Окруженец

Виктор Найменов, 2013

Военная драма о второй мировой войне. Лейтенант Красной Армии после гибели всей своей заставы в лесу пробирается к своим мимо постов нацистов. Образы: заболоченный лес, мертвые солдаты с пулеметами, немецкие портфели с документами, полковничий коньяк, долгий и кровавый путь. Я очнулся от того, что кто-то пытался забраться мне на голову. Открыл глаза и увидел лягушку прямо перед носом, снова закрыл и открыл несколько раз подряд, но видение не исчезало, и сознание, наконец-то, вернулось ко мне. Я приподнялся, прислонился спиной к шершавому стволу сосны и медленно осмотрелся. Было уже сумрачно, но угадывалось, что вокруг меня лес. У меня болела голова, но не очень сильно, но самое неприятное было то, что я не помнил ничего: ни кто я такой, ни как здесь оказался. Начал осторожно ощупывать себя, все вроде бы нормально, но ощущение чего-то страшного меня не покидало. Я оглядел себя, на мне была офицерская форма, хотя гимнастерка разодрана в клочья. И тут меня как будто кто-то крепко тряхнул за плечи, и я стал вспоминать то, что случилось со мной за последние сутки. Самое главное, я вспомнил, кто я есть такой и что делаю в этом лесу. Лейтенант Красной Армии, заместитель начальника заставы – Герасимов Виктор, вероятнее всего контуженный, но терпимо. Командир в общем, но без войска – все мои бойцы остались лежать на своей заставе.

23

Утром я бодренько соскочил со своего лежбища, попил кипяточку с сухарями и подался на охоту. Я нашел дорогу на карте летчика и теперь топал к ней. Но прошел совсем недолго, часа два, и наткнулся на проселочную дорогу, на карте ее не было указано. Я внимательно ее осмотрел — да, по ней ездили, хотя и не часто, но колея была заметна по примятой траве. Можно и отдохнуть с пользой. Вдруг кто-то появится, я стал ждать, но так ничего и не случилось. А четкого плана у меня не было. Я надеялся на «авось». Но этот «авось» может и не объявиться, поэтому надо думать. И тут мне на ум пришли два связиста, которые прихватили меня во время купания. Вот оно! Я снова достал штурманскую карту и внимательно изучил ее. Невдалеке имелся крупный населенный пункт, а мимо него проходит шоссейная дорога. Мне нужно туда! И моя проселочная дорога вела примерно в ту же сторону, туда я и направился. Некоторое время спустя я услышал скрип тележных колес. Кто-то, определенно, двигался мне навстречу, я свернул в кусты и затаился. Наконец, из-за небольшого поворота показалась лошадь с телегой. Я взял автомат наизготовку и стал ждать. На телеге сидели два пацана и тихо переговаривались. Когда они поравнялись со мной, я негромко свистнул. Они остановились, и стали внимательно всматриваться в придорожные кусты. Я спокойно вышел к ним:

— Здорово, пацаны!

— Здорово, дядька!

— А вы откуда и куда?

— В Сахарово ездили, там у нас сестра живет старшая, так мы ей мешок бульбы возили.

Мальчишки держались напряженно. Заметно было, что им не по себе, меня они явно опасались. И чтобы их разговорить, для нужно успокоить:

— Да не бойтесь вы, ребята, свой я, свой!

Я располагающе улыбнулся и присел к ним на телегу. Пацаны переглянулись между собой и, видимо, успокоились.

— Поговорить нужно. Сколько отсюда до этого Сахаровы?

— Точно не скажем, верст пять — шесть.

— Большая деревня?

— Это село, там церковь есть.

— Хорошо, а немцев там много?

— Мы не знаем, мы же их не считали.

— А штаб какой-нибудь есть у них? Ну, где начальство сидит.

— Штаб есть, там машины всякие стоят ихние. Какие приезжают, какие отъезжают.

— Ну, спасибо, пацаны! Выручили, счастливо вам добраться.

Я пожал им руки и спрыгнул с телеги. И они поехали своей дорогой, я пошел своей. Хотя, дорога-то у нас была одна, только двигались мы в разные стороны. Я уже свернул за поворот, когда услышал, что сзади кто-то бежит, я насторожил автомат, но это оказался один из пацанов. Он добежал до меня и протянул полбуханки хлеба и небольшой кусочек сала:

— Возьми, дядька солдат! Голодный, небось?

Я начал было отнекиваться, но пацан не отставал:

— Бери! У нас дома еще есть, деревня наша маленькая, и немцев еще не было. Далеко до нас.

— Ну, спасибо. А зовут тебя как?

— Васькой зовут.

Он рассмеялся, махнул рукой и убежал. Надо же, везет мне на Васек и, главное, на хороших Васек!

Я снова зашагал по дороге, Идти было удивительно легко и приятно, трава мягко пружинила под ногами. Я шел и думал. Если есть штаб и гарнизон, то должна быть и связь, а связь — это провода, а провода — это связисты, а связисты — это оружие и карта. Вот, все и сложилось! Теперь осталось сделать совсем немного, воплотить, как говорится, в жизнь. Я пошел быстрее, внимательно вслушиваясь и вглядываясь по сторонам. Вдруг я заметил на обочине крупные красные капли. Внимательно присмотрелся, конечно, это же земляника! Ради этого стоило сделать привал. Свернув с дороги, я набросился на ягоды. Они были очень душистые и невероятно вкусные. Я ел землянику и гнал от себя мысли о войне. Но все это было напрасно. Никуда от войны не уйдешь, она уже вошла в мою жизнь, и вошла прочно.

Я с сожалением вздохнул и пошел дальше. Прошло уже порядочно времени, я свернул с дороги и стал пробираться лесом. Через некоторое время увидел впереди просвет, значит, скоро буду у объекта. Часть задачи я выполнил, этот уже хорошо. И при этом у меня был четкий план, можно работать спокойно, не ломая голову. А работы много, нужно кругом обойти поселение, чтобы определить место, где проходит телефонный кабель. Потом оставалось только обрезать его и ждать аварийную команду. А с ними-то я «договорюсь»! И я начал обход. Двигался медленно, волоча за собой нетолстую палку. Я ее специально приготовил, оставив на конце, который будет соприкасаться с землей, несколько сучков. Таким образом, у меня получилось что-то типа багра, который должен был зацепить кабель, если я пропущу его взглядом. Все это было хорошо, но занимало много времени. К тому же, багор мой цеплялся, за что только мог, и за коряги, и за корни, и за кусты. Это раздражало меня, но другого выхода я не видел. Шло время, но я так ничего и не нашел, хотя, пропахал уже, примерно, около километра, а результат нулевой. Вообще-то не нулевой, по этому месту я больше не пойду, и это немножко успокаивает.

Конец ознакомительного фрагмента.