Сознание – это новый космос

Виктор Хурбатов, 2021

Вопрос не в том, есть ли в космосе разумная жизнь. Вопрос в том, готовы ли мы к ней. Эмоционально. Интеллектуально.

— Сдался?

— К сожалению.

— Отлично, совсем нет времени на гуманистические техники. 12 часов до связи с Землей. Представляешь, что они со мной сделают, если вместо покорителей Энцелада я им покажу этих пятерых психов? Хорошо бы, конечно, эту тварь найти. Так, что тут у нас?

Капитан открыл на внутреннем экране текст докладной записки.

— «Инвазивное квалиапогружение»… Мудрёно… Объяснишь в дух словах?

— Хм… С чем бы сравнить… До этого я звонил в дверь и ждал, что мне откроют. Потом стучал в окно. Сейчас буду разбирать кусок стены, чтобы проникнуть внутрь.

Они обменялись взглядами.

— Вот поэтому тут восемь страниц предупреждений о возможных побочных эффектах?

— Да. Иногда приходится несколько стен снимать.

Маркитесов удивленно посмотрел на психолога и шлепнул электронную визу на документе.

— Работай, Санька. Нам нужно выяснить, что там случилось, — файл полетел в брэйннет Данилина, и только сейчас тот обратил внимание на лежащий перед капитаном шлем скафандра.

— Всё-таки готовитесь к повторной высадке?

— Да, получили данные приборов — было несколько вспышек излучения на частоте 40 Гц, инженеры вызвались усилить скафандры экранирующим волокном, — Маркитесов только сейчас понял разочарование в вопросе подчиненного. — Вот только не надо опять. Я утром уже всё слышал про «недостаточное изучение», «неполноту данных». Мы пойдем и вытащим эту тварь из океана. А ты пойдешь и вытащишь сознание своих коллег… Никаких «но»… Возвращайтесь к работе, господин Данилин!

Пациент Елена Селихова, запись 2467_1/2086_12_1

Активация модуля «Тайлер»… Успешно… «Тайлер» запущен… Обрабатываю новую информацию… Успешно… Готов к работе.

— Тайл, начинаем жестить, запускаю инвазивку, включи литературное расширение, потому мы применим квалиапогружение, я потом гляну, правильно ли понял их чувства. Но метафор пусть будет не так много, как в прошлый раз.

— Ох, ты убиваешь мой талант.

… Запуск литературного расширения… Успешно…

— Не время сейчас для драмы, дружище.

— У тебя никог…

«Ты не хочешь назад — это всё, что ты помнишь, пока твое сознание рассыпано кристалликами в океане тишины. И не хочешь думать об этом, потому что мысль собирает тебя и возвращает Туда. Хочешь раствориться, не дать ужасу вернуться, но ловишь новое ощущение, которое растет в темноте, словно боясь показаться на глаза. Оно медленно тянется к свету сознания, обвивая возвращающийся страх, пока не предстает пред твоим внутренним взором. Оно — чувство кого-то внутри твоего сознания. Кого-то, кто влез в твой мир. Не голос, не мысль, кто-то непрошенный всем своим разумом оказался внутри твоего. Вспышка гнева быстро спадает — ты понимаешь, что он хочет помочь, он здесь, чтобы вытащить тебя.

Пытаешься говорить, но между вами только мост для чувств, слова не собираются, звуки не летят. Кажется, он знает, как тебе тяжело. Кажется, он хочет разделить эту боль на вас двоих, потому что ты не справляешься. Нет, он не понимает, каково это.

Больше всего на свете ты хотела бы отдать этот ужас. Но меньше всего ты хотела бы передать его кому-то живому. Он словно прикасается к твоему страху и отзывается разочарованием от твоего решения. Но в нем тут же появляется надежда на то, что он может помочь тебе стать сильнее. Достаточно сильной, чтобы справиться самой.

Тишина снова поглощает твоё сознание, которое словно прижалось лбом к темной стене, не понимая, куда дальше двигаться. Пока Тот дарит тебе ощущение веры в то, что эта стену ужаса можно сломать и снова оказаться в привычном мире. Это чувство «кто-то верит в меня так сильно» захватывает тебя».

— Тайл, что там? У меня пропал поток квалиа.

— Всё хорошо, она вернулась в полусознательное состояние. Похоже, это тяжелое решение для нее.

«Ты понимаешь, что должна попробовать.

Тишина постепенно схлынывает, ты очень надеешься, что потом не пожалеешь об этом всём. Медленно возвращаются привычные очертания твоего эго.

Ты — Елена Селихова, научный сотрудник космолета «Аркадий», биолог, и ты была в капсуле первых людей, попавших во внутренний океан Энцелада. И это ты испытала всё это… Второй хочет посмотреть, как всё случилось.

Ты должна попробовать. Ты разрешаешь воспоминанию подняться на освещенное сознанием пространство…

… Лазерный луч «Аркадия» пробуравил туннель для капсулы и на несколько секунд погас. Пилот со словами «Поехали!» жмет рычаг, и вы под общие радостные возгласы ныряете в пятикилометровый желоб, глядя, как на его стенах вновь загорается оранжево-красный цвет лазера. Ты крутишь головой, видишь лица коллег, которые пытаются сохранять спокойствие во время этого большого прыжка для всего человечества, и силишься понять, что чувствуешь сама.

Но радость новых открытий тает, и ты стараешься сосредоточиться на работе. Вспоминаешь, что аквадроны ничего не обнаружили, кроме простейших белков, так что, скорее всего ты не станешь тем биологом, кто первым найдет разумную жизнь вне Земли, а вся поездка — сплошная формальность. Смотришь по сторонам, замечаешь, как привычно спокоен Илья Шитов — непонятно вообще, что может вывести его из этого образа загадочного молчуна, если даже погружение во внутренний океан спутника Сатурна не отражается на его лице какими-то эмоциями.

— Дамы и господа, — слышишь в наушнике голос Александра. — С вами говорит пилот капсулы корабля «Аркадий» частной космической компании «Солар». Добро пожаловать в Энцелад.

Таня Саматова хватает тебя за руку, ты поворачиваешься и видишь, с каким трудом она натягивает на лицо улыбку. Вот, кто слишком доверяет предчувствиям. Собираешься что-то сказать, но вместо этого посылаешь взгляд поддержки — именно это ей и нужно.

Вы вылетаете из желоба в ледяной корке спутника и остаетесь наедине с тьмой. Кажется, что она впитывает вас в себя, постепенно поглощая всё содержимое этих пяти душ, пока внутри не остается только ее тень — пустота.

Лунин включает фары у батискафа, но ориентироваться предпочитает по экрану эхолокации. Вы плывете сквозь черноту, не наблюдая никаких признаков жизни даже на уровне геологии — ничего не говорит о каких-нибудь недавних извержениях вулканов, тем более о существовании тут кого-то, способного на осмысленное действие.

Таня дергает руку, и ты выпускаешь ее ладонь из своей. Вам просто нужно проплыть несколько десятков километров по этой воде и вернуться к желобу. Смотришь на коллег: пять сознаний, разглядывающих мир вокруг, но обращенных куда-то внутрь. Шитов за своей маской, Вася Цыняка как всегда сосредоточен и слишком верит в то, что всё под контролем.

— Ребята, может споем? — слышишь ты голос пилота. На секунду задумываешься, что бы ты хотела спеть, и в этот момент Александр меняет тон. — Черт!

Он резко поворачивает, но не успевает вырулить, и левым бортом вы задеваете большой камень, похожий на осколок скалы. Удар несильный, и ты сквозь прозрачный корпус смотришь на мягко отпружинивший от батискафа черный кусок Энцелада.

— Стой! Давай пробы возьмем, — слегка пугаешься резкого голоса Василия по громкой связи, и чувствуешь, как батискаф замедляет ход.

Цыняка кивает тебе и поднимается с кресла. Слышишь пожелания удачи и нелепо отвечаешь: «К черту», пока встаешь и совсем не сразу вспоминаешь, что забыла надеть шлем скафандра. Спускаешься вслед за Василием на нижнюю палубу, вспоминаешь, что уже делала это на Европе, и только тогда этот туман волнения начинает рассеиваться.

Фиксируете шлемы, встаете в отсек транспортировки. Ты хочешь какого-то красивого жеста или слова со стороны Цыняки. Чего-то соответствующего уникальности момента. Но вместо «козы» или «Ну здравствуй, Энцелад» он просто дает команду в брейннете, и батискаф выплевывает вас в океан.

Пара секунд тебе требуется, чтобы сориентироваться в этом темном и густом пространстве, включить фонарь на шлеме, найти медленно уплывающую цель. Двигатели плавно тащат тебя вслед за Василием, пока ты готовишь анализатор почвы и думаешь о том, что сейчас совершила.

Конец ознакомительного фрагмента.