В объятиях зверя

Виктория Вишневская, 2023

– Спаси нас, – всхлипываю, стоя на коленях и сжимая кулаки от бессилия. – Пожалуйста!Я готова на всё. Стоять так и умолять его часами. Унижаться, валяться в ногах. Только бы выжить.Человек передо мной – единственное наше спасение. Если он откажет… У нас нет шансов.– Я заплачу. Назови сумму, – цепляюсь за последнюю ниточку надежды.– У тебя нет денег, – резко, грубо и правдиво. Он прав, у меня их нет.– Пожалуйста…Все, что угодно… – произношу отчаянно.– Как только всё это закончится… – поднимаю взгляд с пола и смотрю на зверя. – Ты заплатишь. Но не деньгами.

Глава 3

Открываю глаза, чувствуя на теле необычную лёгкость. Перед глазами знакомый потолок, который вижу каждое утро. Непонимающе хмурюсь, пытаясь понять, в чём дело. Я же ведь его уже сегодня видела…

— Вы очнулись? — вздрагиваю, слыша приятный голос Льва. Приподнимаюсь на локтях, принимая сидячее положение, и смотрю на своего телохранителя в том самом кресле, на котором он сидел только вчера.

— Сколько времени ты тут сидишь? — изгибаю бровь, пытаясь понять, что произошло. Судя по улице и моему состоянию, за окном уже обед. А я просыпаюсь рано утром.

— Три часа, — спокойствию на его лице можно позавидовать. — Столько вы спали.

Хмурюсь, не догадываясь, почему так рано уснула.

— Почему я?.. — непонимающе указываю на кровать, не улавливая происходящего.

— Отключились от стресса, — его слова удивляют. Такого никогда не было, а здесь… Странно. — Врач сказал, что всё в порядке.

— Ладно, — соглашаюсь и сминаю край тонкого пледа, которым была укрыта.

Внезапно встрепенулась, резко поднимая голову.

— Который час?! — мне нельзя спать днём! У меня планы, особенно на четверг!

— Начало третьего, — летит равнодушный ответ.

Округляю рот, стараясь как можно быстрее встать с кровати.

— Мы опаздываем, Лев! Нужно было разбудить меня! — с трудом из-за большого живота встаю с кровати и сразу же беру с прикроватной тумбы расчёску, которой вожу по каштановым волосам. Резво, быстро, разрывая узелки.

— Останьтесь дома, — мой телохранитель встаёт с места, скрещивая на груди мускулистые руки. Длинные, рельефные, с витиеватыми венками, которые сразу же бросаются в глаза. Ладони большие, а пальцы длинные, аккуратные.

Ой, отвлеклась!

Лев только что сказал мне остаться дома? Не попросил, а будто приказал. Даже не дал совет.

— Что это значит? — хочу выглядеть серьёзной, сказать твёрдо, но выходит как всегда — слишком мягко.

— Вы слабы, — чеканит, и от его слов мгновенно покрываюсь мурашками. Не люблю грубого Льва. Намного лучше, когда он смотрит на меня как на пустое место. Но когда просыпается эта стальная нотка в его голосе и желание прибить меня на месте, начинаю его бояться. — Вы остаётесь дома.

— Ты мне приказываешь? — удивляюсь и начинаю мямлить.

— Настаиваю, — обрубает наш диалог.

Понимаю, что против этого мужчины не пойдёшь. Приказы он мои не выполняет, а выходить без него на улицу страшно. Мне ещё моя жизнь дорога. А доверяю только ему.

Поэтому поникшим голосом пытаюсь вызвать в нём хоть каплю сострадания.

— А как же дети…

Каждый четверг мы ездили в детский дом, который до своей смерти обеспечивал мой муж. Это стало маленькой традицией, и каждый раз, когда мы приходили, детишки бежали сломя голову, ожидая привычных подарков.

Да, я избаловала их, но… Они были такими счастливыми, а глаза сверкали от слёз, когда они трогали в руках новые игрушки, сладости или одежду.

Мне не хватало того, о ком я могла бы заботиться, и я с нетерпением ждала своего малыша.

Когда видела этих маленьких беспризорников, которые становились при мне шёлковыми, хотела своего ребёнка всё больше.

Осталось совсем немного, и я увижу своего Макса, которого смогу обнять и поцеловать.

— Я уже отослал недавно купленные вами подарки.

Ну вот, Лев лишил меня этого маленького шанса выбраться в город, наружу. Я устала чахнуть в этом особняке, где моими собеседниками были только Лев, Ярослав и некоторые горничные. Ах, да, ещё бизнес-партнёры моего мужа.

Но чуть-чуть всё же он успокоил меня. Поэтому я улыбнулась, радуясь и этому.

— Хорошо, тогда…

— Ладно, — перебивает, не дав договорить. — Если желаете, можем выехать в город. Но не в детский дом, он на другом конце города. Что-то поближе?

Мне кажется, сейчас я рада больше любого ребёнка.

Киваю и расплываюсь в глупой улыбке.

— Хочу в торговый центр!

Потому что скоро, совсем скоро, мне понадобятся голубые пинетки, которые купить так и не успела.

***

Мы прогуливаемся по ТЦ около часа. Лев спокойно терпит все мои метания по магазинам, но подгоняет тем, что у нас мало времени. Почему — спросила, но ответа не услышала.

Телохранитель у меня противный, ничего не скажешь.

Один раз дёрнул так, вроде аккуратно, а словно чуть не родила, прямо на эскалаторе. Ещё прижал так, невзначай, оправдываясь тем, что у меня чуть не зажевало ткань платья. Было бы оно ещё до пола, я бы поверила, но…

Когда оно до колена, верится с трудом.

Не сильно зациклилась на этом, потому что знаю — Лев Викторович по жизни странный. Работал раньше в спецназе, а потом стал моим телохранителем. Ему бы с его телом в фитнес-тренеры идти, а не в охрану…

Но, в общем, он был странным, да.

Когда возвращаемся домой, он сразу же куда-то уходит. Кажется, спрашивать отчёт по обыску территории, но он не особо отчитывался.

Но мне было интересно.

Поэтому разложив пакеты с детскими вещами у себя в комнате, направляюсь на кухню. При свете дня было не так страшно, и я даже не паникую, оставаясь одна.

Но скажу честно — по сторонам смотрю, а теней всяких или шустрых лучей солнца остерегаюсь.

Но когда рядом Лев, ничего этого не замечаю.

Иду на кухню, решив для начала посмотреть там. После прогулок он всегда идёт за чашкой кофе.

И в этот раз я оказываюсь права.

Только хочу завернуть и зайти в помещение, как останавливаюсь, легко опуская ногу, которой не перешагиваю порог, на пол. А всё из-за услышанных мною слов.

Шокирующих, пугающих и немыслимых.

Замираю за стеной, пытаясь переварить сказанные им фразы. Не успеваю, потому что он снова говорит то, что будоражит и заставляет кровь заледенеть одновременно:

— Ей что-то чуть не вкололи в руку, — цепенею, надеясь, что он говорит не обо мне. — Мужчина лет тридцати. На эскалаторе ехал навстречу, потом сразу же скрылся. Сейчас разбираемся. Нет, не заметила.

Всё ещё не верю, что он говорит обо мне. Но, но… Закусываю губу и чувствую подступающие к горлу слёзы.

— Это уже четвёртое нападение, — забываю дышать. Кислорода резко начинает не хватать, и я опираюсь о стену.

Как четвёртое? Ведь если считать с сегодняшним происшествием, то всего три! Что это значит? Откуда взялось ещё одно?

Лихорадочно вспоминаю любые подходящие моменты. Не выходит.

Следующие его слова окончательно добивают меня.

Господи, лучше бы я не слышала всего этого…

— Я думаю, — останавливается, прежде чем вынести свой вердикт. — Это только начало.