Экзамен

Виктор Шафидинович Тагиров, 1998

Жизнь – понятие сложное и противоречивое. Как легко порой запутаться и пропасть в ее непредсказуемых лабиринтах. Что движет людьми по жизни? Любовь? Вера? Смелость? А может, корысть? Злоба? Зависть? Как знать? Что толкает людей на героические поступки и самопожертвование? Слепая отвага? Личное мужество? Любовь к родине? А может, страх и отчаяние? Мудрые говорят, героев рождает только война. Слова правильные и понятные всем. А кто они, герои? Откуда берутся? Может, они ими рождаются? Живут геройски, а потом совершают свой подвиг? Как понять, кто же среди нас герой? Кто готов сдать этот свой главный в жизни экзамен? А кто не готов?

Глава 4

Антонина Сергеевна зашла в кабинет к директору и положила перед ними на стол документы по предстоящему педсовету. Иван Михайлович внимательно просмотрел документы.

— Все готово, у нас? А это, что?

Он отделил несколько листов в отдельную группу. Сложил их и показал завучу.

— Представление на исключение Коренева в соответствии с пунктом семнадцать Устава средней образовательной школы, за систематические нарушения дисциплины и неподчинение учителям и руководству школы. Необходимо согласовать в нашей районной комиссии по делам несовершеннолетних, до проведения педсовета.

— Ну, сочинение сорвал ладно, а нарушения дисциплины где? «Чудненький», он же мухи не обидит.

— Мы тоже так думали, но вскрылись новые вопиющие факты, и закрывать на них глаза мы не имеем права. Я пригласила представителей комиссии на педсовет, Зинаида Петровна обратилась в органы, они тоже обещали по присутствовать.

— Как это пригласила? Когда? Зачем?

— Через мужа, наверное? Я не знаю.

— Любители вы выносить сор из избы! Сами, что ли не можем?

— Можем, но дело политическое резонансное!

Иван Михайлович подписал документы. И с отвращением отодвинул их.

— За версту разит личной неприязнью. Дрянь какая-то!

— Вы о чем, Иван Михайлович?

— Лажа это все ваш надуманный педсовет! Театр одного актера!

Антонина Сергеевна удовлетворенно собрала со стола документы и молча вышла из кабинета. «Ты еще не знаешь какой будет финал, этого спектакля, старый пенек.»

Ольга сидела на краю кровати и гладила руку Игоря. Он медленно шел на поправку и уже довольно сносно говорил.

— Не передумал?

Игорь покачал головой и вздохнул.

— Гош? А как я без тебя? Ну, вот там в школе?

— Готенька, все образуется!

Ольга улыбнулась. Игорь сразу принял ее игру. Сначала он удивился, когда она заявила ему, что теперь они близнецы Гоша и Готя. На его вопрос она ответила ему, что, перебрав все производные от слова Игорь, она выбрала Гошу и Готю. Он как мужчина будет Гошей, а она как девушка Готей. Когда он поправил ее, сказав, что Игорь и его производные — это мужское имя, она ответила, что так решила, и пусть у них теперь будет одно имя. Игорь сказал, что неплохо было бы иметь сначала не одно имя, а одну фамилию. Она задумалась на секунду «Ольга Коренева!», а потом громко засмеялась свернула на пальцах «популярную» фигурку и легонько ткнула ей в нос Игоря.

— Понял? Деловой, такой!

В комнату заглянула медсестра и озабочено махнула рукой.

— Тише тут, голубки! Сейчас тут всем будет не смешно! Девушка пересядьте на стул, а то вы совсем его зажали, ему же дышать нечем.

— А, он в моем присутствии, — Ольга повернулась к медсестре, — и не дышит вовсе.

Медсестра улыбнулась и погрозила им пальцем.

— Готенька, а почему?

— Что почему?

— Фигушки.

— Ну, ты представь, Гош, я такая вся из себя красивая, воздушная и рядом мумия в бинтах, — она засмеялась, — разбегутся же все.

— Бинты снимут.

— Вот как снимут, так и поговорим. Коренев, ты что? Моя фамилия будет какая? Готя Чучелова?

— Ольга Коренева будет твоя фамилия.

— Звучит, не плохо. Гоша ты только не волнуйся так, тебе нельзя. Я тебя ненавижу все сильнее и сильнее. Все будет хорошо.

— Вот же, — Игорь отвернулся к стене, — вредина.

— Ну, другой-то у тебя все равно нет?

— А мне и не нужно больше никого.

— Гош?! Не хотела тебе говорить. Сегодня педсовет, а перед ним линейка, — Ольга виновато опустила голову, — Роману и Сергею вручат медали за отвагу при пожаре.

Игорь пожал плечами.

— Ну, и что?

— Герой вот тут лежит весь в ожогах, а медаль вручают сбежавшим трусам. Их фамилии Зинаида согласовала, пожарные то и не видели тебя толком им вот все равно.

— И мне все равно. Я лежу тут держу руку любимой девушки, которая мне улыбается, людей мы спасли, все живы. Понимаешь, Готенька?! Все живы! Какие линейки? Какие герои? Мне вообще наплевать. А им вот с этим жить.

— Да и будут жить, жить и врать всему свету, долго и счастливо.

— Ну и слава богу! Пусть живут! И, здоровья им!

— С какой ты планеты? Я не понимаю!

— С твоей, Готя, с твоей.

Она положила голову ему на грудь и вздохнула.

— Ох. Чучело, ты мое чучело. Беда с тобой.

Игорь погладил ее волосы, спадающие ему на грудь.

— Тебя выгонят из школы!

— Ну, и что? Ты же не выгонишь меня? Мама не выгонит?

— Глупый, ты, Гошка!

— Ну, и плевать направят в другую.

Она поднялась поправила одежду. Она грустно смотрела на него.

— Я сейчас тебя там предам.

— Это не предательство, это хитроумный план по обезвреживанию врага. Мы сегодня вырвем ядовитое жало у змеи. Тебе пора?

— Да, Гош, пора, — она наклонилась и поцеловала его, — порадуй меня завтра снятыми бинтами, ну хоть чуть-чуть!

— Хорошо, мумия завтра будет голой.

— Хороший мальчик, послушный!

— Ты обещала мне, не забудь.

— Забудешь тут. Жуть такую.

На линейке представители пожарно-спасательной службы, вызвали из строя Романа и Сергея и торжественно вручили им медали. Пожарник в парадной форме долго рассказывал, какую опасность представляет собой пожар и как хорошо, что рядом оказались, двое молодых героя комсомольца. Потом Зинаида Петровна горячо и «искренне» поблагодарила ребят за спасение своей семьи. Затем секретарь школьного комитета комсомола рассказывал, как Роман и Сергей верные традициям отцов и дедов не щадили своих жизней и бросались в огонь спасая людей. Ольга стояла и с презрением смотрела на всю эту «шутовскую» постановку. Слезы текли из ее глаз, когда она думала о лежащем в больнице обожжённом и раненом Игоре. Но стоящие рядом подруги приняли ее слезы по-своему, Роман ухаживал за Ольгой, и они считали, что это слезы гордости за своего парня. После линейки она шла по коридору, возле класса ее перехватили «герои». Весь класс собрался, чтобы посмотреть медали.

— Видела? Вот так, страна должна знать своих героев!

Ольга отстранилась от него. Но Роман продолжал наседать.

— Может отметим награду, сегодня? Предлагаю у меня.

Ольга какими-то шальными заплаканными глазами посмотрела на новоявленных героев. «Какие же вы твари!»

— Почему же у тебя? Можно и здесь! Знаешь, Рома, насчет тебя я Гошке ничего не обещала. Так, что извини.

Она с презрением резко «влепила» ему звонкую пощечину. Роман отшатнулся, держась за щеку. В глазах промелькнул страх и ужас. Ольга смотрела на него с холодным презрением.

— Ну, что герой? Драться с девчонкой полезешь или как?

— Ну…, ты…, — Роман развернулся и пошел в класс, — больно надо с тобой связываться.

Девушки окружили Ольгу.

— Это, что было? За, что ты его? Обидел?

— Оль!? А, Гошка, это кто?

— Да, никто! — она направилась в класс, — симулянт один, больным притворяется! Блин! Хорошо то как! Ух!

Перед педсоветом их вызвала Зинаида. Когда они вошли, там уже сидела завуч. Зинаида гневно посмотрела на Ольгу.

— Пряхина! Ты за, что ударила Орлова? Ты, что девочка, моя передумала в институт поступать?

— Нет, Зинаида Петровна, конечно не передумала. Это личное, больно уж приставучий.

— Ты девушка видная, — Антонина Сергеевна улыбнулась, — такое бывает. Ну если все всё знают, тогда можно начинать?

Зинаида обвела строгим взглядом ребят.

— Вы сейчас решаете свою судьбу, подумайте об этом хорошенько.

Ольга смотрела ей прямо в глаза. «И твою конечно же».

— Мы всё поняли.

Педсовет оказался весьма расширенным присутствовали представители различных структур власти, партии и комсомола. Зинаида действительно постаралась придать делу широкую огласку. Не большая заминка ввиду отсутствия самого Коренева быстро решилась в пользу педсовета, в виду присутствия матери. Обсуждения сразу перешли в бурные выступления по заверениям в полной преданности Марксистко-ленинской идеологии и коммунистической партии. Однако учитывая не зрелый возраст Игоря некоторые учителя сомневались в его «подрывной» деятельности. Только после выступления ребят по происшествию в парке окончательно убедили всех, что Игорю в советской школе не место. Мать категорически отрицала вину Игоря, характеризуя его как тихого и спокойного мальчика. Однако факты и свидетельские показания были просто «убийственные». Большинством голосов Коренев был исключен из школы, представитель инспекции по делам несовершеннолетних принял представление и обещал возбудить разбирательство по парку с возможным возбуждением уголовного дела. Сотрудник «комитета» пригласил директора школы на индивидуальную беседу «к ним». Все прошло по «грандиозному» плану Антонины. Вечерело. В небе набежали тучки, громыхнула сильная молния. Погода портилась. Видимо там на небесах, кому-то тоже не нравилось происходящее в этом зале действо, а может был просто ненастный вечер.