Муть на глубине

Виктор Каев

Из открывшейся правой дверцы машины вышел рослый мужчина, несущий за плечевой ремень небольшую тёмную сумку. Молодой пошёл ему навстречу, и мужчина подал сумку ему за ремень.В темноте взвизгнула застёжка молния. Парень заглянул вовнутрь, посветил фонариком, легкомысленно усмехнулся, и, проговорил:– Давно бы так!И подхватив сумку, развернулся, чтобы идти прочь.В это время тот, кто оставался сзади, выхватив из багажника деревянную биту, размахнулся, и с силой ударил уходящего по голове.

7

Светлана быстрым шагом дошла до своего дома, взбежав на крыльцо, шагнула в сени, и тут же вздрогнула. Из комнаты доносился голос Валерия! Она резко распахнула дверь, и вбежала в гостевую комнату. Там за столом сидели её дедушка и бабушка, а напротив них стоял Валерик и, размахивая руками, громко рассказывал что-то про своё возвращение с вахты. На полу стояла ещё неразобранная большая дорожная сумка с вещами. Света прямо с порога бросилась к нему, обняла, поцеловала в щёку, и возмущённо спросила:

— Ну, что же ты, паршивец, не звонил? Я уже волновалась, куда ж ты запропастился?

Валера выглядел усталым и осунувшимся. Тёмные длинные волосы были плохо промыты и спутались. На посеревшем лице глубоко провалились серо-зелёные глаза.

Он тоже чмокнул Светлану в лоб и проговорил:

— Ну, так уж вышло!

Света отстранилась от него и подозрительно поинтересовалась:

— Что-то случилось?

— Ничего не случилось, — проговорил Валера, — просто по дороге домой у меня зарядное сдохло.

— И что, нельзя было купить? — возмутилась она, — Возьми моё, пусть пока заряжается.

Он в ответ пожал плечами.

Света покачала головой и сказала:

— Ну, ладно! Давай чемодан будем распаковывать. И надо же чего-нибудь пообедать. Ба, Де! Вы ещё не обедали? Может, сядем все вместе?

Дед промолчал. А бабушка ответила:

— Можно и вместе. А ты, зятёк, хоть привёз своей Светке что-нибудь в подарок?

— Я и Свете, и Вам с дедом привёз, — отозвался Валера, — сейчас, вот только сумку разберём.

Дед спросил его:

— Валер, а ты домой-то, в Вельск, к своим заезжал? Или прямо к нам?

— Заезжал, — кивнул тот, — заночевал у них. А сегодня — к вам.

Елена Васильевна грузно поднялась, и начала накрывать на стол. Николай Алексеевич, кряхтя, тоже встал, и вышел зачем-то в соседнюю комнату.

Валера разбирал чемодан, вытаскивая из него свои личные вещи, передавал их Светлане, а она укладывала их на полки в шкаф. Наконец он достал из чемодана бумажный свёрток и протянул ей со словами:

— А ну, разверни-ка!

Света достала из свёртка сложенный женский джемпер из бело-розовой шерсти, развернула его, подошла к зеркалу и приложила на грудь. Повертелась немного и поблагодарила его, чмокнув в щёку.

— Нравится? — спросил Валера.

— Ничего так! — глядя на себя в зеркало, ответила Светлана.

— Ничего-о?

— Да, нравится, нравится!

Елена Васильевна, раскладывая на столе ложки и вилки, бросила взгляд на Свету и сказала с ехидцей:

— Это всё, что ты за три месяца наработал?

Света, пытаясь сгладить бабушкину колкость, проворчала:

— Ба, ну ты что? Хороший джемпер.

Валерий, продолжая извлекать из чемодана покупки, повернулся к бабушке, и проговорил:

— Зря Вы так, Елена Васильевна! Вот смотрите, это я Вам привёз.

И он встряхнул перед ней белый пуховый платок:

— «Метелица» называется. Очень тонкий и тёплый!

Елена Васильевна ответила:

— Ну, спасибо тебе зятёк! А, дайка, я угадаю, что ты деду привёз? Поди, рукавички?

Вошедший в комнату с графинчиком самогонки дед, остановился и, сощурив насмешливо глаз, уставился на Валеру.

Валера вытащил ещё один свёрток, и на свет появились меховые рукавицы.

Дед крякнул, и, засмеявшись, сказал:

— Ну, ты бабушка, колдовка! И сколь же ты, Валерик, потратился на подарки-то?

Тот сконфузился, и неохотно ответил:

— Ну-у, тысячи четыре!

Елена Васильевна, вздохнув, снисходительно сказала:

— Ладно! Давайте уже за стол садиться будем.

Обед получился не очень оживлённый.

Все по большей части молчали, а говорил, в основном, Валера. Он наливал, выпивал, закусывал, и почти всё время говорил, говорил, говорил… Это и понятно — его ведь не было уже давно, больше трёх месяцев, и у него накопилось немало впечатлений за это время. Хотя сами эти впечатления были не очень-то интересны присутствующим за столом, так как люди, о которых он рассказывал, здесь были никому не известны. А события, связанные с его вахтовыми делами, не особенно понятны.

Рада была, пожалуй, только Светлана. Да и то, со стороны могло показаться, что она довольна главным образом тем, что наконец-то вернулся её парень. Но ей всё время было немного совестно за него перед бабушкой и дедушкой, за это почти неприкрытое Валерино хвастовство.

Она волновалась, понимая, что когда закончится обед, он захочет уединиться с ней по другую сторону сеней в их комнате, которая была перестроена из летней избы.

Так и случилось. Там он сразу повалил её на кровать, и стал резкими движениями срывать с неё одежду. Всё портил сильный запах самогона, который, как всегда, вызвал у неё отвращение.

Она поняла, что ей опять не суждено испытать то, чего она всегда так хотела.

Поэтому, закрыв глаза, она ждала, когда он, наконец, утолит свою похоть. Но она всё-таки, более или менее, осталась довольна тем, что он, наконец, вернулся. Она уговаривала себя, что у неё, как и положено настоящей женщине, есть какой-никакой мужчина. И, главное, он её хочет и, значит, любит.

Валерий откинулся на спину и расслабился. Через несколько минут он встал с кровати, натянул на себя спортивный костюм и сказал:

— Пойду, покурю.

После этого он нетвёрдо шагнул за дверь.

Она поняла, что их свидание окончено, села в кровати и, немного посидев, решила, что, раз уж так, то и ей можно вставать. Она привела себя в порядок, поправила постель и вышла в сени.

Через открытую на крыльцо дверь до неё доносились голоса деда и Валеры. Они обсуждали, хороша ли нынче рыбалка. А ей тут же вспомнилось, что Валера, за все годы знакомства с ней, ни разу не ходил рыбачить.

Светлана вошла в большую комнату, и увидела сидящую у окна бабушку, ловко работающую спицами, и вяжущую что-то из двухцветной шерсти. Клубки катались в миске у её ног. Она присела рядом и, обняв бабушку за плечи, спросила:

— Ну как твой кашель, бабуль? Прошёл, вроде?

Та в ответ слегка качнула головой, опустив руки со спицами на колени:

— Вроде бы прошёл. Почти… Ну, что утолила его?

— Ба! — набычилась Светлана.

— Ну, а что? Разве я не права? — Елена Васильевна явно жалела внучку.

— Да, права, права… — Светлана опустила глаза, — но ведь он же ко мне возвращается всякий раз! Значит, любит?

— А ты? Ты его любишь? — бабушка продолжала сердиться, — Или так просто, лишь бы свой мужик был, прикормленный?

— Ну, почему ты всё время…? — опять попыталась отбиться Светлана.

— А вот ты скажи, — бабушка смотрела ей в глаза, — он опять предохранялся?

Света пожала плечами и ничего не ответила, отведя глаза в сторону.

Елена Васильевна покачала головой:

— Э-эх! Ты так долго ещё детишек своих не увидишь!

Открылась дверь, вошёл Валерий и, дохнув на неё сивухой и табаком, весело проговорил:

— Слушай, Свет! Я схожу, пожалуй, пацанов проведаю? А то давно уж не видались!

Светлана вздохнула, поняв, что всё опять будет как всегда, и ответила:

— Ты только не долго, и не пей сильно!

Валера вышел из дому, и, спустившись с крыльца во двор, развязно попрощался с Николаем Алексеевичем:

— Пока, дед! Не скучайте тут без меня!

И позади него хлопнула калитка. Во дворе и в доме вновь стало тихо.

К вечеру Светлана всё чаще выглядывала в окно, ожидая возвращения Валеры. Но его всё не было. Наконец, уже затемно, стукнула калитка во дворе. Света вышла его встретить. Он, судя по походке, был сильно пьян и, когда заговорил, стало ясно, что у него и это получается не очень-то связно:

— О-о! Светланка! Ты меня встречаешь!? Моя ты прелесть!

И он повис на ней, еле-еле ворочая языком и ногами.

— Тише-тише, — Света осторожно повела его в дом, стараясь не особенно шуметь.

На крыльце он споткнулся о порог, и она чуть было не упала вместе с ним в темноте на пол.

Добравшись кое-как до своей комнаты, она уронила его на постель и начала стаскивать с него сначала кеды, потом футболку и штаны. Перевернув его на бок, она подсунула ему под голову подушку и накрыла сверху покрывалом. Он сразу же засопел.

Стоя над ним, пьяным, Светлана посомневалась, но потом решительно схватила подушку и, ушла в свою маленькую детскую комнатку на чердаке. Она не хотела спать рядом с пьяным мужем, нюхать эту его табачно-сивушную вонь.

А наверху она, уже засыпая, проваливаясь в сладкую дрёму, почему-то подумала, что Никита так бы себя не повёл после долгой разлуки.

Потом мелькнула сонная мысль, что у того тоже есть своя женщина. И ей не надо бы о нём думать.

Проснулась она очень рано. За окном было пасмурно, и только что начинало светать. Немного полежав в постели, она села и потянулась. На электронных часах, стоявших на старой тумбочке, светилась цифра 5:03.

В комнатке было холодно, и она, встав, сняла с гвоздя и надела свой старый тёплый халат. Спустившись по скрипучей лесенке и приоткрыв дверь, Светлана заглянула в спальню к Валере. Он спал лицом вниз, раскинувшись по кровати. Рядом на стуле лежали его скомканные брюки. Она решила сложить их аккуратно, и вошла в спальню. Взяв брюки за пояс, осторожно потянула их на себя, и тут к её ногам, стукнув о пол, упал его телефон.

Светлана вздрогнула, но он не проснулся.

Интересно, кому он, хоть, звонит? Она подняла телефон и заглянула в его контакты. Там было не так много абонентов, человек восемнадцать-двадцать. Судя по кодам операторов, больше половины — нездешние, Якутские. Но были и местные: «Вымпелком» (952), МТС (911) и другие. Все местные абоненты были только с именами, и все — с мужскими. Но была и женщина. Валера записал её игриво, как Танюшку. Фото на контакте отсутствовало. Света просмотрела Валерины звонки: он звонил этой Танюшке ещё позавчера. Ишь ты! Что же это за фря такая?

В комнате было душно. Тяжёлый дух пьяного мужа мутил ей голову. Света сунула телефон обратно в карман брюк и аккуратно повесила их на спинку стула. Поговорим, когда выспится.