Армагеддон: рекомендации к применению

Виктор Николаевич Яиков

Вы держите в руках второе издание романа «Армагеддон: рекомендации к применению». Изданный в 2013 году, роман в нашем переиздании дополнен авторским расширением картины происходящего, ответами на важные вопросы, поставленные в первой редакции. Данный роман является философским приключением на орбите экипажа Лунной экспедиции, забытого всеми из-за наступившего в момент запуска ракеты библейского апокалипсиса. А есть ли выход в конце времен?

Глава 7. Совет

— Он жив! — На удивление радостно отрапортовал По. Однако, следовало больше удивляться не этому, а происходящему вообще: это, на самом деле, они все живы!

Шлепок по щекам привел в чувства, выключившегося на время инженера. К расстройству Дмитрия, все прошедшее не было дурным сном. Вот они все вновь перед ним в декорациях разбитой командной рубки шаттла.

— А куда ж я денусь! — Согласился с фактом своего возвращения Дмитрий. Он вспомнил последние секунды своего бодрствования и резко перевел взгляд на палец левой руки. Из ладони торчала половина большого пальца. — Не голова — поболит и пройдет. Жить буду.

Инженер попробовал привстать с кресла, в котором так удобно размещался. Но не смог. Ремни, которых больше не ощущал от затёкших мышц, крепко прижимали его в собственное полетное кресло.

— А это еще что такое? — Возмутился Кулибин.

Команда, как отложенный алгоритм многоножки руками подёргала застежки на ремнях, проверяя их надежность. А Ху, даже изловчился нажать на педаль, возвращающую спинку кресла из положения лежа в сидячее. От этого ремни со жгучей болью впились в тело инженера. «Распни, распни его!» — промелькнуло в больной голове Кулибина.

— В прошлый раз вы с командиром как-то не поладили. — Извинился По. — И к тому же… Все происходящее в последнее время, в целом, странное — то мало сказано.

— А ситуация разрешиться, если одного из экипажа распять? — Все так же проявлял недовольство инженер.

— Но мы же должны найти крайнего… — Пробубнил Алан. И добавил — К тому же ты не один тут распят.

Экипаж расступился от кресла со связанным инженером, и Дима увидел на соседнем привязанного так же ремнями лохматого увальня, оттяпавшего ему недавно полпальца.

— Это Абу Аким. — Положив руку на плечо недавнему шахиду, пояснил Алан. — Теперь он новый житель этого шаттла. Вернее, прежний, но мы о нем раньше не знали.

— Бандит какой-то… — Подумал Дима и посмотрел по левую сторону от себя. Соседнее кресло было пустым. Но, не исключено, если бы Элабан не выпрыгнул в космос, то непременно, занял бы его в таком же связанном положении.

Будем считать, этот разбойник с космической голгофы уже отправился в преисподнюю.

— Не ведали, что он тут творит, говорите… — Дима вновь повернулся к страшному скованному гостю. — И какова была его задача? Разнести в щепки остатки недорушенного командиром шаттла?

Пытаясь расстегнуть на себе ремни кресла, Дмитрий брыкался изо всех сил. Его больше возмущало в случившемся не то что дядька, недавно пытавшийся его убить, теперь считался частью экспедиции, но то, что его прировняли в условиях заточения с ним.

Дмитрий помнил увиденное в начале коллапса. Там внизу происходит на самом деле далеко не царство смерти! Не крушение цивилизации! Его жена воскресла. Теперь он хотел только туда, а не на холодную, занюханную каменюку в космосе под названием Луна.

— Вас что-то не устраивает, инженер Кулибин? — Повысив тон, спросил Беллертон. — Или хотите разделить судьбу Элабана?

— А то ты знаешь, какая у него она была…

— Камеры наблюдения показали. — Холодно пояснил китаец, встав между спорящими и стараясь оттенить негативное настроение Алана по отношению к Дмитрию — Правда не все… Только как вылетел из рубки незадолго до разгерметизации.

— На корабле его нет, а значит, его нет больше вообще. — Вывел закономерность командир.

— Не факт. — Инженеру, наконец, удалось расстегнуть одну из коварных застежек кресла. Незаметно. — Я лишь видел, как он выпрыгнул в открытый космос. Но, судя по тому, что творится на Земле, да и сам факт того, что вы, ребята, живы — вряд ли можно Многослогового индуса считать мертвым.

— Это просто смешно! — Возразил Беллертон.

— Наверное, я потерял чувство юмора после недавнего видео сеанса с Командного пункта. — Дмитрий принялся старательно рассматривать командира.

Едва смутившись такому к себе вниманию, Алан, все-таки отвел взгляд в сторону.

— Там в экране была моя давно погибшая жена! — Прикрикнул инженер. — Что это еще по-вашему такое?

— Прекрати! — Не стерпел Беллертон его пронзительный взгляд. И уже тише добавил: — Я не знаю…

— Почему вы все живы? — Продолжил выяснять инженер.

— А почему бы и нет? — Переспросил Ху. — Та гадость врача, что попала в меня, всего лишь паралитическое снадобье (судя по этикетке). У Беллертона в шее, когда он проснулся, торчал какой-то шприц, но мы так и не поняли, что это и как оно там оказалось…

— Жив, и то — здорово. — Согласился Дмитрий.

— Но на этикетке нарисован был знак смерти… — Засомневался командир.

— Наверное, уже стоит сомневаться о гранях возможного. — Подытожил инженер. Он хотел, как можно быстрее сменить тему, пока не стали акцентировать внимание на личность, совершившей нападение с ядовитым зельем в шприце. Несомненно, это была вынужденная мера, но все же недопустимая. Пусть думают, что Алана уколол свихнувшийся врач, перед тем как покончить жизнь самоубийством.

Кулибин покрутил отрубленную конечность и с еле заметной злобой посмотрел на бородатого мужчину в огромном балахоне. Кинжала при нем уже не было, хотя от этого шахид имел вид не менее устрашающий.

— Ты откуда такой взялся? — Нахмурив брови, спросил инженер.

— Террорист-неудачник. Был подослан в грузовом отсеке повстанцами для диверсии. — Пояснил Ху.

— Это я понял, когда отнимал у него взрывчатку!

Бородатый чудик в соседнем кресле имел абсолютно отрешенный вид. Он не спал, но и внимание к окружающему оказывал мало. Может просто не понимал языка… Вряд ли… Скорее просто разочарован не удавшейся диверсией.

— Инженер Кулибин, Вы очень много пропустили, будучи без сознания. Давайте прекратим тратить время на бессмысленные расспросы и подумаем, что делать дальше. — Напомнил о не менее насущной проблеме командир экипажа.

— Чего-чего, а уж времени у нас теперь предостаточно… — Выпустил иронию Дмитрий. — Для начала неплохо было бы меня развязать.

— Нет. — Алан почесал шею в районе инъекции. — Мы еще не разобрались в случившимся инциденте. — Где гарантия того, что ты не такой же диверсант, как и он

Тут мохнатый террорист удивленно обернулся к спорящему экипажу.

Алан принял свой излюбленный напыщенный вид и пафосно посмотрев на окружающих его людей продолжил свою мысль:

— Мы, — Он провел рукой вдоль присутствующих в отсеке. — Новый состав Лунной экспедиции: одним меньше, другим больше. На нас возложена ответственная миссия по заселению Луны. И ввиду последних событий на Земле — наш долг священен! Мы не можем допустить провал нашей миссии из-за таких диверсий. Необходимо расследовать случившиеся, выявить предателей…

— А вот расстрелять не получится… — Подытожил инженер. — Смерти нет. Да и к тому же, тебе ли говорить о святости.

В сердцах плюнул Дмитрий.

— Заселению Луны? — С чуть заметным акцентом вмешался в разговор араб. — Нас четверо мужиков! Среди нас нет женщин! Как мы будем «заселять»?

«А он разговаривает!» — Отметил себе Дмитрий.

— Молчи там вообще! — Огрызнулся По и кинул в него осколок пульта управления, пролетавший мимо.

Послышалось неразборчивое ругательство. Судя по длине словосочетаний — затейливое.

— Не важно. Великий должен был предусмотреть такой исход событий. Иначе, зачем мы здесь? — Не унимался командир. — Неужели, грядущее разрушение не могло быть предугадано им? Он так много сделал раньше для нас. Он должен был что-то сделать!

— Да! — Напирал Кулибин. — Он должен был привести мир к такому концу. Это и был его гениальный план…

Не успел он договорить свою мысль, как кулак командира заставил искрить нос инженера багровыми сферами. Метко бьет, зараза. Если бы не вовремя подоспевший По, зажавший Алану руки со спины, была бы вместо инженера кровавая жижица.

Араб выразил еще большее изумление от слов русского инженера. Дмитрий буквально сорвал эти слова с его языка. Не ожидал он встретить единомышленника на форпосте идейных противников. Может ему и пришлось примкнуть к команде космонавтов в виду того, что это последние живые люди во вселенной, но идеи и мотивы их он не разделял.

Не упуская случая По, откидывая Беллертона в сторону, хорошенько приложил ему в бок твердой ладошкой.

— Что бы не произошло на Земле — этого уже не исправить! — Выдавил По. — Прекратите ссориться! Мы никогда не сойдемся на общем видении. Кто бы не уничтожил наш дом: Бог ли, Великий ли — это должно было случиться.

— О чем ты говоришь? — Пререкался Алан.

— Не важно… — Еле тихо произнес программист. — Уже ничего не исправить. Нужно жить дальше, хотя бы ради тех погибших двух миллиардов ходячих мертвецов под нашими ногами.

— Это не жизнь! Аллах проклял нас! — Вмешался горе-террорист. — Он собрал здесь тех, кто не достоин даже умереть! Я — великий грешник, пытавшийся заслужить его прощение героической смертью. Не знаю, чем провинились вы — Он посмотрел поочередно то на По, то на Дмитрия. — Но этот сын собаки достоин худшего!

Командира передернуло. «Сын собаки» — такой эпитет он уже слышал раньше… и всячески старался скрывать при каких условиях удостоился такого определения. Алан, под пристальным взглядом араба выглядел настолько бледно, как плешивый пес, загнанный живодерами в угол. Кто-то узнал его тайну…

— Да-да! Моей целью был не ваш шаттл и даже не Лунная станция. — Не унимался араб. — Я должен был взорвать родного сына Шайтана, которого вы называете «Великим»!

Члены экипажа ошарашено посмотрели на своего командира. Ху присвистнул от удивления, что Алан на самом деле не родственник, на третьем киселе, Великого, а именно — сын!

— Да! Это так! — Вспылил Беллертон. — Я его сын! Он знал о надвигающейся катастрофе! Наверное, поэтому мы полетели под командованием Его отпрыска! Нас отослали в космос для зачатия новой жизни на других планетах!

— Именно тебя послали на Луну чтобы… — Выронив последние слова, пробубнил Ху.

— Бред какой-то… — Пробурчал Кулибин.

На сей раз не выдержал уже По. Китаец посмотрел в единственное оконце шаттла, в нем как раз проплывала мертвая Земля. В его голове пронеслись тысячи картин, на которых рушился весь его мир, к которому он только начал привыкать. Все это действительно было кем-то запланировано. И смерти миллиардов людей в долгой войне. И кратковременный рассвет. И этот апокалипсис. Все! Придумано чьим-то изощренным разумом. И кто-то об этом знал — вот что было самым ужасным. Великий мог бы спасти миллионы! Да что там говорить: он может все! Если бы захотел, он бы не допустил такого. Вместо этого, он тайком от всех отправляет своего незаконнорожденного отпрыск в иную вселенную, зачинать новый беспредел.

Дома сейчас бродят толпы ходячих мертвецов, мир рушится, экипаж потерял управление… А значит, Великий этого и добивался. Причем даже их непосредственны командир, оказывается, не последняя пешка в этой партии.

Знал ли Алан о случившимся? Конечно же нет. По крайне й мере не в той степени, как следовало бы ожидать. Его удивление произошедшему было искренним. Его реакция на крушение была не сыграна. Однако, что-то он знал… Догадывался, что не спроста отправился на Луну, знал, что есть какая-то секретная миссия.

Секунда, и По уже месил Алана как только мог, со всей злостью, которую позволял его хиленький организм. Вымещая в каждом ударе ненависть миллионов, воскресших зомби. Невесомость отталкивала Беллертона все дальше и дальше к стенке, и в какой-то момент он оказался словно между молотом и наковальней.

Остальные просто наблюдали происходящее, безучастно смотря вперед себя. Не осталось никаких сил: ни душевных, ни физических, чтобы предотвратить безумное насилие. Да и связанные конечности не особо способствовали этому. Последняя капля морали слетела вместе с крохами мировоззрения, после осознания собственной обреченности.

Время уже не имело значения. Сколько фаршировал китаец своего командира, им было безразлично. Минута, две, может быть час. Они перестали следить за происходящим на корабле. Самоустранились в собственной депрессии.

Последний шлепок по плоти и По рухнул несбалансированным поплавком рядом с жертвой.

Тишина. Инженер, пользуясь случаем, наконец отцепился от кресла. Оттолкнувшись ногой от своего прежнего пристанища, Кулибин подлетел к только что затихшему По.

— Хватит жалеть себя. — Положив руку на плечо китайца, посоветовал тот. — Нам надо придумать, что делать дальше.

— Я убил его? — Испуганно вымолвил Ху.

— Его уже никто не сможет убить. — Ответил инженер, окинув взглядом тело Алана, застрявшее между приборными досками. Хоть застывшая кровь и виднелась на полетном костюме командира, но сама кожа, как на лице, так и на руках его, была чиста словно после спа-салона. — Полетает духом над домом и вернется.

Только теперь Ху смог поднять взгляд на дела рук своих. Забитое в угол тело не выдавало признаков побоев. В чем-то Кулибин действительно был прав.

Смерти больше нет. Как не лупи этого отпрыска проходимца, выдававшего себя за вождя мира, а он все равно не сдохнет. Хотя, и этого было бы мало сейчас для Ху. Естественно, на бедолаге Алане он вымещал всю злобу к Великому, но и этот горе-командир постарался. Мог бы, и рассказать о планах. Как ни как, а в одной команде летели. Одно дело делали.

А вот не одно оказалось… Китаец и русский наивно собирались восстанавливать станцию, в то время как их незабвенный командир тупо спасал свою пятую точку от гиены огненной.

Хотя, чем это плохо для них? Они ведь тоже спаслись! Не идут как завороженные на восток, не ныряют в огненную воронку что расположилась над Манчжурией. Кстати сказать, недалеко от родного дома По.

Родился, рос и не знал, что в паре метров от его хибарки разверзнутся врата рая. Или ада…

Так что же это, Великий спас и их? Нет. Глупо полагать, что в такой милость отсутствует корыстный промысел. Прилетели бы на Луну. Восстановили станцию и сделались бы новыми рабами. Незаметно, ненавязчиво, как и всегда. Правители всегда знали, как закабалить толпу, да так, чтобы сама радостно побежала под плетку.

Синяки на теле Алана таяли на глазах. Будто снежинки, стекая с промерзшего тела, талой водой придавали глянцевый румянец.

С досадой китаец вновь пнул безвольное тело командира. Полый звук от удара ноги по мешку с костями не придал По желаемого чувства удовлетворения. Какой толк его бить, если с него все как с гуся вода!

Теперь, в изменившихся условиях стало проще понять истину — насилие не педагогично. Чтобы проучить человека надо быть чуть изощрённой. Но гнев, переполнявший сейчас душу китайца не был столь изобретателен. Хотелось бить и крушить. А лучше — убить.

Только смерти больше нет. В этом Дмитрий убедился сам, пролетая над головой своей давно погибшей жены. То, что это был не сон и не галлюцинация — он уверен на сто процентов. Или хотел бы быть уверен.

А еще больше хотел бы быть сейчас рядом с ней. Но как там очутиться? Выкинуться за борт как индус? Не поможет. Он еще слишком мало знает о новом мире.

Отец знал больше. Он бы подсказал.

Рука Дмитрия потянулась к сердцу. Туда где во внутреннем кармане лежал его секрет — настоящая бумажная фотография. Почему-то именно сейчас ему захотелось посмотреть на своих давно умерших родителей. Они всегда знали, как нужно поступать правильно. Они бы смогли разобраться, что сейчас происходит с ним: суд или искушение. А может быть последний шанс? Цветное фото на плотной глянцевой бумаге. Таких давно не делают. Цифра заменила людям все — даже воспоминания. Улыбающийся отец обнимал за талию маму. Если бы только картинки умели говорить, он бы, наверное, сказал Диме: «Не отчаивайся! Так должно было быть». И принялся бы искать ответ в книгах.

Точно! Книги! Как Дмитрий мог об этом забыть! Ему читали о наступившем сегодня! Дне страшного суда!

Но где? Когда…

Сердце судорожно забилось, предчувствуя порог открытия, способного перевернуть все с ног на голову.

— Ну, будет… — Шепот ласковых слов, как бальзам на мертвую душу. — Довольно насилия. Это уже ничего не решает. Никогда не решало.

А дело было и не в решении проблемы. Весь скопившийся ужас и стресс в душе По требовал выхода. Жуткая смесь отчаяния и безысходности требовала адреналина, жаждала крови. И он нашел выход. Вряд ли, отключившийся командир, поощрил бы такую антистрессовую разминку, однако, это имело свою пользу.

Оттолкнувшись о стену, инженер подлетел с По на руках в свое кресло. Аккуратно положил его и пристегнул лишь набедренным ремнем, чтоб случайно не улетел.

И только после этого заметил, что и его скованный сосед тоже освободился.

После мгновения оцепенения, инженер принял боевую стойку. Причем настолько неуклюже, насколько это позволяла невесомость.

— Аким. — Араб протянул в сторону инженера правую руку, левую же, открытой ладонью положил себе на грудь.

Им уже делить не чего. И, отчасти, Дима теперь понимал мотивацию действий террориста. Но не поощрял! Это только в американских сказках терроризм может быть умеренный, на само же деле, любой, одевший пояс смертника, мало чем отличается от маньяка-убийцы.

— Дима. — Протянул руку в ответ.

— Извини за палец. — Буркнул Аким.

Дима поднял к лицу обрубок, повертел кистью, перед глазами. И махнул рукой.

— Зато чипа теперь нет при себе. Так что — спасибо!

На его лице не было улыбки. Неизвестно что за человек только что протянул ему руку и какие цели теперь он преследует. Да, взорвать шаттл не получилось, да карты раскрыты, и им больше терять не чего, однако, экипаж еще многого не знает о происходящем вокруг.

— Прежде чем я позволю тебе дальше оставаться не связанным, мы должны расставить точки над Й. Первое — тебя сюда не звали, и ты не член команды.

Араб слушал речь Кулибина с серьезным лицом.

— Второе. Мы должны тебя ликвидировать по всем инструкциям. Но по ряду причин современного состояния мироздания, мы больше не можем физически избавляться от биологических объектов (предположительно). А запереть тебя где-нибудь не представляется возможным.

— Третье. — Взял слово Аким пока Дима пытался подобрать слова для продолжения своей речи. — Мы должны научиться доверять друг другу, чтобы выжить в дальнейшем.

Дима с глубоким интересом посмотрел на оппонента.

— Да, именно так. Цивилизация, с которой мы прилетели — погибла. Что творится на Земле — я сам в это с трудом верю, хотя знаю, что это. Аллах говорил о этом дне. Мы же, застряли за тысячи миль от пророчества. И мы должны найти отсюда выход. И это главнее нашей возникшей распри.

— Прекрасно, что ты это понимаешь. — Кивнул Кулибин. Он бы лучше и не сказал. — Предлагаю разоружиться, хоть любое оружие сейчас не имеет смысла.

Араб достал нож, спрятанный у щиколотки. Понятно, как он освободился от ремней… Повертев оружием в мыслях куда бы его деть, араб осмотрел дремлющего китайца. Можно было бы дать на сохранность ему, как нейтральной стороне, однако сегодня нейтральных нет. Все ищут свои интересы. На этом этапе интересы совпадают.

— Просто знай, что он у меня есть. — Наконец решил араб и засунул нож за пояс.

— Хорошо. У нас есть вопрос по важнее, чем таить камни за пазухой. Этот чертов сынок дьявола сейчас где-то в неадекватен бегает по шаттлу. Неизвестно на что он решиться.

— Надо найти его.

Оба кивнули и посмотрели на спящего китайца.

Дмитрий безучастно махнул рукой и полетел к выходу из рубки. Араб неловко поплелся за ним.

Тяжелый вздох обретшего покой Кулибина развеял тьму корабля.

— Зачем мы здесь? — В поисках надежды спросил инженер у сидящего летящего рядом араба. Это больше был риторический вопрос для налаживания контакта.

— Если кто-то придумал такой конец миру, у него был повод собрать нас здесь.

— Для какой-то миссии?

Они вылетели в длинный коридор, соединяющий отсеки с грузом и машинные приспособления.

— Нет. Для изощренной кары. Мы все сюда прибыли разными дорогами. — Задумчиво подбирал слова Аким. — Командира вашего хотел спасти высокопоставленный папаша, меня подослали все это уничтожить…

— А я убегал от одиночества на Земле. — Перебил его Дмитрий. Ведь именно в отшельническом обитании на Лунной станции, поддерживая ее работоспособность для путешествия космических челноков, он искал убежища от всего, что с ним произошло в жизни. Там нет правительств, нет игрушечных денег, а порой глоток воздуха ценнее жизни. Там нет лжецов и предателей. Небо ближе без них.

— Нас собрали не для смерти.

— Как в старом анекдоте. — Остервенело улыбнулся Дмитрий. — Про блудницу, просящую у Бога отсрочки наказания…

Аким вопросительно посмотрел на собеседника. Ни то чтобы ему было интересно услышать эту историю, но поражало больше невесть откуда возникшие силы для беседы. На Земле ему встречалось мало людей, при первой встрече с которыми хочется излить всю душу. Но тут… То ли стресс располагал, то ли Дмитрий чем-то был ему приятен как собеседник. Возможно, это будет его новый и последний друг.

— Ну, та история. — Продолжил Кулибин. — Тонет в океане лайнер, а на его борту любовница капитана молит Бога: «Господи! Я грешила и блудила! Я достойна сейчас смерти, но не губи вместе со мной сотни этих неповинных в том людей!». Бог услышал ее, и корабль не затонул. Прошло несколько лет. Эта женщина опять поплыла в путешествие, только уже в постели с другим капитаном. Вновь разыгрался шторм, при котором лайнер начал тонуть и женщина также молится Богу. А Он ей отвечает: «Нет уж! Тоните! Я для того вас проституток на этом корабле несколько лет собирал!».

— Да. И нас на этом шаттле долго собирали… — Согласился Аким.

— Только по какому критерию?

— А какая теперь разница?

— Уже никакой. — Глядя в иллюминатор на застывшую Землю, промямлил инженер.

События последних нескольких часов требовали взрыва в душах этих трех мужчин. Хаотичное насилие, крушение приборов и самоубийство — лишь малая толика того, что они могли бы сотворить. Но что-то их удерживало переступить эту черту. То ли эхо легенд прошлого где-то глубоко в памяти, то ли закалка аморальной резни минувшей ядерной войны.

Тишина космоса успокаивала.

— Бог не мог про нас забыть. — Успокаивал себя Аким. — Иначе все складывается слишком просто. Он целенаправленно свел нас здесь. Для проклятия ли, для милости — время покажет. Если бы не случайность, я бы не уснул в продовольственном отсеке, нажравшись яств. И тогда мы бы взорвались еще на взлете. Но Аллах увел сие от вас, чтобы показать всю силу своего промысла. Я понял это, когда очнулся связанным после удара по голове.

— Ты просто проспал…

— Нет! Я осознал это в тот момент, когда со мной заговорил По. Я был связан на кресле, а он пытался объяснить мне, что все напрасно: Земля погибла и этот корабль — единственно пристанище людей во всей вселенной.

— Тебя так убедили слова этого мальца? — Удивился Дмитрий, кивая в сторону погасшей где-то далеко командной рубки.

— Меня убедило то, что я его вообще понимаю. — Отрезал араб. — Я никогда не знал Всемирного языка. Он считается скверным для нас. Мы его не учим.

Конец ознакомительного фрагмента.