Пёс Господень. Сценарий в формате повести

Виктор Чочиев

Сценарий написан по евангельским мотивам и не противоречит каноническим текстам. Более того, в ряде случаев он предлагает варианты обоснования евангельских событий, которые в канонических текстах кажутся необъяснимыми. Действие развивается параллельно событиям, известным евангелистам и описанным ими, и остаётся полностью ими незамеченным, несмотря на то, что оно теснейшим образом связано с их жизнью в период Великой Миссии Иисуса.

2. Пятнадцать лет

Это был базарный день. Шумная рыночная площадь была запружена людьми. В толпе попадались и вооружённые стражники, медленно пробирающимися сквозь толпу парами. Иногда им приходилось кулаками расчищать себе дорогу — люди не слишком обижались на это. Зазывные крики торговцев и громкие голоса покупателей смешались в многоголосый хор:

— А вот масло, лучшее масло!

— Вино! Вино! В мехах и в розлив! Пробуйте! Самое лучшее!

— Ах, какие рабы! Какие рабы! Какие молодые и сильные! Каждый работает за двоих!

— Куры и гуси!

— Хитоны! Хитоны!

— Два динария!? Да таких цен и не бывает!!

— Свежий хлеб! Утренняя выпечка! Утренняя выпечка!

— Точу ножи! Точу ножи!

— Пошёл прочь, грязный побирушка!

— Лучшие ткани Востока! Жемчуга!

— Хватит пробовать, хватит с тебя! До субботы наелся!

— Свежая рыба! Ночью ещё плавала в море!

— А на обмен? Две меры пшеницы дам!

— Предсказываю будущее! Маг из Египта предсказывает будущее!

— Печёные голуби! Настоящее объедение! Кто пробовал, знает!

— А вот я сейчас позову стражников!

— Кувшины и чаши! Самые дешёвые кувшины!

— Лови мальчишку! Держи его!

— Сандалии! Крепкие! Самые дешёвые.!

— Холодная вода! Есть вода!

Между торговых рядов уверенной походкой, проталкиваясь сквозь толпу, шёл Варавва. Он выглядел уже почти взрослым. Одежда его была непритязательна, зато сандалии на его ногах были просто роскошны, а на поясе у него висел дорогой кинжал в ножнах очень тонкой работы.. Позади него, молча шли два его товарища — Хайм и Овид.

Внезапно Варавва «пристроился» вслед богато одетому человеку — товарищи тотчас прикрыли его своими спинами. Через несколько секунд Варавва остановился и, обернувшись, молча показал товарищам перевязанный ремешком и отделанный вышивкой и полудрагоценными камнями кожаный кошелёк. Те одобрительно кивнули головами. Потом они развернулись и в том же порядке пошли вдоль другого торгового ряда.

У одного из лотков с жареными курами Варавва и его спутники остановились. Продавцу это явно не понравилось:

— Проходи мимо, Варавва!

Варавва, казалось, ничуть не обиделся на подобное обращение и добродушно спросил:

— С каких пор, Есром, ты стал прогонять покупателей?

Он бросил на прилавок монету и, оглядев кур, сказал:

— Я беру вот… эту. Сдачу оставь себе.

Выбрав курицу и немного отойдя, он легко разорвал её на три куска, два из которых отдал своим товарищам:

— Это тебе, Хайм. Тебе, Овид. Деньги поделим позже. Всё — хватит работать. Пошли отсюда.

Они направились к выходу с рынка, на ходу уплетая курятину. Увидев вдруг у своих ног пугливо озирающуюся худющую бродячую собаку, Варавва присел на корточки и протянул ей остатки своего куска:

— На. На, подойди, не бойся… Все голодные должны быть сыты.

Собака робко взяла еду и тотчас убежала. Варавва вытер руки об одежду.

Хайм не удержался от критического замечания:

— И когда ты перестанешь, Варавва… Собака — нечистое животное.

За Варавву ответил Овид:

— Он же всегда был таким… Скоро все собаки Назарета станут толстыми, как свиньи.

Варавва ухмыльнулся:

— Где ты видел свиней, Овид.? Ты же никогда не был дальше одного дня пути от Назарета.

Овид немножко обиделся:

— Я слышал. Свиньи всегда толстые и жирные…

Хайм глубокомысленно заметил:

— Всякий зверь может быть тощим.

Овид доел курицу и тоже вытер руки об одежду.

И тут Хайм, дожёвывая курицу, предложил:

— Варавва… а давай… поделим деньги прямо здесь. Вон — в переулке.

Варавва ответил как-то неуверенно:

— Нехорошо это… Ну, ладно. Пошли.

Они зашли в ближайший переулок и остановились.

Варавва достал из-за пазухи очень солидно выглядящий кошелёк, раскрыл его и высыпал деньги себе на ладонь:

— У-у, только медные монеты… Жалко… А мужик выглядел таким богачом… Может, уже успел потратиться. Ну ладно.

Варавва, не считая, отсыпал часть монет в грязные ладони своих товарищей. Остальные деньги Варавва высыпал обратно в кошелёк и спрятал его за пазуху.

Затем Варавва достал второй кошелёк — очень плохонький тряпичный мешочек — и, заглянув внутрь него, даже присвистнул:

— А вот этот уже лучше, есть и серебряники! Делю не глядя.

Варавва снова отсыпал денег в ладони Хайма и Овида.

Затем, затянув ремешки кошелька, сунул его себе за пазуху и тем же движением достал оттуда третий кошелёк, украденный последним:

— А на этот у меня самая большая надежда. Смотрите — он и сам стоит дорого.

В этот момент из-за угла вдруг появился и свернул в переулок тот самый человек, у которого этот кошелёк был украден. Заметив стоящую троицу, он с несколько испуганным выражением лица приостановился и хотел, было, пойти другим путём. И вдруг он заметил в руках у Вараввы свой кошелёк. Его лицо побледнело. Он начал медленно отступать, губы его зашевелились — сначала безмолвно, потом шёпотом, а затем всё громче и громче он закричал:

— Люди… Стража!… Караул!! Вот он!!! Он украл мой кошелёк!!!!

Как будто они ждали этого крика за углом, в переулок тотчас вбежали двое молодых вооружённых стражников, за ними — другие люди. Троица бросилась наутёк, преследуемая людьми и их истошными криками:

— Держи!

— Лови их!

— Это Варавва, я узнал его!

— И Овид! Овид с ним!

— Догнать! Уйдут!

Толпа постепенно отставала, но не молодые стражники — они были всё ближе и ближе. На одном из перекрёстков, как по команде, трое преследуемых разбежались в разные стороны. Стражников это не смутило — они не потеряли ни секунды. Один из них продолжил погоню за Вараввой, другой побежал за Хаймом. И тут бегущего, что есть силы, Варавву бросило в жар — он понял, что дал маху и сейчас бежит по улочке, заканчивающейся тупиком! Он бежал между двух высоких заборов, и за первым же поворотом увидел, что ворота, в которые упирается улица — заперты.

Варавва кинулся к забору и попытался через него перелезть, но сразу у него не получилось, и он сорвался. В это время из-за поворота показался стражник! Не добежав до Вараввы, он остановился, чтобы перевести дух, и не спускал глаз с преследуемого. Он был высок, строен, силён и вполне уверен в себе. Оглядев Варавву, он улыбнулся недоброй улыбкой.

Резким движением Варавва выхватил свой кинжал. Увидев это, стражник, не спеша, вынул из ножен короткий меч. Они смотрели в глаза друг другу. Внезапно Варавва бросился прямо на противника. Использовав взмах кинжала (от которого стражник легко отмахнулся мечом), как отвлекающий жест, Варавва с разбегу сильно ударил стражника ногой в грудь и обежал его. Тот нелепо взмахнул руками, отшатнулся, выронил меч и, запнувшись обо что-то ногами, упал на спину — железный шлем слетел с его головы, и он с силой ударился затылком об острый камень. С тихим стоном стражник замер.

Варавва метнулся к выходу из тупика. Но в этот момент из за поворота выбежала толпа преследователей. И тут же раздались их крики:

— Это Варавва!

— Варавва!

— Я узнал его!

Варавва снова кинулся к забору, на этот раз ему удалось забраться на него, и он спрыгнул на другую сторону в чей-то сад. Приземлившись на корточки, слышал по ту строну забора возбуждённые голоса:

— А стражник-то мёртв…

— Дайте посмотреть.

— Нет, не дышит!

— Варавва убил стражника!

— Смерть Варавве!

— Смерть!

— Смерть Варавве!

— Бежим, его надо найти!

Варавва рванулся прочь от забора.

Скудный холодный свет ущербной Луны едва позволял Варавве и его матери видеть лица друг друга и тропинку, на которой они стояли. Варавва говорил свои прощальные слова:

–… Теперь ты понимаешь… я должен уйти из города. Уйти далеко, где меня никто не знает.

— Как ты будешь жить… Как же мы без тебя…

— Вас не тронут. Вы же не убивали.

— Да простит тебя Господь!

— Мама, я же рассказал, как всё было! Я же не хотел.

— Твой путь — дорога грешника, сынок…

— Никто не праведен, мама.

— Кто теперь даст мне работу…

— Ну… есть же добрые люди. На первое время тебе хватит денег, которые я тебе оставил. А потом… Потом я буду вам помогать.

— Никто не возьмёт замуж твоих сестёр…

— Не завтра им замуж, всё образуется, мама.

— Прости меня, сынок.

— Прости и ты меня, мама…. Я пойду… За ночь я доложен уйти далеко…

— Куда ты пойдёшь?

— Сначала думал — в Тир или Сидон. Думал, наймусь в матросы. Но я так боюсь воды… Так и не научился плавать. Пойду в другую сторону — в Сирию. Будь, что будет.

— Бедный мальчик! Столько разбойников на дорогах!

— Меня не легко обидеть. Ты знаешь…. Я пойду… За ночь я доложен далеко уйти…

— Прощай, Варавва… Храни тебя Бог!

— Прощай, мама!

Варавва решительно повернулся и бесшумно исчез в темноте. Немного отойдя, он горько заплакал. Он шёл, утирая слёзы кулаками.