Кромешник, или Ведьмак XXI века

Виктор Николаевич Сергиенко, 2023

Жил себе обычный русский парень, жил себе, а потом бац, и получил от своей умершей родственницы странную силу. И вот теперь он уже не абы кто, а самый настоящий Кромешник. Человек видящий домовых и леших, водяных и русалок, а ещё самый настоящий воин, стоящий на страже нашего мира, от мира нежити и нечисти.

Глава 3.

Чудеса, да и только

И вот теперь, спустя пятнадцать лет, я вновь оказался на окраине полузаброшенной деревни со странным названием Пустошь, с удовольствием вспоминая, почти что, очень забытые картинки, из своего очень далёкого детства.

Вообще-то, местная округа, на несколько десятков километров вокруг, называлось просто — Шушмор, и если верить всевозможным интернетовским ресурсам, было вполне себе знаменитой аномальной зоной. В которой, время шло не так и не туда, легко пропадали люди, да и вообще, можно было запросто попасть в другое измерение.

Да и само название — Шушмор, происходило от одного из знаменитых полководцев самого Бату-хана, и гласило, что мол, в давние-предавние времена, вёл он свой отряд на град Владимир, но намертво завяз в местных Шатурских болотах.

Много его воинов утонуло, а затем погиб и сам хан. Вот на месте его гибели, уцелевшие войны, и сложили из каменных глыб большой холм. И с тех пор, когда гневается дух почившего хана, зарождаются над Шушмором грозы и ливни.

И вот тогда можно отчётливо наблюдать, что когда идёт дождь, то самые яркие молнии и самые черные тучи, всегда собираются над тем местом, где и течёт речка Шушмора.

Так что, места вокруг, были конечно загадочные и очень странные. Даже если вспомнить тот же самый Змеиный камень, к которому я прикасался в детстве. И который своей структурой, был очень похож на сотни собравшихся вместе, и внезапно окаменевших змей.

Но, это я так, отвлёкся. А вообще-то деревня моей родной тётки, с виду была самой обычной. Старая, уже давно разрушившаяся церковь, а рядом с ней высокая, всё ещё сопротивляющаяся времени колокольня, из красного, ещё дореволюционного кирпича, да несколько десятков бревенчатых домов, вольготно, словно коровы на выпасе, бессистемно расползшиеся во все стороны, вот и вся деревня.

Погода и природа вокруг, были вполне себе обычными для среднерусской полосы летнего периода, а компаса, чтобы понять работает он или нет, у меня с собой не было, да и механических часов со стрелками, которые обязательно здесь должны были остановиться, то же.

Так что, выкинув из головы все местные легенды, я решительно постучался в знакомый мне ещё из детства дом, а услышав слабый отклик, вошёл в него. Быстро прошел просторные сени, и оказался в самой большой комнате дома, в которую со всех сторон, выходили двери других комнат, поменьше.

И в которой, у дальней стены, на обычной деревянной кровати, под православными образами, и чадящей перед ними лампадкой, лежала моя тётка Прасковья, тут же поприветствовавшая меня слабым взмахом своей руки. Выглядела она как всегда, и понять, сколько же ей, на самом деле лет, я не мог, как не тогда, так и не сейчас.

— Проходи племянник — а вот голос тетки, был слабым и дрожащим, словно огненный язычок той самой лампадки, под которой она лежала, и который, того и гляди сам собой потухнет.

— Садись и слушай — моя родственница указала мне на единственный в комнате стул, сиротливо стоящий перед её кроватью, и не дожидаясь пока я на него усядусь, взяла мою руку в свои, и начала говорить.

— Так вот Белояр — голос моей старой родственницы приобрёл уже торжественные нотки.

— Испокон века, наш славный род, стоял на страже мира людей, от мира кровожадных тварей живущих во тьме, и поэтому от него уже, почти что, никого не осталось.

— Ты последний в нашем роду, и единственный человек которого признал Змеиный камень, а значит, тебе и владеть силой завещанной нам великим Родом.

— Не подведи нас.

С каждым словом голос моей тётки всё слабел и слабел, словно бы это были капли безвозвратно уходившие в пустынный песок, и произнеся последние, она окончательно откинулась на подушку. Выпустила мою руку из своих, посмотрела в потолок таким пронзающим взглядом, словно бы видела сквозь него, тихо сказала — дело сделано, и просто умерла.

А как я понял, что она умерла, наверное спросите вы, да просто аура вокруг её тела быстро истончилась и исчезла, настолько быстро, что я даже не успел понять, какого цвета она была. И да, никакого щенячьего восторга по поводу того, что — боже мой, я вижу ауру живых существ, у меня не было.

А ещё, несколько раз моргнув, я понял, что все предметы в комнате отбрасывают не одну тень, а целых четыре. Одну длинную, так сказать основную и привычную, и ещё три коротких, причём, самая короткая из которых, вообще лежа навстречу источнику света, и поэтому выглядела очень жутко и непонятно.