Сказочная педагогика. Часть третья. Проблемы развития

Виктор Кротов

В третью часть трёхтомной «Сказочной педагогики», предлагающей особый подход к воспитанию ребёнка, вошли книги «Творчество или скука», «Чтение и сочинительство», а также «Вера и неверие». В каждой из них десять авторских сказок, соответствующих теме, комментарии к теме и к сказкам. Особое значение имеют возможные вопросы для интерактивной беседы с детьми по каждой сказке.

Творчество или скука

Когда начинается творчество

Иногда кажется, что творчество — такое величественное слово, которое не очень-то применимо к ребёнку. Разве что в этаком специальном, снисходительном выражении: «детское творчество». Мол, сначала ребёнку нужно вырасти, окрепнуть, получить необходимый минимум знаний, а потом уже, при наличии особых способностей, овладевать творческой профессией. Встречаются изредка вундеркинды, но это уже что-то особое.

Да, если откладывать творчество на потом, если признавать право на него только у немногочисленных одарённых детей, то таких детей и вправду будет немного. А остальные будут маяться скукой, пока не найдётся какая-нибудь забава, вроде мультиков или компьютерных игр, требующая лишь сноровки и соблюдения правил.

Мы, взрослые, должны точно знать: творчество — это дрожжи, на которых поднимается душа ребёнка. Творческие способности заложены в каждом человеке и требуют развития, начиная с его появления на свет.

Творчество — это чудо, которому дали возможность проявиться. Или не дали, вот в чём проблема. Побуждая ребёнка к творчеству, мы открываем ему возможность становиться самим собой. Становиться самобытным, умеющим изменять мир вокруг себя, опираясь на свою внутреннюю созидательную способность.

Развитие творческого человека, даже самого маленького, непростой процесс. Гораздо проще воспитывать ребёнка дисциплинированного, удобного, ограниченного — и скучного. Может быть, он даже будет вам когда-нибудь благодарен за простенькую, уютную, скучную жизнь, которую вы ему подарили. Но настоящее воспитание — участие в разгадке призвания, наполненное вниманием и любовью, поможет ему жить интересно и насыщенно. Ради этого стоит потрудиться.

Сказка против скуки

Хорошая сказка сама по себе противоборствует скуке. Уже за счёт того, что развлекает ребёнка. Но вся сказочная педагогика основана на стремлении к двойной пользе. Поэтому здесь собраны сказки, побуждающие и к самостоятельной борьбе со скукой. К той борьбе, где главным стратегическим оружием становится творчество. Впрочем, мы не будем говорить ребёнку такие страшные выражения, как «стратегическое оружие». Сказка сама подберёт нужные слова.

Но нам стоит позаботиться о подборе сказок. Хорошо, если мы найдём такие, которые затрагивают ребёнка за живое, резонируют с его вкусами и предпочтениями. Ведь творчество бывает разным по своей направленности, как и взрослые интересы, как и детские.

Ещё сказка должна быть заразительной. Ведь она и сама — дитя творчества, для неё естественно пробуждать стремление к нему. Она сама — игра, она предлагает игру, и хорошо, если игра эта окажется увлекательной, увлекающей к чему-то, во что ребёнок потом сможет играть уже сам.

И само собой разумеется, что мы не выберем такую сказку, которая будет навевать скуку на нас самих. То есть на меня — того взрослого, который будет знакомить с ней детей. Если мне самому скучно от сказки, как же она станет в моих руках заразительной и увлекающей? Если она не «заводит» меня, как же я с её помощью «заведу» на творческую жизнь ребёнка? Сказок в мире немало, и вполне естественно начать выбор со своих собственных пристрастий.

Не привыкать к скуке

Всякий ребёнок знает, что такое скучать. Это томительное состояние, которое побуждает к поискам выхода из него. В раннем возрасте — особенно томительное, потому что ещё не всегда умеешь находить выход сам, зависишь в этом от взрослых. Взрослому нужно уметь понимать детскую скуку, потому что она отличается от его собственных переживаний. Пушкин даже называл «взрослую» скуку «отдохновением души». Но дело воспитателя — помогать детям в спасении от скуки.

Дело не только в том, чтобы победить скуку вот сейчас, в конкретной ситуации, но ещё и в прививке ребёнку самостоятельных навыков её преодоления. Умение спасаться от скуки (а заодно, может быть, и других спасать) — это уже само по себе творческое отношение к жизни.

Самое печальное зрелище — ребёнок, привыкший к тому, что ему скучно, и обречённо примирившийся. Это путь к скукоженному состоянию души, не ведающей о своих крыльях и о тех просторах, которые ей могут открыться.

Привыкать к освоению мира

На другом полюсе от привыкания к скуке — привыкание к тому, что ты можешь участвовать в освоении мира. Эта громкая фраза опять-таки не для ребёнка, а для нас с вами, чтобы мы помнили, какова цена творческого состояния души, ради чего стоит стараться.

Есть и другая альтернатива скуке. Это тяга к развлечениям, которые правильнее было бы назвать отвлечениями от творческого участия в жизни. Свято место пусто не бывает, и если мы вовремя не научим ребёнка уходить от скуки в творчество, он вполне может научиться убегать от неё в мир забав, помогающих забыть на время про скуку, но не наполняющих душу ничем по-настоящему стоящим.

Добавим ещё один аргумент в пользу развития творческих устремлений у ребёнка. Креативность, способность к творческому мышлению, является качеством, которое не только необходимо для душевного и духовного роста, но и всё более востребовано в обществе. Развитию креативности в детстве не уделяется особого внимания, и потому людей творческих не хватает во всех областях.

Сказка 1

Великий Воо

(из сказочной повести «Волшебный возок»)

Когда Вагик в очередной раз оказался в своём возке, случилась новая неожиданность. Началось с того, что вдруг со всех сторон зазвучала музыка. Из пола, из стен и даже из потолка стали пробиваться зелёные стебли. И на каждом из них появилось по диковинному цветку. Среди них не было двух одинаковых. Цветы повыскакивали из тех мест, где они выросли, и вместо корней у них оказалось по паре стройных зелёных ножек. Длинные листья вдоль стебля обратились в руки. Цветы сцепились в хоровод и закружились вокруг Вагика, а потом соединились в пышный букет и оказались перед Вагиком в огромной голубой вазе. На вазе было написано кружевными буквами: «Великий Воо».

Вагик стоял, обрадованный и растерянный.

— Что же мне теперь делать с этой вазой? — спросил он Сознателя.

— Ничего, — ответила сама ваза. — Я не причиню никаких хлопот. Обо мне беспокоиться не надо. Решительно не надо обо мне беспокоиться!..

Ваза закрутилась волчком и обернулась человечком в украшенной цветами шляпе и в голубом халате, расшитом звёздами. Человечек снял шляпу, низко поклонился Вагику и помахал шляпой так, словно хотел подмести цветами пол перед собой.

— Всегда к вашим услугам, милорд! — прочувствованным тоном сказал человечек — и исчез вместе с музыкой.

— Вот ты и Великого Воо повидал, — сказал Сознатель.

— Он что, фокусник что ли? — поинтересовался Вагик.

— Можно его и фокусником назвать. Но его фокусы тебе ещё очень пригодятся.

Скоро Вагику удалось найти в Возке и место, где обитал Великий Воо.

Дверь к нему распахивалась сразу в четыре стороны: вправо, влево, вверх и вниз. Из просторного зала, в котором оказался Вагик, несколько открытых дверей вели в другие залы. Там тоже виднелись двери, уводящие в новые залы — и непонятно было, где это всё заканчивается.

Великий Воо в королевском обличье сидел на высоком троне, вокруг которого били фонтаны. Над троном стояла широкая яркая радуга, на ней видны были разноцветные буквы. Из них получались слова: «ПРИВЕТ, ВАГИК!». Буквы были живые. Они приплясывали на своих местах, махали Вагику ручками, а иногда не выдерживали и перебегали на новые места. Поэтому иногда получалось: «ВАВЕТ, ПРИГИК!» или «ВИВАТ, ГРЕПИК!»

Великий Воо не стал важничать. Увидев Вагика, он соскочил с трона, снял корону (она сразу превратилась в попугая, который уселся на спинку трона), скинул с себя пышную мантию (она перелетела к Вагику и расстелилась у его ног пушистым ковром) и поспешил навстречу.

— Здравствуй, Вагиссимо! — произнёс он нараспев. — Рад видеть тебя в своих покоях.

Тут он обвел взглядом всё вокруг, на мгновенье задумался и сказал как бы про себя: «Да нет, какие же это покои? Здесь всегда столько всего происходит!..» И снова перешёл на торжественный тон:

— Бонжур, месье! Рад видеть вас в наших непокоях. Ну как, придумаем что-нибудь интересненькое?

— Придумаем, месье!.. — подхватил Вагик, хотя ему и так всё было ужасно интересно.

И тут же пол под ними задвигался и поехал. Вагик и Великий Воо оказались на движущейся дорожке, которая покатила их к распахнутым впереди дверям.

Один зал сменялся другим, все они были разные, и у Вагика уже голова шла кругом. Он когда-то ходил с родителями по огромному музейному дворцу, и там было так же: интересного всё больше и больше, а помещается в тебя всё меньше и меньше…

Движущаяся дорожка вела себя резво. Иногда она заезжала на стены, а в одном зале они проехались даже по потолку. Но ноги их по-прежнему твёрдо стояли на дорожке. Можно было подумать, что просто зал перевернулся полом вверх. Или так оно и было?..

— Объясни мне, Великий Воо, — спросил Вагик, когда они снова съехали на пол, — как же устроен Волшебный Возок? Снаружи он такой маленький, а внутри вон сколько всего. Как же так?..

Движущаяся дорожка остановилась и превратилась в обычный узорчатый пол.

— Ну это же очень просто объяснить, — начал Великий Воо, и у него на голове появилась чёрная квадратная шапочка, как у почётного академического учёного. — Если ты вылепишь человечка из пластилина, он получится мягким. Если статую делают из камня, она твёрдая. Знаешь, из чего сделан Волшебный Возок? Из свободы! Вот в нём и свободно.

— Как это из свободы? — не понял Вагик.

— Ну вот так!

Чтобы подтвердить свои слова, Великий Воо подпрыгнул и взлетел под потолок. Нет, даже выше! Когда он подлетел к потолку, потолок выгнулся куполом и раздувался вверх над головой Воо, пока тот не стал падать обратно вниз. Падал он очень плавно, и скоро снова стоял перед Вагиком. А потолок снова был ровным.

Вагик решил проверить этот фокус. Он подпрыгнул изо всех сил — и надо же, тоже взлетел под потолок. Потолок стал вздуваться над ним, но Вагику показалось, что всё-таки он сейчас стукнется об него головой. Он закрыл голову руками. Тут же взлёт закончился, и Вагик плавно, в точности как Воо, приземлился обратно.

— А ещё можешь заглянуть в космоскоп, — предложил Великий Воо и протянул Вагику крошечный шарик, в котором виднелся прозрачный глазок. — Там ещё просторнее. Я его сам вылепил из маленького кусочка свободы.

Заглянув в глазок, Вагик сначала увидел только несколько светлых точек. Но точки становились всё ярче, и скоро стало видно, что это звёзды — как на небе в ясную летнюю ночь. Потом они стали видны ещё лучше. Они были уже не только впереди, но и сбоку, и снизу, и сверху, и сзади!..

Что это? Вагик уже был не в непокоях Великого Воо, а летел среди звёзд в небольшом прозрачном шаре, словно внутри мыльного пузыря.

Вокруг звёзд кружились планеты. Когда Вагик хотел рассмотреть их, шар подлетал ближе, и Вагик видел на поверхности планет горы и впадины, белые и жёлтые пустыни, вихри, взметающие тучи песка. Иногда планета оказывалась окутана облаками. На некоторых планетах виднелись голубые океаны, ниточки рек, зелёные леса и луга.

Если Вагик смотрел вдаль, пространство словно раздвигалось и углублялось. Видно было, что нет ему ни конца, ни края. «Неужели я просто заглядываю в шарик, слепленный Великим Воо? — подумал Вагик. — Нет, это невозможно!»

На этой мысли пузырь, в котором летел Вагик, вдруг лопнул. В голове у Вагика всё закружилось, и ему показалось, что он летит во все стороны сразу…

Оказалось, что Вагик сидит прямо на волшебной дорожке. Возок стоял рядом, а пёсик Тузик радостно прыгал вокруг Вагика. Видно было, что он успел соскучиться.

Ключевой персонаж детства

Сказочная повесть «Волшебный возок», из которой взяты эта и следующая истории, рассказывает о волшебном путешествии мальчика Вагика. Спутником его было живое светящееся облачко по имени Сознатель. Вагик шёл вслед за маленьким возком, который везла белая лошадка Воленс. Внутри возок был удивительно большим. Там жили разнообразные существа, каждое из которых было чем-то знакомо Вагику, потому что все они обитали в нём самом, в его душе.

Расслышав в имени Великого Воо начало слова «воображение», взрослый легко разгадает аллегорию, для этого даже не обязательно читать сказку. Среди самых юных читателей (или, скорее, слушателей) «Возка» я встречал детей, которые прекрасно обходились именем «Великий Вова». Но роль этого персонажа им была хорошо понятна. Ещё бы! Воображение является важнейшим ресурсом детского творческого освоения мира. Если взрослые не доводят их «Великого Вову» до полного угасания.

Почему он великий, этот Воо? Потому что с его помощью ребёнок восполняет своё, пока ещё очень обрывочное, представление о мире. Великий Воо дарит ребёнку яркие (не побоимся этого слова: художественные) гипотезы о том, как всё устроено. На смену некоторым из них со временем придёт знание. Но навык художественного взгляда на жизнь (то есть способного к обобщению, к пониманию сути, к предвидению) может остаться навсегда.

Фантазия лепится из свободы

Вагику очень нравились фантазии Великого Воо Ещё бы, ведь мы с вами понимаем, что это были его собственные, Вагика, фантазии. И волшебное путешествие было хорошо для мальчика именно тем, что освобождало его от житейской повседневной инертности, дарило свободу его Великому Воо придумывать что угодно.

Может быть, эта мысль важнее для воспитателя, чем для ребёнка. Потому что степень детской свободы во многом зависит от взрослых, от тех выстроенных ими ограничений, которые распространяются и на внешний мир, и, к сожалению, на внутренний. Так что начнём учиться у Великого Воо прямо сейчас.

Поиграем с детьми в безудержность воображения. Пусть они не просто пойдут вслед за Вагиком, а побывают в своих непокоях фантазии. Пусть каждый попробует рассказать, что он увидел там, у себя. Интересно же! А тому, у кого пока это не очень получается, незаметно поможем. Не придумывая за него, а освобождая его Великого Воо, ещё не очень уверенного в себе.

Возможные вопросы

— Что тебе больше всего понравилось в непокоях Великого Воо? Почему?

— А ты любишь фантазировать, что-то придумывать? Почему?

— Любишь ли ты лепить? Что бы ты вылепил, если бы тебе дали сколько угодно пластилина?

— Что бы ты вылепил, если бы тебе дали кусочек свободы? А если бы дали сколько угодно свободы?

— Как ты думаешь, зачем человеку фантазия?

— Если бы ты оказался в СВОЁМ волшебном возке, у СВОЕГО Великого Воо, что бы ты мог там увидеть? Придумай, пофантазируй!

— Что произойдёт с Великим Воо, если ему не давать свободы фантазировать?

— Бывают ли люди совсем без воображения?

— Бывают ли люди с таким воображением, что от него плохо окружающим?

— Какие материалы и инструменты нужны воображению или фантазии, чтобы получилось что-то интересное?

Сказка 2

Птица Ску-ку

(из сказочной повести «Волшебный возок»)

Впереди уже показалась чугунная, вся в завитках, ограда Взрослой Площадки, когда Вагик заметил ещё одну птицу.

Сначала он услышал её унылое однотонное кукование. Потом она подлетела поближе. Перелетая с дерева на дерево вдоль дорожки, птица даже на лету не прерывала своё глуховатое «ку-ку». Голос её был с каким-то присвистом, и получалось даже не «ку-ку», а «ску-ку». В конце концов она уселась на крышу Волшебного Возка и продолжала там своё заунывное «скукование». Птица была серой-серой.

— Кто это? — спросил Вагик Сознателя с таким любопытством, что Грустинец всполошился и заёрзал у Вагика на плече.

— Это птица Ску-ку, — задумчиво произнёс Сознатель. — Могу рассказать тебе её историю.

— Расскажи! — обрадовался Вагик, а Грустинец вспорхнул и юркнул обратно в Возок.

Мог и не улетать. История птицы Ску-ку оказалась достаточно грустной.

Она была очень ленивой птицей. Даже самые крошечные дела казались ей бесконечной тягостной обязанностью. А потом она снесла яйцо. И пришла в ужас от того, что надо будет для него вить гнездо, и высиживать, и ухаживать за птенцом, и выкармливать его… Нет-нет, это показалось птице Ску-ку просто невыносимым. Она, как всем известная кукушка, подбросила своё яйцо в чужое гнездо и даже не позаботилась узнать, что с ним сталось дальше. Она была очень занята своими крошечными делами.

Конец ознакомительного фрагмента.