Всемирная Мораль: Эра Хаоса. Том второй

Виктор Лимов

Пустынный Ливан. Террористы захватили соседние страны. Только миротворцы ООН и ливанские солдаты защищают подступы у границы. Тео и Кия, два солдата, которые дежурили на границе, замечают раненого человека. Они отнесли его в лагерь, но выясняется, что он не тот, за кого его приняли. Сумеют ли Тео и Кия пройти все испытания, и сумеют ли миротворцы ООН и солдаты Ливана разрешить все разногласия в это тяжелое время?Этот том можно читать как первым, так и вторым или третьим.

День 6

Мы приехали в лагерь уже ночью. Кия тихо спала, поэтому я взял ее на руки и донес до нашей палатки, а водитель помог с вещами. Я не стал ее будить и положил на матрас, а сам отправился к аль-Саиду, надеясь получить ответы.

Когда я зашел в палатку, Саид сидел за столом и смотрел карты. Я спросил:

— Можно войти?

Саид медленно поднял голову и посмотрел на меня.

— Давай, заходи, — ответил он.

Я зашел и сел напротив Саида. Не знаю, готов был он к этой встрече или нет, я начал задавать вопросы.

— Почему и меня тоже?

— Что тоже? — непонимающе спросил он.

— Было разрешение подняться на судно.

Саид неодобрительно посмотрел на меня, но ответил:

— Ты выполнил задание?

Я не стал сразу отвечать. Я мог сказать, что Кия повернулась сразу и ушла, но не стал говорить и решил взять ответственность на себя.

— Да, мы отдали конверт в руки капитана, — так ответил я.

— Так… — Саид ждал продолжения. Понятно, что именно он хотел услышать, но…

— После мы вернулись в лагерь, — закончил я.

Саид тихонько встал и пошел к шкафам, которые были сбоку от его рабочего места. Спустя пару минут он что-то достал и сел обратно.

— Так задание не было выполнено, да? — тихо пробормотал он.

— Почему? Было задание отдать конверт капитану, мы сделали это и уехали обратно, — парировал я.

— Знаю. Ладно, я понимал, что так будет, — понимающе ответил он и стал разбирать вещи, которые достал из шкафа.

— Это связано с тем пленником? — Я решил докопаться до истины.

— Давай я расскажу тебе вначале, — он достал из вещей фотографию, — об этом.

Я взял ее, на ней были запечатлены маленькая девочка и ее родители, позади них словно был кто-то еще, но я не разглядел, подумав, что это дефект фотографии. Внизу справа было указано, что это 2005 год. Похоже, эта была Кия и ее родители.

— Какая она хорошая, — произнес я, когда понял, кто на фото.

— Она всегда такая была, — ответил Саид. — Теперь я за ее родителей.

— Это я помню, но она не хотела об этом распространяться.

— Это лишь ее характер.

Разговор становился тяжелый.

— Мы встретили в Бейруте старого друга Кии, бывшего напарника, — вспомнил я.

— А, Жан. Да, неплохой парень.

— Я заметил это.

— Я тоже его воспитывал, как и Кию, он был как брат ей, пока не решил уйти и создать семью.

— Да, он сказал, что у него родилась дочь.

Саид прищурился. Возможно, он не знал этого, либо было что-то еще.

— Значит, он сказал при Кии это. — После он уткнулся в карты.

— Мне кажется, вы хотите что-то сказать, но разговор уходит в ничто, — возмутился я.

Он снова посмотрел на меня и заявил:

— Знаешь, Кия мне как родная дочь. Я ее воспитывал, растил воина, теперь она все, что есть у меня. И я не хочу ее так потерять. Она слишком дорога. Я просил ее беречь и просил выполнить задание, ответственность была на тебе, и ты не выполнил его. — Было видно, что он хотел выругаться, но не стал этого делать.

— Так, видно, тот пленный рассказал многое, — пытался я перевести разговор на суть дела.

— Да, — наконец-то подтвердил Саид. — Он многое рассказал. И если вы остались тут, то придется готовиться.

— К чему? — недоумевал я.

— Пообещай хоть в этот раз, — Саид взял меня за одежду, — защитить ее.

— Мне она тоже дорога, — ответил я.

Он отпустил. Но было видно, что он уходил от главного. А я хотел уже идти спать.

— Давайте вы расскажете, что именно сообщил тот пленник, и я пойду спать — тяжелый день был, если вы не знаете, — пытался я уговорить рассказать суть.

— Хорошо, — вздохнул он. — Пленник оказался муфтием одной мечети Дамаска, он обычный гражданский. И пришел сюда, рискуя жизнью, рассказать, что готовят экстремисты. Да, вначале он говорил, что один из солдат, но, как выяснилось, это он делал намеренно, ведь иначе бы мы ему не поверили. А потом он показал это. — Саид достал из вещей карточку. Похоже, эта был паспорт пленника, или удостоверение гражданского персонала, если можно так сказать. — Возможно, я бы и дальше не верил ему, но он сообщил координаты, где находятся тайные лагеря этих бандитов. А там мы нашли карты. Эти карты как раз на моем столе сейчас.

Он отодвинул все лишнее со стола и дал посмотреть на эти карты. На них были отмечены наши слабые места, все точки обороны, все точки патрулей, как наша с Кией, а также стрелки, откуда будет идти атака. Похоже, тот взрыв в Бейруте не был случайностью.

— То есть тот взрыв… — не успел я договорить.

— Да, это сигнал, — уверенно сказал Саид. — Ты понимаешь, что эта вся масса побежит в Ливан?

— У нас нет столько сил! — громко произнес я.

— Нет, но мы будем делать оборону, и уже делаем, и я хотел, чтобы Кия уплыла отсюда, даже тебе сделал пропуск, но вы вернулись. На такую бойню, — возмущался Саид.

— Я думаю, что Кия бы не согласилась так уехать со своей родины.

— Мне все равно, я не хочу, чтобы что-то случилось с ней, тем более будет такое сражение, что половина Ливана погибнет, в этом у меня сомнений нет. Сможешь ли ты пережить такое сражение?

— Какая численность нашей обороны и известно ли, сколько людей будет атаковать?

— Наша оборона будет совсем небольшая, ведь надо защищать и другие места в Ливане, но мы наберем пять тысяч человек и пятьдесят танков М60А3. А их будет до пятидесяти тысяч плюс тачанки на пикапах.

— М-да. — Силы были неравны, но у нас были танки. — Надеюсь, что танки спасут.

— Вот не знаю, но бой будет жаркий.

— И когда они нападут на нас?

— Через неделю.

— Так скоро? — Времени было в обрез. Надо быстрее строить оборону.

— Знаю, о чем ты сейчас думаешь, — подхватил мою мысль Саид. — Завтра пойдете копать рвы в своем квадрате. С Кией я отдельно поговорю, думаю, она устала, но придет утром сюда.

— Да, она заснула в машине.

— И не буди ее. И еще. Если что-то случится с ней — знай: окоп — это последнее, что ты увидишь в этой жизни, — строго сказал он.

— Да, я понял…

Мне нечего было ответить на это. В принципе, в любом случае и любой ситуации если бы с ней что-то случилось, то он бы и сам понимал, что не сможет спокойно жить дальше.

— Можешь быть свободен. — Не желая больше говорить, Саид понес вещи в шкафчик.

Мне оставалось лишь уйти в свою палатку и лечь спать. Сейчас был второй час ночи, а завтра надо будет рано вставать, идти копать окопы. Интересно, как Кия поговорит с Саидом? Я уверен, что будет небольшой скандал.

Когда я зашел в палатку, то увидел, как Кия мирно спит. Похоже, даже без меня ей не снятся кошмары. Поэтому я решил лечь отдельно. Благо есть еще один матрас, который я вытащил и положил рядом.

День был тяжелый. Встреча в Бейруте с бывшим партнером Кии, потом корабль и тут такое — это все выбило меня из сил. Я еще не совсем восстановился после того теракта, но придется идти копать окопы. Слишком многое поставлено на кон. Ведь все, что осталось у меня и Кии, это служба. После того авиаудара она полностью стала армейским человеком. С того самого дня Саид воспитывал ее как вояку. Больше она ничего не хотела, тем более война забрала ее родителей. Как и у меня, ведь вся семья тоже погибла, и все, что оставалось, — идти в миротворцы. Это наша жизнь, как бы Саид ни хотел это изменить. К тому же что изменилось бы, если бы мы были, к примеру, в Америке? Никто не гарантирует, что хаос не придет и туда. Ведь Ближний Восток и Европа уже пылают. Даже альянс НАТО не имел столько сил, чтоб защитить Европу. Многие базы подверглись нападениям, некоторые были полностью разрушены. Американцы просто эвакуировали своих людей. Но при этом никто не знает, что творится внутри Америки. Вдруг хаос уже пустил ростки и там? Вдруг какое-нибудь тайное общество уже строит свои планы? Мы многого не знаем, пока находимся тут. Но я уверен, что все бойцы должны быть на передовой.

Нас мало в отличие от тех, кто будет нападать на нас и Ливан. Саид уже привел цифры, и я верю ему. Все, что остается, это идти до конца. Пока мы не победим или нас не убьют. Это долг солдата, тем более я давал клятву миротворца ООН. Я поклялся все силы и помыслы отдать на благо мира и за мир. И это будет, что бы ни было потом. А Кия клялась в верности Ливану и людям, клялась защищать эти территории. Мы бы не смогли все бросить. Даже если бы меня послали во Францию, я бы не ушел отсюда. Ливан — последний кусочек цивилизации на Ближнем Востоке, и нам надо удерживать его до потери сил и пульса. Ради мира. И Саид должен знать об этом, несмотря на то что Кия — это единственная дочь, хоть и приемная. Даже если мы погибнем, то Саид должен понимать, за что мы погибли. И это долг каждого солдата — защищать мир, землю и культуру. Только силы хаоса могут так нападать и разрушать все, как они это сделали в Сирии или в любой другой стране. Надо помнить, что вторгаются и атакуют те, кто хочет лишь причинить хаос землям и культуре. И я бы хотел, чтоб на Земле был мир, и Кия тоже, хоть она это скрывает. Я знаю, что она войдет в мирную жизнь только в том случае, если хаоса не будет, и тогда она поступит как Жан — откроет свой магазинчик и создаст семью, и я ее поддержу. Ведь мы уже стали как брат с сестрой, родные души.

Вдруг Кия начала стонать во сне. Похоже, снова сны… Придется лечь рядом, чтобы укрыть ее от всяких страхов. Когда я лег, через несколько минут она успокоилась и спокойно засопела. И все, что оставалось делать мне, это тоже заснуть. Надеюсь хотя бы немного выспаться, ведь завтра будет тяжелый день.

Проснулся я ровно тогда, когда в палатку зашла Кия. Похоже, она ходила к Саиду. Вид у нее был угрюмый. Похоже, она сорвала всю злость на нем, а сейчас словно готова расплакаться. Я решил встать и поговорить с ней.

— Доброе утро, — начал я разговор. — Как поспала?

— Неплохо, — быстро ответила она.

— У тебя снова были кошмары, хотя в машине ты хорошо спала.

— Ты ходил к Саиду? — повернувшись ко мне, спросила Кия.

— Да, ходил, — спокойно ответил я.

— Хорошо, я тоже ходила — и не ожидала такого от него. Я думала, что он понимает нас, но, похоже, отправить нас далеко — это его задача. — Она отвернулась, а ее голос был полон печали.

— Как он рассказал, у него свои мотивы, хотя я тоже не хочу отсюда уходить, у меня тоже есть боль. — Ведь я такой же, без семьи, как и она. — Он рассказал мне, что поведал ему пленник.

Кия снова повернулась ко мне.

— Что он рассказал?

— А разве он тебе ничего не говорил? О чем вы разговаривали?

— Я лишь говорила, что так поступать нельзя, а он доказывал, что не может потерять свою дочь.

Похоже, эту часть Саид оставил мне.

— В общем, — начал объяснять я, — пленник указал координаты тайных лагерей, там нашли карты, где показана все наши координаты и направления атаки.

Кия сделала серьезное лицо, но показала жестом продолжать рассказ.

— Ситуация не из лучших. С сегодняшнего дня мы будем копать окопы, делать оборонительную линию, потому что на нас могут напасть до пятидесяти тысяч их солдат плюс пулеметные тачанки, когда мы можем выставить до пяти тысяч наших плюс танки.

Кия задумалась, но через несколько секунд сказала:

— Если это будет наш последний бой, я хочу умереть вместе со всеми. Я не позволю разрушить нашу родину, то, что мы строили веками. Мне плевать, что думает Саид, я не Жан, чтобы бежать в город и жить гражданской жизнью, я готова бороться!

— Я тоже готов защищать Ливан и буду защищать семьи этих земель, никто не пройдет мимо нас, — поддержал я Кию.

— Сколько у нас времени?

— Неделя.

После моего ответа Кия выскочила из палатки и направилась в сторону Саида. Похоже, будет просить лопаты, чтобы быстрее приступить к делу.

А я пока сел в свое кресло, чтобы все обдумать. Я понимал, что когда-нибудь это должно было случиться, я понимал, что они нападут на нас, как напали и на соседние страны. Как раз миссия ООН сюда приехала, когда у соседних стран было мало шансов выжить, множество беженцев въехали в Ливан. В течение полугода их отправили на американский континент. А дальше мы заняли всю границу страны, чтобы вести ежедневный мониторинг и дежурство. Из приграничных селений и городов всех жителей вывезли в Бейрут, а потом уже со всей страны уехали в Бейрут, или были вывезены, как сказала Кия. Теперь жители требуют вывезти их детей, а сами готовы взяться за оружие, чтобы защитить родные края. Тем не менее я не слышал реакции генерала Штайнера, ведь это он должен руководить эвакуацией населения. Возможно, им дадут шанс, а может, корабль уже отплыл и никаких шансов не будет. Надеюсь, что нас ждут лучшие времена.

В палатку зашел Михаил.

— Приветствую, Тео, — здороваясь за руку, сказал он.

— Доброе утро, — произнес я в ответ.

— Слышал, что вы с Саидом поругались ночью, и Кия что-то грустная.

— Да, у нас было одно задание, и мы его не совсем корректно выполнили.

— Понимаю. Кия хороший боец, поэтому она так реагирует на подобные неудачи. Но почему надо было ругаться с Саидом?

— Ну, может, он сам расскажет. Вообще есть новости? — решил я сменить тему.

— Да вроде нет, все по-старому.

Похоже, еще никому не сказали про возможное наступление экстремистов.

— Ну, значит, сегодня скажут, я думаю. — Встав, я похлопал Мишу по плечу.

— Скажи, это зависело от вашего задания?

Я, немного подумав, ответил тихо:

— Через неделю тут будет «фейерверк» от экстремистов.

Потом я вышел из палатки, но по лицу Михаила я заметил, что он все понял.

В лагере было все как обычно, происходила смена караулов. Многие спешили завтракать, а многие бежали в палатки спать. Нам бы с Кией тоже надо идти завтракать, но ее все нет.

— Кстати, где Кия? — озираясь вокруг, спросил Миша.

— Побежала к Саиду.

— А… Ну, подожду ее.

— Думаешь, она будет рада тебе?

— Ну, мы же старые друзья, — с довольным лицом ответил Михаил.

Тем временем Кия возвращалась в палатку с двумя лопатами.

— Привет, Кия, — решил с ней поздоровиться Миша.

Кия не заметила его и зашла в палатку.

— Похоже, она будет тебя игнорировать, — заключил я.

— Ничего, провремся, — с довольным лицом ответил Миша.

Конец ознакомительного фрагмента.