Против часовой

Виктор Трошнев

Даже время не подвластно общепринятым законам в Зоне отчуждения. Можно ли изменить будущее, изменяя прошлое? Неизвестно, это же Зона..

Плюс

Говорят, некоторые насекомые, например, стрекозы, видят мир вокруг на все триста шестьдесят градусов. Я где-то читал, что у глаза стрекозы тридцать тысяч индивидуальных граней. Каждая грань создает свой собственный образ, и мозг стрекозы с помощью визуальных нейронов обобщает тысячи изображений в одну картину. В этом смысле сталкеры в Зоне — как те насекомые. Успевают смотреть, приглядывать, а то и просто чувствовать.

Я уже примерился наливать, когда скорее почувствовал, чем увидел какое-то движение. Миг, и вместо фляги в руках «Гроза».

Достаточно далеко, с запада к нам брела одинокая фигура. Брела не прячась, во весь рост, иногда останавливаясь и снова продолжая движение. Малыш и Шутник тоже вскинулись.

— Спокойно, ребята, похоже, к нам в гости зомби. Вон, на девять часов.

— Может, мне в блондинку перекраситься? — Спросила Шутник и взяла в руки бинокль.

— Зачем? Тебе и так хорошо. — Я рассматривал фигуру в оптику «Грозы».

— Говорят, зомби не трогают блондинок, у них есть нечего. — Произнесла Шутник и тут же вскрикнула: — Ребята! Да это не зомби, это Вахтанг! Я его знаю!

Я с сомнением покачал головой:

— Ну, во-первых, что мешает твоему Вахтангу стать зомби? Во-вторых, кто такой Вахтанг? И, в-третьих. Это имя такое? Здесь же по имени ни-ни.

— Я тебе по пунктам отвечу. — Шутник убрала бинокль и приняла прежнюю позу. — Во-первых, Вахтангу ничего не мешает стать зомби. Но я ещё не видела зомби, которые так энергично размахивают руками и так уверенно ходят по Зоне. Во-вторых, Вахтанг — это сталкер. И, в-третьих, это не имя. Он просто похож на актёра, раньше такой был, Кикабидзе у него фамилия, а звали Вахтанг, так он точная копия. А вот что меня смущает, — она вздохнула, — так это то, что он в трусах.

— О, натурально! — Малыш засмеялся. — Он же в трусах идёт! А я сначала и не обратил внимания!

— Если быть точным, — я опустил «Грозу», поскольку этого Вахтанга уже можно было видеть невооружённым глазом, — он ещё и в ботинках.

— Вахтанг! — Крикнула Шутник.

Фигура повела себя странно. Как голая барышня в бане. Услышав крик, человек сделал движение, прикрывая руками волосатую грудь и трусы, которые, надо сказать, были у него до колен.

— Вах! — Он даже присел. — Хто говорит? — Похоже, погружённый во внутренний монолог, сопровождаемый активной жестикуляцией, он не особо смотрел по сторонам. Только перед собой, чтобы не угодить в аномалию.

— Вахтанг, это я, Шутник! — Девушка встала во весь рост.

— Шютник?! Вай, спасиба маналиту, друга встрэти-и-и-л! — Не убирая рук, Вахтанг ускорил шаг. — Есть в зонэ паганый шакал, а есть друг!

Вахтанг действительно очень походил на актёра из старого фильма «Мимино», только постарше. Фильм, надо сказать, хоть и старый, но очень смешной. Уж не представляю, как выглядел голым тот актёр, но Вахтанг был очень волосат. Густой шерстью были покрыты и руки, и ноги, и грудь, и, наверняка, спина сталкера. Он продолжал смущаться и прикрывался руками:

— Вай, как рад, как рад, никогда так не рад, как сейчас рад!

— Что случилось, Вахтанг? — Шутник протянула ему фляжку с коньяком.

Вахтанг жадно приложился к горлышку и сделал несколько глотков:

— Вай, какой каньяк, сыпасиба, дарагой! Вай, какой каньяк! — Он снова глотнул, — Как дома! Вино лучше, но каньяк харашо! — Он покатал напиток во рту и вдруг закричал, — Да эта жи «Варцихе»!

— Ого! — Удивилась девушка. — Ты прямо сомелье! На вкус умудрился марку определить!

— Зачем так ругаишься, дарагой? Пачиму ты такой нехароший слово гаваришь? Зачем?

— Я не дорогой, а дорогая, — сказала Шутник, — а сомелье — это дегустатор. Человек, который хорошие напитки пробует. Так что не обижайся.

— А, да! Тагда я этот самый е. Я очинь люблю напитки пробовать. Асобенна харошие люблю! Я их пряма пробую, пробую, никак нэ магу распробовать!

— Но ты всё же не ответил. Что случилось-то?

— Беда в Зону пришёл, — безапелляционно заявил Вахтан, снова глотнул и, с сожалением вернул флягу девушке, — Хабар в Зону пришёл, савсэм плохо.

— Хабар? — Мы все переглянулись. Похоже, сталкер повредился головой от чего-то, что ему пришлось пережить. — Хабар в Зоне всегда был, тем и живём. — Я с жалостью посмотрел на сталкера.

— Вай, какой глюпый! — Вахтанг с досадой махнул рукой, убрав её от волосатой груди, — хабар, это цацки, дэньги, артыфакты, а пришёл Хабар, это чилавэк такой. Нэт! Нэ чилавэк! Шакал сэрый, пиляд, мама его шакал, папа его шакал, слэпая сабака ему бабушка-а-а!

— Так, погоди, — я вытянул вперёд ладонь, останавливая поток красноречия Вахтанга. — Я тебя правильно понял, что в Зоне есть какой-то шакал по имени Хабар, да? Он бандит? — Малыш и Шутник с интересом слушали нас, не перебивая.

— Да! Шакал! Савсэм плахой! Хто бандит? А! Да, бандит, савсэм бандит. Очинь бандит. Ты Слюн знаишь? Хабар иво брат. Слюн тфу, дэрма кусок, а Хабар силный. Злой. — Он помолчал, потом обвиняюще ткнул в меня указательным пальцем:

— Ты Плюс, да? Ты Слюн убил? Хабар атамстит хочит! — Он провёл пальцем по кругу:

— Всех, хто Слюн убил атамстит хочит!

Мы снова переглянулись.

— А откуда он знает, что это мы Слюня убили? — Шутник снова протянула Вахтангу флягу и бутерброд. — На, поешь.

— Нэ знаю! Можит Званар сказал. Мнэ он гаварил. С Хабаром в Зону брат Званаря пришёл. Тюрма сидел, тэпэр пришёл. Симорка завут. — Он глотнул и засунул в рот бутерброд полностью. Прожевал и добавил:

— Ха! Симорка! Как Шисторка! Толка Симорка. Вэс сэмья дермо! Званар, Симорка — дэрмо!

— Слушай, — я стянул с себя куртку и остался в бронежилете, — на, накинь на себя, а то вон измучился весь, прикрываясь, ёлки-иголки.

Вахтанг, действительно, даже прикладываясь к фляге и жуя бутерброд, умудрялся не забывать прикрываться. Сталкер с удовольствием натянул на себя куртку, она оказалась ему слегка маловата:

— Сыпасиба! А шытаны нэт? — Он посмотрел на свои волосатые ноги. — Кагда сонце харашо, кагда дожд савсэм дэрмо!

— Слушай, брат, ты только не обижайся, я тебе сейчас один умный вещь скажу, — заявила Шутник, и я понял, что она, как и я, смотрела старый фильм «Мимино». — У меня есть запасные штаны, — продолжила она, — но они на тебя не налезут.

Вахтанг покосился на фигурку девушки и протянул:

— Нэт, нэ налэзут.

— Извини, я только оружием могу помочь, — вмешался Малыш и протянул ему свой «ПММ» и две обоймы, — чем могу. Только ты так и не рассказал подробностей. Это Хабар тебя раздел?

— Шакал, пиляд! Да! — Вахтан распихал обоймы по карманам. — Иду-у-у, хабар нэсу-у-у, никаво нэ трогаю-у-у-у. Вдрук, бах! Сынимай шытаны, сынимай куртка! За што? Пачиму-у-у? Иди, скажи, за Слюнь фсэх парэжу, рэмни буду дэлат! Я пашёл, тут вы! Сыпасиба! А у меня брата сэводня дэн раждения. Хател атметить, а тут этот сын шакала. Шакал его мама имэл. — Уточнил он после паузы.

Я подвинул к нему турку:

— Кофе будешь? Мы на «Росток» сейчас идём, если хочешь, пошли с нами, мы тебя проводим. Да, ребята? — Я посмотрел на напарников.

— Конечно, — это Шутник.

— Без вопросов, — отметился Малыш.

— Кофэ да, и «Расток» харашо. Скора тэмно. Идти нада.

— Ну вот перекуси, стресс сними и двинем. — Я из фляжки налил в свою кружку и протянул её незадачливому сталкеру.