Разум – на службе у Бога или дьявола? Почему мы веками строим рай, а получаем ад? Психологическое исследование

Виктор Петров, 2016

Атмосфера лжи, насилия, взаимной враждебности, патологического сребролюбия стала нормой для нашего мира. Уровень агрессивности людей запредельный. В таких условиях жизнь не назовешь райской, она больше похожа на пребывание в аду. Непрерывные внешние социально-экономические перестройки лишь усугубляют страдания людей. Человечество явно не там ищет спасение. Глубинные причины нарастающей порочности жизни – внутри человека. Там же – путь к спасению. Мир пал через человека и только через человека способен подняться. Все в жизни обусловлено доминирующими внутри людей силами и потребностями. Мы безоговорочно уверовали в разум, сделали его единственным стержнем бытия, привыкли поступать только «по уму», забыв о совести и душе. Но разум бездушен, корыстен, агрессивен, подвержен демонизму. Монополия разумности вытеснила из сознания и жизни людей все высшее, святое и создала условия для расцвета бесовщины. В итоге цивилизация, полностью выстроенная на принципах разумности, оказалась системой, непрерывно порождающей кризисы и войны, нагнетающей страхи и страдания людей. В книге представлен исторический и психологический анализ глубинной причины внутренней деградации человека и сползания человечества в преисподнюю, показана возможность спасения тонущего в пороках мира.

Введение

Человечество должно обновиться в своем мировоззрении, если оно не хочет погибнуть.

А. Швейцер

Нынче суждений о том, что человечество — на грани глобальной катастрофы, предостаточно. Неизбежность апокалипсиса уже как бы не вызывает сомнений. Рассматриваются только возможные его варианты. Их множество. Назовем самые популярные — ядерный, ледниковый, космический, вирусный, техногенный, экологический, продовольственный, солнечный, психиатрический, наркотический, связанный с нашествием инопланетян и т. д.

Для нашего анализа неинтересен вопрос, в каком варианте возможен апокалипсис. Скорее всего, классический апокалипсис в ближайшее время — ни в каком. Важно другое: мы так увлеченно перебираем эти варианты, потому что внутренне созрели для апокалипсиса. Как в свое время созрела древняя Атлантида. Ощущаем «душой и телом», что подошли к краю пропасти и до глобальной катастрофы остается один последний шаг. Собственно, предваряющий катастрофу системный разлад уже начался.

Нынешние кризисы сотрясают нечто глубинное, фундаментальное, то, что является основанием современной цивилизации. Налицо кризис идеи прогресса, кризис веры в науку и «грядущую неизбежность торжества разума», кризис морали, кризис права и веры в возможность равенства людей перед законом, кризис западного рационализма в целом. Кризисное состояние уже видится неизлечимым, привычные взгляды на происходящее ничего не объясняют, а традиционные рецепты выздоровления не приносят. Становится очевидным, что дальнейшее движение по накатанному руслу ничего спасительного дать не способно, возможно только ухудшение ситуации. Глубинный, фундаментальный перелом в жизненной идеологии человечества неизбежен.

Евангелие предсказывает, что перед «концом времен» мир людей окажется в ужасном состоянии. Об этом «ужасном состоянии» можно говорить уже сегодня. В нынешней жизни мы постоянно «бесимся». Множатся немотивированные расстрелы людей на улицах, в офисах и школах, кровавые разборки между автомобилистами на дорогах, острейшие конфликты между соседями, супругами, родителями и детьми. Родители убивают своих детей, дети «заказывают» родителей. В порядке вещей стало оскорбить, избить, убить человека. По данным Института психологии РАН, в России, например, 80 % убийств совершается в состоянии спонтанной агрессивности, без злого умысла и корысти. Мир наполнен черной энергией скандалов. В каждую единицу времени число губительных происшествий, трагедий, невзгод в жизни людей неуклонно нарастает. По этому показателю время как бы уплотняется, и каждый новый его отрезок несет все больше и больше угроз людям, странам, человечеству в целом. Человечество стремительно сатанеет. Чтобы убедиться в этом, достаточно просмотреть новостные программы любого дня. Всюду — вражда, ненависть, ложь, страдания.

Священное Писание предупреждает: придет время, когда люди будут бояться друг друга. Видимо, такое время пришло. Мы уже боимся не только бандитов, но и соседей по дому, коллег по работе, спутников по транспорту и даже (или больше всего) встречных полицейских. Из страха носим с собой газовые пистолеты, сооружаем металлические двери и решетки на окнах, нанимаем телохранителей.

Наша жизнь в корне отличается от жизни современников золотого века. Хотя внешне мы такие же, как они, и планета у нас одна и та же. Видимо, причина этих разительных отличий — внутри нас. Мы психологически стали другими. Нам уже трудно представить, как можно жить по совести и любви — без жестких законов и карательных структур. Отсюда и жизненные различия.

Все в мире зависит от того, какие силы и потребности властвуют внутри человека, определяя его поведение в материальном мире. В эпоху золотого века во внутренней жизни людей доминировали любовь, совесть, вера в Бога, душевная активность. Разум исполнял роль второстепенного, вспомогательного инструмента. Более того, при наличии «всезнания» его анализ и синтез были почти не нужны людям. И в мире отсутствовали зло, насилие, несправедливость, ложь.

Затем мы практически отвергли Бога, забыли о душе и духовности, уверовали в «божественные» возможности разума и связанного с ним познания. Превратили разум в «самодержавного властелина», главенствующую силу жизнедеятельности людей. Убедили себя, что нужно жить не по любви и совести, а по уму и только по уму. В итоге мир стал таким, какой он есть, из рая превратился в ад.

Свойственная разуму тяга к внешним эффектам, расчетливости, выгоде, жизненному успеху оказалась более привлекательной для земного мира, чем то, что издают духовные струны в человеке, призывая к совестливости, непритязательности, жертвенной любви. Духовность и рациональный подход, как правило, оказываются несовместимыми в жизни. Нельзя удержать в единой согласованно действующей упряжке живущую сердцем «трепетную лань» и напористого, лживого мозгового монстра; по сути — божественное и дьявольское. Попытки создать подобную упряжку ведут к тому, что лидером становится более настырный и бесцеремонный в этой паре. Желание жить «по-умному» входит в противоречие с исходной потребностью людей жить по совести и в конечном счете побеждает эту потребность. Разум становится монополистом психической жизни. К началу Нового времени ему уже было дозволено олицетворять собой человеческую сущность. В итоге человек получает имя «разумный» (Homo sapiens), а цивилизация становится «рациональной».

Отношение к разуму составляет одну из вечных дилемм человеческой истории. На протяжении многих веков разум и воспевали — как освободителя от жизненного хаоса и строителя будущего счастья, — и проклинали, как можно проклинать своего поработителя, тюремщика. Издревле установкам на совершенствование разума, как «основы человеческой добродетели», противостояли призывы совсем другого свойства — требовали освободиться из плена разума, заставить его умолкнуть, сбросить «ментальную завесу», ограничивающую индивидуальные возможности человека и заставляющую его страдать. Столетиями преследуют человечество неразрешимые сомнения:

— разум — это вечная и главная человеческая способность или навязанный текущей жизнью инструмент приспособления к определенным образом организованному бытию;

— разум своей активностью расширяет возможности познания и взаимодействия с окружающим миром или ограничивает их;

— ум является залогом жизненного счастья, или он лишь умножает страдания;

— разум всемогущ или, напротив, в самых сложных ситуациях беспомощен;

— разум делает более свободным человека или закрепощает его;

— наконец, разум — на службе у Бога или у дьявола?

Эти вопросы — часто подспудные, не всегда четко видимые в ярком свете внешних побед разумности, — зреют, требуют ответа и сегодня. Ответ на мучительнейший вопрос «Что есть человек?» также во многом зависит от того, как определить роль и место в его жизни разума. То ли разум есть нечто высшее, сущностное и поэтому обоснованно требующее именовать человека «разумным»?! То ли — частное, произведенное для временного пользования чем-то иным, значительно более важным, подлинно сущностным внутри нас?!

Разумность в ХХ веке оккупировала все сферы человекознания — психологию, педагогику, медицину, этику, социологию… Стало нормой все решать рационально, логично. Влияние на жизнь других, истинно человеческих качеств — любви, совести, сострадания, душевности — сведено к минимуму, или они искажены и приспособлены под себя разумом. Мир явно перенасытился рассудочностью и не знает, чего теперь ждать от нынешнего состояния — это уже тупик, или есть еще какие-то перспективы на привычном пути? Рассудочность застряла в нашем сознании подобно тромбу, определить направление дальнейшего движения которого невозможно.

Мы стремимся все понимать, но, как правило, не понимаем, что творим на каждом шагу. Уже в течение столетия хотим, по Фрейду, бессознательное — «темное», «гадкое» — вывести на свет разума, но никак не можем стать сознательнее, не можем уменьшить власть над собой пороков и психических недугов. Мы постоянно совершенствуем свой разум, но он остается все таким же — корыстным, ищущим только выгоду, готовым все делить и противопоставлять друг другу, обещающим рай и приводящим в ад. Умно и одновременно счастливо жить не получается.

Для нас привычно объяснять неудачи социального строительства, природу кризисов и все негативное в человеке недостатком разумности. Но, скорее всего, причина наших бед в обратном — в том, что мы полностью уверовали в разум и безропотно идем по жизни под его монопольным руководством. Власть разума хороша для технического прогресса, но губительна для духовной и психической жизни людей. Ибо все «омышленное», сотворенное «по уму» есть механическое извращение естественного — и духовного, и природного. Поэтому и идем мы под властью разума от кризиса к кризису. Подобное не может продолжаться бесконечно — видимо, финальное крушение более чем двухтысячелетней эры разума близко и неизбежно.

В заключение вспомним, о чем любил спрашивать своих учеников великий Нильс Бор: «Достаточно ли безумна эта теория, чтобы оказаться истинной?» Предлагаемую нами концепцию вполне можно назвать «достаточно безумной». Не только в переносном смысле, который имел в виду Н. Бор, но и в прямом — в ее отношении к роли и возможностям разума. Может быть, в этом также доказательство ее истинности?!