Проклятое будущее. Книга четвёртая. Осознание

Виктор Краснов, 2019

Когда мир разрушен, остаётся существовать в собственном подсознании. Всё становится иным. Алиса оказывается совсем не маленькой девочкой. Серёга не безумный шиномонтажник, а настоящий майор УФСБ. Одни попадают в чистилище, а другие возвращаются на Землю. Всё начинает вставать на свои места, пока не появляется Деметр. Кто он, ангел или демон во плоти? Зачем современному Воланду так необходимо навести порядок в разрушающейся вселенной? Сны – это не игра подсознания, а настоящий иной мир. Только не все смогут это осознать.

Глава 5. Что ждёт нас после смерти

Семён Степанович сидел на краю капсулы свесив ноги и оглядываясь по сторонам. Вокруг сновали люди. Кипела жизнь. Все были в белой униформе, что придавало сходство с инопланетными захватчиками Тёмного Властелина. В мозгу никак не могла сформироваться окончательная картина того, что происходило с ним за последние мгновения. Земля раскалывалась на части. Огромная трещина бежала по поверхности по направлению к ним с Татьяной…

Потом всё замелькало перед глазами как в качественном американском фильме ужасов. Вначале ухнула линия электропередач — дед мог бы поклясться, что на некоторых из вышек были видны силуэты Проклятых. Потом он развернулся и, схватив жену за руку, бросился к машине, стоявшей у бункера. Ваха и ещё несколько духов метнулись следом. Ребятишки ошарашенно смотрели на светопреставление, в их глазёнках застыл ужас.

— Егор, хватай детей, быстро в машину! — только и успел крикнуть Степаныч, когда почувствовал ужасный гул, который, казалось, заполнял всё сознание.

Егор первым добежал до «Газели». Пока он заводил двигатель, остальные уже забрались в салон и завороженно наблюдали за рождавшимся вулканом, изливавшим лаву прямо на земную твердь.

Газель дёрнулась с места, стараясь опередить трескавшуюся Землю.

— Глядите-ка, вертокрылы! — подала голос баба Таня, перепутав, видимо, со страху, название крылатых машин.

— Вот ещё… Откуда их столько? — недоуменно покосился в окно Степаныч и потянулся к карману с заветной заначкой махорки. Давно уже он к ней не прикасался…

Первый вертолёт словно врезался в ограждение и, скользя по невидимой параболической траектории, стал падать на землю. Два других взмыли резко вверх, но тоже начали терять высоту.

— Держитесь! — крикнул Егор с водительского сиденья и крутанул руль вправо — стараясь ехать по самому краю земного разлома.

Семён Степанович глянул вниз и встретился взглядом с пустотой, которая подмигивала ему звёздным небом. Он протёр глаза — картина не изменилась — в разломе зиял космос. Фантастическая картина сбила его с толку.

— Это что же, получается, что земля плоская всё-таки? — задал он сам себе вопрос, и в ту же секунду с лютым грохотом, бешено вращая лопастями, прямо в движущуюся машинку влетел бомбардировщик, очутившийся в неподходящем эшелоне именно в эту секунду.

Семён Степанович не почувствовал боли — только лишь взметнувшееся перед глазами пламя пронзило ткань бытия. Потом послышалась музыка, тихая, переливчатая — словно колокольчики звенели, и перед ним открылся извечно ожидаемый людьми коридор.

Выбравшись из своего тела — а он теперь знал, как выглядят духи на примере того же Вахи, в последний раз взглянул на творившееся вокруг безобразие. А поглядеть было на что: Земля исчезала на глазах, словно Бог нещадно стирал результаты ошибочной версии созданного мира. Отвалился один кусок, потом второй, наконец в небытие исчез и последний — именно тот, на котором горели останки микроавтобуса.

Семён Степанович перекрестился и по привычке потянулся за махоркой, потом крякнул с досады и вновь повернулся к лучезарному коридору, который возник словно бы из ниоткуда.

Ступив в его сторону, ветеран почувствовал облегчение, в сознание проникли миллионы сладостных иголочек. Такое он в последний раз ощущал только когда объявили о победе в сорок пятом — тогда он, конечно, был совсем маленьким, однако эмоции, которые испытывали люди вокруг, передались и ему. Все говорили, что закончилась война, больше не будет зла и насилия. Вот такое же чувство было и теперь. Не будет горя и несчастий…

Подобравшись к краю «коридора», старичок почувствовал, как его с невероятной скоростью затягивает в пространство. Замелькали вокруг синие и зелёные полосы — судя по всему, это проносились иные миры, которые Семён даже не успевал рассмотреть в пылу своего скоростного вознесения. Мгновения растянулись, казалось, в целые часы…

И вот он сидел на краю капсулы, свесив ноги и оглядываясь по сторонам. Вокруг сновали люди. Кипела жизнь.

— Неужели это и есть рай? — подумал ветеран и ощупал себя.

Казалось, он постарел ещё на несколько лет — такими были ощущения. Сильно болела нога — он посмотрел на неё, и сознание начали пробивать смутные воспоминания из параллельного измерения.

Немцы, двустволка, молоденький восьмилетний парнишка бежит по лесу, пряча за пазухой краюшку ароматного хлеба. А в лесу его уже ждут — суровые дяди и тётенька с белым платком на голове. Он отдаёт им краюху и достаёт из штанов тяжеленный пласт халвы — у одного из мужчин загорается улыбка в уголках губ, другой подхватывает его, Сёмку, на плечи и несёт к костру, запрятанному среди деревьев и абсолютно не дающему дыма…

— Я вспомнил! Я всё вспомнил! — шепчет ветеран, и на его глазах появляются слёзы. — Но я не должен был…

Что он не должен был сделать, мы так и не узнаем, потому как к нему уже подошёл человек в жёлтом костюме с красными нашивками по бокам и что-то спросил.

— Простите, задумался… Что вы сказали?

— Я говорю, Семён Степанович, вышло досадное недоразумение… Прошу вас пройти со мной.

— Конечно, куда же я теперь — на своей культяпке…

— Система жизнеобеспечения дала сбой. Однако вашу ногу… кхм… — замешкался сотрудник, оглядывая протез, кровоточивший в месте соединения с ногой, — я имел в виду, то, что от неё… — он ещё больше засмущался и, кашлянув, быстро закончил предложение, — быстро обработают.

— Да эт ладно, внучек. Ты мне скажи лучше, неужели стоило меня возвращать в реальный мир?

— Простите?

— Я же понимаю, где мы находимся… Зачем вы меня воскресили?