Кабанчик

Виктория Ваторе, 2023

Теплый край, сельское хозяйство на окраине государства, встречает в свои объятия молодого рабочего, недавно покинувшего прошлую работу. Ему предстоит столкнуться лицом к лицу с истинной жестокостью, которая долгие годы скрывалась в стенах старой усадьбы. Внимание юноши приковывает крохотное поселение, расположенное в паре шагов от нового дома, где вскоре произойдет череда страшных преступлений. Рабочий столкнется перед выбором: спасти себя или защитить невинных.

Глава 2

Как и было оговорено, новичок явился в поле, полностью готовый к работе. Вещей, привезенных с собой, было не так много, чтобы тратить на их разбор излишнее количество времени. Найти Уолтера на такой большой территории оказалось не самой легкой задачей: людей вокруг было слишком много, все суетились и что-то кричали друг другу, что создавало обстановку, в которой так просто было потеряться.

— Ты долго на одном месте не стой, — Бен обернулся на показавшийся из-за спины голос — перед ним был новоиспеченный товарищ, — Оливер злится, когда работа не идет.

— Я потерял тебя.

— Я тоже раньше терялся, и все терялись. Ты быстро привыкнешь. Пойдем, покажу тебе твое ремесло.

Бен последовал за сгорбившимся юношей, изо всех сил стараясь не терять его виду. Взгляд его случайно коснулся руки Уолтера, которой он крепко сжимал несколько ромашек.

— Зачем тебе цветы? — поинтересовался будущий забойщик.

Ответа так и не последовало, что не огорчало, но изрядно напрягало Бена. Все же ему хотелось завести на новом месте дружбу, которая особенно важна с соседом по комнате.

Минуя поля, они вышли на равнину, аккуратно спрятанную под кронами деревьев. Завидев неприлично великое строение, из которого доносились звуки скота, было понятно, что Бен прибыл к своему месту работы. Рядом же располагалось несколько избушек, вид которых напоминал сельские уборные или сараи, где хранилось то, что остается после забоев, но эти версии быстро отмелись, когда расстояние до них сократилось, и предстало возможным заметить несколько веревок с бельем.

— Прачечные? — Бен не отступал от затеи все же разговорить Уолтера. Вдобавок к тому, предположение казалось вполне логичным.

— Нет, — рабочий обернулся на заданный вопрос. Похоже, эта идея показалась ему даже обидной, — люди здесь живут. Как мы в усадьбе живем, так и они здесь.

Новобранца смутил этот факт, и еще бы! Почему кому-то — просторные покои и теплые стены, а другим — халупы в лесу? Предположение о благородном хозяине фермы развалилось, ведь будь он таким, ни за что не стал бы селить своих людей здесь. Хозяйство не бедствовало, соответственно, в подобных условиях не было необходимости. Конечно, Бен видал и похуже: в его деревне даже крупные землевладельцы в таких избах не жили, не по карману было, да все равно тепло какое-то там было, здесь же — нет. Только холод и запах старости. Быть может, сюда ссылают провинившихся? Это предположение могло бы вновь наделить владельца чертой благородности, ведь так или иначе, плохой кров — лучше, чем битье плетью или того страшнее.

Избы были покосившиеся, и, кажется, какие-то из них даже пережили пожар, а может быть и не один. Не во всех окнах присутствовали стекла, большинство были разбитыми, о чем свидетельствовали осколки на подоконниках, а в каких-то, чудилось, остекленения никогда и не было.

Уолтер уверенно двигался дальше вдоль домов, хотя предполагаемая скотобойня уже была позади, пока не свернул к одному из них. Деревянная избушка, у которой он остановился, выглядела одной из самых целых здесь, и, присмотревшись, можно было заметить, как из трубы валил дым, что демонстрировало возможность жителей по меньшей мере готовить себе пропитание, но это ни разу не портило представление об ужасных условиях, в которых рабочим приходилось жить. Хромоватый юноша подошел к окну дома, аккуратно постучав по нему. Выждав несколько секунд, он повторил действие, однако никаких событий за этим не последовало. Тогда он сложил ромашки, что всю дорогу нес с собой, на небольшой столик перед оконцем, и, скуксив печальную мину, повернулся обратно, в сторону загона для скота. Бен напоследок успел заметить, что цветов возле того домика скопилось немыслимое количество: какие-то были совсем свежими, а некоторые уже успели завянуть, иссохнуться или перегнить. Сорта также были разными, среди них оказалась даже роза, каких в Теплом крае днем с огнем было не сыскать.

— Давно ромашки сюда носишь? — Бен не скрывал интереса к новому знакомому, позволив себе чересчур личный вопрос.

— Четыре года. Каждый день. Пропустил только одну неделю, когда жар был сильным, и Морисса запретила мне работать, — он сказал это тоскливо, даже слишком, хоть его расстройство и было вполне объяснимым.

— Кто такая Морисса?

— Сестра милосердия. Это она настояла, чтобы хозяин взял меня на службу. Я ей благодарен. Морисса заботится обо всех здесь, она как мама, — теперь стало ясно, что благородное сердце оказалось вовсе не у Оливера или владельца.

— А кому ромашки принес? — Бен был рад, что Уолтер наконец заговорил с ним и даже рассказал что-то новое. Грех было не воспользоваться моментом и не полюбопытствовать.

— Девушке одной, красивой. Милли.

— Милли твоя подруга? — забойщик чувствовал себя неловко, общаясь с товарищем будто с ребенком, но тот, можно полагать, уже привык к такому обращению или, может, именно такого к себе и требовал.

— Была подругой. Потом лесорубы к ней захаживать стали, Оливер распорядился выселить ее из усадьбы, сказал ей чего — больше со мной она не говорит, — печаль в голосе Уолтера заставляла испытывать ее и Бена, казалось, она не просто переполняла рабочего — он ею захлебывался.

Новобранец не до конца понимал суть только что услышанной истории, но чутко подметил, что продолжать спрашивать об этом не стоит.

— Мы пришли, Бен. Проходи.

Войдя железную проржавелую дверь, перед глазами предстали десятки животных. Большинство из них — свиньи, видимо, это из-за того, что коровы и куры были необходимы в хозяйстве не только для мяса. Они толпились в загонах, за которыми, по всей видимости, давно никто не убирал. Не было известно, входит ли чистка хлева в обязанности Бена, но мысленно он четко решил, что займется этим, когда выдастся свободное время. Заметив столешницу со всем необходимым для забоя, юноша поспешил приступить к снаряжению. Надев на себя грязный, нестираный фартук, весь пропитанный засохшей кровью, и перчатки, Бен принялся точить разделочный топор. Уолтер, завидев эту картину, погрустнел еще больше, чем был до этого, а сам сгорбился, из-за чего казался ниже забойщика.

— Эй, ты чего, друг?

— Не люблю, когда убивают, — парень съежился и прижался к стене, отводя взгляд куда-то в землю.

— Но мы ведь должны чем-то питаться. Сам посуди — сейчас осень, скоро наступят холода. Ты ведь не хочешь погибнуть от голода?

— Есть ягоды, грибы. Куры сносят яйца, — Уолтер еле пережевывал слова, догадываясь, что вряд ли сможет убедить Бена не резать скот.

— Зимой не растут ягоды и грибы, а яйцами сыт не будешь. Тебя назначили присматривать за мной, неужели ты станешь меня отговаривать?

— Не стану, просто…

— Кем ты здесь работаешь? — Бен перебил собеседника, не желая развивать спор.

— Разное делаю. Сено кошу, дрова колю, что сломалось — это я ремонтником становлюсь.

Топор был заточен — приготовления выполнены. Забойщик не стал продолжать беседу, отправившись в загон, чтобы наконец приступить к работе. Оглядев скот, было принято решение резать свинью, поскольку присутствующие коровы и куры были слишком стары, вряд ли из их мяса получится качественная провизия. Бен схватил первого попавшегося поросенка на руки и потащил в угол, где был железный пол — такой проще оттирать, а также минимален риск испортить мясо. Юноша оглядел подсвинка — тот был необычен: свиньи его возраста сильно уступали ему в размере, а шкура была больше покрыта мехом, чем остальные. Из чего следовало предположение, что перед Беном настоящий лесной кабан, только бивни еще не прорезались:"И кто только притащил его сюда? Обычно охотники расправляются с животным на месте, а не ведут его живым к остальному скоту. Не может такого быть, чтобы в таком развитом хозяйстве не было ледника!"

Бен занес топор над кабаном и резким взмахом опустил его. Промах.

— Твою же… Уолтер, что ты творишь?! — забойщик, за несколько мгновений переведя дух, осознал, что стало причиной его промашки. Вернее, кто: оказалось, рабочий появился на месте событий за долю секунды, успев подхватить свинью на руки.

— Не убивай кабанчика!

— Ты рехнулся! Что скажет Оливер?!

— Я ему не расскажу! И ты не рассказывай.

— Уолтер, прекрати. Отдай мне свинью, сейчас же.

— Кабанчик хороший! Я не отдам его тебе! — Уолтер вцепился в кабана мертвой хваткой, пока тот визжал и извивался. Рабочий стоял на коленях, держа при себе животное, и, поняв, что переспорить Бена не удастся, он начал кричать, выть, точно зверь.

— Черт, прекрати это немедленно! — но Уолтер его не слушал. Крик перерос в настоящую истерию, слышались всхлипы, вопли такие, что вряд ли у него болело от них горло.

— Все, хорошо! Черт с тобой! Забирай свою свинью и проваливай! Скажи Оливеру, что мне присмотр больше не нужен, — нервы забойщика не выдержали такой театральной сцены, пришлось уступить. Свиней много, от одного"сбежавшего"кабана деревня, можно понадеяться, не оголодает.

Уолтер поднялся с колен и, не отпуская подсвинка из рук, рванул к выходу, довольный своей победной и спасением животины. Хоть и дурак был, да понимал, что, увы, остальных свинок ждет совсем другая участь. Рабочий высвободился из скотобойни, и, пройдя несколько метров, выпустил кабанчика на землю

— Уходи, малыш. Беги к маме, — свинья, прежде вырывавшаяся, теперь стойко стояла на месте и, кажется, не была намерена никуда бежать.

— Ну же, уходи! — Уолтер крикнул на животное, да только бестолку: мал был кабанчик, чтобы далеко самому уйти.

Осознав, что подсвинок никуда не уйдет, рабочий принял решение забрать его к себе, выходить, выкормить, а как окрепнет — в лес отпустить, да подальше, где усадьбовские охотники его не достанут.

— Кабанчик — так твое имя будет.

Не став дожидаться, пока Бен закончит с работой, Уолтер подхватил Кабанчика на руки и бегом двинулся к дому, мысленно молясь о том, чтобы остаться незамеченным.