Небесная Канцелярия

Виктор Юрьевич Кукушкин, 2006

Герой получает удар за ударом: увольняют с работы, подаёт на развод жена, и неделю назад он должен был погибнуть. Но в Небесной Канцелярии случилась накладка. Его забирают на неделю позже. Герой начинает бороться за жизнь, за свои права. Подает заявление в суд Небесной Канцелярии на Небесную Канцелярию. И выигрывает! Его не сразу смогли вернуть на прежнее место. Посланники Канцелярии сначала забрасывают его в прошлое, потом в далекое будущее. Наконец, он попадает в настоящее, в современную Москву. Посланники Канцелярии остаются, чтобы за ним проследить.

Глава третья

1

Наше сознание выборочно. Очень выборочно. До идиотизма. Более всего оно запоминает то, что им же и рождено. Или присвоено. Или пережито.

Вечерело. К общежитию, расположенном рядом с Лысой горой, пробирался Каркушин. В одежде от призывников. По пути Кирилл нарвал букет васильков. Он любит эти цветы.

Кирилл не был способен оценивать последствия своих поступков, тем более, не был способен с помощью их добиваться для себя выгоды. Он просто всегда шёл к намеченной цели, шёл, когда уже не мог не идти. Сейчас цель — его будущая жена… в прошлом, во времени, куда он попал. Необычная и неожиданная ситуация. Кирилл догадывался о преимуществах ситуации и был готов прожить эту часть жизни ещё раз и по полной.

Перед входом в общежитие несколько ведьмочек в сопровождении студентов-иностранцев. С вахтершей шёл ожесточенный спор.

— Председатель студкома явился! — обрадовались появлению Каркушина иностранцы. — Мы думали, ты на каникулах. Видели, с чемоданом домой поехал, к родителям.

— Нет… просто… проводил экспертизу в армии, — пошутил Кирилл.

Студенты-иностранцы, кажется, приняли шутку всерьез.

— Она говорит, только председатель студкома имеет право дать разрешение на проживание наших родственников ночью, — указав на вахтершу, сообщил один из иностранцев. — Кирилл подпиши.

— Ну, тут она преувеличивает, чтобы не пускать, раз меня нет, — улыбнулся Кирилл. — Давайте заявления! Подпишу.

— Как говорят русские, шакалов бояться — в степь не ходить! — обрадовался студент из Монголии и первым протянул заявление.

— Кирилл, вы что? — ужаснулась вахтерша. — Знаете, что вам потом в ректорате будет?

— Ничего не будет. Скольким людям из-за таких вот дурацких подписей поломали судьбы?..

— Кирилл, что с вами?.. — глотала воздух вахтерша. — Вы должны были уехать на каникулы.

— Пусть живут!.. Перестройка!.. Ведь перестройка же?! — уточнил у вахтёрши Кирилл.

— Да, — растерянно согласилась та.

— Ну вот, — обрадовался Кирилл. — А из-за тебя мне все-таки влетит, — добавил он в сторону студента из Чили. — Даю разрешение на ночь, а она проживет у тебя целый месяц!

— Месяц? Не может быть!

— Мне лучше знать… Пусть живет!..

Поставив подписи, Кирилл устремился наверх, сначала в лифт, потом большими прыжками преодолев несколько пролетов лестницы, на нужный этаж, постучал в дверь. На счастье Кирилла Аня была в комнате одна.

— Аня… Анечка… Анюточка!!!

— Ой!.. Ты опять в новой одежде? — удивилась Аня. — В отпуск? Отпустили?.. Это что, дырка на колене? Давай зашью.

— Не надо. Потом. Это… последний писк моды!

— Дырка? Очень странный писк.

— Просто надо немного привыкнуть. Всё новое сначала поражает, даже возмущает. Потом привыкаешь, всё становится на свои места и превращается в обыденность.

В дверь постучали. Появилась голова студента из Чили.

— Кирилл, я знал, что ты здесь. Спасибо! Это от меня! — и чилиец протянул бутылку коньяка.

— Взяток не беру! — твердо заявил Кирилл. — Но коньяк кстати. Пригодится. Спасибо.

— Знаешь, Анум с первого курса в дурку попал, — добавил чилиец. — Африканцы ж к русской водке непривычны. Рассказывал, когда мы в гости к нему в дурку ходили, дураки там к нему пристают. Подходят, лапают руками, ржут, думают это он от русской водки почернел. Ну, я пойду. К своей. Ждет.

— Иди, — согласился Кирилл и закрыл дверь на замок.

— Что ты делаешь? Открой сейчас же! — возмутилась Аня.

— Хочешь, чтоб меня снова арестовали… за взятку?

— Что-то ты быстро стал мудрым, — и сменив гнев на милость: С тобой даже становится интересно.

— Подожди, будет ещё интереснее. Возьми, это тебе, — Кирилл протянул букет васильков.

— Слушай, ты мне никогда цветы не дарил!

— Глупый, наверное, был. И ты повода не давала.

— А сейчас разве дала?

— Сейчас я его сам нашел!

— Ты хоть понимаешь, что значит, когда честная девушка начинает принимать подарки?

— Вообще-то, я многое, наверное, не понимаю. Но многое знаю, о чем даже ты не догадываешься. И не догадаешься!

— И загадочный… коньяк… — прошептала Аня, не отрывая взгляда от цветов. Ей понравился один цветок. Это был её цветок. Да и композиция, которую составил Каркушин, была симпатична. Каждый цветок в этой композиции выигрывал. В том числе и её цветок.

— Надо же отметить моё возращение. В прошлый раз не успели. Я так ждал этой минуты! Так ждал! Можно сказать, только о ней и думал. Даже когда принимал пищу в армейской столовой. Всё бросил на алтарь судьбы ради этой минуты! — засуетился Кирилл.

— Что-то ты быстро отслужил, — улыбнулась Аня.

Раздался стук в дверь.

— Не открываем! — решительно пресек попытку Каркушин.

— Как же можно? — растерялась Аня.

— Нужно!

— Анька, ты не одна?! — с нездоровым любопытством поинтересовались за дверью, и через паузу: Или опять Каркушин мозги пудрит?

— Не пудрит, а проветривает, — поправил Кирилл. — Может, мы готовимся к самому главному романтическому путешествию в жизни.

— Вообще-то, мне надо бы возмутиться. Но мне почему-то нравится… твоя решительность, — краснея, ответила Аня.

2

Автомобиль Канцелярии ткнулся и раскачиваясь повис над вечерним городом.

— Где теперь его искать?.. Наводи Локатор на пространство, будем сканировать всё подряд. Сколько времени это займет?.. Время, время не трогай! Он здесь, в этом времени, самостоятельно отсюда никак не мог выбраться. Ну и помощничек достался!.. Вводи данные!

На экране Локатора стали отображаться города, люди, человек в джинсах с дыркой на коленке. Дальше коленки человек не загрузился, изображение зависло.

— Срок ознакомительной версии системы заканчивается, — металлом отозвалась машина. — До окончания действия срока по внутреннему времени остался один день.

— По чьему внутреннему времени? — спросил ассистент.

— По моему внутреннему времени, — уркнула машина.

— Чего это она? — поинтересовался советник.

— Капризничает, — ответил ассистент.

— Пускай капризничает, — отмахнулся советник. — От нас не убудет. Ну, что там?..

— Сканирую.

— Нельзя ли быстрее?..

— Тут так интересно!..

Каркушин уже подсаживался к Ане, при этом продолжая нести всякую чушь.

— Что-то ты быстро отслужил, — улыбнулась Аня.

— Ты не рада?

— Рада!

— Мне дали выполнить одно задание, одно смертельно опасное задание. Ну, я его и выполнил. И как полагается меня отпустили, уволили. Может, присвоят звание Героя. Посмертно.

— Хвастун!

— Хвастовство — своего рода мечтательство, только в несколько извращенной форме.

— Тогда извращенец!

— Ну, тогда… буду вести себя соответствующим образом… то есть… Чем хороша юность? В один миг можно сорваться и оказаться совершенно везде. Новый человек как новая планета, всё как во сне. Поэтому давай выпьем на брудершафт!

— Это как?

— Сейчас покажу.

— Я знаю. Такой быстрый.

— Время такое. Ну, давай… давай начнем все сначала.

— Что сначала?.. Такое ощущение, ты гораздо взрослее меня что ли. Впервые такое.

— Это плохо?

— Нет, но…

— Кто-то из нас двоих обязательно должен быть взрослым, — сообщил Кирилл. — Иначе у нас ничего не получится. Только сейчас это понял… Давай…

— Есть! — обрадовался ассистент. — Вот он!

— Захватил?! — ожил советник.

— Захватил!

— Так. Осторожно выуживай теперь его из того пространства.

— Не получится.

— Что значит «не получится»?

— Он обнимается с девушкой. Невозможно их… эээ… рассоединить… Хотя, если попробовать…

«А теперь поцелуй!» — со свистом ударило в наушниках посланников Канцелярии.

— Не надо!.. Выуживай обоих! — поморщившись, пробормотал советник и как-то весь ослаб.

— Выудил!

— Так, меняй теперь на нем одежду, пока он во вневременьи. На ту, что у нас выдали. Подчищай следы.

— А на ней?

— Что «на ней»?

— На ней на что менять?.. Что с ней делать?

— Ничего не делать! Пока ничего, давай так. Её потом подчистим.

В непонятном времени и пространстве. На мушке Локатора. Аня округлила глаза, когда Кирилл остался без одежды. Потом Кирилл вновь оказался в одежде, в другой. Всё произошло так быстро. Издалека сыпались звезды. Приближаясь, звезды превращались в подсолнухи. Подсолнухи начинали расти, изгибаться, устремляться куда-то ввысь. Не оставалась ничего устойчивого, всё неустойчиво. Фигурки людей уменьшались до песчинок по сравнению с подсолнухами.

— Почему они растут? Почему они были меньше меня, а теперь в сотни, миллионы, миллиарды раз больше?! Я теряю их из поля своего видения!.. Вселенная расширяется, — словно в забытье шептал Кирилл.

— Как действует коньяк! — это уже восхищенный голос Ани. — Чувство нереальности, оказывается, самое обалденное чувство в этом реальном мире!..

И всё закружилось. Послышались отголоски мелодий. Непонятно откуда появились шмели, издавая своими крыльями звуки лопастей как у вертолета, потом бабочки, стрекозы. Всё, всё пришло в движение.

— Есть! — отрапортовал ассистент и затрясся от вибрации. Советник завибрировал тоже.

— Сливай!

— Сливаю!

Щелчок. И темнота.

— Ты куда слил?..

— Сейчас увидим.

— А раньше нельзя было увидеть?

— Раньше ничего нельзя было увидеть. Здесь законы такие. Не привык. Всё приходится делать впервые.

3

«Очи черные! Очи страстные!

Очи жгучие! И прекрасные!

Как люблю я вас!

Как боюсь я вас!

Жаль, что встретил вас

Я в недобрый час», — поют цыгане.

Кирилл с Аней материализовались за пустым столиком в кафе.

— Как в кино! — восхитилась Аня. — Это так действует коньяк?!

Кирилл был не на шутку встревожен. Он уже понял, что к чему.

— Опять не то время. По топорному действуют дилетанты. Оставят они меня в покое или нет?.. — пробормотал Кирилл и в сторону Ани, чтоб успокоить: В юности, между прочим, почти всё происходит как во сне. Потом, во всяком случае, так кажется. Потом, вообще, многое вспоминаешь, и думаешь: «Не может быть. Не могло так быть. Не было этого». Или было?..

— Да, с другими у меня ничего подобного не было, — ответила Аня и с нежность посмотрела на Кирилла.

— А что было? — насторожился Каркушин.

— Ничего не было.

— Точно, ничего?

— Да точно, точно!

— Врёшь!

— Чего?! Я, наверное, пойду.

— Куда? Посмотри вокруг… Если я что-то говорю, я знаю.

— Нет, не знаешь!

— Нет, знаю!..

— Ты хочешь, чтобы я ушла?

— Нет. Вот, мы и попали с тобой в ресторан!

— Да!.. стильное местечко.

— А если не было, то будет.

— Чего?

— Это я так, про себя, меню изучаю.

«Зачем мне на ней жениться, раз всё равно придётся разводиться?» — подумал Каркушин.

За столиком напротив двое мужчин сильно потели, капли пота буквально стекали по их лицам. Один из мужчин опустил взгляд, с затаенным наслаждением рассматривал под столом дуло пистолета.

— Христос казал: не убий, — тихо сообщил другой и тоже приковал воспаленный взгляд к пистолету.

— Ты о крови пока молчи. Лучше вот что скажи. Европа два великих слова миру сказала, два великих слова. Первое слово: свобода, второе слово: социализм. Ну, а мы, что миру сказали? Какую мысль? Кровь лилась за свободу. Кто ей верит теперь? Кровь лилась за социализм? Что же, по-твоему, социализм – рай на земле?..²

Говоривший перевел взгляд по направлению дула, обнаружил, что пистолет целится прямо на Кирилла с Аней. Взгляды Кирилла с Аней тоже были прикованы к пистолету.

— Христос казал: не убий, — испугался спутник Савинкова.

Машина Канцелярии висела над Москвой начала двадцатого века. Ассистент наблюдал за Кириллом и Аней через экран Локатора.

— Поспешишь — людей насмешишь, — проворчал советник.

— Вроде бы всё правильно делал, нажимал. Не понимаю, почему их сюда занесло?.. — вздохнул ассистент.

— Да потому, что у них, в том времени, куда его нужно отправить, все времена перепутались, перемешались, — со знанием дела заключил советник. — В том времени, где он живет, нет четко обозначенных ориентиров. Эклектика. Потому и погрешности.

— Удивляюсь! Вы всему можете найти оправдание.

— Потому и дослужился до советника с особыми полномочиями. Будешь с меня брать пример… Смотри-смотри, что вытворяют! Не хватало ещё, чтоб по нашей вине, раньше нас он опять загремел в Канцелярию. Да ещё с подругой. Вылавливай-вылавливай их скорее!

— Не могу!

— Почему?

— Система дает сбои. Нужно перезагрузиться.

— Так перезагружайся скорее!..

Автомобиль затрясся и странным образом растворился в воздухе. Сотрудники Канцелярии остались висеть без автомобиля в прежних позах. Их тела словно окаменели. Лишь одни глаза проделывали странные и неожиданные вращения. Наконец, по сотрудникам Канцелярии прошла дрожь, тела покрылись паутиной трещин, по частям стали откалываться и рассыпаться. При этом две пары глаз продолжили своё обособленное существование.

— Что я скажу — пора решаться!.. — заявил Савинков. — Все эти мысли, сладкие мысли сопротивления, мысли созидания и разрушения, разрушения того, что кажется назойливым и ненавистным, и созидания нового, неважно чего, все эти сладкие мысли заигрывают со мной и соблазняют.

Савинков был в ударе, вовлекая в свою игру не только соратника и соседа, но и пару за соседним столиком, и наслаждался их немым испугом.

— Мысли как женщины, — заключил Савинков. — Обнажаются, когда приходит их время, или когда я концентрирую на них своё внимание. Попробуй угадать мою мысль!..

— Христос казал: не убий, — пробормотал спутник Савинкова, стряхнув платком пот с лица собеседника.

— Она угадала. Убери ты свой платок! Не вижу.

— Можно тогда это сделаю я?! — выкрикнул спутник, попытавшись выхватить у Савинкова пистолет. — Не получилось жить во имя любви, хочу умереть во имя любви!

— Ты ещё слаб.

— Я долго ждал этого момента, ждал своего предназначения.

— Я тоже ждал!.. — прицеливаясь, сообщил Савинков.

На улице с треском и скрипом затормозила пролетка, что-то посыпалось. Заржала лошадь. Воспользовавшись суетой, Кирилл с Аней бросились вон из кафе. И чуть не попали под лошадь.

Автомобиль Канцелярии, собравшись по частям, вернулся в исходное состояние. Так же в исходное состояние вернулись сотрудники Канцелярии.

— Перезагрузились!.. — не веря случившемуся, обрадовался ассистент.

— Н-да… уж… грешным делом, подумал, вот-вот и окажемся в Канцелярии, сразу в третьем инкубаторе, транзитом, без наших небесноканцелярских тел, в качестве простых смертных. Потом ищи-свищи. Всё тело онемело. Свалился ты на мою голову!

— Вон они! — закричал ассистент.

— Кто?.. Где? Лови… Жми! Хватай их скорее!

Аня, Кирилл и лошадь оказались на мушке Локатора. Произошла вспышка, — пролетка возле кафе осталась стоять без лошади.

Толпа, ошарашенная исчезновением, бросилась врассыпную.

— Что это было?

— Опять террористы.

— Новое оружие!

— Испарились!..

Поперек крыши дома, перебирая копытами, ржала совершенно обезумевшая лошадь, от неё посланники Канцелярии сумели в последний момент избавиться.

— «И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нём всадник, которому имя смерть; и ад следовал за ним, и дана ему власть над четвертою частью земли»³, — в восхищении процитировал Савинков, встав в дверях кафе. — Вот он знак нового века!

Господин средних лет с котелком, наблюдая случившуюся картину через окно кафе, сказал:

— Гиперболоид. Грядет!

— Господин Толстой, что с вами? — поинтересовался официант. — С вами все в порядке?

В воспаленном мозгу господина Толстого прыгали какие-то формулы, люди, страшный взрыв острова.

— Точно, гиперболоид, — заключил Толстой. — Вот он знак! Гиперболоид… инженера Гарина. Пусть будет «Гарина»!.. Актёр хороший. Счет, пожалуйста!

— Подчищать что-нибудь будем? — поинтересовался ассистент.

— И так сойдет. Они тут вроде ничего не натворили, под нашим-то присмотром.

— Ыгы…

4

И опять Кирилл с Аней на мушке Локатора. И Локатор мчит их куда-то в неведанное время и пространство. И сливает.

За окном, словно в аквариуме, проплывают не то автомобили, не то самолеты. Люди в однотонных одеждах. Руки и лица усыпаны не то пирсингом и наколками, не то кнопками управления.

Каркушин с Аней осторожно встали возле аквариума, готовые в любой момент быть обнаруженными. В аквариуме медленно проплывали не то рыбы, не то бабочки.

Первым делом Кирилл внимательно осмотрел комнату и присутствующих на предмет оружия. Ничего подозрительно. Более того, их появление, как будто, и не заметили.

— Кирилл, можешь объяснить, что происходит?

— Тсс… потом объясню…

На диване мужчина и женщина.

— Пилюли заканчиваются. Жалко. Хотелось бы ещё пообщаться, — вздохнул мужчина. — Почему общение с реальными людьми дороже, чем с виртуальными?

— Реальные настоящие, потому и дороже. Хотя нам, женщинам, пилюль почему-то хватает дольше несмотря на то, что мы общаемся больше. Может, проблема в процессах организма?

— Я где-то слышал, раньше люди могли общаться просто так, без пилюль. Потом разучились.

— Ты псих? Они бы тогда только и делали что общались. Они же древние!

— А тут, даже если нужно сказать пару слов, клади, как монетку в автофон, пилюлю. А каково президенту? С ним под вечер даже с пилюлями не пообщаешься. Падает на кровать, как убитый. И жди, пока его организм восстановится. Несмотря на то, что у него в организме, можно сказать, вечная бюджетная пилюля!..

— Да.

— И протерпеть-то нужно всего лишь четырехлетний срок.

Кирилл демонстративно прошелся мимо сидящих и, окончательно убедившись в своих предположениях, подошел к Ане:

— Мы для них незаметны.

— Круто!..

— А каково жене президента? — кивнула женщина на диване в сторону жены президента, принимавшей воздушную ванную под струями искусственного ветра, гуляющего в её волосах и тунике. — Женщиной она себя чувствует лишь во время отпуска.

— Я где-то читал, всё началось с того, что давным-давно начали класть в рот предмет под названием «сигарета», — сообщил мужчина на диване. — Этот предмет еще почему-то дымил. Едким таким дымом со смолой. С этого предмета все и началось!

— Раньше все предметы были несовершенны, — ответила женщина. — Как, впрочем, и люди. Создавали ненужные проблемы. А нам теперь, блин, расхлебывай!

— Это мы-то несовершенны? — вырвалось у Каркушина, но его слов никто, кроме Ани, не услышал.

Жена президента, приняв воздушную ванную, села на диван и присоединилась к разговору. Мужчина на диване незаметно от неё отодвинулся, с опаской бросив взгляд в сторону спальни.

— Я вот тоже могу привести пример их несовершенства. Моей дочке недавно подарили антикварную куклу, безумно дорогую! Шикарный такой подарок! Но эта кукла всегда почему-то плачет, когда её укладывают в кровать. Моя дочь так полюбила куклу, что стала перенимать её привычки. С ужасом думаю, что будет с дочерью, когда вырастет, — жена президента незаметно стала двигаться в сторону мужчины. — Если была бы такая возможность, вернуться в прошлое и переделать куклу, чтобы она смеялась, когда её будут укладывать. Представляете, её укладывают в кроватку, а она смеётся.

Жена президента почти достигла своей цели, но другая женщина, взяв её за руку, остановила продвижение подруги. Почувствовав неловкую ситуацию и опасную близость жены президента, мужчина резко встал, не выдержали нервы.

— Может, лучше послушать застольные беседы Плутарха, — выдохнул он и включил нечто напоминающее проигрыватель. — Говорят, записаны в подлиннике!

Жена президента ответила неудовольствием, её муж постоянно слушал эти беседы, и тоже встала с дивана:

— Пойду, включу зеркало в компе. Надо причесаться.

— Может, лучше сходим в «Синемагомосапиенспарк»?

— В какое время?..

— Планку времени в спешке слишком резко сдвинул. Ненарочно. По мере движения они ещё откуда-то получили ускорение, независимо от нас. Зато все живы! — вздохнул ассистент, пытаясь разобраться в показаниях приборов.

— Хорошо, хоть не в параллельные миры. Значит, все щели заделали, — проворчал советник.

— Сейчас будет наверняка!.. — улыбнулся ассистент. — Правда, возможна небольшая перегрузка.

— Опять перегрузка! — вспыхнул советник.

— Слишком уж далеко забрались.

— Странно. Очень странно. Люди из прошлого нас видели. Люди будущего — даже не замечают, — растерянно констатировал Кирилл, пройдясь с Аней по комнате.

— Да, — согласилась Аня. — Действительно странно. Ты можешь мне объяснить…

— Потом. Потом тебе всё объясню. И главное обидно! Получается, там, где мы недавно были, мы могли бы жить, а здесь что, не сможем?! Не верится. Всегда жил с ощущением, что впереди целая вечность. Смотри, тут ещё комната!

— Достаточно уютно!

— Да, уютная. Никого кроме нас…

В дальнем неосвещённом углу комнаты на кровати спал мужчина. Кирилл с Аней, увлеченные друг другом, его не заметили.

— Такое ощущение — жизнь вне времени и пространства. Никого не хочется видеть, никому ничего не хочется доказывать, никуда не надо спешить. И в то же время происходит что-то очень важное. Интересно, у других это бывает так же? — улыбнулась Аня.

— Наверное, так же. И хорошо, что они нас не видят. Наконец-то, — оттесняя Аню к кровати, прошептал Кирилл.

Лучащимся взглядом Аня посмотрела на Кирилла.

— Ой, кажется, Моцарт звучит…

— Где?.. Что?.. Тебе показалось… Как хорошо…

Ассистент уже навёл на Каркушина с Аней свой Локатор, советник с особыми полномочиями на всякий случай сам установил планку Времени.

— Всё проверил?

— Всё! Проверил и перепроверил.

— Тогда давай!.. Жми!..

5

Чпок!..

Москва начала 21 века.

На перекрестке так же дымится искореженный остов маршрутки. Те же милиционеры с мелками и линейками разрисовывают асфальт.

— Долго они ещё будут надо мной издеваться? — с обидой исторг Кирилл.

Он лежал перед разбитой машиной. Повернувшись, застонал от боли, изо рта потекла кровь. Каркушина никто как будто не замечал. Кирилл поискал Аню глазами, не нашел.

— Казалось, вот оно счастье, рядом и… Оставят они меня в покое, наконец, или нет?

Из багажника машины Канцелярии выглянул отлучённый от дел, с всклокоченными волосами, вытаращенными от перегрузок глазами. Кажется, ещё и челюсть была не на месте. Из машины Канцелярии тоже валил дым, обволакивая ее со всех сторон и превращая в облако.

И тут, где-то в облаках, раздался смех ассистента… Или показалось?

Кирилл поднялся и никому не нужный побрёл домой, словно пьяный, делая виражи вправо и влево.

— Кирилл!.. Каркушин? На работу? Садитесь, подвезу! — соседка по лестничной площадке Вера, выглядывала из окна своего автомобиля и улыбалась.

— Здравствуйте, Вера! — обрадовался Кирилл, но подавил улыбку, улыбки Веры хватило на всех.

— Боже, что у вас с лицом? — испугалась Вера. — Вас срочно надо в больницу!

— Ничего, не надо, пройдет. На углу авария, ещё легко отделался. В рубашке родился!

— Давайте хоть кровь вытру.

Вера выпрыгнула из машины и носовым платком стала вытирать кровь на лице Каркушина.

— Наверное, не пойду сегодня на работу. Все равно уволят, — сказал Кирилл.

— Откуда такие грустные мысли?

— Да, надо собраться с мыслями. Наверное, лучше махнуть на дачу. Переждать там недельку… как бы чего… Потом начать новую жизнь!

— Новая жизнь? Через недельку? Какие у вас интересные ботинки!

— Последний писк моды!

— Писк?.. — заинтересовалась Вера, разглядывая ботинки.

— Как твоя фамилия? — подозрительно спросил Каркушин,

— Кирилл, вы же знаете, — удивилась Вера.

— Ну, да… Но… ты никогда не меняла фамилию?

— Нееет… Почему это вас так интересует? — у Веры перехватило дыхание.

— Всё в голове перепуталось, — отмахнулся Кирилл.

— Со мной тоже такое бывает! Может, отвезти вас в больницу?

— А с тобой бывает… такое ощущение, будто всё это уже было? Дежавю.

— Бывает! — широко распахнула глаза Вера. — О, у меня такое дежавю! будто я даже знаю, где находится ваша работа. Хотя, на самом деле, конечно, не знаю, — добавила словоохотливая соседка. — Странное чувство.

— Странное. У вас здесь всё по-старому?.. Может, махнем тогда вместе ко мне на дачу? Прямо сейчас! Даже домой после аварии не хочется заходить.

— Вообще-то, я собиралась… хотела… зайти на работу.

— Тебе обязательно надо поехать ко мне на дачу!.. Иначе я ни за что не ручаюсь… Надо собраться с мыслями, всё обдумать, залечь на дно.

— Кирилл, а как же работа?.. Какой-то странный… может, вас кто преследует?..

6

Ветер обдувал машину Канцелярии, висевшую над Москвой начала 21 века. Локатор от больших перегрузок вывалился из панели машины, висел экраном вниз. Аня с ощущением полного счастья продолжала вращаться на экране Локатора. Рядом с Аней вращался мужчина в пижаме, случайно прихваченный из будущего. Но ни на Локатор, ни на мужчину в пижаме никто даже не обратил внимания.

— С Каркушиным разобрались, — удовлетворенно кивнул советник.

— Разобрались, — улыбнулся ассистент. — Я ж говорил, у нас всё получится!..

— Теперь бы куда пристроить эту, что выудили вместе с Каркушиным, — вспомнил советник. — Боюсь перемещаться в другое время. Что-нибудь напортачим.

— Техника несовершенна, — согласился ассистент.

— Ещё попадем за горизонт событий, тогда вообще ничего исправить. Что делать?

— С собой, в Канцелярию? — осторожно предложил ассистент.

— Не поймут. По Закону космической цензуры, Бог не терпит голой сингулярности. Чего ржешь?.. — советник растерянно поискал взглядом, посмотрел вниз, на Москву, перевел недвусмысленный взгляд на ассистента. — Дадим задание Судьбистам, чтоб вписали недостающие моменты её биографии. Или даже пусть ничего не делают, пусть даже не знают, напортачат ещё. Лучше оставим всё, как есть. Пролежала, например, в коме, что-то в этом роде. Обоснуем потом, если потребуется, наш поступок перед Канцелярией. Может, и не потребуется.

— То есть оставляем здесь?

— Чем слушаешь?! Оставляем. Сотри только память, чтоб не свихнулась.

Ассистент забарабанил пальцами по клавиатуре, так и не глянув в экран Локатора, после недавней успешной операции чувствовал себя ассом.

— И написать жалобу на этот несовершенный кусок железа. Нас поймут!

— Должны понять, — согласился советник.

— Сами вы несовершенны, — проворчала машина.

Советник скорчил гримасу, в полемику вступать не стал.

— Проследим немного за Каркушиным для отчетности. Убедимся, что всё прошло удачно и без последствий, — сообщил советник.

Ассистент ударом клавиши вывел на экран Локатора пункт назначения объекта депортации. «Без шума», — добавил он голосом начальника Канцелярии и, подавив улыбку, красивым длинным жестом нажал кнопку ввода.

Аня с мужчиной в пижаме поплыли над городом, как на картине Марка Шагала, врезались в стену гостиницы, потыкавшись, нащупали своими телами открытое окно и, как были в беспамятстве, опустились на свежезастланную кровать.

7

Автомобиль Веры с ветерком мчал по шоссе. На переднем сидении, с разбитым лицом сидел Каркушин и наслаждался свободой.

— И что мы сегодня отмечаем? — улыбнулась Вера, пытаясь найти оправдание своему неожиданному поступку.

— Начало новой жизни! Я ж говорил, — ответил Кирилл, немного подумав, добавил: Я в детстве каждый день рождения, каждый новый год, каждый новый учебный год в школе начинал новую жизнь. Даже тетрадки чистые заводил…

— И что, получалось?

— Получалось. Правда, только на несколько дней.

— Но сейчас же у тебя нет тетрадок?.. — волнуясь, выдохнула Вера.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

2

курсивом цитата Савинкова «Конь бледный».

3

Апокалипсис св. Ап. Иоанна Богослова