Без права передачи

Виктор Трошнев

Четвёртая, завершающая книга цикла «Зона отчуждения». Книга первая «Право на попытку», книга вторая «Против часовой», книга третья «Ключи от равновесия». Повествование «Без права передачи» держит в напряжении до конца книги. А финал по-настоящему неожиданный. Кто же они, главные герои цикла? Что их объединяет? Все тайны будут раскрыты. Но приключения или подойдут к концу, или продолжатся – как решит читатель.

Глава тринадцатая

Плюс

Это уж пипиау, так пипиау.

Время суток не то. Ну начали бы нам двери ночью ломать, так растворились бы в темноте, и хрен нас найдёшь. А тут возникаем из-под земли в десяти тире пятнадцати метрах от неприятеля. И что, скажите мне, делать?

Собственно, дальше Малыш командовать начал. Он у нас спец. Он у нас всеми военными операциями командует. Его опыт военного взаимодействия — это реальный опыт. Не то, что у нас.

Мы обычно как?

Бах-бах! Либо попал, либо не попал. Либо в тебя попали, либо не попали.

Он всё по уму, всё по науке, всё, исходя из опыта. А опыт у него, надо сказать, будь здоров!

Как-то так очень быстро сообразит, кому куда, кто какие позиции занимает, кто в кого стреляет. Как связь во время боя держать — за это особо печётся. Казалось бы, чего там, много ума не надо, а оказывается — надо. И вот тут у нас есть Малыш. Ёлки-иголки, кабан двух метров ростом, на вид тупой вояка, а на деле стратег, тонкий ум и умение найти слабые места у противника.

В общем, если боевое противостояние, я бы предпочёл на его стороне быть, а не на стороне его противника.

У Сусанина этот подземный ход был действительно удачно устроен. Вылезли вроде совсем рядом. Но склон. А это бинго плюс сто.

Малыш поднял палец к губам и тут же выставил ладонь назад. Ага. Это «тихо» и «стоп». Тут же поднял согнутую в локте руку и опустил её. «прикрывай» и «замри».

Ёлки-иголки! Да ведь скоро и кофе можно попить, не разговаривая. Ну ведь всё понятно. А ведь совсем недавно нам эти знаки объяснял.

Напарник скользнул, не издавая ни звука — это с его-то габаритами! — вверх по склону, секунда — и вернулся обратно.

— Монолитовцы, — он это даже не произнёс, а показал губами. После этого хлопнул по предплечью и показал направление.

Ещё вчера я бы воспринял это как пьяный танец, а сейчас всё понятно. Надо слушать его и двигаться вперёд. Всё же ясно!

Главное, что ясно — шум издавать нельзя, а надо быстро и скрытно отсюда исчезать.

А то! В жопу этих монолитовцев! Знаю я их. С виду квёлые фанатики, а на самом деле одни из самых профессиональных бойцов в Зоне Отчуждения. У меня есть теория, что им в мозг встраивают какую-то херню. И херню неправильную. Потому что тут, в Зоне Отчуждения, без херни в голове вообще никого нет. А у этих она прям какая-то ни туда, ни сюда. Вот у всех либо туда, либо сюда. А у этих — нивкуда.

Сусанин, похоже, моё мнение разделял. Поскольку припустил с такой прытью, что чуть Малыша не обогнал.

А я всё про монолитовцев думал. Вот что меня ещё удивляет. У них вооружение даже лучше, чем у спецов с МИСа, чем у военсталов. Где они его берут? Монолит им поставляет? Мол, нате вам хорошее оружие, только меня охраняйте. Ага. Так я и поверил.

Но об этом потом будем думать. А сейчас ясно одно — отряд монолитовцев ломает вход в убежище Сусанина, где ещё минуту назад находились мы. Вывод? Вывод потом, а сейчас надо бежать. Бежать скрытно и быстро.

Однако у нашего военного стратега было иное мнение.

Едва мы преодолели метров пятьдесят, Малыш резко остановился и повернулся к нам. Заговорил шёпотом:

— Здесь вполголоса можно, не услышат. Сусанин, — обратился он к проводнику. — Тебе спасибо большое, мы тут дальше сами справимся. Так что давай, отдыхай, это не твоя война. Мы же с тобой полностью рассчитались?

Сусанин кивнул.

— Ну вот и отлично. Давай. На связи.

Проводник и Малыш обменялись рукопожатием, после чего я тоже пожал протянутую руку. Кате Сусанин церемонно кивнул. Прошептал:

— Удачи, сталкеры! — и растворился в кустах.

— Ну а мы поговорим о нашем, о наболевшем. Только времени мало, так что обсуждаем быстро, — Малыш присел и жестом пригласил нас с Катей присоединится.

— Там отряд, шесть бойцов. Командир в экзике, — он вздохнул.

(Примечание: «Экзик» — Экзоскелет — устройство, предназначенное для увеличения силы мышц человека и расширения амплитуды движений за счёт внешнего каркаса и приводящих частей. Экзоскелет повторяет биомеханику человека для пропорционального увеличения усилий при движениях за счёт использования сервомоторов.)

— Вопрос нескольких минут, пока он люк в убежище вскроет. Там сила как у экскаватора. Но не в этом дело. Сдаётся мне, что наши друзья ищут то, что хранится в контейнере у Плюса, — он кивнул головой на мой контейнер для артефактов.

Ёлки-иголки! Я и забыл, что таскаю с собой осколок Монолита! Так вот что привлекает фанатиков. Как нашли — другой вопрос. Может они его жопой чуют, это же монолитовцы.

А мы так и не обговорили дальнейшие действия. Ну то есть я-то хочу его загнать. Но отчего-то пока рука не поднимается. Потому и не поднимал вопрос с женой и Малышом.

— Не сейчас, так потом, но они нас найдут, — продолжал между тем Малыш. — Так что у меня есть предложение временно от этой головной боли избавиться.

Он поднял вверх указательный палец.

— Подчёркиваю — вре-мен-но.

— От осколка Монолита? — спросил я.

— От монолитовцев!

— И как же ты хочешь временно шесть фанатиков уложить? — поинтересовалась супруга. — Помнится мне, в прошлый раз мы это с большим трудом сделали. Причём, с нами был ещё и Звонарь. А кроме того была приличная такая горка трофейного бандитского оружия, — она помолчала. — А ещё мне помнится, что мой будущий тогда супруг, — она кивнула на меня головой, — огрёб по полной. Получил приличный сотряс, приличное повреждение грудной клетки и ещё несколько дней блевал при каждом удобном случае. Или тебе понравилось? — она вопросительно уставилась мне в лицо.

Да уж, та монолитовская скотина в экзоскелете прилично меня приложила, чтоб ему тушканы сервомоторы перегрызли.

— А хочешь анекдот? — продолжила Шутник. — Жираф говорит Бегемоту: Ну у тебя, и фигура! Ну у тебя и пасть! Тебе, наверное, бутылку водки туда влить, вся размажется и ничего не почувствуешь. То ли дело я — высокий, стройный. Выпиваю рюмочку коньяку, а она у меня по горлышку так и катится, так и катится. — она провела рукой от горла к животу, демонстрируя. И продолжила:

— Бегемот посмотрел на Жирафа и спрашивает: А если блевать?

Малыш зажал рот рукой, сдерживая смех.

— Так, хорош юморить. Давайте дела делать. У нас хороший шанс будет, надо только его удачно и вовремя использовать. Сейчас объясню, что делать будем.

А план был, надо сказать, гениальный.