Кабанчик

Виктория Ваторе, 2023

Теплый край, сельское хозяйство на окраине государства, встречает в свои объятия молодого рабочего, недавно покинувшего прошлую работу. Ему предстоит столкнуться лицом к лицу с истинной жестокостью, которая долгие годы скрывалась в стенах старой усадьбы. Внимание юноши приковывает крохотное поселение, расположенное в паре шагов от нового дома, где вскоре произойдет череда страшных преступлений. Рабочий столкнется перед выбором: спасти себя или защитить невинных.

Глава 3

Вечерело. Рабочие постепенно расходились по своим спальням, любуясь малиново-алым закатом. С чем точно никак нельзя спорить — природа в Теплом крае была великолепна, и, если бы среди жителей нашелся хотя бы один художник, его коллекция день за днем пополнялась бы завораживающими пейзажами, а полотна могли быть выставлены на аукцион за приличное количество монет.

Забойщик, честно отработав положенный ему день, уныло брел домой по лесной тропе, которая вскоре сменилась полем с грядками. Его беспокоила случившаяся ссора со своим новым соседом, потому он мысленно прокручивал слова, какими будет говорить, вернувшись в спальню.

Бен не был жестоким человеком или задирой, злым его тоже нельзя было назвать, а вот вспыльчивым, не умеющим вовремя остановиться или подбирать правильные выражения — запросто. Он, также как и Уолтер, не желал никакого вреда животным, но здравый смысл о пропитании был ему важнее. Или же банальная установка о том, что так надо, но кто в праве его осуждать? Забойщик — необходимая профессия, если вопрос о выживании стоит ребром.

Войдя в усадьбу, Бен решил воспользоваться порой, когда спешки уже не было, и осмотреть местную архитектуру со всей внимательностью. Можно предположить, что главенство фермы располагалось на первом этаже — догадка основывалась на том, что данный ярус был чище и целее остальных, а также вовсе не лишен предметов роскоши, таких как, например, камин. Дорогой, из камней редкой породы, с неизвестным гербом — такими далеко не всякий землевладелец мог похвастаться. Роскошный камин не особо сочетался с трухлявыми досками, на которых он стоял, или с ободранными диванами возле него и, уж тем более, с теми трущобами возле скотобойни.

— Не спится, значит? — раздался неожиданный вопрос изо спины Бена, отчего тот дернулся в сторону.

— Вы меня напугали! — перед юношей стоял Оливер. Не нужно было глубоко разбираться в поведении людей, чтобы понимать тот уровень недовольства, выражаемого его лицом, — Как раз собирался в покои, мистер Брэдлер, да вот засмотрелся. Камин превосходен! У хозяина хороший вкус.

— Да… Что есть, то есть, — он, по всей видимости в привычной ему манере, растягивал слова. Неясно — было это от скуки, внутренней тоски или от банального недовольства всеми и вся, — дам тебе совет, мечтатель: не разгуливал бы ты в одиночку в позднее время. А то мало ли, что случится — спросят, где был, а за тебя и ответить некому — в спальне-то не появлялся, — сказав это, Брэдлер поспешил удалиться. Было сложно точно сказать, что он имел в виду этими словами. Угрожал или просто решил позлорадствовать? В любом случае, Бену было о чем побеспокоиться, да только не чужого ума это было дело.

— Постойте, сэр.

— Да? — Оливер лениво развернулся, аккуратно поправляя бороду, дабы та не подпалилась о зажженную в его руках свечу.

— Кто такая Милли? — Бена действительна интересовала эта история, хотя бы для того, чтобы самому ненароком не совершить провинность, за которую отправляют в трущобы.

— Милли… — он вновь протянул имя, что успело порядком надоесть забойщику. Он усмехнулся, и, после усталого вздоха, все же решил продолжить, — была у нас тут такая, стряпуха. Убогих жалела, в стирках и уборках помогала. Селяне говорят, даже грамоту знала, кто просил — обучала их. Да только порочная Милли была, захаживали разные к ней часто. С проверкой пришли — так она нагишом с лесорубом в койке валялась, пока работа стояла. Вещи ее осмотрели, монет нашли — не счесть! Где такое видано, чтобы стряпуха честным делом могла такое состояние заработать? Да вот понятно, каким трудом она занималась, пока все спали. Я могу лишь предполагать, для чего ты это спрашиваешь, сынок, но поверь мне на слово — ни кожи ни рожи там нет, лучше найди себе красивую, мудрую невесту. И чистым будешь, и сон спокойнее.

— Что вы, сэр? Мой вопрос — не большее, чем любопытство, — Бена едва не передернуло от возмущения, что Брэдлер смеет такие догадки строить. Однако перечить управляющему, еще и пожилого возраста, не было совершенно никакой необходимости, — вы лучше скажите мне, что теперь с Милли?

— Любопытство, Бен, зачастую бывает наказуемым. Всегда помни об этом. А что до этой девицы — сослали ее за поля, чтоб подальше от усадьбы была. Я бы ее высек сразу, да так, чтобы и мысли больше грязной не проскочило! Вот только хозяин иначе распорядился, говорит, без рода, еще и в изоляции жить куда постыднее, чем рассеченной. Что же, такова его воля.

— Благодарю вас, мистер Брэдлер, за столь подробный рассказ. Действительно, есть над чем задуматься, — казалось, юноша хотел сказать что-то еще, но старый управляющий все спешил удалиться.

— Ступай, — коротко и холодно произнес Брэдлер, а сам заторопился в один из коридоров.

Сложно сказать, что от подобных разговоров забойщик чувствовал себя спокойно, напротив — был выбит из колеи и находился в состоянии полнейшего смятения. Благо, это не помешало ему поскорее отправиться к себе в комнату с мыслями о теплом одеяле и сладком сне.

Поднявшись на нужный этаж и миновав несколько извилистых коридоров, Бен наконец добрался до спален. Он аккуратно открыл дверь, стараясь не разбудить Уолтера, и мягкими шагами вошел в комнату. Раздался звонкий удар об пол.

— Какого черта? — едва успел возмутиться Бен. Его взору предстала картина, которая тут же вытеснила все его мечты о крепком сне: источником шума оказалась миска с водой, в которую забойщик, по незнанию, угодил ботинком. Перед ним, в середине комнаты, на коленях сидел Уолтер и наглаживал Кабанчика.

— Тише, — рабочий приложил палец к губам и, насколько мог сделать это бесшумно, поднялся на ноги.

— Ты зачем скота в покои притащил? — хоть и внятного ответа Бен не ждал, но молча наблюдать за тем, как по спальне разгуливает свинья, он не мог.

— Это Кабанчик. Давай его оставим? — Уолтер сделал театральное жалобное выражение лица, ожидая соглашения.

— Я вижу, что кабанчик. Как ты себе это представляешь? Он будет хрюкать на весь этаж, жрать наши вещи, а как подрастет — бить копытами, что никакие доски не выдержат, и я уж молчу о прокорме!

— Он будет тихо себя вести, я его воспитаю. Я тоже раньше шумел. Буду кормить его частью своей порции.

— Это безумие, Уолтер!

Они оба замолчали, мысли каждого не покидал Кабанчик. А если Оливер узнает? Сошлет в погорелое жилье жить? Или забьет вместе с этой свиньей? Бен долго размышлял, и, вздохнув, наконец сказал:

— Ладно, хорошо! Мы его оставляем, но головой за него отвечаешь ты. С твоим чудным характером, может, к тебе будут снисходительнее, да и живешь здесь давно…

Конец ознакомительного фрагмента.