Александр Иванович ГУЧКОВЪ и Великая русская революция
Имея опыт работы политконсультанта, государственного служащего и депутата автор представляет свою версию Великой русской революции февраля 1917 года – как результат многолетней «технологической» разработки, а не «стихийный» процесс. В книге разрушаются многие устоявшиеся стереотипы и развенчиваются мифы о движущих силах и характере тех революционных событий. Ведь технологические приемы, использованные «революционерами» в 1917 году, очень схожи с «цветными революциями» последних десятилетий.
Оглавление
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Александр Иванович ГУЧКОВЪ и Великая русская революция предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Часть I
Глава 1. Детство. Гимназия. Попытка побега на войну и «убийства» премьер-министра Англии. 1862—1881 гг.
Холодный ненастный день 14 октября 1862 года в Москве был не совсем обычным: Москва отмечала 50летие освобождения от французов. Был большой Крестный ход1. Праздничные мероприятия удались на славу, несмотря на то, что в городе стояла «дурная» погода, изза чего на базар было очень мало привоза2. В тот год лето было холодным. Ночные морозы начались уже в августе, как следствие, выдался плохой урожай3. Разве что капуста хорошо уродилась, но, к возмущению хозяек, цены на нее не только не снизились, но даже подросли. «Да добро бы еще хорошая была, а то вся какая-то не спорая, в сечке, если уж можно брать, то только Коломенскую», — ворчали хозяйки. Дороговизна объяснялась сильным спросом на капусту вследствие незначительности прошлогодних запасов4. По случаю праздника в Москве вечером в Большом театре давали «Фауста», а в Малом — драму М. Лермонтова «Маскарад»5.
В этот же день в семье купца Ивана Ефимовича Гучкова и его жены Корали Петровны (урожденной Вакье, француженки) родился третий сын — Александр6. Никто тогда, конечно же, и предполагать не мог, какую роль сыграет Александр в судьбах России. Роль же эта, вне всякого сомнения, была выдающейся.
Александр относился к четвертому поколению известной в свое время династии купцов Гучковых. Основатель ее Федор Алексеевич вышел из крепостных крестьян. Выкупил себя и свою семью на волю и в 1789 году основал собственное ткацкое производство, которое позже передал детям. Сам же Федор Алексеевич за приверженность к старообрядчеству был сослан на север7. (В России тех времен вопрос о старообрядцах был одним из самых проблемных, к концу XIX века их было около 20 миллионов человек8.)
Дед Александра, Ефим Федорович, расширил производство, занимался общественной деятельностью, избирался московским городским головой (1857 год). Работа в городской Думе была ответственной, хотя в печати деятельность органов местного самоуправления довольно часто подвергалась серьёзной критике. В 1870-е годы развернулась серьёзная дискуссия: а нужна ли вообще Дума? Может ли хозяйство города управляться избирательным учреждением? Не лучше ли вместо Думы назначить обер-полицмейстера, а ведение дел в Думе заменить канцелярией? Бытовало мнение, что самоуправление зачастую превращается в самоуправство. Указывали, с одной стороны, на «…пренебрежительное и постоянно недоверчивое отношение общества к гласным Думы», а с другой стороны, на полное пренебрежение гласными общественного мнения, «они даже печать публично отрицают в своих собраниях»9. Доставалось не только Думе, но и Управе: «…Городская Управа всё любит производить „хозяйственным образом“: мостить мостовые, очищать канавы, но мостовые, раз исправленные, в следующем году Управа ломает вновь, канавы при первом сильном дожде производят потоп»10. Ругали за испорченную воду в Москве-реке, за грязь и нечистоты в городе11. Доставалось местным властям изза отсутствия мест в гимназиях, нерационального использования средств: «…как подумаешь… какие тысячи проваливаются каждогодно на общественных обедах, сколько тысяч вваливается командируемым,…сколько убивается на сизифову работу мостовых, становится стыдно за Москву, которая со всеми своими средствами устроить, не говорим гимназии, но несколько прогимназий…»12 не может. Особенно с большим удовольствием печать проходилась по персональному составу Думы и о нравах в ней царящих: «…Деятельность настоящего состава Городской Думы оказывается такою же, как и предшествующих, мостовые, содержание которых принято Думою на себя, из рук вон плохи, очищение города от нечистот — в том же, если не худшем состоянии. Гласные Думы, как повсюду в России, поставлены в такое положение, что чувствуют себя лишними в заседаниях Думы, где управляет всем приятельский кружок, опутавший Голову»13.
Надо отметить, что и собственные дела семьи Гучковых не были таким уж безоблачными. В 1812 году, во время войны, сгорела фабрика. Но основатель династии, отличаясь большим упорством и трудолюбием, восстановил производство. Такая же беда — пожар — постигла и деда Александра, Ефима Федоровича, когда в 1854 году полностью выгорел основной корпус фабрики. Пожары в те времена были довольно частым делом, в газетах писали: «Нас одолевают известия о пожарах, как о холере и грабежах»14. Громадны были убытки — более 500 тысяч рублей (гигантская сумма по тем временам). Но вновь, отбросив в сторону печаль и отчаяние, Гучковы восстановили фабрику15.
Отец Александра — Иван Ефимович, как представитель третьего поколения купеческой династии, не только расширил свое дело, но и вышел на совершенно новые сферы деятельности, расширил свое влияние. Менялось время, менялся и образ жизни. В 1835 году он вместе с отцом был возведён в потомственное почётное гражданство16.
У Ивана Ефимовича (внука крепостного) жена — француженка, дети получают достойное образование, он первым обращается к новой сфере деятельности — банковской, становится одним из учредителей Московского учётного банка, который по своей значимости был вторым в Москве. Банк активно занимался привлечением новых клиентов, используя печать, размещая объявления о процентных ставках17. Чтобы продемонстрировать стабильность, регулярно публиковалась на первых страницах газет информация о состоянии счетов банка18.
Иван Ефимович активно участвовал в общественной деятельности, много раз избирался почетным мировым судьей, входил в Совет попечителей Художественнопромышленного музея, Губернского детского приюта, избирался гильдейским старостой Московской купеческой управы, выборным Московского биржевого общества, гласным Московского коммерческого суда. С 1872 года он гласный Московского городской думы, член Распорядительного Комитета по устройству всероссийской выставки 1881 года в Москве. Во время Русско-турецкой войны был попечителем над госпиталем для раненых солдат. За труды и усердие награжден многими орденами: Св. Анны III степени, Св. Станислава II степени и Св. Владимира IV степени, а также медалями19. Был владельцем солидного недвижимого имущества, и одних только сборов в пользу города ежегодно платил 183 рубля 97 копеек20.
Таковы были предки Александра Ивановича Гучкова. Говоря современным языком, эти люди «сделали себя сами». Начиная свое дело в довольно неблагоприятных условиях, преодолевая сложные препятствия и невзгоды на этом пути, Гучковы, проявляя усердие, предприимчивость, деловитость, трудолюбие, добивались успеха. При этом занимались и попечительством, и благотворительностью, и активной общественной деятельностью21.
Александру Ивановичу «повезло» родиться в эпоху коренных перемен. За год до его рождения, в 1861 году, Александр II издал Манифест об отмене крепостного права. Позже — в 60—70-е годы XIX века — в печати постоянно обсуждались последствия этого акта. Так, газета «Гражданин», обсуждая причины пьянства в народе, считала таковыми «во 1) волю, во 2) дешевое вино, в 3) безделье народа и множество праздников и в 4) образование…»22. В связи с либерализацией политики государства печать отмечала и серьёзные изменения в обществе, новые явления, которых не было ранее. «Чегочего не насмотрелись мы с вами, господа, в наш удивительный век всеобщего прогресса, высоких нравственных тенденций, изумительных изобретений и различных физических и политических диковинок? Всего было довольно… не встречаем ли мы на каждом шагу так называемую эмансипированную русскую женщину, с папироской в зубах и с бокалом шампанского в руке… Не стоит ли живьем перед нами и еще не менее замечательная диковинка — свободный русский человек, которого уже ни купить, ни продать, ни в карты проиграть, и увы! Даже поколотить невозможно?»23 — иронизировал «Русский вестник». Москва становилась ареной общественных дискуссий, в Кремле проходили встречи, где велись дебаты, которые касались религиозных вопросов, преимущественно разногласий между православием и расколом24. В газетах открыто выходили стихотворения, опровергающие идеалы «старого времени» и восхваляющее нигилизм, к примеру:
Не говорите мне о церкви, монархизме,
О верности бояр в опальных волосах,
Родился я на свет в геройском нигилизме.
И взвесил русский мир на герценских весах…
…И знайте чистые, высокие созданья:
Ваш век уж миновал. Обняв собой весь мир,
Мы в людях заглушим наивные мечтанья
И дикой вольнице откроем вечный пир25.
В 60—70-е годы XIX века были проведены реформы в народном просвещении, земская и судебная реформы, реформа городского самоуправления, военная, финансовая реформы. Особое внимание общественности уделялось земской реформе. В печати активно обсуждалось становление и проблемы земства: «Истекший год прошёл не без особенного значения в нашей современной истории и не без поучения для нас. В этом году были открыты в России земские собрания»26. На земства возлагались большие надежды и зачастую о нём говорилось в восхитительных тонах: «…восходящее солнце органичного русского развития… составляют наши новые земские учреждения… в них кроется начало нашего экономически-социального быта… До сих пор страна была безгласна и не имела никакого права заботиться сама о своих нуждах»27. Но все изменил террористический акт 1 марта 1881 года, унесший жизнь императора Александра II. Как и следовало ожидать, начался некоторый откат от политики либерализма, затянувшийся на долгие годы.
Детство Александра Гучкова прошло в многодетной семье, помимо двух старших братьев-близнецов, Николая и Федора, у него был еще и младший брат Константин. Еще один младший брат — Виктор — рано умер, в возрасте 14 лет28. Когда Александр достиг определенного возраста, родители определили его во 2-ю московскую гимназию на Разгуляе29. Хотя в Москве в это время попасть в гимназию было непросто: ощущался громадный дефицит мест. В 1870-е годы в печати обращалось внимание «на то странное обстоятельство, что москвичам негде учить своих детей. Почти все классические гимназии объявили, что в настоящий учебный год приёмов в первые классы нет…»30 Гимназии действовали на основе устава, предполагалось восьмилетнее обучение31. Надо отметить, что во 2-й московской гимназии на Разгуляе обучалось немало известных в будущем людей: К. С. Станиславский, В. М. Дорошевич и А. В. Амфитеатров (создатели газеты «Россия»), М. Н. Покровский, М. П. Чехов и др. Здание гимназии само по себе было уникальным. Оно было построено в середине XVIII века. С конца XVIII века здесь жила семья Мусиных-Пушкиных. В 1812 году дом горел, а вместе с ним и богатейшая библиотека, в которой находился древний список «Слова о полку Игореве». В 30-е годы XIX в. здание было выкуплено под гимназию, где она и располагалась до осени 1917 года. Очень красивое, величественное здание на улице Елоховская, 2, трёх этажей, довольно оригинальной архитектуры, где был даже полукруглый балкон с колоннами. При гимназии была церковь Св. Андрея Первозванного, церковным старостой которой долгие годы был отец Александра Гучкова32.
Уже в гимназические годы у Александра стала складываться такая черта его характера, как небоязнь плыть против течения в угоду мнения большинства, которую он пронес через всю свою жизнь. Так, после оправдания судом присяжных Веры Засулич, стрелявшей в губернатора Трепова, в зале суда после оглашения оправдательного вердикта присяжных раздался гром рукоплесканий. Перед зданием суда стояли громадные толпы. Вышедшую из суда В. Засулич встречали приветствиями и поздравлениями33. Несмотря на моральную поддержку и одобрение «прогрессивной общественности», 15-летний Александр выступил в гимназии в поддержку правительства, в отличие от очень многих, за что и был избит гимназистами34. Этот первый опыт проявления собственной позиции, имевший неприятные последствия, не сломил его, а напротив, только укрепил его силы.
В 1877 году началась Русско-турецкая война. В Манифесте Александра II было провозглашено, что «…исчерпав до конца миролюбие наше, мы вынуждены высокомерным упорством Порты приступить к действиям более решительным»35. Общественные настроения были полностью на стороне верховной власти в желании оказать братскую помощь народам Балкан. В газетах писали: «…Наше терпение распинала Европа на кресте; над нашей снисходительностью она издевалась; наше миролюбие она объясняла слабостью; наше одушевление считала напускным задором…»36
Во время Русско-турецкой войны Александр часто посещал госпиталь для раненых солдат, где попечителем был его отец. Раненые прибывали в Москву на санитарном поезде, их встречали представители общества Красного Креста и множество москвичей. Именно здесь начались первые жизненные «университеты» Гучкова, где он слушал рассказы искалеченных воинов-героев о правде войны, о которой он не мог узнать из книг и учебников. Солдаты рассказывали о вопиющих фактах произвола, беспорядках в снабжении армии. «Они охотно рассказывали о том, как они бились, бились с турками и, наконец, из сил выбились»37. Безусловно, их рассказы сильно повлияли на формирование взглядов гимназиста. Москва военного времени сильно менялась, москвичи, в том числе Александр, могли наблюдать много примет военного времени. С музыкой и песнями батальоны шли на вокзал, чтобы отправиться на войну, их провожали восторженные толпы народа38. Не менее торжественно отправляли на войну московских ополченцев39. А то и вовсе москвичам была представлена необычная картина, когда по улицам Москвы прошла колонна пленных турок. Как писалось в газете, «все это народ крупный, здоровый, но оборванный донельзя и со зверским выражением на лицах»40. Неслучайно, в это время 15-летний гимназист Александр решил бежать на войну и освобождать братьев болгар от турок41. Только твердая воля родителя не позволила осуществить сей дерзкий план беспокойного юноши. Но и на этом Александр Гучков не успокоился. После окончания войны, возмущенный поведением английского премьер-министра Бенджамина Дизраэли, его антирусской позицией, он вырабатывает новый дерзкий план. Александр решает ехать в Англию и убить премьерминистра. Для этого он покупает на чёрном рынке пистолет42 и начинает подготовку, но не выдержав, доверяет свой план брату. Тот, испугавшись, рассказывает матери, и она, разумеется, отцу. Есть от чего сойти с ума благочестивым родителям. Их сын то собирается бежать на войну освобождать Болгарию, так как без него там, разумеется, не справятся, то задумал убийство, теракт, и кого? Премьер-министра Англии! И вновь Александр подвергается строгому родительскому внушению. Много лет спустя, находясь в Англии, побывав у памятника Бенджамина Дизраэли, он скажет, что тот мог погибнуть от его руки43.
Уже тогда за свою неуемную энергию и склонность ко всякого рода рискованным мероприятиям он был прозван «шалым» (т. е. неуравновешенным, сумасбродным).
Глава 2. Университет и армия. Первая дуэль. 1881—1891 гг.
Несмотря на свой беспокойный характер, Александр довольно хорошо заканчивает гимназию, к этому времени он свободно владеет французским (родным языком матери) и немецким языками, много читает и серьезно увлекается историей, особенно военной. Поэтому выбор дальнейшего образования практически предопределен. В 1881 году он в числе других 54 человек44 поступает на историко-филологический факультет Московского университета45, а в 1886 году оканчивает его со степенью Кандидата46.
Про годы учебы А. И. Гучкова надо сказать особо. Именно здесь, в Московском императорском университете, он познакомился с П. Милюковым (будущий лидер партии кадетов и депутат Государственной Думы, коллега по Временному правительству). Здесь он учился у крупных российских историков, профессоров В. Герье, П. Виноградова, В. Ключевского.
Особо следует выделить семинар П. Виноградова. Сам по себе профессор был человеком интересной судьбы. В 1887 году он защитил докторскую диссертацию по теме «Исследование по социальной истории Англии в средние века». П. Виноградов оказал сильное воздействие на мировоззрение своих учеников, среди которых оказалось много людей, позже ставших известными, оставивших свой след в истории страны. Это и Александр Гучков, и П. Милюков, и М. Покровский (известный историк в советское время). П. Милюков позже писал о профессоре П. Виноградове: «Он импонировал нам своей серьезной работой над интересовавшими нас сторонами истории на основании архивного материала… не отгораживался от нас и не снисходил к нам… трактовал нас как таких же работников над историческим материалом, как и он сам… Только у Виноградова мы поняли, что значит настоящая научная работа, и до некоторой степени ей научились…»47.
Далее П. Милюков указывает, что семинар П. Виноградова был «единственно меня интересовавшим на этом курсе»48. Именно на этом семинаре он сошелся в работе со многими людьми, которые впоследствии стали его друзьями. В их числе он называет А. И. Гучкова, «…А. И. Гучков, явившийся к нам из Берлина с репутацией бретёра и выбравший себе тему о происхождении гомеровского цикла; так и не докончив этой работы, он отправился помогать бурам»49.
Здесь необходимо пояснить, что после окончания курса университета, Александр Иванович три года слушал лекции в зарубежных университетах — Берлинском, Гейдельбергском и Венском. В среде немецкого студенчества была старая традиция — студенческие дуэли (мензуры). Каждый студент обязан был принимать в них участие. Александр Иванович там не только слушал лекции, но и активно перенял эту традицию. Была у него дуэль с немецким офицером, который в его присутствии плохо отозвался о России50. С тех пор он стал заядлым дуэлянтом. Его дуэли впоследствии «гремели» на всю Россию. Это еще одна характерная черта Александра Ивановича: постоянно балансировать на грани жизни и смерти, принимая участие в дуэлях. Но об этом чуть позже.
В связи с воинской повинностью 30 июня 1885 года Александр Гучков отбыл вольноопределяющимся 1-го Лейб-гренадерского Екатеринославского полка рядовым51. Это был известный полк, у него была хорошая репутация, сообщения о жизни полка часто появлялись в печати52. Вскоре, сдав экзамен при полковой учебной команде, Гучков 26 октября 1885 года был произведен в младшие унтер-офицеры, 5 ноября уволен в запас53, а в 1886 году произведен в прапорщики54, в 1888 году находился на учебных сборах в 67-м резервном пехотном батальоне55. Здесь и продолжились жизненные «университеты» Александра Гучкова. Отбыв военную повинность, он свою любовь и привязанность к армии пронес через всю жизнь. 6 сентября 1888 года на дополнительных выборах Александр Гучков впервые был избран в почетные мировые судьи города Москвы и впоследствии избирался таковым неоднократно56.
В конце 1888 года А. Гучков уехал для продолжения образования за границу, где в течение трех лет слушал лекции. Несмотря на то, что у него была большая тяга к знаниям и образованию вообще, желание заняться научной деятельностью, тем не менее научная карьера не состоялась. Темперамент и энергия взяли свое, практическая деятельность его привлекала больше. Вернувшись в 1891 году в Россию 29-летним молодым человеком, получившим прекрасное образование и опыт службы в армии, практической деятельностью он и занялся.
Глава 3. Служба в Нижнем Новгороде, в Москве. Путешествие в Армению. 1891—1897 гг.
Повод скоро представился. В 1891 году во многих районах страны разразился сильнейший неурожай, приведший к голоду. Александр Иванович возвращается в Россию и «рвется в бой». Имея все возможности, он пренебрегает прелестями и соблазнами столичной жизни и определяется на службу в штат канцелярии губернатора Нижегородской губернии с направлением в Лукояновский уезд с 1 мая 1892 года для заведывания продовольственными и благотворительными делами57. Надо отметить, что в то время борьба с голодом и помощь его жертвам было делом чести многих видных людей России, начиная с Л. Н. Толстого. В Нижегородской губернии Александр Иванович работал и встречался с литераторами А. Анненским и В. Короленко. Несомненно, общение с такими людьми внесло свой вклад в формирование мировоззрения Александра Гучкова58.
Трудился на этом поприще он честно и добросовестно и, как положено в семье Гучковых, с полной отдачей и врожденным трудолюбием, за что, по ходатайству Нижегородского губернатора, 1 января 1894 года был награжден своим первым орденом Св. Анны III степени59.
Вернувшись в Москву, 14 декабря 1893 года Александр Иванович был избран членом городской управы Москвы на 4 года60. Здесь он получает опыт «крепкого хозяйственника», заведуя водопроводным хозяйством61, при его активном участии была проведена первая очередь канализации. По воспоминаниям Н. Савича, именно Гучков назван «создателем Московского водопровода»62. В отличие от многих, в том числе своих сокурсников, он приобретал навыки хозяйствования и знания о реальной «жизнедеятельности» города. Он занимался не только теоретическими изысканиями, но и постепенно овладевал технологиями управления государством. Александр Иванович заработал себе хорошую репутацию, и в течение нескольких месяцев даже исполнял обязанности товарища (заместителя) председателя городского головы. Работал он много и хорошо, за что и был награжден 14 мая 1896 года своим вторым орденом Св. Станислава II степени «за труды и усердие»63.
На службе в управе Александр Иванович получил первый чин — коллежского секретаря, соответствующий 10 классу Табеля о рангах. Через два года, 18 сентября 1896 года, он становится коллежским асессором (8 класс Табеля о рангах)64. В 1897 году впервые А. И. Гучков избирается гласным городской Думы города Москвы, пробыв в этом качестве почти десять лет. Избрание Александра Гучкова гласным Думы говорило о том, что он на полных правах входит в круг первых лиц города. Любопытный факт: в это время в составе Думы гласными уже были несколько Гучковых. Его отец Иван Ефимович, родной дядя — Федор Ефимович и два брата — Николай и Константин. Александр Иванович стал пятым из Гучковых в составе Думы65. Это было время, когда ещё не было борьбы с семейственностью в органах власти, да и общественность к этому относилась спокойно, так как оценивали сугубо личные качества и профессиональные заслуги, и менее всего интересовались родственными связями избранных в Думу.
Казалось бы, с точки зрения карьеры, все у Александра Гучкова складывается вполне удачно: служба в управе, избрание гласным Думы, повышение ранга, награждения орденами, он любим и обласкан властью, а впереди спокойная и сытая жизнь. Но какой бы ни была нужной и полезной работа в управе, Думе, как и любая другая деятельность, она была бы невыносимо «скучна» для Александра Ивановича, если его жизнь хотя бы отдаленно не напоминала авантюрный роман. Жажда приключений, тяжелых и обязательно опасных (иначе, что это за приключения), постоянный риск и желание проверить себя в сложных ситуациях были присущи ему практически с молодости.
Поэтому еще в 1895 году в разгар антиармянских настроений и «армянской резни» в Османской империи А. И. Гучков берет отпуск и за свой счет вместе с братом Федором отправляется в восточные области Турции обследовать положение турецких армян. Более рискованного и «безумного» путешествия сложно и представить66. Достаточно только сказать, что за период 1894—1896 годов в Турции во время волнений, по разным оценкам, было убито от 50 до 300 тысяч армян. Расправы с армянами вызвали бурные протесты по всей Европе. Да и сама поездка на лошадях по бездорожью без каких-либо нормальных условий для проживания, проблемами с качественной пищей и водой, с большой долей риска подхватить какую-либо инфекцию сама по себе являла большую угрозу. А тут еще фактически шла война, жестокая и беспощадная, с уничтожением христиан. Но вот именно туда, именно в это время и надо было попасть Александру Гучкову. Что он и сделал.
Глава 4. Служба на КВЖД. Вторая дуэль. Возвращение в Москву. 1897—1899 гг.
Удачно завершив поездку в Турцию, А. Гучков вернулся к своей службе. Чувствуя, что несколько «засиделся в кабинетах», Александр Иванович 27 сентября 1897 года увольняется из управы и вновь покидает Москву. Поступает на службу в Оренбургскую казачью сотню на должность помощника сотского начальника охранной стражи Китайско-Восточной железной дороги67 (как-никак, всё-таки прапорщик запаса).
Оренбургская казачья сотня в то время входила в состав Особой охранной стражи КВЖД. Александр Гучков под тёмно-розовым флагом с видом г. Оренбурга68 отбывает на службу на Дальний Восток, в Маньчжурию. О чем он сообщает в письме Ю. Н. Милютину от 22 октября 1897 года: «Завтра выезжаю в Одессу, откуда с отрядом казаков направляюсь с экспедицией в Маньчжурию на строительство железнодорожной линии»69. Первые пять сотен казаков отправились в путь 1 ноября 1897 года на судне Добровольного флота «Воронеж»70. Двухвинтовой товарно-пассажирский пароход «Воронеж» имел две мачты и одну дымовую трубу, водоизмещение около десяти тысяч тонн и скорость хода 13 узлов71. Путь пролегал по Чёрному морю из Одессы до Константинополя, далее через проливы и Средиземное море к Каиру, через Суэцкий канал, Красное море, к Индии, далее Сиам, мимо берегов Китая и Кореи. 26 декабря 1897 года корабль прибывает во Владивосток72. Надо отметить, что путь этот был довольно долгий и далеко не безопасный, так как до этого по данному морскому маршруту погибли три судна подобного типа73.
Что же толкало Гучкова на такие поступки? Каковы его мотивы? А. Гучков не стремился к личным благам на государственной службе, он в этом не нуждался. Во времена ожидания перемен он упорно и отчаянно искал механизмы изменения ситуации для применения их в стране.
Ко времени прибытия на Дальний Восток А. Гучкову исполнилось полных 35 лет, он был хорошо образован, богат, хорош собой, и, главное, холост. Он становится желанным женихом и похитителем сердец. Но служба есть служба, а на Дальнем Востоке она была довольно сложной и опасной. Постоянно происходили стычки и вооруженные конфликты с отрядами недовольных местных жителей. Так, в отчете правления общества КВЖД указывалось, что общие расходы компании за неполные 7 лет составили более 400 млн рублей, их них только 253,5 млн рублей на сооружение дороги, а более 70 млн рублей на покрытие убытков, вызванных «китайскими беспорядками». В 1900 году из 1300 верст уложенного железнодорожного пути 900 оказалось разрушено74.
Здесь же на КВЖД А. Гучкову пригодился полученный еще студентом опыт дуэлянта. Между офицерами охраны и инженерами-строителями часто происходили разнообразные ссоры. И вот во время одной из таких ссор Гучков направляет вызов на дуэль инженеру-строителю, поляку, ненавидевшему Россию и нелестно высказавшемуся о ней. Ругать Россию при Гучкове было крайне неосторожно, он такое не прощал75. Разумеется, инженер вызов отклонил и драться отказался (он же не сумасшедший стреляться из-за ерунды с офицером!). В ответ на это Александр Иванович производит «оскорбление действием»76, а попросту бьет несостоявшегося соперника. Это уже был скандал. Командование направляет рапорт в Санкт-Петербург, самому С. Ю. Витте. Александр Гучков не стал дожидаться приказа, сам подал прошение об отставке и был уволен «по собственному желанию» 10 апреля 1899 года77.
Надо было возвращаться в Москву, но Александр Иванович легких путей не выбирал. Неподалеку служил его брат Фёдор, и они договариваются вместе отправиться в путешествие. Маршрут вновь выбирают, мягко говоря, не совсем обычный. В общей сложности «путешествие» продолжалось почти шесть месяцев, они вдвоём верхом на лошадях проехали более 12 тысяч верст. Дорога пролегала через Китай, Монголию и Среднюю Азию. Братья пересекли Большой Хинган, пустыню Гоби, при этом побывали в Тибете. Двигаясь вдоль скал Тянь-Шаня через город Верный (Алма-Ата) и степи, они вышли к Оренбургу. Сказать, что эта экспедиция была довольно рискованной, значит, ничего не сказать. Опасность подстерегала на каждом шагу. Но и опять всё обошлось благополучно78. Вот радость-то родителям.
Глава 5. На англобурской войне. Ранение. Плен. «Боксерское» восстание в Китае. 1899—1900 гг.
Вернувшись осенью 1899 года домой в Москву, братья вскоре узнают, что в далёкой Южной Африке началась англо-бурская война. Многие российские представители «прогрессивной общественности» сочувствовали бурам. Но одно дело сочувствовать и осуждать англичан издалека, распивая чаи у самовара, и совсем другое дело — отправиться в далекую страну на войну добровольцем. Именно этот путь выбрали братья Гучковы — Александр и Федор. Они вновь отправляются в далекое и опасное путешествие и через португальский Мозамбик добираются до Южной Африки. При этом на собственные средства приобретают снаряжение и вооружение и по прибытии вступают в первый же партизанский отряд79.
Как тут не вспомнить юношеское желание Александра Ивановича отомстить англичанам, убив их премьерминистра Бенджамина Дизраэли. Но если тогда этого сделать не удалось, то теперь-то уже они отомстят англичанам по полной программе. Оба брата были очень ловки, отличались смелостью и меткой стрельбой. Трепещи, Британская корона! Русские идут!
Данная война во многом отличалась от предыдущих войн. Англичане применяли тактику «выжженной земли» в отношении буров, создавали концентрационные лагеря, в которых погибли около 30 тысяч бурских женщин и детей. Широко применялись пулеметы и бронепоезда, в качестве полевых укреплений начали использоваться окопы, впервые была применена колючая проволока и форма цвета хаки. Война была жестокая и с большими потерями.
Братья сражались в отряде добровольцев несколько месяцев. Сражались храбро и отчаянно. Один из сослуживцев, офицер итальянского отряда, несколько лет спустя вспоминал, что оба брата разом обратили на себя внимание своими выдающимися боевыми качествами даже среди храбрых буров. И если Федор Иванович отличался бурной смелостью и необыкновенной свирепостью в бою, то Александр Иванович — железной выдержкой. Далее офицер вспоминает конкретный случай: отряд отступал, англичане били картечью, а возле линии обстрела застряла повозка, запряженная четырьмя мулами, на которой был зарядный ящик. Гучков галопом помчался к ящику, прямо навстречу английскому огню. Англичане, заметив смельчака, сосредоточили огонь по нему. Александр Иванович стал распутывать постромки мулов, одного из которых уже убили до его приезда. Англичане жарят картечью, Гучков хладнокровно распутывает постромки, картечь убивает еще двух мулов, Гучков отрезает постромки одному оставшемуся в живых и тот как бешеный несется к отряду. Что делает Гучков? Он спокойно садится на свою лошадь и шагом, намеренно замедляя ход, едет под градом картечи к своим. Когда он подъехал, отряд обратил внимание, что лицо Александра Ивановича было очень спокойно и по обыкновению непроницаемо80.
В мае 1900 года А. И. Гучков был тяжело ранен в ногу. Он оказался в германском госпитале Красного Креста, который вскоре захватили англичане, так Александр Иванович оказался в плену. Ситуация складывалась критическая. Узнав об этом, его старший брат Николай срочно выехал из Москвы в Лондон выручать Александра81. Судя по всему, старшему брату Николаю удалось найти «веские аргументы», чтобы помочь Александру. Какое-то время тот продолжал лечение в английском госпитале. А как только поправился и смог самостоятельно передвигаться и перенести морской путь, был отпущен из плена «под честное слово»82. В качестве любопытного факта следует отметить, что на этой же войне, но с другой стороны, в качестве военного журналиста служил У. Черчилль. Он так же, как и А. Гучков, попал в плен, но совершил дерзкий побег и добрался до своих. Этот поступок во многом послужил Черчиллю хорошим трамплином для начала его политической карьеры, поскольку информация об удачном побеге прогремела практически на весь мир. Вернувшись в Англию, он вскоре был избран членом британского парламента. В ту войну Гучкову и Черчиллю не довелось встретиться на поле брани, они познакомились много лет спустя уже как союзники.
В России даже была сложена песня, посвященная этой войне: «Трансвааль83, страна моя, ты вся горишь в огне…» В основе этой песни лежит стихотворение Галиной «Бур и его сыновья», опубликованное осенью 1899 года, но строчки, которая вошла в заголовок, в нем не было.
Александр Иванович возвращается домой на Родину. Получив в «награду» богатейший боевой опыт современной войны, а также некоторую хромоту, что, впрочем, здорово повлияло на его популярность и успех в светских кругах. Было и еще одно ценное «приобретение». На войне он познакомился с русским военным агентом В. Гурко84, сыном известного русского генерала, героя Русско-турецкой войны. Надо отметить, что Гурко «за отличное исполнение возложенного… поручения по командировке в Южную Африку на театр военных действий» был вне принятой нормы награжден орденом Св. Владимира IV степени85. Сам этот факт говорит о том, что руководство России придавало серьезнейшее значение ситуации в этом регионе. Впоследствии знакомство с В. Гурко сыграет важную роль как в политической деятельности Александра Ивановича, так и в судьбе страны. Но об этом немного позже. Личную же храбрость Александра Гучкова отмечали многие современники, даже те, кто относился к нему с известной долей скепсиса. Так, например, С. Ю. Витте как-то отметил, что «Гучков любитель сильных ощущений и человек храбрый»86.
Южноафриканские «приключения» не остудили военный пыл А. И. Гучкова. В 1900 году во время «боксёрского» восстания Гучков в составе отряда генерала Линевича принимает участие в походе на Пекин87. По донесению генерала Куропаткина Николаю II от 4 ноября 1900 года, русские отряды имели серьёзные боестолкновения88. Чтобы действовать наверняка, пришлось также выделять серьёзные ассигнования на найм лазутчиков, вознаграждение доносителям, проводникам, расходы на перевозчиков для отрядов войска89.
Глава 6. Мирная жизнь. Банк. Восстание в Македонии и свадьба. 1900—1903 гг.
Закончив военные дела, Александр Гучков в 1901 году возвращается к мирной размеренной работе. Он поступает на службу в банк и вскоре становится директоромраспорядителем Московского учётного банка. Несколько позже, в 1904 году, членом правления этого же банка становится его младший брат Константин90. Александр Гучков исполняет обязанности председателя Наблюдательного совета страхового общества «Россия», вновь начинает работу в городской Думе в составе целого ряда комиссий: водопроводной и канализационной, газового освещения, по надзору за беспризорными детьми, по страхованию наемного труда и др.
Казалось, он с головой ушел в жизнь обывателя, и даже решил на 41-м году жизни жениться. Его избранницей оказалась 32-летняя М. Зилоти91. Мария Ильинична Зилоти была младшей сестрой известного пианиста и профессора Московской консерватории А. И. Зилоти и двоюродной сестрой С. С. Рахманинова92. Совершив все необходимые процедуры, получив согласие родственников, влюбленные объявили о дате свадьбы, наметив её на сентябрь 1903 года. До этого почти 10 лет Александр Иванович со своей избранницей находился в нежном и трогательном общении, в основном по переписке93.
Но вдруг… (опять это «вдруг»! ) в далекой Македонии в августе разгорелось Илинденское восстание против турок. И Александр Гучков тут же принимает решение, что такое важнейшее дело, как освобождение славян от турок, без него никак обойтись не может94. Причем решение его твердое и окончательное, невзирая ни на какую свадьбу. О чем любящий жених тут же и сообщил невесте. Все близкие были шокированы, и, разумеется, особенно невеста. Как же так, жених просто сбегает от неё накануне свадьбы, когда все уже знают, идут приготовления и, главное, куда? На войну! Выходит, что на войне ему будет лучше и спокойнее, чем с ней? Это же позор! Начинаются длительные уговоры жениха и призывы к его благоразумию со стороны практически всех близких и родных. Взывают к чувству любви, наконец, чувству долга перед женщиной, да и просто к элементарной логике (А вдруг убьют? Что будет с ней?). Но все уговоры остаются тщетны. Жених непреклонен. Ему вообще не понятна их логика. Македония в огне! А у них только свадьба на уме. А как же великое дело освобождения славян? Это же так просто, и как этого можно не понимать.
Однако, прибыв на место, в Македонию, Александр Иванович вскоре убедился, что дело восставших безнадёжно и успеха не будет, поражение неизбежно. Возвращаясь в Москву, Александр Гучков попутно «изучал» Болгарию95. Эх, если бы знали тогда болгары, какую роль сыграет этот человек в судьбе их страны через 20 лет, возможно и не выпустили бы его живым из страны. Но это будет все потом.
Жених возвращается к любящей невесте. Свадьба состоялась в намеченные сроки к всеобщему ликованию всех родных и близких. Особенно к радости престарелого и умирающего отца Александра. Казалось бы, войн больше нет, и наступило всеобщее счастье, но не тут-то было. Закончился медовый месяц, немного утихла боль утраты от кончины отца, как в конце января 1904 года началась Русско-японская война. Предчувствие войны ощущалось заранее. Япония проводила активную внешнюю политику с целью проникновения на азиатский материк, активно вооружалась. «После войны с Китаем в 1894—1895 гг. Япония решительно вступила на путь милитаризма с нескрываемой целью добиться выхода на азиатский материк…»96 «…Результаты, достигнутые Японией относительно устройства вооруженных сил, надо признать значительными, однако не настолько, чтобы она могла с уверенностью рассчитывать на успех в борьбе с какойлибо из европейских держав, имеющих интересы на Тихом Океане»97, — писали в журналах. И кто бы сомневался, задавая вопрос, где в это время должен быть Александр Гучков со своим беспокойным характером? Разумеется, на войне.
Глава 7. На Русскояпонской войне. Второй плен. Возвращение. 1904—1905 гг.
Уже в марте 1904 года А. И. Гучков становится одновременно представителем городской думы и общества Красного Креста98. Он выезжает в район ведения военных действий и 4 апреля прибывает в Харбин. Здесь он разворачивает кипучую деятельность по оказанию помощи раненым солдатам. В декабре 1904 года Гучков назначается особоуполномоченным по эвакуации99. Распоряжением на время отлучек из Мукдена назначает своим заместителем графа Д. А. Олуфиева100. Гучков активно борется с бесхозяйственностью и разгильдяйством. В отчете о деятельности Красного Креста на Дальнем Востоке сообщалось о недостаточности перевозочных средств и санитарных поездов, о беспорядочных распоряжениях по размещению и передвижению раненых101.
Центром эвакуации раненых от Харбина до Урала был Иркутск как административный центр Восточной Сибири102. Для этого он был освобожден от расположения запасных батальонов, а под госпитали были приспособлены Иркутский женский институт, клубы, театр и другие общественные организации103
Конец ознакомительного фрагмента.
Оглавление
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Александр Иванович ГУЧКОВЪ и Великая русская революция предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Примечания
7
Последние новости. Париж. 1936. 18 февраля. №5444; Купечество Москвы. История. Традиции. Судьбы. М., 2008. С. 290—291.
28
Александр Гучков. Московская сага: летопись четырех поколений знаменитой купеческой семьи Гучковых. 1780—1936 гг. СПб.—М., 2005. С. 89.
58
Александр Гучков. Московская сага: летопись четырех поколений знаменитой купеческой семьи Гучковых. 1780—1936 гг. СПб.—М., 2005. С. 159—160.
65
Александр Гучков. Московская сага: летопись четырех поколений знаменитой купеческой семьи Гучковых. 1780—1936 гг. СПб.—М., 2005. С. 162.
70
Ганин А. В. Накануне катастрофы. Оренбургское казачье войско в конце XIX—начале XX в. (1891—1917 гг.). М., 2008. С. 158.
76
Александр Гучков. Московская сага: летопись четырех поколений знаменитой купеческой семьи Гучковых. 1780—1936 гг. СПб.—М., 2005. С. 162.
82
Александр Гучков. Московская сага: летопись четырех поколений знаменитой купеческой семьи Гучковых. 1780—1936 гг. СПб.—М., 2005. С. 165.
94
Александр Гучков. Московская сага: летопись четырех поколений знаменитой купеческой семьи Гучковых. 1780—1936 гг. СПб.—М., 2005. С. 166.
95
Александр Гучков. Московская сага: летопись четырех поколений знаменитой купеческой семьи Гучковых. 1780—1936 гг. СПб.—М., 2005. С. 166.
