Стилет с головой змеи. Петербургские детективы

Виктор Зорин

1890 год. Будущий юрист Михаил Гальский отправляется в гости к своему дядюшке, чтобы ознакомиться с условиями завещания. Вечер в гостях заканчивается жутким и загадочным убийством. Михаила и сыщика-любителя Льва Николаевича Измайлова ожидают четыре дня захватывающих поисков и приключений, которые завершатся схваткой с изобретательным убийцей. Следуя за ними в компании с вислоухим котом Хералдом, вы ощутите лёгкую иронию молодости и завораживающую атмосферу императорского Санкт-Петербурга.

История стилета

Газета «Новое время» любила приврать, как и мальчишки-газетчики. Однако редакция не пожалела типографского места, чтобы подробно рассказать о приобретении моего дяди. Тут уж репортёр развернулся на полную катушку. Статья называлась «Стилет с головой змеи» и была богата художественными деталями.

«Недавно известный барон Феликс Лесков приобрёл знаменитый стилет с головою змеи на рукоятке и двумя крупными изумрудами на месте змеиных глаз. Наше доверенное лицо сообщает, что редкое оружие стоило барону почти целого состояния. Ценность же оного стилета в том, что именно им был зарезан король Франции Генрих III Валуа. Здесь мы дадим нашим почтенным читателям историческую справку.

В мрачные времена французского средневековья одна религиозная война сменяла другую. Время, о котором у нас идёт речь, острословы назвали «войной трёх Генрихов». С одной стороны бились католики под эгидой братьев Гизов, а с другой — протестанты во главе с королём Генрихом III и Генрихом Наваррским Бурбоном.

Католики убедительно побеждали, и Генрих Гиз Лотарингский, по прозвищу Меченый из-за ужасного шрама на лице, занял столицу — Париж. Он уже мнил себя королём Франции.

Полгода спустя под предлогом подписания мира коварный Генрих III созвал всефранцузское собрание в своей резиденции в Блуа. Доверчивый герцог Гиз прибыл на переговоры. В одном из коридоров замка Блуа гвардейцы короля подло напали на герцога. Они нанесли ему кинжалами несколько смертельных ударов и перебили охрану.

Но и этого Генриху III показалось мало. На следующий же день по его приказу гвардейцами был убит кардинал Людовик Лотарингский — брат Генриха Гиза Меченого. Услышав эту страшную весть, Папа Римский Сикст V проклял убийцу.

Узнав о проклятии Папы, молодой монах Жак Клеман поклялся отомстить королю, и преданные папскому престолу люди стали подготавливать заговор.

Жестокое убийство Гизов не помогло Генриху III занять Париж, ― он продолжал копить силы для штурма в парижском предместье Сен Клу в королевском замке Екатерины Медичи. Здесь он и получил прошение Жака Клемана встретиться, чтобы передать письма сторонников Генриха III, томящихся в плену у католиков.

Легенда рассказывает, что сам Сикст V вручил монаху стилет с рукояткой, украшенной змеиной головой с изумрудами вместо глаз, и благословил на подвиг. Для верности Жак Клеман прихватил с собою несколько писем от роялистов, которые папские писцы искусно подделали.

1 августа 1589 года Клеман прибыл на аудиенцию к королю, глубоко спрятав стилет в складках рыжей монашеской рясы бенедиктинца. Войдя в зал для приёмов и поприветствовав Генриха, он подошёл к нему и протянул заготовленные письма.

— Ваше Величество, Высокочтимый Сир, ― произнёс он. ― В бумагах сих спрятаны тайные сведения, кои должны касаться лишь вас и больше никого.

Охрана короля по знаку Генриха отступила на несколько шагов, дабы не иметь возможности случайно заглянуть в письма. Король принялся их читать. Клеман, видя, что тот отвлёкся, выхватил из-за пазухи стилет и вонзил его Генриху в живот, распоров до груди. Охрана же как будто ничего не замечала. Король вдруг начал оседать, и не упал, лишь опёршись о стоявший рядом стул. Он пришёл в себя и вскричал: «Убил!.. Этот подлый монах убил меня! Убейте же его!..», после чего у Генриха достало сил вытащить из раны стилет и ткнуть им в голову Клемана, который оцепенел от происходящего. Стилет рассёк монаху бровь и лоб. Тогда он очнулся и с лицом, заливаемым кровью, бросился к выходу из зала.

Генрих с ужасом взирал на свою рану, сочившуюся кровью, и вывалившиеся из распоротого живота внутренности, и стонал от ужасной боли. Он присел на стул, но не удержался и тут же упал на пол. Однако он успел увидеть, как два его телохранителя пронзили шпагами монаха―убийцу, так и не добежавшего до дверей.

Генриха бережно отнесли на кровать, и королевские лекари зашили ему живот. Но проклятие делало своё дело. Той же ночью в муках король скончался, объявив наследником трона Франции Генриха Наваррского.

Так стилет с головой змеи стал орудием папского проклятья.

Новый владелец стилета барон Феликс Лесков отказывается публично демонстрировать оружие баснословной исторической и художественной ценности».

Оказывается, мой скучный дядюшка Феликс способен меня поразить. Я поймал себя на том, что стою, как вкопанный, у Александрийского столпа. Этому репортёру далеко до графа Толстого, но писать жуткие истории, как Эдгар По, он горазд.

Порыв ветра тащил по мостовой какую-то бумажку, и я отправился вслед за ней по направлению к Александровскому садику, засунув газету в карман сюртука. Впечатлённый только что прочитанной статьёй, я размышлял, отразилась ли «баснословная ценность оружия» на состоянии дядюшки или нет. Несложно догадаться, что такую драгоценную вещь я никогда не получу в наследство.

Для молодости нет неразрешимых проблем, поэтому мне подумалось, что в скором времени я узнаю, чем мне грозит «игрушка барона Лескова». У фонтана, обдававшего гуляющих свежестью, как всегда толпились барышни, дети с боннами, и играл военный оркестр. Я взял темп трогательного военного марша и довольно быстро добрался до Сенатской площади. Вдоль Адмиралтейского бульвара, как вы знаете, стоят киоски, торгующие пряниками, молоком и лимонадом. Там я и заприметил милую цветочницу.

Должен сознаться, что я профессионально хожу в гости. Денег для житья в столице, как правило, не хватает, поэтому расширяя свои знакомства, можно и вкусно поесть, и порадовать окружающих умением танцевать, играть на гитаре или составить партию в бридж. Два главных правила гостя: приятно выглядеть и приятно пахнуть. Со вторым правилом я блестяще справился у Поля Дайена. Первое правило обязывало меня купить цветок в петлицу и почистить обувь. Туфли мне начистил до солнечных зайчиков один старик с малороссийскими унылыми усами, сидящий недалеко от фонтана. А из многочисленных цветочниц я всегда стараюсь выбирать самую симпатичную.

— Откуда ты, прекрасное дитя? ― спросил я юную особу.

— Не шутите, барин, ― улыбнулась она, опуская глаза, но не забывая постреливать ими исподтишка.

— Дай-ка мне анютиных глазок в петлицу. Тебя не Анюта зовут?..

— Конечно нет, барин. Я — Варвара, ― и она приподнялась на цыпочки, чтобы вставить мне цветок в петлицу.

О, как мне дороги такие мгновения! Я чувствовал тепло девичьего тела и запах цветов. Кажется, я дал ей даже больше денег, чем следовало…