на диван.

— А теперь выметайся, — чересчур грубо произносит. — Или ты хочешь, чтобы я тебя всё же поимел?

Тихо сглатываю, отодвигаясь.

И решаю в этот раз не играть с судьбой.

Подскакиваю с места. Юбка опять скользит по бёдрам, открывая вид на мои трусы. Но мне плевать. Хватаю пиджак, накидываю на своё тело. Он настолько большой, что я в нём тону. Плевать. Главное, что попу прикрывает.

И не рискуя больше своей девственностью, вылетаю из квартиры опасного мужчины.

Охранник даже не пытается меня остановить. А мне плевать. Бегу, сама не зная куда. Лишь бы подальше от него!

Глава 5

— Тоже мне, мужик, — шепчу, трясясь от страха и вышагивая по тротуару. Даже куда идти, не знаю. И как назло — на улице никого нет. Полночь уже, вряд ли в таком районе кто-то гулять будет… Но радует, что хотя бы маньяков и насильников не встречу.

Только подумала об этом — как из подъезда выбегает девчонка. Такого же возраста примерно, как и я. Идёт куда-то не торопясь. И я нагоняю её, приближаясь и заранее думая, как убедить её дать мне позвонить.

— Извините, — привлекаю к себе внимание. Брюнетка поднимает голову, смотрит вопросительно. — Не могли бы вы одолжить телефон? Я в вашем районе впервые, и мне бы позвонить брату, чтобы он встретил меня. А у меня телефон сел. Не могли вы мне помочь? Можете меня за руку подержать…

Протягиваю ей отчаянно запястье.

— Чтоб не убежала.

— Да ладно, так дам, — мягко улыбается, протягивая мне телефон. Благодарю её, дрожащими пальцами набираю номер телефона, который учила весь путь до столицы. Думала, что такое может приключиться. А попросить у кого-нибудь позвонить я могу. Людей я не боюсь.

Прислоняю телефон к уху, вся съёживаюсь, закутываясь в пиджак, пахнущий тем мудаком. Что сказать… Запах порошка у него крутой.

Гудки обрываются, и что-то внутри переворачивается от радости:

— Стас! — чересчур импульсивно выпаливаю. — Привет! Это Ульяна! Я в Москве. Потеряла документы, чемодан и звоню с чужого телефона. Не мог бы ты приехать за мной?

— Блин, а чё, без меня вообще никак? — недовольно мычит в трубку. — Я сейчас не могу, спать лёг.

— Стас, как я доеду? У меня денег нет! — начинаю раздражаться от сводного брата. Разве не он согласился приютить меня на месяц в столице, пока я не найду работу в столице? — Ты меня вообще встретить обещал…

— Давай я тебе пятьсот рублей кину на этот номер? А чел тебе такси вызовет. Ну, малая, времени ваще нет. Жду тебя, в общем.

И адрес диктует. Сбрасывает.

Хлопаю глазами, возвращаю телефон обратно владелице.

— Брат у тебя засранец, — морщит нос девушка. Не знаю… Он всегда нормальный был по телефону. Я с ним вообще раз в пять лет вижусь, а может, и вообще в десять. — Что сказал?

— Денег скинет на такси, — сдавленно отвечаю. Стыдно. Она ведь разговор весь слышала.

— Такси тебе заказать?

Поджимая губы, чтобы не расплакаться, киваю.

— Если я вас не напрягу…

— Да ладно уж, — брюнетка лезет в телефон и приподнимает брови вверх. — Не бросать же тебя. Ночь уже.

— Но вы же гуляете.

— В магазин шла, — улыбается. Блин, красивая… — Сладенького захотелось.

— Понимаю, — чешу макушку. — Я сама сладкоежка. Адрес, кстати, сказать забыла.

Диктую ей то же самое, что сказал мне Стас. И через пять минут я уже сажусь в тёплое такси. Девушка простояла со мной до самого приезда, не желая уходить. Сказала, как только посадит, тогда и пойдёт спокойно.

Я правда ей очень благодарна!

А вот брату моему… капец.

Через час я стою возле обшарпанной коричневой двери и стучу по железному покрытию. Звонок у него не работает. Но вместо двери брата — открывается соседская. Какой-то мужик в майке-алкоголичке выглядывает из проёма и огромными злыми глазами смотрит на меня.

— Я тебе сейчас по башке настучу.

— Извините… — в испуге шепчу. Чувствую, как меня чуть не сбивает железная дверь. Стас наконец-то открывает мне, встречая на пороге.

— О, — взъерошенный и сонный парень чешет лохматую голову. Сначала не узнаю. Худой до ужаса, с синяками под глазами. Глаза сонные, зрачки расширенные. Я его разбудила… Но вид у него… Столица всех так изматывает? — Улька же?

Осматривает меня с головы до ног до невозможности странным взглядом.

— А ты хорошенькая выросла.

— Ага, — киваю с энтузиазмом. Выброс эндорфинов произошёл не от встречи с братом. А от того, что я наконец-то сниму этот пиджак, сожгу его, искупаюсь и переоденусь в человеческую одежду. — Так что, пустишь или так на пороге держать и будешь?

— Вот баран, — бьёт себя по лбу. Отходит чуть в сторону, показывая рукой на свою квартиру. — Добро пожаловать, сестричка!

Счастливо перешагиваю порог квартиры.

— А вещи твои где? — доносится в спину.

— А я ж сказала, — скидываю кроссовки. — Я вещи все потеряла.

Не хочу рассказывать, как это произошло. О том мужчине вспоминать вообще не хочу. И не буду!

— Ого, и ты на позитиве? Потерять вещи в Москве, канеш, не новость, но… Вернуть тяжеловато будет. Особенно в целости и сохранности.

— Да мне лишь бы документы… — ставлю кроссовки на полочку. Она чуть не падает, и я с трудом ставлю её на месте.

Тут же становится грустно. Чемодан в багажнике у таксиста. Он небольшой, со всем самым необходимым. Его найти, наверное, проще всего. А вот сумку… Там ведь и телефон, и документы. Она у меня была, пока тот неандерталец не закинул меня на плечо. А она и упала где-то там на дороге… Вот найти бы хотя бы сумку! И плевать, что там денег нет. А вещи всегда себе куплю. Пока похожу в том, что есть. Правда, проблему с юбкой решить придётся…

Снова начала унывать.

— Ты мне, пожалуйста, покажи, где я спать буду, — прошу его, неловко переминаясь на месте. — Я сейчас искупаюсь после дороги, и спать. Ты тоже иди, а то я тебя разбудила…

— Да-а-а-а, спать хочется жутко, — в доказательство зевает. — Ванная — вот она.

Бьёт по белой, точнее, уже пожелтевшей двери. Она вся грязная, засаленная, будто её не мыли тысячу лет. Смотрю себе под ноги, в которые впивается мусор. Стараюсь не обращать внимания на такие мелочи. Крыша над головой есть, и ладно. Я неприхотливая.

— А спать будешь… Щас.

Он уходит и через несколько минут приносит потрёпанный жизнью матрас. Вручает мне.

— На кухне лучше лечь. Там батареи греют лучше. Ты не обращай внимания на бардак, я уберусь. Сама понимаешь, работа. Да и руки женской нет здесь вообще…

— Холостяк, понимаю, — тихонько смеюсь. Ничего, завтра всё уберу! Чистоту я люблю, а долго в таком точно не проживу… — Ладно, спокойной ночи.

Брат подаётся вперёд, целует меня в щёку.

— С приездом, сестрёнка. Помогу, чем смогу.

Искренне улыбаюсь. Машу ему ладошкой перед сном, отношу матрас на кухню, а сама иду в ванную комнату. Надену что-нибудь из одежды брата, а потом решу.

Оказавшись в ванной, не могу сдержать шокированного выдоха. М-да… Уборки здесь… Много. Ничего, справимся!

Прислоняюсь к стиральной машинке (благо она есть) и только сейчас, отогрев ляжки, чувствую, как он них что-то бьётся. Щупаю карманы. Ого, там что-то есть… Ныряю в карман и выуживаю чёрный небольшой прямоугольник. Хм… Флешка какая-то. Тот мужик её в кармане забыл? Не знаю. Но возвращать её не собираюсь.

Ещё чего! Это искать его надо, встречаться…

Но я потом посмотрю, что там.

А пока раздеваюсь, отправляюсь в ванную. Ночка и завтрашний день будут тяжёлыми…

Глава 6

— Ты что сделала с моей квартирой? — округлив глаза, брат осматривается по сторонам, трогает белые косяки дверей и ведёт по ним пальцами, а те в ответ скрипят от чистоты. Оно того стоило… Правда, руки болят ужасно. Пришлось отмывать всё вручную с губками и щётками. Я выкинула уже десять губок… Благо Стас, перед тем как уйти на свою работу, оставил мне денег на еду и даже на одежду. Согласна, в его майке я выглядела нелепо… Правда, мне хватило только на чистящие средства, немного еды, на простецкое чёрное платье и трикотажную пижаму. В Москве цены долбанутые…

Ах, ещё сегодня с утра я сходила в полицию, написала заявление!

Осталось найти работу, чтобы не сидеть на шее Стаса.

— Убралась, — довольно падаю на стул в кухне. Теперь на нём и сидеть приятно. А то сегодня с утра я его футболкой прилипла к подушке стула и еле встала. — А то ты совсем своё жилище запустил.

А по нему и не скажешь, что он неряха. С одеждой дела у него обстоят получше. Не поглаженная, но хотя бы чистая и опрятная.

Стас неловко чешет макушку и тоже улыбается.

— Прости. Я работаю круглые сутки. Заниматься домом нет времени, а нанимать кого-то… Дороговато.

— Хм, да? — задумчиво потираю подбородок, не отметая этот вариант. Мне ведь работа нужна… Может, попробовать в клининг? Убираться я люблю. — Запомню. Ты кушать будешь?

— Еда? — удивлённо таращит глаза. — Она у нас есть?

— Да-а, я приготовила, — гордо приподнимаю подбородок, посматривая на плиту. Супчик вкусный стоит. К сожалению, это всё, что я успела приготовить, оставшись после уборки без сил. С посудой мне хотя бы повезло… Она была чистой. Парень, по ходу, вообще дома не ел.

— Капец, на моей улице грузовик с удачей перевернулся? — он подходит к плите, поднимает крышку и довольно мычит от запаха, ударившего в нос. — Капец…

— Ну, ты кушай-кушай, — подпрыгиваю со стула, хватаю тарелку, наливаю ему супа и ставлю всё на стол. — Устал, наверное. Отдохни. Можешь мне телефон дать на пять минуток? Я бабушке хочу позвонить, поболтать с ней.

— Без проблем, — пожимает плечами, в предвкушении усаживаясь за стол. Отдаёт мне телефон с уже набранным номером бабули. Я выхожу из кухни, бегу на балкон и чуть не задыхаюсь там от пыли. Вот досюда я ещё не добралась.

Возвращаюсь обратно в комнату, сажусь на заправленный пледом диван.

— Стас! Что ты трубку не берёшь?! Ульяна приехала? — вопит бабуля, как только гудки пропадают, а я слышу шум и работающий телевизор на фоне.

Волнуется за меня…

— Бабуль, я приехала! — чуть от радости не подпрыгиваю на месте, слыша её голос.

— Ульяна?! Ты?

— Я, я, бабуль. Прости, что не позвонила. Ночью приехала, сразу уснула. А сегодня… Телефон сел, зарядка поломалась. Позвонить не могла.

Не могу же я ей сказать, что вещи потеряла. Она же приедет, надаёт мне тумаков и заберёт с собой обратно. А я обратно не хочу. Мы, вообще-то, из области, в небольшом городке живём. А там скучно, работы нет. Я хотела в сам Волгоград перебраться, но… Решила замахнуться куда посерьёзнее.

Поплатилась.

Но выкарабкаюсь!

Разговариваю с бабулей десять минут. Чтобы не задерживать телефон, говорю, что мне бежать надо к Стасу. Он как раз доедал вторую тарелку супа.

— Вкуснотища, — довольно мычит, стуча ложкой по тарелке. — Каждый день бы так.

— Завтра приготовлю что-нибудь другое, — как же приятно всё это слышать! Не зря старалась.

— Кстати, — неожиданно и серьёзно начинает. — Я тут мимо клуба одного шёл. На работу девушек ищут. Зарплата хорошая. Клуб там нормальный, я часто там бываю.

Клуб… А что, тоже неплохо! Хотя в моём городе клуба не было. И я не знаю, кем мне придётся работать. Ничего ведь не умею, опыта не было. Но справлюсь — я быстро учусь.

— А адрес есть? Я завтра схожу, — с энтузиазмом уже мысленно представляю себя в роли бармена или официантки.

Он кивает, рассказывает, как туда добраться. Пытаюсь всё запомнить.

Готовлюсь уже спрашивать дорогу у прохожих…

— Слушай, Стас, — неловко переминаюсь с ноги на ногу. — Мне неловко просить тебя, но… Могу я воспользоваться твои ноутбуком? Совсем немного.

***

Он хмурится, и я уже готовлюсь услышать отказ, как он неожиданно соглашается:

— Да, конечно, бери. Я пока в душ сгоняю.

Киваю и сразу бегу в комнату. Брат уходит в ванную, и, даже сидя на диване, я слышу:

— Капец, у меня чё, плитка голубая и глянцевая была?!

Тихо смеюсь, включаю ноутбук и хватаю флешку, которую нашла в кармане пиджака. Засовываю в ноутбук и ещё жду минуту, пока старенькая машина всё загрузит.

О, аллилуйя!

Открываю одну-единственную папку.

Отсканированные какие-то документы. Много документов… Листаю-листаю, а до конца никак дойти не могу. Бесполезная вещица… Закрываю ноутбук, вытаскиваю флешку и кручу в руках. И что мне с ней теперь делать? Выкинуть? А если там что-то важное? Ладно, пусть у меня пока полежит. Возвращать я её не собираюсь — с мужиком тем встречаться не намерена.

А пока Стас ещё в ванной, пользуюсь возможностью и просматриваю вакансии в интернете.

Глава 7

Басманов

— Вы сегодня не в духе, — Сашкова встаёт с пола, вытирает красного цвета губы пальцем и прихватывает за собой своё платье. Секретарша у меня хорошая. Умеет работать. Не только пальцами по клавиатуре. Но и ртом.

Равнодушно смотрю на кружевное бельё на идеальном, модельном теле. Всегда возбуждала. А сегодня вызывает у меня апатию и раздражение.

Это последствия после вчерашних невинных трусов той блондинки? Бред.

— Возвращайся к работе, — сухо чеканю, застёгивая ширинку и пуговицу на брюках. Откидываюсь на спинку кресла, закатывая рукава белой рубашки. Утомляет только. — Сообщи Карамзину, чтобы зашёл ко мне через час. И пришли мне отчёты на почту.

— Хорошо, — обиженно и растерянно мямлит. Ждала похвалу. А её нет. Как и настроения.

Я вчера девчонку хотел трахнуть. А не вышло. Все планы нарушила. И теперь я на взводе. Зря отпустил её — надо было дело до конца довести. Теперь из головы не выходит.

Почему вообще я о ней помню? Почему забыть не могу? Прямо как вчера, пока ездил на встречу. Бывает же такое. Сам взял — сам забыл.

А как увидел её в квартире, поговорил, теперь из башки не вылетает.

Она, может, уже и сдохла где. Ночью, приезжая, без денег и телефона. Мало ли что с ней случилось? Бомжи или гопники одежду отобрали или изнасиловали.

Дьявол. Я же в этом и виноватый буду. Не джентльмен, что поделать. Но творить благие дела у меня вчера энтузиазма не было.

Может, надо было помочь?

Нахрен. Выжила. И нормально всё с ней. Не до неё сейчас. Мне с работой решить дела надо.

Хватаю телефон со стола, набираю Ильяса, начальника охраны безопасности. Новый. Старого уволил, когда одни уроды решили убрать меня с дороги и найти на меня компромат. Нашли же. И даже украли. А потом поплатились.

— Слушаю вас, Булат Ибрагимович.

— Флешку мне завези домой. Пусть у меня под рукой будет. А то, что есть в офисе — сожги.

Проблемы с этой бумажной волокитой. Попала не в те руки — привет, решётка, прощай, свобода.

— Булат Ибрагимович, так я вам её отдал. Сразу же. Вы её в карман положили, и всё.

— Точно? — не припоминаю подобного. Обманывает? Да нет, не может Ильяс меня обмануть. Столько лет у меня работает. Пока сомнений не было. Ни одного. Да и я его проверял тысячу раз, не юнец.

Неожиданно хмурюсь, воспроизводя в голове события того дня.

Да, помню флешку. Чёрную. Я стоял у автомобиля, ждал, когда тех паршивцев изобьют и вернут то, что принадлежит мне. Кирилл потом подошёл. Отдал мне всё. И я в карман пиджака кинул.

— Вспомнил, — опять хмурюсь. Куда я её дел тогда? — У себя гляну. Но указание остаётся.

— Есть, шеф.

Сбрасываю, задумчиво потираю подбородок. Пиджак…

А я разве был не в том, который отдал той блондинке задницу прикрыть?

Пиздец.

Не может быть.

Я же не могу быть таким дебилом, чтобы отдать девчонке компромат на себя же? Попади сведения не к тем людям, сотрут с лица земли не только меня, но и всё то, что мы строили с отцом все эти годы.

Подрываюсь с места, хватаю телефон и повторяю звонок Ильясу. Чуть не матерю его и не увольняю за ту секунду, что жду ответа.

— Да, шеф? — преданно и с уважением. Нравится он мне этим.

— Девчонку вчерашнюю помнишь? — хожу из стороны в сторону. Снова о блондинке думаю. Забыть о ней хотел, а тут опять она. И не выбросишь — теперь у меня с ней кое-что общее есть.

— Помню. Миленькая такая, — начальник охраны немного расслабляется, думая о девчонке.

— Комплименты в зад себе засунь, — выплёвываю, от злости смахивая со стола органайзер. — Узнай, кто она.

— Я уже знаю, — чётко и строго произносит. — У меня сумка её. С документами, телефоном. Она вчера выронила, наши подобрали. Указаний насчёт них не было, я и не выбросил.

Минус одна проблема.

— Кинь мне фотки документов. И найди её мне.

— Так она приезжая же. Как мы её найдём?

Барабаню пальцами по столу, мысленно пытаясь собрать всё в кучку.

— У неё здесь есть кто-то.

— Она про брата что-то кричала. Мол, богатый.

— Вот и найди брата. Потом её.

А если сучка — подставная? Состроила из себя овцу и уже ломанулась куда подальше? К врагам?

Я не боюсь, но ненавижу, когда меня обманывают.

Блять.

— Найду, шеф.

— Она, кстати, если приезжая, явно с чемоданом была. Проверить? Может, там информацию какую ещё найду.

— Не нужен, — отдаю приказ. Что мне до её шмоток?

Отчего-то опять вспоминаю эти капроновые колготки, облепившие стройные ножки.

И трусы.

На всю жизнь, похоже, запомню.

При воспроизведении того вида в голове в штанах становится тесно. Опять шевелится. Да ладно? Сашкова поднимала его, поднимала, крутилась в сексапильном белье, а я завожусь только от одной мысли о тех тряпках и бантике? Совсем спятил? Не выспался? Дурдом.

Это всё колготки.

— Отмена. Чемодан найди.

Для начала поговорю по-хорошему. Сделаю обмен. Откажется… Будем общаться по-другому.

Глава 8

— Смотри, куда идёшь, деревенщина, — шикарная длинноногая шатенка сбивает меня с ног. И я буквально падаю на стену, упираясь в неё ладонями. Тут же выпрямляюсь и отряхиваю единственное платье на выход.

Закипаю на месте, придумывая ей оскорбительное прозвище. Но чтобы не обидное.

— Стриптизёрша! — кидаю ей в спину.

И это ещё ласково!

«Проститутка» — так бы крикнула моя бабушка, завидев девицу в такой одежде. Постойте… Это вообще можно назвать одеждой? Задница голая! В стрингах гуляет по коридору! Осенью! На спине — три ниточки — типа лифчика. Впереди ткани даже больше.

Да ну её!

Отворачиваюсь, бегу дальше, разыскивая администратора. Куда-то запропастилась. Ничего не сказала и ушла.

— Сиренина!

Резко останавливаюсь, слыша свою фамилию. Неужели повезло, и она сама меня нашла?

— Стой! Куда пошла? Я тебя по всему клубу бегаю ищу!

Разворачиваюсь на пятках, скрипя кроссовками о пол.

— А я вас ищу, — кидаю ей ответную претензию. — Вы куда-то убежали. Ничего не сказали. Это было сорок минут назад!

Я уже банально устала.

— С начальством насчёт тебя переговаривала, — недовольно произносит администратор, которая с самого начала нашего знакомства показывала свою неприязнь. Я даже готова была уже услышать отказ, но нет. — Говоришь, быстро учишься?

Решительно киваю.

— Да, я люблю всё новое. И убираться, и на бармена выучиться, и даже диджеем могу.

— Нет уж, — высокомерно отзывается, что-то вычерчивая у себя в блокноте. — Тебе нужно научиться только стелиться перед гостями.

Грубо, противно, но метко.

Работа официанта не просто «принеси-подай». Нужно ещё выдержать прессинг от гостей. Хочешь хорошо заработать — надо быть учтивой и стелиться.

— Сейчас переодеваешься, — в моей голове звучит одобрительный звоночек. Взяли?! — У тебя испытательный срок будет.

Опять что-то записывает в блокнот.

— Всё необходимое возьмёшь вон в той комнате, — указывает своей ручкой на приметную разноцветную дверь с кучей вывесок. Читаю одну — «служебное помещение».

— Клиент обычный. Но обслужи как следует. Понравишься — бабок даст. Слушайся и повинуйся. Если ему всё понравится — ты принята.

— Так быстро? — выпучив глаза, судорожно думаю, что меня где-то нагрели. Я не наивная дурочка, в засаду не попаду. Подставить решили? Да нет вроде. Клуб элитный. Охрана на входе, посетители даже днём есть. И персонала — девушек — много.

Может, прокатит.

— А разве не надо проходить какие-то курсы? — потупив взгляд в пол, боюсь признаться, что, решив устраиваться на работу официантки, совершенно не знаю о них ничего.

Только видела со стороны.

— А ты что хотела? — руками разводит, всё ещё уткнувшись в свой блокнот. И даже не посмотрела на меня ни разу в диалоге. — В нашей жизни надо реагировать на всё быстро. Так, переоденешься, поднимешься на второй этаж. Комната двести три. У нас всё понятно, найдёшь. Потом вещи вернёшь и домой иди. Если позвоним — принята. Если нет… Ну, нет так нет.

Запоминаю всё и впитываю информацию как губка. Я вообще люблю пробовать себя в чём-то новом. И сейчас на энтузиазме лечу в служебное помещение.

Мне повезло, что в таком заведении на меня вообще посмотрели. И приняли! С испытательным сроком, но неважно! Я докажу, что отличный работник. И даже смирюсь с тем, что здесь по вечерам наверняка толпа пьяных людей.

А ещё куча полуголых девиц…

Конечно, это ведь стриптиз-клуб. Но я девушка приличная. Официанткой пришла сюда, а не попой махать.

И теперь захожу в просторную комнату, натыкаюсь сразу на вешалки с одеждой. И прихожу в ужас.

А где же адекватные комплекты? Рубашка там, юбка, фартучек?

О!

Выудив из пестрящих блёсток один блеклый и на вид приличный наряд, прихожу в настоящий ужас. Это что? Униформа официантки?..

Вот эта коротенькая юбочка, рубашечка в виде топика и фартук — это?..

С омерзением кидаю это на пол.

Ни за что! Как бы сильно мне ни была нужна работа — я это не надену!

А вот фартук…

Всё же беру. Цепляю себе на талию, собираю волосы в хвост, чтобы не мешались. И нахожу листок и ручку. С трудом.

Докажу им, что работать можно и без оголённостей. Вот откуда у них денег столько — берут голым телом.

И куда я только попала? Хвастаются своим статусом, а даже блокнотика не нашла. Видимо, свой носить надо.

Да с такой зарплатой… Я только из-за неё никуда не убегаю, хотя уже давно, поджав хвост, улетела бы отсюда. Страшно же. Но я справлюсь. Работа мне нужна.

Вылетаю из примерочной, как мысленно назвала её у себя в голове. Расспрашиваю некоторых работников, где здесь те заветные комнаты с клиентами. Помогают, хоть и смотрят, как на дурочку. Особенно на мой наряд.

Останавливаюсь вроде бы у нужной двери.

Стучусь.

Ответа не слышу, но захожу внутрь, надеясь, что всё сделала правильно.

Волнение отбивает где-то в ушах. Кажется, от стука собственного сердца у меня вот-вот лопнут перепонки. И смутно, отдалённо слышу слова где-то в стороне:

— Это она? Ты её послала к такому клиенту? Стой! Ты совсем с ума сошла? Там друг Громова пришёл. Басманов. А ты…

А?

Кто такой Басманов?

Перешагиваю порог — скорее зала, а не комнаты. Не знаю, кому они там кричали это «стой», но у меня испытательный срок.

Дверь за спиной закрывается сама.

Страшно становится.

Чуть не подпрыгиваю на месте, чувствуя себя как в фильме ужасов.

В помещении темно. Очень. Только сцена с пилоном освещается голубоватым светом.

Чёрт, здесь кто-то будет танцевать, пока я буду носить ему напитки?

Не хочу этого видеть…

Различаю в темноте какое-то шевеление.

Вздрагиваю, перевожу взгляд в темноту. Зрение более-менее привыкает, и теперь я отчётливо различаю силуэт.

В кресле уверенно и вальяжно сидит мужчина. Ощущает себя явно хозяином жизни.

Делаю шаг вперёд, сглатывая от страха.

Он явно немаленьких размеров… А если накинется? Напьётся и воспользуется тем, что мы тут одни?..

Ёжусь от поглощающего взгляд. Не вижу его глаз, но отголоски его внимания на мне сопровождаются дрожью во всём теле.

Кажется, я переоценила себя в смелости…

Приоткрываю губы, чтобы спросить, что он будет заказывать.

Тусклый голубоватый свет загорается в некоторых частях комнаты. Пугаюсь, стопорюсь и поднимаю голову вверх, рассматривая светильники.

Вот это да…

Господи, ты же на работе.

— Ой, — вылетает вслух. — Извините. Что будете заказывать?

Холодок скользит по спине.

— Хм-м-м-м, — задумчиво тянет. И внезапно встаёт с кресла. — Какое совпадение.

Глава 9

Какое такое совпадение? И почему он говорит так, словно знает меня? Почему мне кажется, что я где-то слышала этот тихий, но твёрдый голос?

Мужчина поднимается с места, подходит к барной стойке, что стоит совсем рядом. Достаёт бутылку алкоголя, стакан.

Ничего не понимаю. А зачем же здесь тогда я?

— Вы хотите что-то поесть? — сглотнув, на всякий случай пячусь назад. Даже не думая. Тело двигается на рефлексах, хотя на душе несильная тревога. Пережить можно. Но ноги не слушаются.

— Я пришёл сюда не за этим.

Опять различимые и уже слышанные мною нотки. Но я никого не знаю в столице. Может, это кто-то из моих родных краёв? Вряд ли.

Внезапно появившийся вопрос крутится на языке. Стоит ли говорить его вслух? Вдруг ему не понравится, и меня не примут на работу?

Дожидаюсь, когда клиент даст команду сам. А он не спешит. Наливает алкоголь в стакан.

— Ты новенькая?

Откуда он узнал?

— Я тебя здесь раньше не видел.

— Да, новенькая, — киваю куда-то в пустоту. Я почти не вижу незнакомца. От этого страшно и некомфортно.

Он возвращается обратно. Но в этот раз садится на диван, потягивает алкоголь и молча смотрит на сцену.

— Извините, чем я могу вам помочь?

Боже… Всё-таки нужно было пройти какие-то курсы или посмотреть видео в интернете, перед тем как устраиваться сюда.

— Приступай к работе, — властный и холодный тон приковывает к полу. А его слова вызывают ещё больше вопросов. — Покажи свои умения. И танцуй.

Вижу, как он кивает мне на сцену. На шест.

Мой ошарашенный взгляд скользит туда, я рассматриваю металлический атрибут.

— Я? — переспрашиваю и, всё ещё не веря, тычу в себя пальцем. Он делает глоток, судя по шуму. Слух у меня обостряется от волнения и из-за того, что я почти ничего не вижу. — Вы, наверное, что-то перепутали.

— Я заказал стриптизёршу. Пришла ты. Показывай, что умеешь.

Сглатываю и ничего не понимаю. Какая стриптизёрша? Он что, напился? Разве я на неё похожа?

— Утомила.

Одно слово, произнесённое скучающим тоном, и свет загорается. На мгновение зажмуриваюсь от слепящих лампочек. А открыв глаза, теряюсь и ловлю на себе горящий взгляд искристых глаз. Их я узнаю сразу.

— Здесь какая-то ошибка, — шепчу в ужасе. Это тот самый мужчина. Тот, кто забрал меня к себе в квартиру, а потом… Не хочу это вспоминать! Напугал меня, высмеял! А потом ещё и выгнал, бросив на произвол судьбы!

Как он вообще здесь оказался?.. Город огромный! А тут сидит передо мной на кожаном диване и буквально приказывает: — Раздевайся, — давит на меня мощным голосом.

Он серьёзно?.. Опять двадцать пять?

— Вы меня с кем-то путаете… — говорю уже настойчивее. — Я — официантка, а не стриптизёрша… Я сейчас позову Лену, она станцует.

Кто такая Лена? Кого я позову? Не знаю. Но эти слова вылетают сами.

Пытаюсь усыпить бдительность.

Чёрт, надеюсь, что и эта наша встреча пройдёт также невинно, как прошлая. Он отпустит меня, и я спокойно отправлюсь домой.

Мои планы рушатся в секунду.

Он встаёт, выпрямляясь. И опять у меня перехватывает дыхание. От его роста, от его широких плеч. От мощной мужской энергетики, что исходит от него волнами. Кажется, он заполняет собой всё помещение. И чем ближе он подходит ко мне, тем меньше остаётся воздуха в моих лёгких. Оказывается возле меня быстро. Его пальцы жёстко сжимают мой подбородок. А я не тушуюсь. Дерзко смотрю ему в глаза, давая понять, что не слабачка, которая будет дрожать перед ним в страхе. Да, мне страшно. Но в обиду я себя не дам. Это ведь клуб. Я могу позвать на помощь. А ещё укусить его. Ещё раз.

Наклоняется. Близко-близко. И выдыхает мне прямо в лицо: — Думаешь, во второй раз я поверю в твою ложь? Нет, куколка, на этот раз не получится. Признавайся, кто ты такая?

Кто я такая?

Он думает, я его преследую? Да это он маньяк!

— Та, кто откусит вам второй палец, — демонстративно клацаю зубами в воздухе. — Поэтому, если не хотите остаться и без него…

Мой взгляд летит вниз, на его вторую руку. На большой палец со следами моих зубов. Снял повязку и даже пластырь не налепил.

Неблагодарный.

— Ты мне угрожаешь? — его брови сводятся в переносице, и он сильнее сжимает мой подбородок пальцами.

— Угрожаю, — уверенно киваю. — Давайте разойдёмся по-хорошему.

Выдаю это на полном серьёзе. Несмотря на дрожащие коленки.

Понимаю, что он ничего не сделает. Возможно. Тогда ведь не сделал? Конечно, мои трусы детские его отвадили.

А сегодня я в чем?! В хлопковых, с котёнком! Пять пар купила за пятьсот рублей! И если мои угрозы на него не подействуют… У меня есть артиллерия потяжелее.

— А если я скажу «нет»? — наклоняется ещё сильнее. Лицо у него, конечно, страшное… Не в плане внешности. Оно как раз-таки очень красивое. А вот это зловещее выражение… Пугает до икоты.

Или это его ладонь, что вдруг проносится между моей талией и рукой и опускается на копчик?

Одно движение, и животом врезаюсь в стальной пресс, чувствующийся даже через ткань рубашки. Кстати, они ему идут намного лучше, чем футболки…

— И сейчас, вместо того чтобы отпустить тебя, я всё же сделаю то, что хотел сделать позавчера? Разложу на этой сцене…

Указывает именно на неё пальцем, из-за чего взгляд неосознанно несётся на неё.

И я представляю. Всего на секунду.

Мурашки бегут по плечам, а волоски на затылке встают дыбом.

— И выдеру так, что потом сама прибежишь ко мне за добавкой!

Глава 10

Озвучиваю то, что хочу с ней сделать. И с трудом держусь, чтобы не поиметь девицу прямо здесь, у стены. Но у куколки имеется кое-что моё. И пока я держусь, наблюдая за тем, как она отстраняется, вдруг хватаясь за свое платье.

А оно у неё откуда? Купила? У неё ведь денег нет, ничего. Все у меня, и уже все изучено.

Хм… И колготки у неё чёрные. Их я обожаю на девушках ещё больше.

Эй, малышка, что ты собралась делать?

Смотрит на меня воинственно, будто готовясь задрать юбку.

— Если вы не отойдёте, сделаю вас импотентом на всю жизнь.

Задумчиво оглядываю её с ног до головы.

Она? Маленькая, худенькая, с трясущимися ручками и коленками.

— Интересно, — задумчиво тяну и потираю подбородок, не в силах оторвать взгляд от этих ножек. Соблазнительные, аппетитные.

Шумно выдыхаю из носа пар. Завожусь. Пара секунд — и я готовый от одного вида.

— И что ты сделаешь? — кидаю ей с вызовом, делая шаг вперёд. — Делай. Это твоё единственное спасение от меня.

Губы подрагивают, а пальцы сильнее сжимают чёрную ткань. Совсем немного задирает её, демонстрируя адски красивые бедра.

Сглатываю и сильнее чувствую давку в своих брюках.

Пиздец.

А если она разденется, у меня яйца лопнут?

— Думаешь, твои трусы второй раз тебя спасут? — догадываюсь сам и уже подаюсь вперёд, не в силах стоять так далеко.

Ткань из её пальцев выскальзывает. Не решается воспользоваться своим оружием. Правильно. Увижу её колготки — не доведу до сцены, как обещал, а трахну прямо у стены.

А она целка…

Эта мысль мне покоя не даёт. Засела в мозгах. И блять. Выводит меня из равновесия.

Чистых девочек у меня не было давно. И эту — до жжения в грудной клетке хочу.

Она пугается, выставляя вперёд руки.

— Уйдите, пожалуйста! — девчонку всю трясёт, будто я вот-вот накинусь на неё. Хочется. Жутко хочется это сделать. Зудит до безобразия, но я держусь. К невинным овечкам, как она, нужен особый подход.

— Уйду, — успокаиваю её, останавливаясь на расстоянии десяти сантиметров. Оттесняю ее к стене, зажимая. — Но тебе разве не нужна твоя сумка? Телефон? Документы?

— Они у вас? — широко распахивает глаза. Боевой настрой угасает. — Но ведь… Они же тогда…

Ага. Остались у того водителя в машине. А мы нашли. И забрали.

— Неважно, — чеканю. Не до этого мне. Пальцы покалывает и жаром обдаёт. А воспалённый мозг так и кричит мне коснуться её. И взять силой, как я привык. — Я верну тебе их. Но… У меня есть условие.

Делаю шаг ближе.

Ладошки утыкаются в ребра.

— Я спать с тобой не буду, — стремительно выпаливает.

И почему-то это вызывает… уважение.

Я доволен её ответом.

Может, так скажет каждая — только Дьявол знает. Но. Когда ты в чужом городе, потеряла абсолютно все документы, без которых тебя не возьмут на работу, без денег и без вещей…

А перед провинциалкой стоит богатый папик…

Соблазн велик.

Да любая приезжая согласится.

А эта сопротивляется. Денег у неё мало, залез в её кошелёк. Несчастная сотка и мелочь. Далеко она пойти собралась?

Как она вообще сюда устроилась? Ещё и стрипухой. Или официанткой. Без доков.

Весь её эротичный вид выбил все мысли из головы.

— У тебя есть кое-что моё. И я хочу это вернуть.

На секунду задумывается, сводит брови в переносице.

— У меня ничего нет, — выпаливает твёрдо. Несмотря на непоколебимые и решительные слова, врёт. Интуиция. Никогда не подводит. Да и на лице все написано. Быстрая реакция, сбивчивое дыхание.

— В кармане моего пиджака была…

— Я его сожгла, — быстро выпаливает, перебивая.

Удивлённо выгибаю правую бровь.

— Где? Во дворе, на детской площадке?

От моих слов закусывает пухлую нижнюю губу.

Зря ты это, девочка, зря.

Ложь терпеть не могу.

Рывком подаюсь вперёд, наклоняюсь и останавливаюсь только из-за её крика.

— Хорошо, верну! Завтра! Давайте встретимся завтра и произведём обмен! Но при условии, что вы мне ничего не сделаете!

Смотрю на неё сверху вниз с каким-то спокойствием и умиротворением. Мне нравится. Думает о будущем и последствиях.

Не скажи она этот пункт заранее — завтра бы я не сдержался. А так — у нас уговор.

Возможно.

На словах — не считается.

— Договорились, — хмыкаю, отстраняясь от неё. С трудом. Сердце гонит кровь по венам так быстро, что она буквально бурлит. Это всё реакция на эту простофилю.

Бесит, блять.

— Я могу идти?

Чуть не срывается глухой рык и многозначительное «беги». Держу себя в руках. Достаю портмоне. Не глядя, выхватываю несколько пятитысячных купюр.

Ладонь сама тянется к её груди. Вчера она казалась мне маленькой, плоской. Но сегодня её скромный вырез даёт увидеть аккуратную двойку.

Дотрагиваюсь до неё пальцами.

Вздрагивает.

Засовываю несколько купюр в чашечку белоснежного лифчика. Медленно. Изводя и её, и себя.

— За обслуживание, — с трудом убираю руку.

Сразу отворачиваюсь и напряжённый возвращаюсь обратно на диван.

Сука.

Она испортила мне второй вечер. Из-за неё я не посмотрел стриптиз. Из-за неё не выпил. И именно из-за этой пигалицы член в штанах твёрдый, как кол. А в голове что-то непонятное, как и на душе.

Второй раз девчонка, которую я хочу трахнуть, просто уходит. В трусах и сухая. И минет не сделала.

Дожил.

Раздаётся хлопок двери.

Убежала.

Поворачиваю голову, чтобы убедиться в этом. Зачем? Знаю же все.

И взгляд сразу натыкается на валяющиеся на полу деньги.

Уголки губ стремительно несутся вверх.

Ясно.

Глава 11

Ульяна

Выбегаю из комнаты и стараюсь не разрыдаться.

Напугал, урод!

Ничего не сделал, но опять заставил меня усомниться в его намерениях, задрожать от страха и мысленно попрощаться с родными. А потом ещё и деньги эти грязные сунул! Да я лучше буду нищей, чем пересплю с таким-то уродом!

И вещи мои того не стоят.

Документы… Да. С ними проблема. Я ещё не сказала никому, что у меня их нет. На что надеялась? Не знаю. Что прокатят их фотографии? Благо у меня сохранились фото документов на страничке, а вчера я скачала их с ноутбука брата и одолжила у него флешку. Не ту, что нашла тогда в кармане, а другую.

А она ему нужна, судя по всему…

Но там бумажки обычные. Много заумного. И ничего непонятно.

Да плевать!

Ненавижу таких людей!

Лечу по коридору, не сдерживая слёз. И слышу за спиной нервное:

— Ульяна, стой!

Я останавливаюсь только тогда, когда забегаю за угол. Чтобы мужчина вдруг не вышел и не направился в нашу сторону. Видеть его больше не хочу. Обмен он решил устроить! Мудак!

Шмыгаю носом и вытираю влагу с щёк. Вовремя. Меня настигают администратор, с которым я говорила до этого, и ещё одна женщина. На бейджике написано, что она — управляющая.

— Что там было? В зале? Ты ему не нагрубила? — тут же ворох вопросов обрушивается на и так измученную голову. Хватает меня за грудки и трясёт, будто от моего ответа зависит её жизнь.

— Вы меня стриптизёршей туда отправили, — не сдерживаю гневных ноток и бью ладонью по её рукам, чтобы отпустила. Ведёт себя как дикая… Отправила меня на съедение зверю, а теперь допрос устраивает. — И серьёзно думаете, что я просто так стояла в стороне, когда он сказал мне раздеваться?

— Чего? — округляет глаза уже управляющая. Ничего не знала? Да не верю!

А вот другая девушка, моложе, закусывает губу и сразу отпрыгивает от меня. Оборачивается к своей коллеге и, вытаращив глаза, спешно объясняется:

— Екатерина Сергеевна, вы же сами сказали, что у нас в стрипухах кандидаток мало… Державина же скоро проверять будет. А у нас никого. Я думала, клиент этой бабок сунет, и та сразу согласится. Я ж не знала, что там Басманов! Меня не предупредили…

Судорожно впитываю каждое слово, понимая, что меня одурачили. Всё это время я думала, что пришла устраиваться на должность официантки, а меня… В стриптизёрши записали. Теперь понятно, почему в той комнате не было ни единой нормальной формы!

И опять плакать хочется. И делаю это.

Я дура. И часто доверяю людям.

Сказала ведь себе, что больше одурачить себя не дам, а что в итоге? Попалась. Опять.

Конечно, я выгляжу так, будто у меня прямо на лице написано: «Облапошь меня».

— Что здесь происходит? — от спокойного голоса всё равно пугаюсь. Опять пытаюсь стереть слёзы, что продолжают потоком литься из глаз. Обидно мне до жути. Неприятно.

Как они могли вообще обо мне такое подумать?

Перевожу взгляд на лестницу, на спускающуюся по ней девушку. И сразу её узнаю, хотя вижу второй раз в жизни, и то мельком. Разве это не она помогла мне тогда у подъезда, дав позвонить брату? Если бы не эта брюнетка, так и бродила бы я по улицам, моля о помощи.

Спускается вниз, останавливается. Внимательно смотрит на администратора и управляющую, а потом на меня.

— У нас важные гости. Что за цирк вы здесь устроили?

— Ярослава Максимовна, мы сейчас всё уладим, — говорит та, что чуть не подложила меня под… Басманова? Его ведь так называют, да? — У нас с кандидаткой на вакантное место возникли недомолвки, и…

— Бла-бла-бла, — вдруг прерывает её эта самая Ярослава, закатывая глаза. — Утомила. Катя, что случилось?

— Женя косякнула, — морщится управляющая.

— Уволена, — пожимает плечами брюнетка в ответ. — Второй косяк. Я предупреждала. Разве не так?

— Но Ярослава…

Опять на меня смотрит.

— Пойдём в мой кабинет. Расскажешь, что случилось. Я пока не доверяю новому коллективу. Сделают и скажут всё, чтобы остаться на пригретом месте.

Она разворачивается и, не дослушав своего администратора, поднимается обратно по лестнице.

А мне нужно замять это, просто уйти, поискать другую работу, но отчего-то ноги сами несутся за девушкой, как за спасением. Не понимаю, почему вдруг вижу в ней надёжного человека. Мне кажется, мы ровесницы. Поэтому я ей доверяю? Я ведь даже не знаю, кто она.

Ну, раз помогла… И всё.

Она тоже в этом клубе работает. Где разврат и… клиенты в виде того мудака…

Такая же, как и они?

— Выскочка. Раз ей Громов клуб передал, думает уже, что начальница? — сцеживает кто-то за моей спиной яд. Хорошо, что девушка впереди ничего не слышит, уже наступает на последнюю ступеньку, направляется по коридору дальше и скрывается в кабинете.

Ненавижу жаловаться, но…

Что-то внутри меня щёлкает. Чувство справедливости?

Я говорила себе, что не дам себя в обиду. И ту девушку надо наказать, чтобы подобных случаев больше не повторилось.

***

— Вот так всё и было, — тереблю край белого фартука пальцами и снова стараюсь сдержать слёзы. Плакса, блин. Но свои эмоции я привыкла выражать, а не прятать.

— Понятно, — с шумным вздохом Ярослава откидывается на спинку кресла. Как я поняла, она здесь главная. Но по ней не скажешь. Молодая ещё. Лет двадцать. Да и одета странно, не как босс таких заведений… Шорты и топик.

Если вспомнить слова той Жени, клуб ей перешёл от кого-то…

— От лица нашего заведения я приношу извинения. Собеседования у нас проходят по-другому. А для официанток есть обучение, которое длится три дня. Данная ситуация недопустима, и мне не хотелось бы в окружении иметь таких гнилых людей…

Морщится, явно недовольная своим коллективом.

— В качестве извинений я приму тебя на работу без испытательных сроков и штрафов на первое время. Если есть документы, давай, оформим прямо сейчас.

Огромный груз от её слов падает с и так опустившихся плеч.

Да ладно?..

Это здорово, что всё разрешилось, и администратор будет наказан… Пусть я напоролась на того мужчину, но больше никому не дам почувствовать себя мясом.

Вот как у такого адекватного начальства могут быть такие подчинённые?

— У меня документов нет… — говорю тихонько, понимая, что вряд ли меня возьмут. И так поблажки сделали. Выслушали, извинилась и на фиг не послали.

— Потеряла? — улыбается, будто и не удивлена совсем. — Не тогда ли, когда я тебя в первый раз встретила?

Неловко потупив взгляд, киваю.

— Тогда. Но это временно. Мне обещали их найти.

Вспоминаю, что документы у Басманова. И он поставил условие. Та чёрная флешка взамен на мои вещи.

— Если вы подождёте пару дней, может…

— Ладно, — легко соглашается. Всё равно подозрительно кошусь в её сторону. — В сложившейся ситуации — так и быть. Поработай пока неофициально. Проверки у нас были недавно. Если вдруг нагрянет…

Она кривится.

— То проблемы будут у нас.

— Вы уверены?

— Да нормально, — отмахивается. И неожиданно улыбается. — Клуб официально не на мне, поэтому если и прилетит, то… одному несносному дядьке, хех. А я люблю, когда у него становится больше седых волос на голове.

Она, кажется, забавляется, а я всё равно думаю, что меня обманывают.

— Поэтому не суетись. Выйди на работу, попробуй. Ты же приезжая? Наверняка деньги нужны. Вот, бери, пока дают.

Активно киваю. Попадает каждым словом в яблочко.

Ещё тысячу раз говорю ей «спасибо». Сижу с ней в кабинете ещё около получаса, рассказывая, как в прошлый раз добралась до дома. И как на данный момент обстоят у меня дела.

Тему того мужчины я тщательно избегала, боясь рассказать ей о нём.

Начальница у меня хорошая… Но не хочу никого грузить.

Из клуба я бежала уже в хорошем настроении.

Правда, оно тут же испортилось, когда я вспомнила, что завтра согласилась на встречу с Басмановым… Обмен же будет. Флешка на вещи. И вторые — мне жутко нужны.

Как и флешка. Так просто избавляться от неё нельзя.

Она нужна ему. Видела по глазам. Да и если бесполезная для него была… не вспомнил бы о ней. Но он искал. Разузнал, что она у меня.

Ой как нужна…

И я собираюсь этим воспользоваться.

Глава 12

Басманов

— Шеф, девчонка, — отвлекаюсь от телефона, поднимая голову вверх, замечая через тонированное стекло автомобиля блондинку. Стоит в дверях ночного клуба, осматриваясь по сторонам.

Такая суетная, крутит головой, закутываясь в свою тонкую джинсовку. Вещи на ней всё те же, вчерашние. Переминается с ноги на ногу, обхватив себя руками.

Распахиваю дверь, вылетая из салона и хватая её сумку с документами.

— Шеф, а чемодан? — Илья не унимается. Это его преданное «шеф» сегодня раздражает меня чересчур сильно.

Отмахиваюсь, поправляю воротник чёрного пальто и ловлю на себе взгляд Сирениной. Забавное совпадение. Пахнет сиренью и фамилия соответствующая.

Сразу же собирается при виде меня, расправляет плечи как может в нынешней погоде и гордо приподнимает подбородок, пока её светлые волосы поднимает ветер и бьёт её же по лицу.

Вблизи уже замечаю, как плечи дрожат, и зубы стучат.

Дура. Заморозит себе всё такими темпами. Чем думала, когда сюда ехала?

Блондинка. Чему я удивляюсь?

— Могли бы намекнуть, где мы встретимся и когда, чтобы я не ждала вас целый день, — начинает с неприкрытым недовольством и раздражением.

Игнорирую её выпад и хватаю за локоть.

— Пошли переговорим, — киваю на тачку. Салон тёплый, согреется.

— Не пойду я с вами никуда, — вырывается, да так бойко, что локоть из ладони вылетает. — Особенно в машину. Вы меня там убьёте, а вещи потом выкинете.

Серьёзно? Я похож на убийцу? Рожа кровожадная, ладно, но…

Хрен с ней.

— Тогда ресторан, — говорю холодно и чётко. Я ей не варианты предлагаю, а ставлю перед фактом. — Поешь как раз, худющая.

— Я не хочу.

Как в каких-то комедиях или кино, в противовес её словам желудок срабатывает — урчит. А она продолжает гордо смотреть на меня, хлопая глазами.

— Давайте быстро всё сделаем, и я домой побегу. Мне куртка нужна там тёплая. Я завтра больная проснусь. А мне болеть нельзя. А на улице холодно. Особенно в этом…

Вижу. Поэтому, забив на все её бабские капризы, опять хватаю за локоть и тяну в ближайший от клуба ресторан на той же улице.

— Вы всегда такой грубиян и плебей? Или только со мной? — кричит мне в спину. Вырываться не пытается. Или мне так кажется? Она слабачка, и сил у неё как у комара.

— Не думай, что ты особенная.

— Да, точно, это был глупый вопрос. У вас на лице написано, что вы грубиян и развратник.

Усмехаюсь. Да ладно?

Открываю дверь ресторана и первым делом завожу девчонку в помещение. Взгляд сразу приковывается к заднице и короткой юбке. И пальцы покалывать начинает. Эти ягодицы я трогал, чувствовал. И хочу ещё.

Но удерживаю себя от пошлого шлепка.

Завожу провинциалку в ресторан, сажаю девицу за стол, надавливая на узкие плечи.

— Ай, — тихо взвизгивает, внезапно дотрагиваясь своими тонкими пальчиками до моих огромных ладоней. Током прошибает. Словно электричеством долбануло. — Больно. Я и сама сесть могу.

Дохлячка. Худая, и я силы не рассчитал.

Отпускаю её, сажусь напротив, всучив в подрагивающие руки меню.

— Не стоит, правда, — уже становится сговорчивее, поднимая взгляд голубых глаз на меня. Красивые. Цвет переходит практически в серый. — Давайте я просто отдам вам вашу вещь, вы мне — мои, и мы разойдёмся. Мне надо сегодня пораньше спать лечь.

Пораньше спать лечь. Серьёзно?

Протягиваю ей ладонь.

— Флешку.

Повторяет моё движение:

— Сумку, пожалуйста. И чемодан.

Пихаю сумку, пока она достаёт из кармана джинсовки то, что мне нужно.

— Чемодан после, — перехватываю свою вещицу, отдавая её документы и деньги. Подкинул ей в кошелёк немного налички. Просто так. Пусть себе трусы нормальные купит.

Это дикарство — ходить в том горошке.

Девчонка неожиданно приоткрывает губы, тяжело дыша и негодуя.

— Мы так не договаривались! — вспыхивает, бьёт по столу, но сумку забирает. — Вы меня обманули! Я на вас в полицию заявление напишу.

Глупышка. Точно блондинка.

Не могу сдержать улыбку.

Так и хочется поднять ладонь и большим пальцем провести по напряжённой скуле.

Достаю телефон из кармана пальто, набираю Ильяса, что отвечает через секунду.

— Ильяс, забери флешку, — не отводя от неё настойчивого взгляда, отстраняю телефон от уха. Не понимаю, почему не могу перестать на неё смотреть. Хрен знает что со мной. Заводит. Невинностью своей, глуповатостью и наивностью. А ещё эмоциями. Искренними, без притворств. — Как только мои люди проверят, всё ли на месте, я сразу же тебя отпущу.

Не отпущу.

Нет, в третий раз не сделаю этого. Получу своё, насытившись. Ночью вчера уснуть не мог. Всё мысленно трахал её. Впервые со мной это.

И плевать мне на её девственность, сопротивление. Наоборот. Как думаю об этом — жаром обдаёт. Представляю провинциалку под собой. Как раздвигаю её ноги и врываюсь в узкое лоно.

Девочка ещё… незапятнанная.

Блять. Выдержать бы.

Где там Ильяс?

Сиренина на мгновение теряется от моих слов, и в голубых глазах читается испуг.

Заволновалась.

Интересно.

— Поэтому заказывай, пока идёт проверка.

Мой помощник приходит быстро и так же быстро уходит с флешкой. А провинциалка не промах. Пользуется положением, заказывает себе самый дешёвый салат и такой же чай.

— Я угощаю, — усмехнувшись, рассматриваю её набор студента. Правда, в таком ресторане максимум, на что им хватит — бокал воды.

Ульяна задумчиво поглядывает на ещё не ушедшего официанта. Сомневается. Это ожидаемо. Наверняка борется с собой. Гордость не позволяет, но и соблазняется. Это порок. И он присущ всем. Даже этой скромняге.

— Сколько займёт проверка? — тушуется, поглядывая на меня.

— Минут двадцать.

— А почему так долго? Открыл же, глянул, что всё на месте, и закрыл, — удивляется. Явно не рассчитывала, что ей придётся столько времени терпеть меня. Но это ещё мало, девочка. У нас вся ночь впереди.

Наклоняю голову набок, пытаясь найти ответ на свой мысленный вопрос.

Не выдерживаю и выпаливаю:

— Ты наивная или глупая?

— И то, и другое, — сдержанно произносит. Тяжело ей это даётся. Морщится, и носик дёргается. — Я нормально спросила.

Ясно.

— Мои люди проверят, чтобы ты ничего не удалила и вернула мне в целости и сохранности. Такой ответ тебя устроит?

— Да, — кивает, и переключает всё внимание на официанта: — Десерт «Анны Павловой», пожалуйста.

Принесённый чай выпивает залпом, не дожидаясь десерта.

Зверёк какой-то. Чудная.

Точно из зоопарка сбежала.

Через несколько минут после выпитого чая уверенно заявляет:

— Мне в туалет надо.

Подпрыгивает с места. Юбка слегка подпрыгивает, вновь открывая вид на бёдра в колготках.

Порвать. Обхватить ладонями ножки. Развести в стороны.

Дьявол. Дьявол. Дьявол.

— Куда схватила? — киваю на сумку, которую сжимает тонкими пальцами. Ноготки у неё хорошие. Полоснёт по коже — точно следы останутся.

— Проверю, — поправляет платье, заметив на себе мой взгляд. Боится. Мне нравится. — Вдруг вы у меня украли что-то?

Усмехаюсь, откидываясь на спинку стула.

Что я у неё там украду? Несчастную сотку?

Пусть. Не убежит никуда. У меня её чемодан, и я знаю, где она работает. Тем более увижу, если убежать вздумает.

Пока зверёк убегает в туалет, я провожаю её взглядом. Оторваться не могу. Да что за бред? Хочу пойти за ней. Схватить её там и сделать своей.

Телефон рядом вибрирует. Громов, ты не вовремя. Но на звонок отвечаю. И пока разговариваю с другом — поглядываю постоянно на уборную.

Её нет две минуты. Три. Пять.

Уже собираюсь идти проверять её. Задерживается. Но Ильяс звонит раньше по второй линии. Говорю Эмину, что перезвоню ему, и отвечаю своему начальнику безопасности.

— Шеф, девчонку возвращать надо. Всё в норме, но она данные скопировала. Ещё и послание вам оставила здесь. Я только до него добрался. Тут такая фотка смешная.

Что, блять? Какая фотка?

Интерес вспыхивает за секунду, и я чуть не выпаливаю, чтобы скинул мне. Сейчас же.

Стоп.

— Откуда возвращать? Из туалета? — опять взгляд мечется на уборную.

— Да нет… Вы же её отпустили. Она минуты три назад выбежала, сказала чемодан вернуть, мол, вы с ней закончили. А если что-то найдём, знаем, где её искать.

Пальцами стискиваю телефон.

— Что. Ты. Сделал?

Глава 13

Ульяна

Никогда не думала, что так сильно буду скучать по своей скромной, но удобной одежде. Наконец-то день удался. Утром по пути на работу я не замёрзла. Джинсы, тёплые носки и свитер спасли меня от промозглого столичного ветра.

И хорошо, что я куртку с собой из дома прихватила… И шапку! Почувствовала себя наконец-то человеком. А не голой проституткой.

Правда, ненадолго…

Пока мне не особо важна строгая форма из-за обучения. Но скоро придётся надевать юбку, опять колготки, рубашку, и, о боже, каблуки…

Придётся.

Работа же.

Жизнь налаживается. Документы вернулись, вещи тоже. Не совсем легальным путём. И я понимаю, что мне моя маленькая шалость просто так не пройдёт.

Внезапно из-за угла коридора в метре от меня выходит мощная фигура. Успеваю затормозить и не врезаться лицом в чёрную рубашку. Но знакомые нотки парфюма и так долетают до моего носа. Поднимаю взгляд и тут же ощущаю на своих плечах сильные ладони.

Зажмуриваюсь от боли.

Рывок!

Стон срывается с губ.

И глаза распахиваются от того, что меня буквально отрывают от пола и раздвигают ноги. Что-то твёрдое упирается мне прямо в промежность.

Колено!

На глаза попадается знакомое равнодушное лицо. И холодные карие глаза, смотрящие на меня с непонятной жаждой и огнём.

Да он меня сжечь дотла хочет!

Ожидаемо…

— Здравствуйте, — тихонько соплю под нос. Вот это утреннее приветствие… Я его ждала, но только ближе к вечеру… Скрываю победную улыбку, стараясь хоть немного придать лицу взволнованное выражение.

Нет, мне дико страшно с ним, но…

Не сегодня. Настроение хорошее. Я себе попу не отморозила.

— А я вас позже ждала, — нелепо выдаю и отчего-то начинаю дрожать. Наверное, от исходящей от него жуткой энергетики. Я не чувствовала её до этого. А теперь она пропитывает моё тело и пугает. Как и это колено, что надавливает мне между ног.

Сглатываю и шевелю пальцами, которые сами врезались в дорогущее пальто мужчины.

— Ты поиграть со мной решила, девчонка? — чеканит мне прямо в лицо. Его губы так близко, что я не сразу это понимаю. Паникую!

Но пытаюсь успокоить себя тем, что у меня есть на него управа. И нет, я не про трусы, которыми пользуюсь, как святой водой от вампиров…

— Если я захочу, в одну секунду сотру тебя в порошок. Потом вся семья будет тебя по песчинкам по всей планете собирать.

Во рту от волнения пересыхает.

— Тогда вы не узнаете, где хранится копия ваших документов…

— Нет тебя — нет информации.

— Ну, как сказать… — выдыхаю. — Я бы не сказала.

Прищурившись, обжигает горячим дыханием мою щёку. Внезапно хватает меня за челюсть, отворачивая моё лицо в сторону. И ощущаю его сухие губы у себя на щеке. Нос на виске.

Мамочки…

Что происходит?

— Я смотрю, ты совсем жизнью не дорожишь.

Не знаю. Возможно. Немного.

Та флешка придала мне немного сил бороться с ним.

— Оставьте меня в покое, и я её выкину, — хриплю. Чувствую, как он странно трётся носом о мой висок, волосы… Да что с ним?! — Точнее, всё удалю и выкину. Никто не узнает. Только дайте мне нормально работать и жить.

Да. Точно. Я забылась. Это тот мужик, что холодно приказал меня засунуть в свою тачку. А потом чуть не изнасиловал.

Вчера я была слишком дерзка. Сделала ему пикантную фотографию. Из найденных деревяшек в ванной соорудила крест. А на три конца — нацепила свои новые трусы с котиками. Эта была безобидная шутка. И она ему не понравилась, раз он такой злой, что с каждым моим словом сильнее вдавливает свое колено мне между ног.

И сейчас.

Дёргаюсь, когда он что-то там задевает. И слабый электрический ток летит в низ живота. Приоткрываю губы в слабом выдохе.

— Ты мне её вернёшь. Я хотел по-хорошему, провинциалка. Но ты меня разозлила. Посмела одурачить. Меня, моего человека. Из-за тебя ему досталось.

Опять движение коленом, и я втягиваю носом воздух, вновь ощущая странный прилив.

Да что такое?..

Прикрываю на мгновение глаза, чувствуя, как лёгкие сжимаются.

Мужчина снова дёргает меня за челюсть, разворачивая к себе лицом.

Красивый…

Наверное, я брежу перед смертью.

Его глаза горят безумством. Они такие обычные, карего цвета, но… Что же в них творится… Шторм настоящий. Волны поднимаются. И я словно попадаю в море, где меня смывает волной, и я задыхаюсь от нехватки кислорода.

Перестаю дышать.

Мужчина неожиданно сильно сжимает моё лицо. Почти касается губами моих губ.

— Ты за это поплатишься, Ульяна.

Сглатываю. И тут же чувствую его требовательные, порочные и неконтролируемые губы на своих губах. Это не первый мой поцелуй. Но… Меня будто не целуют. А медленно убивают.

Я не могу описать эти движения, эти чувства, что я ощущаю впервые. Мне казалось, что такого в жизни нет. Нет! А тут… Дыхание перехватывает, а губы горят от силы, с которой мужчина буквально насилует мой рот.

Ещё несколько движений коленом, и я вся сжимаюсь.

Не понимаю! Опять это чувство!

Странная мысль посещает голову. Расстегнуть ширинку джинсов, проникнуть ладонью в трусики…

И всё это из-за какого-то штормового поцелуя!

Он накинулся без предупреждения, не жалея. И как шквалистый ветер сбивает меня с ног.

На секунду падаю. Разбиваюсь о землю. И отвечаю на безудержный поцелуй.

Бабушка… Я не хотела. Не хотела…

Мне просто захотелось почувствовать что-то новое. Узнать предел удовольствия, которое пронизывает всё тело.

И этот предел я не нахожу.

С каждой секундой становится ещё жарче.

Проклятье!

Оторваться не могу! Знаю, что надо остановиться, иначе задохнусь от поцелуя, перестану чувствовать губы.

Но Басманов, словно оголодавший, накинулся и не отпускает.

Это он так меня проучить решил?..

Отрывается на секунду.

— Блять, да что же с тобой такое?

Теряюсь, не зная, что ответить. Только глотаю ртом воздух.

Это что со мной? Это что с ним!

— Басманов, — я дёргаюсь от тихого недовольного тембра. И пошевелиться не могу. Кажется, так и обмякла на колене у мужчины, ощущая себя желе.

Со мной что-то странное произошло. Очень…

— Ты совсем охренел — моих стрипух в коридорах зажимать?

Хватка на всём теле слабеет, и я чуть не скатываюсь по стене. Но Басманов удерживает меня за талию, не давая упасть.

Всё прийти в себя не могу. Отдышаться нужно.

— Не бухти, Громов. Я с одной твоей официанткой поговорить решил. Дерзкая оказалась. Язык бы ей подрезать.

Его ладони пропадают с моего тела. Я не вижу, кто стоит за его спиной. Этот мужчина словно нарочно закрывает меня.

Отворачивается, отходит и бьёт в плечо только подошедшего… кого?

Он сказал «моих»?

Но это ведь клуб Ярославы Максимовны?

А, точно… Что-то припоминаю. Ходили слухи, что Громов — нынешний владелец, а Ярослава — будущая.

— Пошли, поговорить надо.

Этот самый Громов не обращает на меня никакого внимания. Вместе со своим знакомым разворачивается и уходит.

Я смотрю в широкую спину, чёрное пальто, которое сжимала до побелевших костяшек ещё несколько секунд назад.

Басманов оборачивается. Одаривает меня жгучим взглядом через плечо.

— Ещё увидимся.

И почему это звучит как угроза?..

Глава 14

«Ещё увидимся».

Эта фраза крутится постоянно в голове. И воспалённый напуганный мозг регулярно подкидывает сцены с участием Басманова, где бы я ни была.

В метро, в магазине, в клубе.

Везде появляется он. Душит меня своими лапами, медленно убивает поцелуями. Именно ими. Почему-то другое орудие пыток я отказываюсь генерировать.

И всё это — мысленно.

Я три раза, как параноик, перепрятала флешку, боясь, что в один момент он заявится с досмотром.

Но… его нет.

Пропал будто.

Запугал, выполнил свою цель и испарился.

У меня уже закончилось обучение, я вышла работать в зал. Обслуживаю посетителей пока только днём, когда спокойно и тихо. Вечером здесь начинается самое веселье. Это ведь клуб. Официанток требуется не так много. На танцплощадке есть бар с барменом, для вип-комнат многих и не надо. Для меня места нет. Да и не особо хочется. Домой и так возвращаюсь поздно.

И всё это напрягает.

Проклятое затишье перед бурей.

Надеюсь, сегодня я отвлекусь от мыслей о Басманове и хорошенько поработаю. Надо. Вечер важный. Я впервые буду на выезде, как бы это ни звучало.

Моя сменщица предложила мне поехать с ней на подработку. Для них это частая практика.

Честно — была удивлена. Я в этой сфере всего четыре дня, но мне доверяют. Раз позвали на такое мероприятие. Краем уха услышала, что там будут все сливки города. Ярослава с Громовым в том числе.

Мне приятно.

Коллектив у меня хороший. Начальница добрая. Подкинула мне работки — ходить и протирать пыль раз в неделю в квартире, в которой она не живёт. Мне несложно, а копейка лишней не будет!

От брата съехать нужно. Не люблю сидеть на шее, но приходится. Зарплаты пока не было. И я согласилась на этот вечер, зная, что мне заплатят почти сразу. Отошлю бабушке с дедушкой — скоро зима, а им уголь нужно покупать, отапливаться.

Вздохнув, поправляю классическую чёрную юбку, выданную нам на мероприятии. Обувь тоже от них, новенькая, не разношенная. Чувствую, ноги болеть будут.

Здесь хотя бы меню знать не нужно… Носи шампанское, да здоровайся. Вроде бы. Так мне девчонки рассказывали.

— Попробуйте только что-нибудь разбить, сломать или кому-нибудь нахамить, — ходит вдоль нашей шеренги до жути красивая девушка. Уверенная блондинка в красном платье вызывает восхищение. Утончённая, изящная… От неё несёт богатством, статусом и роскошью. — Сразу же полетите отсюда. И не только, — кидает на нас злобный взгляд. И резко переводит его на меня. — Блондинка, расстегни пуговицы, ты не в монастыре.

Откуда-то слышится смешок. Я спешно слушаюсь, расстёгивая эти злополучные пуговки, и, сглатывая, киваю.

Она даёт ещё несколько наставлений нам и уходит, отправляя нас в зал.

— Ну и сучка эта Сашкова. Но платит…

Сучек перетерпеть можно.

Сжимаю ладони в кулаки и решительно выбираюсь в зал вместе с подносом, на котором уже стоят фужеры с игристым шампанским. Расставляем их по столам вместе с закусками, встречая первых гостей.

Помещение быстро наполняется разнообразными людьми. Все в платьях, смокингах и дорогущих украшениях.

На мгновение чувствую себя в сказке, но быстро мотаю головой, возвращая себя в реальность.

Деньги!

Работа!

Очень и очень тяжёлая.

Я не ожидала, что придётся так много бегать на каблуках, постоянно таскать это шампанское, предлагая его всем гостям. И не все оказываются приятными. Сальные и многозначительные взгляды мужчин часто задерживаются на тех самых пуговицах, которые Сашкова приказала мне расстегнуть.

Девушки и женщины — не все — смотрят на меня, как на мусор. Надменно, кривясь.

И все богатые такие? С придурью?

Становится легче, когда я вижу знакомые лица — свою начальницу Ярославу Максимовну и господина Громова. И открывается второе дыхание.

Не обращаю внимания ни на затёкшие запястья от таскания тяжёлых подносов, ни на щиколотки, что ноют из-за высоких каблуков.

Делаю всё то, что от меня требуется.

Подхожу к столу, ставлю тарелки с тарталетками и канапе на стол.

Едят тут так много, прямо как у нас на застольях, когда узнают, что стол на халяву.

— Провинциалка, — звучит глухо почти над самым ухом, выбивая меня из своих мыслей. Дёргаюсь, едва не выронив тарелку из пальцев. Благо успела поставить её на стол. Иначе от этого вибрирующего голоса я точно уже уронила бы её на пол и разбила. — Ты забыла обслужить меня.

Выпрямляюсь, поднимаю растерянный взгляд на Басманова. Я не ожидала увидеть его здесь…

Простофиля!

Он же богач. Ему здесь самое место.

— Извините, — натягиваю, как положено, милую улыбку и параллельно выставляю пустые фужеры из-под шампанского на поднос, чтобы унести их. — Я вас не заметила.

Опасный прищур с толикой интереса напрягает. Осматривает меня, как невиданную зверушку.

— Жутко извиняюсь. Что вы хотите? Шампанского? Вина?

Наклоняет голову набок. Медленно, затаившись, как хищник, что вот-вот накинется свою добычу. Ведёт по мне взглядом с кончиков неудобных туфель до корней волос.

Ненадолго задерживается на груди. Пальцы сами тянутся схватиться за рубашку, прикрыть оголённый участок тела.

Холодные карие глаза вновь сверлят дыру в моём лице.

А полные надменные губы изгибаются в улыбке:

— Тебя.

Глава 15

Возьми себя в руки, Ульяна! Он просто выводит тебя из равновесия. Не ведись!

— Извините, мне нужно работать.

Пытаюсь убежать. А он хватает меня за запястье, больно его сжимая.

Что он делает?!

— Я ведь сказал, что мы встретимся. Помнишь, чем закончилась наша последняя встреча?

Помню. Хорошо помню.

Особенно те непонятные чувства, вспыхнувшие в груди и в низу живота.

Проклятье! Заставляет вспомнить. Ощутить все эти чувства вновь. И облизнуть пересохшие от нервов губы.

— Я жажду продолжения, провинциалка.

— А я нет, — грубо вырываю руку и прижимаю к себе поднос.

Чувствую, мне будет плохо.

Это явно не осталось незамеченным. Такого мужчину взглядом не пропустишь. И эту сцену… Точно увидят.

И влетит ведь мне…

Никто не будет разбираться с тем, что гость пристал ко мне.

Я не должна хамить.

Мне же заплатят? Не выгонят?

— Извините, мне нужно работать.

Разворачиваюсь на каблуках и быстрее убегаю от Басманова, желая скрыться в стенах коридора. Выдохнуть, отдышаться. И придумать, как не попадаться ему на глаза ещё два часа.

Проклятье…

Пока вышагиваю до спасительной кухни, замечаю взгляд Сашковой. Безумный, гневный взгляд, говорящий об одном: она всё видела.

И кажется, зарплаты мне не видать…

Забегаю в кухню, поправляю выбившиеся из хвоста волосы. Нахожу главную в нашем шабаше и сообщаю о перерыве. Их мы можем брать несколько, но не более пяти минут.

Всё согласовав, через незнакомые коридоры выбираюсь на улицу. Нужно немного пораскинуть мозгами.

Огромный балкон находится вовремя.

Подхожу к перилам, посматриваю вниз. До земли не так далеко. Мы на втором этаже, внизу небольшой сад. Прекрасный вид. И не так холодно в одной рубашке.

Выдыхаю пар изо рта, упираясь ладонями в перила.

А если сбежать? Перепрыгнуть через ограду и…

Не дури.

У тебя здесь вещи.

И денег не заплатят… У тебя их и так нет. Настолько, что я так и не открыла ни разу кошелёк, закинув его подальше в чемодан. Какое мне от него дело, если там одни крошки от хлеба валяются? И то, потому что я ела на вокзале булочку.

Да, точно. Нужно возвращаться обратно ради чёртовых денег, которые правят в этом мире всем.

Мои пять минут скоро истекут.

Но как же хочется остаться здесь…

Снимаю туфли, тихонько постанывая от удовольствия. И прислушиваюсь к вечерним звукам города, которые тонут в несильном шуме ветра.

Как же тут хорошо…

Странное шарканье раздаётся за спиной.

Внезапно и еле слышно.

Напрягаюсь.

Оборачиваюсь, чтобы быстрее обуться и уйти работать, и не мешать такому же одиночке, как и я, остаться наедине с собой.

Планы быстро рушатся.

Вместо того, чтобы убежать — вжимаюсь ягодицами в перила.

Ночной кошмар и личный истязатель моих нервов стоит передо мной, не скрывая похотливого подтекста в карих глазах.

Как я его не услышала?

— Я уже ухожу, — не успеваю влететь в туфли, как мужчина перегораживает собой дверь. Единственный выход с балкона.

Упирается плечом в стену.

Мимо него просто так я не пройду.

Особенно после его уверенных слов:

— Я так не считаю.

Не убежать. Загнал в капкан, сцапал в свои лапы.

Переговоры заведомо провалены, да?

Решительно надвигается на меня. От испуга запрыгиваю на перила, но мой вестибулярный аппарат подставляет меня, и я чуть не сваливаюсь вниз, на землю с балкона. Но ловлю равновесие, непроизвольно сжимаю пальцы ног, которые тут же замерзают от страха и холодного ветра.

На мгновение ловлю переменчивое настроение мужчины. В ярких карих глазах мелькает беспокойство.

Думал, что я упаду?

Забавно…

Конечно, не каждому хочется потом разбираться со всем этим.

Но я не собираюсь умирать. Тем более прыгнув со второго этажа. Может, сломаю себе чего-нибудь, и всё.

Басманов замечает мои туфли, стоящие у ограды.

— Решила поиграть в Золушку?

— У нас разные ситуации. Она не пыталась спастись от деспота.

— Спастись? С чего такие мысли? Я пока ничего не делал.

Пока.

Он не выделяет это слово, но уверена — сказал он его не зря.

— Не вы ли мне угрожали? А ради этой флешки наверняка и убить захотите…

— Убивать за такой пустяк? Смешно. Всего лишь возьму с тебя плату за потраченное время.

Делает шаг вперёд, и я опять подаюсь назад, не контролируя себя. И если бы Басманов не обнял меня за талию, я точно бы упала. Но нет. Упираюсь ладонями в его плечи, ощущая горячую кожу, напоминающую кипяток, даже через ткань чёрной рубашки.

Огромная лапа ложится на бедро. Напрягаюсь.

— У меня не было времени заняться тобой, но теперь всё моё внимание принадлежит только тебе.

А?..

То есть те четыре дня были всё же затишьем перед бурей?

Опять встряла.

Его ладонь с бедра скользит на мои икры. Гладит невесомо, вызывая мурашки по всему телу. И дотрагивается до щиколотки. Там, где натёрло от новой обуви.

— Ты еле ходишь. Болит?

Откуда он знает? В зале я не показывала слабость, только тогда, когда попросила отдых-пятиминутку. Он что, всё это время шёл за мной?

Коротко киваю, не понимая, чего он хочет.

— Немного, — шиплю сквозь стиснутые зубы. — Переживу.

Он ласково поглаживает ногу там, где беспощадно ноет от высоких каблуков.

Что он делает?..

Останавливаю его, спрыгивая с ограды и снова влетая в свои туфли. Отвожу взгляд в сторону, пытаясь оттолкнуть его.

— Но мне не поздоровится от моей начальницы. Извините, мой перерыв закончился.

Слышу, как он втягивает носом воздух.

Тут пахнет классно, свежо, согласна.

Я бы осталась ещё немного, но… не могу. Не с ним и не на работе.

Хватка слабеет, и я выворачиваюсь, обхожу его и выбегаю обратно в коридор, тихо бросая:

— Хорошего вечера.

Я получаю нагоняй от главной. Опаздываю на две минуты, из-за чего таскаю сразу по два подноса с шампанским в зал. Бегаю между людьми, забираю пустые фужеры. Отношу всё на кухню. И это повторяется снова и снова.

Выползаю в очередной раз в зал. Ноги нещадно болят.

Из-за Басманова. Из-за его легких массажных движений расслабилась. И теперь мне ещё тяжелее.

Невольно высматриваю его в толпе. И нахожу быстро. Он выделяется. Не только мощной фигурой. Но странной, ужасающей мужской энергетикой.

Ловлю его взгляд на себе.

Он словно чувствует, что я гляжу на него.

На секунду замечаю его собеседника.

Пальцы рук внезапно слабеют.

И под стук быстро колотящегося сердца поднос с грохотом падает на пол.

Глава 16

Ушла.

Точнее, дал ей какого-то хрена уйти.

Зачем? Мозги в тот момент отказали. Она упорхнула, а я застопорился. Красивая была до безумия, что взгляда оторвать не мог. Запах волос почувствовал — выпал из реальности.

Раздражает. Не девчонка, а странная тяга к ней. Неописуемая, идиотская, появившаяся внезапно.

Взять. Взять. Взять.

Это одно слово набатом долбит в голове.

Вроде решение избавиться от этого назойливого чувства обладания есть. И я мог это сделать сегодня.

Но на подсознательном уровне не хотел трахать её на балконе. На холоде, нагнув её и впечатав грудью в перила.

И всё из-за того, что она целка.

И этот факт поднимает уровень агрессии внутри.

Мне это нравится — и я хочу девчонку вскрыть. Отодрать. И наконец-то избавиться от чувства невыполненного долга. Перестать думать о ней и каждый раз при виде неё поправлять вставший член через карман брюк.

Эти четыре дня прошли для меня как в агонии. Отъехал на несколько дней в другую страну — и чуть с ума не сошёл. Постоянно думал о девчонке.

С какого хуя?

Этот вопрос задаю себе каждый раз, когда её вижу.

Чем она меня зацепила? Тем, что трусы детские носит? Да как только у меня появится возможность — сорву их. Одену во что-нибудь другое, более дорогое, эротичное. Ей подойдёт белый.

Цвет невинности и долбаной чистоты.

Этим и цепляет.

Все дрожат от страха, боятся, а эта наивная провинциалка без инстинкта самосохранения лезет на рожон. Играется со мной, ещё и умудряется воевать. Не грозит полицией, не орёт как резаная.

Но в то же время незапятнанная душонка. Неиспорченная. Белая, как лист. Бабки ещё не попортили. Хотя… Странно. Я ведь оставил ей сюрприз в кошельке. Думал, что при встрече кинет мне их в лицо. А этого не было.

Решила оставить себе? Уже испортилась?

Чёрт, Басманов, она ж не еда, чтобы портиться.

Но странно, что я так сильно хочу её поглотить.

Направляюсь следом за ней, чтобы убедиться, что дошла до зала, не упав. С омерзением смотрю на её щиколотки, стёртые почти до крови. А вечер ведь в самом разгаре.

Сашкова любит тусовки с огоньком. Она, как организатор, лучшая из всех. На одном из таких вечеров мы с ней и познакомились. А теперь трахаемся.

В зале ловлю её взгляд на себе. Такая уверенная с виду. Сильная женщина. Но ползает в ногах, на коленях, когда хочет члена.

— Приёмыш, — знакомый голос отрывает от Ольги. Оборачиваюсь.

Усмешка сама воцаряется на моём лице. Бодров. Мой старший брат. Конечно, только он смеет меня так называть.

— Брат, — довольно подаю руку, не обижаясь.

Мы не родные кровно. Не росли рука об руку. И точно не делили одну комнату. Но всё равно близки и уважаем друг друга. Я ему многим обязан, как и его родителям. После того, как родная мать выкинула меня на мусорку, эти люди нашли меня и спасли.

Обмениваемся крепким рукопожатием.

— Надеялся тебя здесь увидеть, — кивает он. Я рад его видеть. Но взгляд безнадёжно клеится к двери, откуда постоянно выходит моя белокурая девочка, снуя туда-сюда с этими железными подносами.

Блять, волнуюсь за её ноги.

— У родителей юбилей совсем скоро. Ты помнишь?

Пропускаю вопрос мимо ушей.

Опять взгляд на блондинистой макушке. Оторвать его не могу.

Хрень. Сущая хрень.

До сегодняшней встречи я не был таким озабоченным и зацикленным. Постоянно думал о ней, но… Не до такой степени, блять!

Она же не наркотик, на который постепенно подсаживаешься.

Ловлю её взгляд на себе.

Шаровая молния по телу херачит. Раз за разом в течение нескольких секунд, пока она смотрит на меня.

— Булат. Ты меня слушаешь?

— Я помню, — проговариваю в тот момент, когда девчонка смотрит на человека рядом со мной. На секунду залипает. Моргаю — и в этот момент звон разбитой посуды разлетается по залу.

Не похоже, что ноги подкосились. Не упала — это хорошо.

Устала?

— Не повезло, — сухо говорит брат, наблюдая за тем же, что и я. Сашкова, эта свирепая тигрица, подходит к Ульяне, хватает её за тонкое запястье, что-то шипит в её лицо.

Ненавидит, когда что-то идёт не по плану, и теперь выпускает наружу весь свой гнев.

А провинциалка вжимает голову в плечи, испуганно смотрит.

И всё внутри переворачивается. От выражения её лица, от накативших на глаза слёз.

Ольга говорит ей что-то и быстро уходит из зала.

Ульяна, опустив голову, идёт за ней. На замену ей выбегает уборщица, которая расправляется с недоразумением в считаные секунды.

— Порвёт, мегера, — хмыкает брат. — Вернёмся к разговору. На эти дни бросай дела. Родители скучают по сыну-блядуну.

Усмехаюсь.

Это я блядун?

Да, я давно с ними не виделся. Около полугода. Времени заехать не было.

Опять смотрю на дверь, ведущую в кухню, где скрылась Сашкова с провинившейся официанткой.

— Я сейчас вернусь, — выпаливаю и мчусь на выход из зала. За секунды преодолеваю расстояние, захожу беззвучно в помещение для персонала. Издалека вижу Ольгу, кричащую на девчонку, пахнущую сиренью.

Та бледная, как снег. Опустив голову, выслушивает весь ушат дерьма.

На хрен.

Подхожу к ним. И вовремя.

Сашкова поднимает руку в порыве гнева. Еле успеваю перехватить. Сжимаю пальцами запястье. Брюлики на её браслете впиваются в кожу, раздражают ещё сильнее.

— Хватит, — чеканю, ловя изумлённый взгляд Ольги. Тут же становится радостной и покладистой при виде меня.

— Булат, что ты делаешь? У меня серьёзный разговор с работницей… Сейчас я её отчитаю, и мы можем немного расслабиться. Если ты, конечно, этого захочешь…

— Ольга, хватит, — надавливаю на неё, выбрасывая худую руку любовницы из пальцев. — Без рукоприкладства.

— Булат… — шепчет в шоке.

— Тебя мой брат зовёт. Иди, — лгу во благо.

— Хорошо, я только закончу…

— Иди, — требовательно чеканю, закипая.

Кивает.

— А ты уходи, — гневно бросает Ульяне. — Хрен тебе, а не зарплата. Ты разбила фужеры, дорогое шампанское.

Стискиваю зубы, но Сашкова быстро ретируется.

— Спасибо, — шмыгая носом, сдавленно шепчет Ульяна. Плечи подрагивают от подступающей истерики.

Ну, чёрт, только не опять.

Хватаю её за запястье, тяну на себя, приобняв. Она приходит в себя от моих прикосновений, дёргается и снова протестует.

— Отпусти, бандит проклятый! Если я сказала «спасибо», это не значит, что мы теперь друзья!

Пихается.

— Пошли, — не слушая её недовольства, делаю шаг в сторону коридора, по которому только недавно, как маньяк, шёл за Ульяной. И волочу провинциалку за собой.

Глава 17

— Да куда вы меня тащите?! — продолжает пихаться. Останавливается, пытается упереться ногами в пол. Но тут же соскальзывает и едет по нему на своих каблуках.

Точно. Каблуки.

Останавливаюсь и резко разворачиваюсь, чувствую лёгкий толчок и маленький носик, упирающийся в грудную клетку. От её макушки рядом появляются необычные мысли. И я опять втягиваю в нос запах сирени, от которого на секунду кружится голова.

Девчонка, зажмурившись, отодвигается от меня. И пока не успела прийти в себя — закидываю на плечо. Хватаюсь за шпильки, срываюсь туфли с ног и спокойно несу девчонку в машину. Надо было сделать так с самого начала, а не терпеть её потуги выбраться.

— У меня там вещи! — кричит в отчаянии.

— Раздолбайка, — шиплю на неё. Сколько можно терять эту сумку?! — Ильяс придёт и заберёт.

Вылетаю на улицу, сразу направляясь к своему металлическому зверю, крыло которого чуть не выдираю, спеша закинуть провинциалку в салон. Почему тороплюсь — хрен знает. Она успокоилась, не сопротивляется, обмякнув на плече. Будто смирилась со своей участью.

Закидываю её аккуратно в салон, сажусь следом и сразу отдаю приказ своему подчинённому:

— Ильяс, сходи за её вещами. В служебном помещении спроси, где лежат.

— Хорошо, шеф.

Водитель ретируется, оставляет нас одних.

Скидываю с себя пиджак, накрываю дрожащие плечи. В салоне тепло, но после улицы так просто она не согреется, ещё и без обуви.

— Ноги на сиденье закинь. Согреешься быстрее.

Не слушается. Продолжает вжиматься в дверь и смотреть в окно, закрывая лицо белокурыми волосами. Когда только распустились? Резинка сползла, когда нёс её сюда?

Мои пальцы смыкаются на её запястье.

Дёргаю, и девчонка от внезапности валится в сторону. Быстро перехватываю её, опуская спиной на сиденье.

Падает головой на мой пах. Отлично, никогда ещё мой бугор в штанах не служил подушкой для шеи.

Пшеничного цвета волосы разлетаются по моим брюкам. Взгляд невольно касается красных от слёз глаз. Плотно сжатых и подрагивающих губ. Те трясутся, будто она вот-вот разрыдается, как маленький ребёнок, впав в истерику.

— Разбила и разбила стаканы. Ещё из-за херни плакать, — морщусь от пустякового происшествия.

— Отстаньте от меня, пожалуйста. Там, где вы, у меня одни неудачи.

Цокаю от злости. Сама проблемная, ещё и меня винит в этом.

— Разбить стаканы — неудача? Я думал, что посуду бьют на счастье.

— Я счастлива, как никогда, — опять шмыгает носом. Первая слезинка скатывает из уголка глаза, и я ловлю её пальцем, вытирая о брюки. — Особенно после того, как мне не заплатят, и я должна заплатить за ущерб всё, что заработала…

— Так вот ты из-за чего переживаешь, — наклоняю голову набок. Хотя я думал, что причина в другом. Ульяна не рассеянная и не раздолбайка. Собранная, ответственная настолько, что будет ходить на каблуках, пока не сотрёт ноги в кровь.

Я так думаю.

Сделал выводы по сегодняшнему её выходу в зал.

Поэтому уронила на ровном месте?

Нет. Она кое-кого увидела. И не меня. А брата моего. Поймал её взгляд на нём, прежде чем она уронила поднос.

Испугалась? Бодров не страшный внешне. В делах — да.

Они знакомы?

— Считай, что уже всё оплачено.

— Не нужно, — машет головой. — Пусть забирают. Я рада, что меня выгнали. Не придётся там ещё несколько часов бегать и терпеть этих похотливых уродов.

Это она про таких, как я, говорит?

— Правда, от вас никак убежать не могу…

Усмехаюсь.

Ясно, Сиренина, ясно.

— У меня завтра выходной, — зачем-то поясняет. — Но можете прийти ко мне на работу, я отдам вам флешку, честно поклявшись, что всё удалила. И давайте, пожалуйста, больше никогда в жизни не увидимся.

Мои пальцы невольно зарываются в её волосы.

Сами скользят от кончиков белокурых волос к корням. А от них — к виску.

Дотрагиваюсь холодным пальцем до её лица. Вздрагивает.

А я ничего не могу с собой поделать.

Веду костяшкой по щеке, подбородку, чувствуя на себе растерянный и испуганный взгляд. Боится. Пусть. Меня это только будоражит.

Останавливаюсь на красных искусанных губах. Надавливаю на нижнюю губу подушечкой, останавливая себя от того, чтобы залезть в этот влажный рот пальцем и заставить её пососать его. А потом перейти к члену.

— Уберите руки, — уже серьёзнее проговаривает. И я слушаюсь. Но не до конца. Попробовав мягкость её губ не только своим ртом, но и пальцами, спускаюсь вниз по тяжело вздымающейся груди. Невесомо касаюсь надоедливых пуговиц.

— Ты знаешь Бодрова? — тихо и медленно спрашиваю, не торопясь. Ощущение, что как только повышу голос — она испугается, поднимется, создаст мне больше проблем, и я точно со злости трахну её. Но не сейчас. Не в машине.

С каких пор я стал таким благородным, блять?

Не хочу обычного траха. Нет. Этим личиком и телом надо наслаждаться. Один на один, а не перед Ильясом, который возвращается с её одеждой и сумкой, которые кидает на переднее сиденье.

— Панель опусти, — приказываю.

Как только подчинённый слушается, и перегородка разделяет нас, опускаю взгляд на девчонку и уже строже произношу:

— Ты не ответила.

Отворачивается. Закусывает соблазнительно губу.

Хватаю её за подбородок, поворачиваю резко к себе. Вижу испуг. Опять этот дурацкий испуг, что заводит меня, как долбаная виагра.

— Знаю, — нежный лепет ещё сильнее проникает внутрь меня, успокаивая.

— Ты уронила поднос из-за него? — лишь хочу удостовериться в своей догадке.

А пока она мнётся, не отвечает, вторая, свободная ладонь скользит с живота по её бёдрам в узкой юбке. Она хорошо задралась. Костлявые коленки, худые, но красивые бедра уже манят меня дотронуться до них.

Руки не слушаются. Отдельно от мозга работают. И я обнимаю одну ногу, скользя пальцами по внутренней стороне бедра.

Конец ознакомительного фрагмента.