Счастье…это?

Виктор Шафидинович Тагиров, 2021

Что будет если на секунду предположить самое невероятное и фантастическое? Если допустить, что лучшим лекарством от всех наших неприятностей и болезней является сама наша жизнь, а мы просто не можем вовремя различить каких-то знаков судьбы, которые нам наша жизнь постоянно показывает. Мы упорно ищем чего-то такого выдающегося, а самого нужного и необходимого не видим, как слепые. Гадалки, экстрасенсы, и доморощенные маги, беззастенчиво обманывая и потешаясь выдают нам рецепты от жизни, от той самой жизни, которая и лечит нас.

Глава 4

Утром они открыли офис и приготовились к работе, однако, как и вчера людей не было. Они слонялись по офису, Порфирий приводил в порядок ограждение рамки, а Афиноген под его шумное неодобрение постоянно прикладывался к банке холодного германского пива. Его постоянные отлучки вывели наконец Порфирия из себя, и он предложил накрыть уже стол прямо здесь на потеху клиентам. Афиноген по-клоунски поискал клиентов под столом и стойкой и махнул на помощника рукой. Только около одиннадцати в офис зашла Мария Ивановна. Она потопталась около рамки и бодро шагнула к стойке. Афиноген улыбнулся ей, и посмотрел на Порфирия.

— Здравствуйте, Мария Ивановна, доброе утро. Что-то забыли?

— Доброе утро, ребятки. Нет все хорошо, просто помощь ваша опять нужна.

Афиноген посмотрел на зеленую лампочку и пожал плечами.

— У вас все хорошо, чем же мы вам можем помочь?

— Да не у меня, не у меня! У меня все хорошо, вот у Катюши все плохо. Можно ей к вам?

— Конечно! К нам всем можно. Пусть идет.

— Сейчас, хорошие мои сейчас, придем.

Мария Ивановна скрылась за дверью, вернулась она с женщиной, которая катила впереди себя инвалидную коляску с девочкой лет двенадцати. Афиноген помахал головой и посмотрел на Порфирия. Тот пожал плечами. Мария Ивановна и женщина смело прошли рамку и остановились перед стойкой.

— Вот с ребенком беда у меня такая, может поможете.

— Здравствуйте Катерина, поможем как не помочь, — Афиноген внимательно смотрел на экран.

— Помогут, не сомневайся, — уверяла девочку в коляске Мария Ивановна, — племянница это моя Порфирий, племянница.

Афиноген смотрел в экран и глаза его округлялись все больше и больше. Он нервно постучал пальцами по стойке, и указал Порфирию в экран. Тот мельком взглянул туда и удивленно уставился на женщин.

— Мария Ивановна, что происходит сейчас? Кто эта женщина рядом с вами?

— Катерина, — испугавшись ответила женщина.

— Я знаю, что она Екатерина Павловна Соркина семьдесят восьмого года рождения, это не ее ребенок. Девочка Валерия ей никто!

— Ребятки, тут вот какое дело, мать разуверилась совсем, все врачи от Лерочки отказались, боится она, на улице за дверью стоит плачет.

Афиноген посмотрел на экран, потом на Порфирия. Тот кивнул головой и вышел в рабочую комнату. Женщины вздохнули и двинулись к выходу, они уже почти достигли рамки, когда Афиноген вдруг громко крикнул.

— Стойте! — и глядя как женщины продолжают катить Валерию, вдруг крикнул по-военному, — Стоять, кому говорю!

Из рабочей комнаты вышел Порфирий в белом врачебном халате и маске.

— Идем все обратно, Мария Ивановна, позовите сюда маму Валерии, сами пожалуйста сходите, а вы девушка останьтесь. Побудьте с Валерией. Хорошо?

Когда завели рыдающую женщину Афиноген осторожно взял ее за руку и провел к журнальному столику и усадил на диван. Затем он подкатил к ней Валерию.

— Ирина, вы не плачьте, все теперь будет хорошо.

— Разве такое возможно? — она продолжала плакать.

— Сегодня у вас все возможно, день такой хороший, ваш день!

Афиноген вернулся за стойку и посмотрел на экран.

— Екатерина Павловна, вам, что для общего счастья нужно? Как вы сами считаете?

— Сто тысяч евро! — быстро произнесла Екатерина.

— Всего-то? — усмехнулся Порфирий, — а, что так мало просите? Давайте сразу миллион.

— А, можно?

— Вам зачем столько денег? Вы что с ними делать будете?

— Жить буду счастливо, что люди с деньгами делают? Не знаете, что ли?

— У нас есть комната, вон там сбоку, подумайте там. Хоть минут пять. Хорошо? — Афиноген указал направление, и горестно вздохнул.

Когда Екатерина вышла Порфирий подошел к Валерии и Ирине. Он погладил девочку по голове и присел рядом с матерью.

— Ирина, вы хотите, чтобы ваша дочь выздоровела и ходила?

— Конечно! О чем вы спрашиваете? Вы можете помочь? Чем?

— Да, можем, но все будет зависеть, от того насколько вы хотите, чтобы она была здорова, — Порфирий взял ее руку.

— Что нужно сделать? Я все сделаю! Все! Ради дочери! Понимаете?

— Сегодня она останется здесь, а вы придете за ней завтра, ну скажем так в часов десять утра. Хорошо?

— Как это, завтра?

— Завтра в десять. Все будет хорошо, не переживайте.

— Я не понимаю. Вы врач? Что вы собираетесь с ней тут делать? Я могу остаться? Я хочу остаться вместе с ней!

— Да я врач, — Порфирий кивнул головой, — ей нужен некоторый реабилитационный комплекс, и вы не можете остаться, это исключено.

Ирина встала и заходила по комнате. Она что-то причитала шепотом и делала импульсивные движения ладонями. Она не могла решиться на такой шаг, этих людей она вообще видела впервые. Но надежда, какая-то слабая надежда внутри ее разрасталась все больше и больше. Одно только понимание того, что дочь завтра в десять утра пойдет на своих ногах ураганом сметало все ее сомнения. Однако она не решалась пойти на такой шаг.

— Возьмите мой паспорт, там реальная прописка, меня быстро найдут, я больше не знаю, как вас убедить, — вмешался Афиноген, — да и никуда мы не денемся.

Ирина взяла паспорт и прижала его к груди.

— Хорошо.

Порфирий не мешкая укатил Валерию в рабочую комнату. Афиноген протянул ей банковскую карточку. Она взяла ее и рассмотрела с обоих сторон. Он протянул ей листок с паролем.

— На вашем счету два миллиона рублей, после того как ваша дочь начнет холить, вам придется потратиться на многие вещи, это будет совсем другой ребенок, да и на братика придется потратиться.

— На какого…, братика? — удивилась Ирина.

— У вас шестнадцатая неделя беременности. У вас будет сын, — он внимательно посмотрел в экран, — и мой вам совет, гоните вашего любовника к чертям собачим, он просто урод. Денег вам хватит, и тем более вас после декрета ждет прекрасная работа по вашей специальности.

— По какой специальности? — Ирина удивлено опустилась на диван, — и почему урод, как это к чертям, он отец моего ребенка.

— По вашей специальности, бухгалтер разумеется, а отец вашего ребенка кроме вас спит с вашей подругой, которая сидит в соседней комнате, так, что он вам не нужен найдете себе лучше.

— Вы…, откуда вы все это знаете…, про Катю?

— О! Смотрю для вас это тоже не секрет? Тогда еще проще.

Екатерина вышла из комнаты и направилась к стойке.

— Я подумала и решила, что выберу деньги!

Афиноген приветливо улыбнулся ей и протянул банковскую карту с паролем.

— Пятьсот тысяч евро, прошу, — Афиноген говорил подчеркнуто сухо и официально.

— Пятьсот? Вы же говорили можно миллион? Когда вернуть? Раньше, чем через три года не смогу. Где расписаться?

— Пятьсот потому, что больше не заслужили, — он мрачно посмотрел на нее, — возвращать не нужно, расписываться тем более, это ваши деньги.

Из рабочей комнаты вышел Порфирий уже без халата, он улыбнулся Ирине.

— Не волнуйтесь все хорошо, она спит. Завтра в десять ждем.

— Ну, красавчики мы пошли? — Катя подмигнула Афиногену, — может телефончик оставить? Или ты свой. Славный какой малый, богатенький!

— Чего хмурый такой? — она пыталась как-то привлечь внимание Афиногена.

— Вы мне настроение испортили, Екатерина, может быть на весь день, — грустно ответил ей он.

— Чем, милый? Ограбила тебя на пять сотен «косых» в валюте? Так ты сам мне их дал.

— Деньги здесь не причем, — глядя ей в глаза ответил Афиноген.

— Пошли уже, горе! — Ирина потащила ее за руку, что-то прошептала ей на ухо.

— Ой да ладно, чего он из себя строит. Верну я тебе твои «бабки»!

Они уже почти дошли до выхода, до рамки оставалось всего два шага.

— Стойте! — крикнул вдруг Афиноген, — Екатерина подойдите сюда, ко мне!

Порфирий удивленно посмотрел на него. Афиноген опустил взгляд и зажмурил глаза. Помощник начал волноваться за него. Пока Катя шла к стойке, он впился в экран читая информацию. Катя подошла к нему, а Ирина заинтересованно стояла и смотрела в их сторону.

— Ну, что еще? Сказала же верну!

— Я бы с большим удовольствием посмотрел, как эти деньги станут вам поперек горла, но не стану, вы уж сами как ни будь прощения вымаливайте. Возьмите.

— Что это такое? — Катя брезгливо взяла листок, — Что это?

— Это, Екатерина Павловна Соркина, адрес вашей матери, да, да не удивляйтесь, тут адрес Анны Ивановны Соркиной, пропавшей без вести три года назад. Вы найдете ее по этому адресу. Если вы забыли, то я освежу вашу память, эта та женщина, которая положила на вас всю жизнь! Всю без остатка! Она так и не вышла замуж после смерти отца в тридцать восемь лет! Она продала квартиру, чтобы выручить хоть какие-то деньги на вашу учебу, потому как учились вы отвратительно, и бесплатное обучение вам не светило. Она горбатилась ради Катеньки на двух работах, потому, что любящей доченьке захотелось вдруг отдохнуть на Бали, а вот работать ей совсем не хотелось. Хватит? Или вам еще рассказать, как вы украли у матери два золотых кольца и свалили на соседского мальчишку, вам срочно нужны были деньги на татуировку.

— Хватит! — Екатерина попятилась назад и споткнувшись неуклюже упала на пол, — Хватит!

Ирина пыталась ее поднять. Наконец ей это удалось, и они быстро пошли к выходу. Катя на ходу обернулась и как-то странно, испуганным взглядом посмотрела на Афиногена ее глаза были полны слез. После их ухода Афиноген выдохнул и провел ладонью по лбу.

— Да уж, еще та у нас работенка.

— Ты не перегнул? — пожал плечами Порфирий.

— Прости, Фира, чего-то крышу рвануло, думал маму искать начнет, а она с порога деньги потребовала.

— Хочу тебе напомнить, мой друг, что наша работа делать людей счастливыми, а не наказывать их. Наказание не наша специализация. Хорошо?

— Хорошо, — Афиноген пошел к холодильнику и сразу влил в себя не меньше пол стакана водки, — вот теперь совсем хорошо.

Порфирий покачал головой. Он открыл ноутбук и начал просматривать последние новости, к его удовольствию Крошкин к спиртному больше не прикоснулся, а отошел от холодильника и сел рядом с ним.

— Что с Лерой? Все получится?

— Да, конечно получиться, — кивнул головой Порфирий.

Они просидели еще час, и пошли обедать. Посетителей не было. Они решили, что сегодня сработала реклама Марии Ивановны, и больше вообще никого не будет. Так оно и случилось. Около шести вечера они отправились домой. Возле подъезда их ждал тот самый посыльный с тремя большими пакетами.

— Мы не лопнем от такого ужина, Фира? Он в двух руках его унести не может. Что ты там заказал такого?

— Ужин в одном пакете, — загадочно улыбнулся Порфирий, — остальное вещи для Леры, представляешь, мы ее завтра нарядим и отправим к матери. Вот радости будет.

Афиноген улыбнулся, удовлетворенно кивнул головой, и похлопал помощника по плечу. После ужина они сидели в комнате пред телевизором. Порфирий сидел с планшетом и рассказывал Афиногену о новостях сайта их «счастливой» фирмы. Тот полулежал на диване и думал о Кате, но мысли его не были осуждением ее, он осуждал себя. Еще там после того как он грубо сунул листок с адресом, он подумал о собственной матери, с которой не общался больше года. Чувство жгучего стыда заполняла его всего без остатка. Он даже старался не смотреть в глаза Порфирию, когда тот обращался к нему. Это странное поведение бросилась в глаза помощнику.

— У тебя все хорошо?

— Нет.

— Что случилось? Что с тобой?

— Слушай, Фира…, — Афиноген быстро метнулся в комнату и вернулся оттуда со старым затертым листком, — покажи мне как пользоваться, этой «балалайкой».

Он протянул ему сотовый телефон. И листок с номером. Порфирий посмотрел в листок и улыбнулся. Он быстро и просто объяснил ему основные понятия и манипуляции с экраном. Афиноген взял телефон в руки провел по экрану и набрал номер.

— Это вообще-то городской стационарный номер, может и не взять.

— Возьмет, если дома.

В трубке раздавались длинные гудки. Трубку сняли и удивленный голос сказал: «Слушаю.» Он узнал ее голос. Дыхание перехватило, волнение не позволяло ему говорить свободно и спокойно. Хриплым непохожим голосом он поздоровался с матерью. Порфирий даже заметил, как слезы набежали на его глаза. Может и показалось, но Афиноген быстро удалился разговаривать в свою комнату. Он вышел минут через десять, с облегченной радостной улыбкой и указал Порфирию номер.

— Я, вот этот номер продиктовал, правильно?

— Да, это твой номер. Давай я тебе свой номер запишу.

— Хорошо, набирай, я посмотрю, поучусь.

Спал Афиноген на редкость спокойно, снилась ему их квартира, мама на кухне они с отцом учат уроки, играет радиоточка. Мама приносит еду, они пьют чай, иногда втроем, иногда с соседями. Ну и пусть коммуналка, что с того. Проснулся он в отличном расположении духа, Порфирий сидел за столом на кухне и пил кофе.

— Доброе утро, Фира, все хорошо?

— Доброе, садись завтракать.

Афиноген сел за стол и налил себе чай. Порфирий удивленно посмотрел на него, а потом на холодильник, и улыбнулся. После завтрака они отправились в офис, Порфирий с видимым удовольствием нес пакеты с одеждой для девочки. На входе их ждала Ирина, увидев их она сразу подошла к ним.

— Где, Лерочка? Все хорошо? Где она? — она была взволновано, глаза были красными от бессонной ночи.

— Ирина не волнуйтесь все хорошо, девочка позавтракала, через час она к вам вернется, — улыбнулся Порфирий.

— Как через час?

— Мы же решили вчера, в десять, сейчас девять, через час вы ее заберете. Да, вы не волнуйтесь, все будет просто отлично.

— Я вам не верю! Слышите, меня!?

— Все равно, приходите через час.

Из-за угла вышла Мария Ивановна, она подошла к Ирине. Взяв ее за руку, она спросила.

— Ну, что?

— Вы с Катей были правы, они просто шарлатаны, и ребенка еще прячут, бедная девочка, она так надеялась, что теперь будет, как она это перенесет. Как вы бессовестные ей там в глаза смотрите. Я звоню в полицию, верните мне дочь!

— Ирина! — Афиноген улыбнулся, — давайте мы сейчас успокоимся. Вы обязательно позвоните в полицию, только давайте, это сделаем в десять часов утра. Пожалуйста.

— Ириш, ну решили в десять значит в десять, успеем мы позвонить.

Они зашли в офис. Женщины сели на диван. Порфирий включил стойку и взяв пакеты отправился в рабочую комнату. Афиноген отправился следом. Когда они вошли девочка спала в своем кресле. Афиноген обеспокоенно посмотрел на помощника.

— Она, что? Так и спит со вчерашнего дня?

— Да, но ее уже пора будить, — он потряс девочку за плечо и провел по волосам.

— Вставай, Лерочка, вставай милая.

Девочка открыла глаза и обвела взглядом комнату.

— Где я? Кто вы?

— Мы сейчас поможем тебе, — Порфирий улыбнулся ей и погладил по плечу, — но одеться тебе придется самой, мы мальчики, ты девочка, Вон там за ширмой. Хорошо?

Валерия кивнула.

— Так иди, чего сидишь, там мама переживает.

— Дяденька…

— Порфирий, — подсказал он ей.

— Дяденька Порфирий, я же не могу ходить.

— Лерочка! Это ты вчера не могла, а сегодня уже можешь. Смотри какая у меня одежда, все ребята обзавидуются. Это все твое. Иди переодевайся.

Она опустила ноги на пол и оперлась рукой на коляску. Осторожно поднявшись она охнула и села обратно.

— Вставай, вставай, лентяйка, — подбодрил ее Порфирий, — тебе еще столько пройти нужно, за девять-то лет.

— Дяденька Порфирий, как же это? — она снова поднялась, но уже уверенней, — я хожу, хожу!

— Ну и хорошо, иди переодевайся, нас ждут.

Валерия осторожно ступая ушла за ширму. Афиноген услышал, как она радостно вскрикнула.

— Красотища, какая. Это все мне?

— Тебе, тебе, одевайся!

Они вышли в рабочую комнату, женщины вскочили с дивана. Афиноген успокоил их движением обоих рук и попросил сесть обратно. Он улыбнулся Ирине.

— А, где же подруга ваша, Екатерина? Что-то, ее не видно.

— Она к маме поехала, сегодня в ночь, поездом. Весь вечер плакала, а потом уехала.

Афиноген удовлетворенно выдохнул и развел руками. Он впервые с вечера почувствовал некоторое облегчение. Дверь открылась, и он в проеме двери увидел Валерию.

— Ирина, ну, что встречайте нашу красавицу, только не волнуйтесь пожалуйста, я вас очень прошу.

Валерия вышла из рабочей комнаты и прошла к стойке. Она улыбнулась матери и развела руками.

— Мама! Смотри какую одежду дяденька Порфирий мне подарил!

Ирина бросилась к ней и упала на колени, она ощупывала ее от ног до локтей и рыдала. Валерия гладила ее волосы и пыталась поднять. Ирина целовала ей руки и плакала. Валерия опустилась к ней и тоже заплакала, Мария Ивановна тоже разрыдалась вместе с ними. Афиноген развел руками. И вышел из-за стойки.

— Десять часов, Ирина, вы в полицию-то звонить будете?

— Ребятки, мои дорогие, да я для вас…, я вам…, не знаю, что и сказать. Какие же вы молодцы! Век вам буду благодарна.

— Вот расписание упражнений на каждый день, — Порфирий протянул ей небольшую сброшюрованную книжечку, — ничего не пропускайте, пожалуйста.

Валерия закивала и взяла книжку. Ирина встала с пола. Афиноген протянул ей банковскую карту.

— Здесь сто тысяч евро, это Лере для восстановления пригодится, ну и одежду конечно забирайте. Коляска ваша? Она вам нужна?

— Нет, мы покупали с рук.

— Ну, мы тогда сами выбросим.

— Валерия, это тоже тебе, пригодится в школе, — Порфирий протянул ей коробочку с сотовым телефоном и запакованный ноутбук, — последние модели, лучше просто нет!

Валерия завизжала от радости и захлопала в ладоши. Они еще долго общались и благодарили Афиногена. Когда ори наконец ушли, то Порфирий взглядом указал на лампочку, которая трижды загорелась зеленым цветом. Афиноген показал ему большой палец и улыбнулся. Если честно он жалел, что они ушли, он с радостью и каким-то неимоверным наслаждением смотрел на этих людей, на их искреннюю радость и счастье, для которых не нужны никакие лампочки, эти эмоции как будто разлетелись по всему офису и искрили в каждом уголке. Он искренне радовался за этих людей, это чувство было ново для него, и он желал продлить его, смотреть на них и радоваться вместе с ними. Порфирий налил кофе и протянул чашку Афиногену, тот взял отпил маленький глоток и поставил чашку на стойку.

— Фира, мне летать сейчас охота, после всего этого.

— Куда, летать? — Порфирий хитро прищурился, — опять до холодильника?

— Да, ну, тебя, канцелярская душа, никакой в тебе нет романтики, ты видел с какими глазами девчонка выходила?

— Да, все вышло очень хорошо.

— Хорошее начало дня, пусть он так и закончится.

— Закроемся? Чтобы никто тебе настроение не испортил.

— Сейчас? — Афиноген удивленно посмотрел на него, — нас за прогулы не уволят?

— Нет, лампочка-то зеленая! — засмеялся Порфирий.