Черный рыцарь Артур Ярош. Книга 1. Заступник обездоленных

Виктор фон Фальк, 1912

Артур Ярош был не только храбрым разбойничьим атаманом и гениальным авантюристом, но также и ревностным патриотом, великим народным героем и борцом за свободу. Король разбойников, он лишь по капризу жестокий судьбы достиг этого ужасного величия на своем кровавом пути! Кто толкнул его на этот тернистый путь? Жестокая судьба, полная несчастий и трагедий жизнь, злые, корыстные враги – и благородное сердце его, возмущавшееся против зла и насилия, против произвола тиранов. С самой колыбели злой рок преследовал его, но самый жестокий удар судьба послала ему, когда он был студентом. Маркиз Дельмонт, наместник германского княжества и жестокий тиран, человек без чести и совести, обрек на смертную казнь любимую Ярошем молодую девушку, прекрасную Елизавету Бах. Благородный юноша заступился за ту, которой принадлежало его сердце, он взял на себя великое дело страшной мести. С этого дня Артур Ярош покинул мир и людей, с этого дня он стал разбойником – мстителем, королем атаманов, Чёрным Рыцарем! В нашем романе, захватывающем по своему содержанию, мы представляем нашим читателям трагическую историю его жизни и великой борьбы человека за жизнь, свободу и любовь!

Глава 2. В руках палача

Наступило пасмурное, зимнее утро. Жители столицы ещё спали крепким сном, но в каземате крепости, в маленькой сырой коморке, бодрствовала молодая девушка, которая всю ночь не смыкала глаз.

Это была Елизавета Бах, с трепетом и отчаянием ожидавшая рокового часа, который быстро приближался.

Висевшая на стене маленькая лампа скудно освещала небольшой стол, за которым она сидела. Перед ней на столе лежало написанное ею прощальное письмо.

Горячие слезы падали на бумагу, смывая местами дрожащей рукой выведенные буквы.

Вот содержание письма несчастной:

«Возлюбленный Артур! Когда ты получишь эти строки, твоей Елизаветы уже не будет в живых. Жестокая судьба разлучила нас и бросила меня в объятия холодной смерти. Куда делись наши сладкие мечты, грёзы любви и счастья, дорогой Артур? Где будущее, которое мы рисовали себе розовыми красками.

Все исчезло безвозвратно! Я обручусь со смертью, и палач поведет меня к венцу. Но тебя, Артур, я никогда уже не увижу. Прощай, мой возлюбленный, прощай, мой единственный, прощай навеки!

Твоя Елизавета».

Вдруг молодая девушка встрепенулась. За дверью раздался шум, а вслед затем зазвенели ключи.

— Милосердный Боже, — сорвалось с её уст, — это он… палач! Неужели уже наступил страшный момент? Как быстро пролетела ночь!

Тяжелая дверь заскрипела, и в ней показался начальник тюрьмы. Елизавета невольно отступила назад. Из-за спины начальника виднелось страшное лицо с длинной рыжей бородой и такими же волосами, и свирепый вид этого лица не оставлял никаких сомнений — Елизавета видела пред собой палача. За ним выглядывали грубые, суровые лица обоих его помощников.

Начальник тюрьмы развернул какую то бумагу и, согласно закону, ещё раз прочел несчастной её смертный приговор. Закончив, он обратился к палачу:

— Теперь, палач, я передаю тебе осужденную — приступи же к своим обязанностям!

— Оставьте меня минут на десять наедине с ней, — ответил палач, — я должен позаботиться о её туалете к её последнему выходу, я должен дать ей некоторые наставления, чтобы облегчить себе трудную задачу, а ей, — последние страдания. Ха-ха, с такой нежной голубкой у нас будет коротка расправа!

Дрожь пробежала по спине несчастной при этих словах палача.

Она опустилась на свое жесткое ложе и горько зарыдала.

Через минуту палач остался наедине со своей жертвой. Он стоял скрестив на груди руки и как-то странно глядел на девушку.

— Если в вас осталась искра человеческого чувства, — сквозь слезы заговорила Елизавета, — не мучьте меня — убейте меня сейчас же, скорее.

Палач молчал, но глаза его глядели ещё более странно.

— Мне сказали, будто перед казнью вы отрежете мои волосы, — продолжала она. — О, прошу вас, пощадите мои пышные косы! Они мне дороги и милы, и я хочу взять их с собою в могилу! Как часто, как горячо целовал эти волосы мой возлюбленный, которого я больше не увижу. С какой страстью прижимал он их к своим губам. Но что вы делаете, палач!.. Вы схватили мои волосы, палач… Вы приложились к ним губами…

— Да, да, я целую их, — шепотом произнес палач, — я целую эти волосы, Елизавета, как я целовал их всегда. Тише… Ни слова, Елизавета… посмотри на меня — узнаешь ли ты меня?

И в мгновение ока палач сорвал свою бороду и парик.

— Артур… мой Артур! — воскликнула вся побледневшая девушка, бросившись на грудь возлюбленному, — Мой дорогой… Нет, нет это сон… последний сон жизни… это невозможно!..

— Да, да, это я, твой Артур, успокойся… Я здесь, с тобой!

Нежно и крепко прижимал он ее к себе, трепетавшую всем телом, и слезы капали из его глаз на бледное, но такое милое и дорогое лицо, тихо рыдавшей от избытка чувств девушки.

— Уповай на Бога, — шепнул он ей, — и Он спасет тебя. Я поведу тебя сегодня к виселице, но дорогой мы убежим, перескочив через стену двора… Но тише… за дверью уже слышны шаги…

Еще один последний поцелуй — и палач снова преобразился, а через миг он уже постучал в дверь.

— Если ты так уж жалеешь свои волосы, — сказал палач, как бы продолжая разговор, — я оставлю их тебе… Больше мне нечего тебе сказать.

И, обратившись к снова вошедшему начальнику, он прибавил:

— Г-н комендант, я готов — я могу приступить к делу!

Минут через десять печальное шествие тронулось в путь. Оба помощника палача вели осужденную, которой, казалось, ноги не хотели служить.

Толстый Северин и студент, прозванный блондином, весьма искусно играли рель помощников палача.

Взвод гренадеров шел впереди, а за ними следовал комендант с двумя офицерами. Сзади шел Артур Ярош, палач, время от времени бросавший украдкой взгляды на своих помощников. Надзиратель и десять служителей составляли арьергард.

Шествие шло по длинному коридору; и в то время, как отворились огромные двери, ведущие на двор, раздался печальный колокольный звон, возвещавший о предстоящей казни.