Антиутопия профессора Сонного

Виктор Игоревич Солнцев, 2018

Оказавшийся в непростой жизненной ситуации профессор Сонный пытается как ученый анализировать актуальный поток событий, которые реализуют угрозы для его семьи, друзей и партнеров, для экономики страны в целом. Его опыт научного исследователя подсказывает, что теория может не дать ответы на причины возникновения кризиса и не сможет оценить его последствия для каждого. Необходимо сделать сплав теории с практикой. Жизнь преподносит профессору приятные сюрпризы. Профессор создает свою модель активного формирования будущего. К нему приходит ясное решение, что надо делать и в каком направлении. Теперь теория должна быть проверена практикой.

Слагаемые риска: эпоха VUCA и возможности перемен к лучшему.

Виктор Солнцев

Россия. Год 2018. Март. Начало весны.

У всех нормальных людей начало весны ассоциируется с надеждой. А уволенный из Университета за нехватку научных публикаций профессор Сонный уже три месяца находился в депрессии. Раньше он с таким удовольствием ходил на занятия, где его ждали молодые студенты и студентки. А теперь приходится сидеть дома и корпеть над текстом очередной никому не нужной, кроме него, статьи на экономическую тематику. Его лекции теперь читает молодой ассистент по конспектам, которые тот написал еще будучи студентом, сидев на первой парте с открытым ртом, и, как тогда показалось Сонному, подававшим большие надежды. Но сейчас надежда покинула самого профессора вместе с его окладом в 45 тысяч рублей. А ассистент, готовивший по заданию профессора слайды и раздаточные материалы к занятиям, получил должность доцента и надбавку за то, что научился говорить примерно то же, что раньше говорил сам Сонный по тем же слайдам. Студентам же все равно, а студенткам так даже интереснее смотреть на молодого доцента, чем на располневшего профессора.

В отделе кадров ему предложили оформиться инженером, но профессор гордо отказался. Тогда посоветовали обратиться на биржу труда, но Сонный постеснялся зарегистрироваться, и потерял возможность получить тройной оклад. Он бы ему сейчас очень пригодился: дача и машина уже требовали ремонта, жена — новую одежду и путешествия, дети — деньги на внешкольные занятия и отдых в каникулы. И, вообще, вопрос денег впервые за много лет заинтересовал профессора не с теоретической, а чисто практической точки зрения. Денег не было, но он держался.

В своих лекциях он не раз говорил, что кризис предоставляет новые возможности бизнесу, а риски и неопределенность помогают принять эффективные решения раньше других и получить более высокую доходность. Теперь, оказавшись в кризисе, приходилось анализировать причины, по которым сработали «триггеры» риска, и реализовалась та «угроза», нанесшая непоправимый ущерб экономисту со 30-летним стажем. К науке эта задача не имела никакого отношения, но представляла актуальность для «жертвы кризиса».

Россия. Олимпиада. Крым. РОК. 2014 год.

Началось все это в ноябре-декабре 2013 года, когда по слухам, доходившим до профессора от высокопоставленных слушателей программ переподготовки руководителей, многие российские игроки на финансовых рынках начали выводить свои деньги, продавая акции российских и украинских компаний. На Украине тогда начинался политический кризис, еще не жгли покрышки на майдане, но уже чувствовалась напряженность. На макроэкономических показателях пока ничто не отражалось. Никакой фундаментальный анализ не давал даже намеков на снижение курсов акций и биржевых индексов. Это было удивительно, но объемы вывода денег из украинских и российских активов были явно заметны даже регулятору — ЦБ.

В потоке новостей тогда профессор выудил новость о завершении 31 декабря 2013 года контракта на поставку в США оружейного плутония по программе «ВОУ-НОУ» или «НОУ-ВОУ» Гора-Черномырдина. Показалось странным, что сам Президент ее прокомментировал по телевизору с довольно четкой эмоциональной меткой типа: «ЙОХУ ВАМ». Памятуя слова одного знакомого инженера-атомщика, треть атомных станций Северной Америки были «подсажены на русскую иглу». Это было весьма серьезно.

Да и на Украине началось что-то заметное. По телевизору уже показывали разгон демонстрантов с реальными жертвами населения и силовиков, что удивительно. Появились какие-то три странных национальных лидера с лицами, на которых была нанесена печать полного отсутствия какой бы то ни было мозговой деятельности. По этой части диагностики у профессора был значительный опыт. Студент еще только заходит в аудиторию на экзамен, а Сонный уже знает, что тот получит: «хорошо» или «отлично». Троек профессор не ставил, так как не считал экономику точной наукой, скорее искусством психологической манипуляции массовым сознанием с непонятной целью.

Ни одна макро — или микро-экономическая модель, известная профессору, не предсказывала никаких кризисов ни в 2002, ни в 2008, ни в 2013. Только один известный пропагандист с экономическим бэкграундом лет десять подряд ежегодно предсказывал кризис, и тот, наконец, свершался, якобы на основе строгой научной модели. Был еще кремлевский советник, который из нескольких книг по цикличности развития экономики взял и наложил несколько графиков друг на друга, выявив очевидную истину, что «что-то-когда-то-где-то» произойдет с высокой степенью вероятности, «вери лайкли». И если немедленно не потратить все резервы, накопленные за «тучные» годы, экономика России не сможет быть конкурентоспособной в ближайшем длинном цикле Кондратьева, прекрасно коррелировавшим с солнечной активностью. Хорошо, что не с ретроградным Меркурием, подумал тогда профессор.

Потом началась Олимпиада в Сочи-2014, и профессор с удовольствием переключился на спортивные новости, да и сам иногда выезжал на подмосковные горки, выстроенные на бывших мусорных свалках. С покупкой квартиры по ипотеке профессор уже не ездил каждый год в Европу, как это было раньше, получая удовольствие от качества европейского сервиса, дешевых и качественных продуктов питания в местных магазинчиках и, конечно, напитков.

По части крепких напитков профессор был настоящим профессионалом-сомелье: он мог отличить «хайленд» от «лоуленда», «сингл-молт» от «бленда», «черного уокера» от «голубого прогульщика»… Но, к сожалению, эти отличия можно было прочувствовать по-настоящему только за рубежом или покупая бутылки в «дьюти-фри». Разнообразное зелье в городских супермаркетах только отдаленно напоминало те оригинальные напитки от шотландских самогонщиков. Да и характерная утренняя головная боль с шумом в ушах сразу выдавала контрафакт и подделку. К сожалению, на суррогаты хроническая аллергия профессора никак не реагировала.

Вообще, от аллергии в жизни профессора были весьма полезные последствия. Сразу после нескольких глотков молока, проглоченных кусков колбасы или сыра у него начинались сопли и чихание. Причем от качественных продуктов такого эффекта не было. Исследуя список содержимого на этикетках, профессор пришел к выводу, что того, от чего у него аллергия — на этикетках, как правило, не указывают. Просто в молоке, видимо, имелись жиры неизвестного происхождения, в мясе — белок неизвестного происхождения, а в сыре — и то и другое. Видимо, с коровами и быками в стране напряженно. Достаточно Минфину в регион не перечислить, а региону — не выплатить сельскохозяйственным предприятиям субсидию на килограмм мяса или молока, а также по оплате процентов за взятый сельхозкредит, как мелким аграриям приходится резать коров на мясо. А, как известно, молочные породы скота качеством и количеством мяса не обладают. Для крупных агрохолдингов всегда находились дешевые и длинные кредиты, а субсидии поступали регулярно.

Сухогрузы и танкеры оптовиков легко справились с поставкой российским сетевикам пальмового масла, сухого молока и соевого концентрата с фосфатным ангидридом. Причем достаточно одного килограмма последнего, чтобы на заводе первичной переработки мяса появилась тонна охлажденки с приятным вкусом и цветом, не отличимым от натурального. «Просто добавь воды» — вспомнил профессор одну старую рекламу, жаря как-то раз жесткий кусок «подошвы» в черной пене на сковороде. Больше ошибок повторять не надо.

Конец ознакомительного фрагмента.