Адское депо

Виктор Емский, 2020

Веселая история о месте, куда после смерти отправляются души убийц, садистов, маньяков, религиозных фанатиков и прочих мерзавцев.

Глава третья

Утро следующего дня

ГОЛОС. Немо, ты все еще здесь?

НЕМО. Да.

ГОЛОС. Ты тормоз. Я б за столько лет не то что пешком ходить, бегать бы уже

выучился.

НЕМО. И это вместо приветствия?

ГОЛОС. Зачем? Вы и так здесь все с приветом.

НЕМО. Спасибо на добром слове.

ГОЛОС. Я смотрю, ты шутить стал? Похвально. За две тысячи лет первая шутка. Это радует. Пройдет еще тысяча и ты, глядишь, песенку споешь. Быстро учишься. Одним словом — способный.

НЕМО. Если ты и дальше будешь издеваться, я перестану с тобой общаться!

ГОЛОС. Куда ты денешься! Твоя болтливая сущность не даст молчать. Если

заткнешься, тут же засохнешь и превратишься в гербарий. Лучше ответь: на

дятла не богат?

НЕМО. Живет у меня целое семейство.

ГОЛОС. Отправь их всех сразу ко мне.

НЕМО. Это ты в бук вселился?

ГОЛОС. Я.

НЕМО. Отправил. И кто ты в этот раз?

ГОЛОС. Профессор.

НЕМО. И как зовут?

ПРОФЕССОР. Так и зовут.

НЕМО. Понятно.

ПРОФЕССОР. Меня всегда восхищала твоя сообразительность.

НЕМО. Спасибо за комплимент.

ПРОФЕССОР. У-у-у, как ты тяжел мыслью! Опять я попал в конгломерацию тупых идиотов! Эй, Контушовский, ты-то хоть здесь еще?!

КОНТУШОВСКИЙ. Здесь.

ПРОФЕССОР. Слава богу! Хоть будет с кем поругаться. Все ж веселее.

КОНТУШОВСКИЙ. То есть в ранг идиотов ты меня не ставишь?

ПРОФЕССОР. Эка, ты себе польстил!

КОНТУШОВСКИЙ. Опять за старое взялся.

ПРОФЕССОР. Старое — это хорошо выдержанное новое.

КОНТУШОВСКИЙ. Идиотская мысль.

ПРОФЕССОР. Идиотскими мысли становятся только после того, как вылетают из

дуба, в котором сидит Контушовский.

КОНТУШОВСКИЙ. Никакое звание — в том числе и профессорское — не сможет скрыть очевидный факт, что быдло есть быдло. Все! Не желаю с тобой общаться!

НЕМО. Опять поссорились.

ПРОФЕССОР. Ну и не надо. Общайся с такими же садистами, как ты. Полон лес.

КОНТУШОВСКИЙ. Я не садист. Я — мститель!

ПРОФЕССОР. Правда? Придется тебе снова Фрейда цитировать.

КОНТУШОВСКИЙ. Пошел ты со своим Фрейдом!

ПРОФЕССОР. Ну, вот и поговорили. Немо, что новенького?

НЕМО. Ничего.

ПРОФЕССОР. Этот затворник в среднем дубе так и не проснулся?

НЕМО. Нет.

ПРОФЕССОР. Зря. Чувствую, что там сидит тот еще фрукт… А из недавно

прибывших? Есть интересные экземпляры?

НЕМО. Есть. Двое московских убийц. Уже переругались с Контушовским.

ПРОФЕССОР. Если ругаются с Контушовским — это хорошо. Значит, приличные

ребята.

КОНТУШОВСКИЙ. Что может быть приличного в убийцах?

ПРОФЕССОР. Вот ты сам себя и охарактеризовал. Ура! Садист-убийца ударился в самокритику!

КОНТУШОВСКИЙ. Тьфу на тебя!

ЖОРА. Привет, Профессор!

ЛЕНЬКА. Привет!

ПРОФЕССОР. Здравствуйте, ребятки! Ну-ка, доложите, кто такие?

ЖОРА. Я Жора Мовсесян.

ЛЕНЬКА. Я Леня Циммерман, по-прозвищу Македонец.

ПРОФЕССОР. А-а-а… Слышал, слышал. Работали киллерами. Один у Петровича, второй у Гоги-грузина.

ЖОРА. Да. Ты знаешь об этих авторитетах?

ПРОФЕССОР. Конечно. Преступный мир тесен.

ЛЕНЬКА. И как они поживают, если еще не сдохли?

ПРОФЕССОР. Живы-здоровы. На последней разборке Петровичу оторвало ногу

гранатой. Ходит теперь с костылями. А Гоге пулями разворотило живот. Ему полжелудка отрезали и теперь он не может есть шашлык. А так у них все нормально. Все по-прежнему. Стригут лохов и снимают пенки с кретинов.

ЖОРА. Ну и черт с ними. А ты кто такой?

ПРОФЕССОР. Я обычный преподаватель одного из ВУЗов. Профессор. Доктор исторических наук. Специалист по истории Ближнего Востока и Центральной Азии.

ЛЕНЬКА. Именно за это тебя закатали в дерево?

ПРОФЕССОР. Почти. Я наладил поставки афганского героина. Огромными партиями.

ЖОРА. Я понял. У тебя и в прошлой жизни было прозвище «Профессор».

Петрович хотел этот бизнес у тебя отнять. Я должен был тебя грохнуть. Мне даже аванс выдали. Но — не сложилось.

ПРОФЕССОР. Ха-ха! Все сложилось. Свято место пусто не бывает.

ЖОРА. И кто же тебя замочил?

ПРОФЕССОР. Ваня Кацапет.

ЖОРА. Е-мае!

ЛЕНЬКА. Ха-ха-ха!

ЖОРА. Это же наперсточник с Дурасовского рынка! Он же простой жулик! И это киллер?

ПРОФЕССОР. Правильно. Он решил меня убить в подъезде моего дома. Причем

топором. И это ему удалось. Я, правда, долго убегал вверх по лестнице, а он, пыхтя, гнался за мной. В итоге — догнал. Никто из жильцов подъезда, естественно, не вышел на помощь, но зато все, глядя в дверные глазки, прекрасно запомнили убийцу. Теперь Ваня

ждет суда и надеется, что ему влупят пожизненное заключение вместо расстрела.

КОНТУШОВСКИЙ. Вот тебе и пожалуйста! Наводнил город наркотиками. От этой гадости люди мрут почище, чем от оружия. Я бы на месте этого Вани взамен топора использовал хороший дубовый кол. И вставил бы его совсем не в голову!

ЖОРА. Заткнись, зараза панская!

КОНТУШОВСКИЙ. Еще чего? Мысль не заткнешь! В отличие от пасти. В прошлый раз, а это было сорок пять лет назад, гнида, которая называет себя Профессором, попала сюда после того, как побывала в роли доброго японского доктора. Этот доктор занимался опытами, используя китайских военнопленных солдат в виде лабораторных мышей.

А за тридцать лет до китайской эпопеи уважаемый Профессор проторчал здесь в качестве акации. За что? За то, что в годы первой мировой войны, будучи немецким генералом, дал французам понюхать иприта. И после всего этого именно я садист?

ПРОФЕССОР. Садисты бывают трех видов: по определению, по понятиям и по натуре. Контушовский — сумма. Все три вида ужились в его душе и сидят, крепко обнявшись. Тут и доказывать ничего не надо. Я слышал, как он рассказывал Немо о сдирании с людей кожи клочками. Его мысли тряслись от возбуждения, а листья

на ветках торчали вертикально!

КОНТУШОВСКИЙ. Вранье!

ЛЕНЬКА. Да заткнись ты, наконец, скотина панская!

КОНТУШОВСКИЙ. Идите вы к Профессору иприт нюхать!

ЖОРА. Все это, конечно, интересно. Но меня больше всего волнует то, что Профессор помнит все свои прежние отсидки.

ПРОФЕССОР. Да, помню.

ЛЕНЬКА. А мы — нет.

ПРОФЕССОР. И когда вы последний раз были здесь?

ЖОРА. Немо говорит — двадцать пять лет назад.

ПРОФЕССОР. Сколько сидели?

ЖОРА. Два года.

ПРОФЕССОР. Тот, кто вас сюда засадил, использует для определенных занятий. Причем мелких. Одно дело какого-нибудь Профессора завалить, а другое — уничтожить несколько тысяч человек газом. Я — крупная рыба. Память мне дана с какой-либо целью.

ЛЕНЬКА. Какой?

ПРОФЕССОР. А этого я и сам не знаю.

ЖОРА. Мне сначала казалось, что отсидка в дереве — наказание с целью

исправления. Но вышло так, что и в прошлый раз мы были бандитами. Какое, к черту, исправление?

ПРОФЕССОР. В том-то и дело. Бандиты нужны всегда. Без зла добро

существовать не может. Мне кажется, что в вашем положении есть один большой плюс. В прошлый раз вы сидели всего два года. И в этот долго не задержитесь. Если за жертвой гоняется убийца с топором, напрашивается вывод: с квалифицированными бандитами в каком-то месте возник дефицит. Поэтому скоро вам придется собирать манатки. Вспомните еще мои слова!

КОНТУШОВСКИЙ. А я сижу двести двадцать лет! Почему?

ПРОФЕССОР. Потому что в квалифицированных садистах никогда нет недостатка. В любой стране их навалом. Хоть лопатой греби!

КОНТУШОВСКИЙ. Эх, попался бы ты мне тогда, когда я проводил казни в селе Кодне! Я бы тебя сначала распилил на маленькие поленья. А потом эти обрубки медленно распустил бы на спички. И таковыми спичками вся шляхта стала бы разжигать трубки.

ПРОФЕССОР. Поняли, что означает выражение «крыша поехала»? Представьте себе пана Контушовского в роли палача. Он появляется перед гайдамаками и вместо того, чтобы их увечить, начинает заниматься пилкой и рубкой дерева! Вот это шоу!

КОНТУШОВСКИЙ. Хр-р-р!

ЖОРА. Злится.

ПРОФЕССОР. Да. Его дуб трясет, как алкоголика с похмелья.

ЛЕНЬКА. Хорошо ты ему вставил! Надолго хватит.

ЖОРА. Жаль. Без клоунов скучно.

ПРОФЕССОР. Клоунов здесь хватает. Не пройдет и минуты, как новый объявится.

НЕМО. Я слушал ваш разговор и мне непонятно одно…

ПРОФЕССОР. Что я говорил?

ЖОРА. Ха-ха!

ЛЕНЬКА. Ха-ха-ха!

НЕМО. Что смешного? Мне непонятно, почему я сижу здесь две тысячи лет? Может, обо мне просто забыли?

ПРОФЕССОР. Неудивительно.

НЕМО. В смысле?

ПРОФЕССОР. Кому нужна такая нудная личность? Кстати, если б ты рассказал,

за что сюда попал, то мы, может, и нашли бы ответ на твой вопрос.

НЕМО. Я не нудный. И рассказывать ничего не буду. Верни дятлов. Все.

ЖОРА. Обиделся.

ПРОФЕССОР. Это хорошо. Я заметил, что до него лучше стал доходить смысл

сказанного. Раньше он был гораздо наивнее. Ладно. На сегодня хватит общения. Я еще не пришел в себя после вселения, а тут этот Контушовский. Да еще в таком объеме. Пока.

ЖОРА. Пока.

ЛЕНЬКА. До завтра.

На следующий день

ЖОРА. Ленька, отзовись.

ЛЕНЬКА. На связи.

ЖОРА. Ночью прошел дождь. Корни впитали влагу. Хорошо-то как!

Чувствую себя пьяным.

ЛЕНЬКА. Мне тоже в кайф.

ЖОРА. Дятла пришлешь?

ЛЕНЬКА. Не могу. Этот ушлепок ночью выставил из дупла клюв и наглотался холодной воды. Теперь чихает и кашляет. Лежит кверху пузом и косит под больного. Пусть оклемается.

ЖОРА. А что мне делать?

ЛЕНЬКА. У Немо попроси. У него их целый выводок.

ЖОРА. Хорошо.

ЛЕНЬКА. Тихо! Кажется, к опушке приближается машина. Слышишь?

ЖОРА. Да.

ЛЕНЬКА. Отбой связи.

Через час

ЛЕНЬКА. Жора, отзовись.

ЖОРА. Ну, что новенького?

ЛЕНЬКА. Приезжали три машины. Вылезла из них толпа людей и собралась

возле щита. Судя по здоровенным животам — чиновники. Беседовали долго.

ЖОРА. Слышно было, о чем говорили?

ЛЕНЬКА. Частично.

ЖОРА. И?

ЛЕНЬКА. Я так понял, что здесь собираются строить дачный поселок для

блатных граждан Российской Федерации.

ЖОРА. То есть будут рубить лес?

ЛЕНЬКА. Да. Именно с нашей стороны и начнут.

ЖОРА. Постой, но здесь же заповедник.

ЛЕНЬКА. Вот об этом речь и шла. Встречались чиновники с застройщиками. Первые предлагали за крупную сумму денег немножко подвинуть щит вглубь леса и оформить это документально.

ЖОРА. Немножко — это насколько?

ЛЕНЬКА. На два километра.

НЕМО. Правда? Тогда и мы попадаем. Наши дубы находятся в километре

от опушки.

ЖОРА. И что решили?

ЛЕНЬКА. Долго торговались, но в итоге пришли к общему знаменателю.

ЖОРА. Когда начнется вырубка?

ЛЕНЬКА. Сразу после того, как передвинут щит. Я так думаю, что в течении

нескольких недель чиновники утрясут это дело. Сейчас все делается быстро. Были бы деньги.

КОНТУШОВСКИЙ. Это несправедливо! Два охломона только вселились, и их сразу

рубить? А про этого злодея Профессора я вообще молчу!

НЕМО. Пан Контушовский, ну как тебе не стыдно! Счастье, наконец,

постучалось тебе в ствол, а ты мелочно цепляешься за справедливость.

КОНТУШОВСКИЙ. Заткнись, недоумок! Пусть нас рубят, а их оставят. Зеленые

насаждения должны быть в каждом дачном поселке. Нельзя же дачу строить в голом поле.

ГОЛОС. Иудей!

ЛЕНЬКА. Кто меня зовет?

ГОЛОС. Ты мне не нужен. Иудей!

НЕМО. С пробуждением. Что тебе?

ГОЛОС. Я не спал. У меня в дупле жил дятел женского рода. Твой дятел

мужского рода совратил моего. И увел к себе. Теперь у них потомство и они живут у тебя. Верни мне дятла. Он — моя собственность!

НЕМО. Ну, насчет собственности ты, конечно, загнул. И твоего дятла я

вернуть не смогу, раз сложилась семейная пара. Но потомство уже подросло, и, я надеюсь, можно будет отправить к тебе какую-нибудь молодую особь. Тебя это устроит?

ГОЛОС. Мне все равно, какой дятел прилетит. Главное — чтобы он был.

НЕМО. Хорошо. Ты слышал новость о вырубке?

ГОЛОС. Да.

НЕМО. Ты рад?

ГОЛОС. Мне это безразлично.

НЕМО. Странно. Скажи хоть, как тебя зовут? Когда ты вселился в средний

дуб, я сказал тебе свое имя. Ты единственный в этом лесу знаешь, кто я. Но ты не назвал себя. Это неприлично с твоей стороны. Назовись.

ГОЛОС. Я Хасан ибн Саббах. Достаточно?

НЕМО. Мне это ни о чем не говорит.

ПРОФЕССОР. Более, чем достаточно!

ХАСАН. Прощайте.

НЕМО. Эй, Хасан! Эх, отключился.

ПРОФЕССОР. Так ты, оказывается, иудей?

НЕМО. Какое это имеет значение?

ПРОФЕССОР. И как тебя зовут? Ну-ка, ну-ка…

НЕМО. Не скажу!

ПРОФЕССОР. Надо же, сбежал.

КОНТУШОВСКИЙ. И кто этот Хасан?

ПРОФЕССОР. Одиозная историческая личность. Потом расскажу. А ты, Контушовский, похоже, историю не изучал. Ты изучал анатомию. Причем — практически.

КОНТУШОВСКИЙ. Так же, как и ты в Китае.

ПРОФЕССОР. Но я знаю, кто такой Хасан ибн Саббах, а ты — нет. Так кто из нас

быдло?

КОНТУШОВСКИЙ. Да чтоб тебя не спилили!

ПРОФЕССОР. И тебе того же!

ЖОРА. Что вы ругаетесь? Спилят всех.

ПРОФЕССОР. Нет. У них, наверное, план поселка есть. Там, где будут дома и улицы, деревья уберут. А вот на площади могут оставить рощицу. Чтобы скверик для отдыха был. Два больших дуба слишком старые. Их вырубят. Вдруг завалятся? А дубу, где обитает Контушовский от силы лет четыреста. Вот его и оставят. Пусть себе растет и дает тень для играющих детишек.

КОНТУШОВСКИЙ. Чтоб ты в своей следующей жизни попал в тело павиана! Там тебе

самое место!

ПРОФЕССОР. А что? Неплохо! Минимум забот. Съел банан, оплодотворил пару

самок, и — спи себе на ветке. Никаких Контушовских вокруг!

КОНТУШОВСКИЙ. Вот-вот.

ЖОРА. Контушовский, ты обещал рассказать о гайдамаках.

КОНТУШОВСКИЙ. Да пошли вы все к Профессору на ветку бананы есть!

Продолжительная мыслетишина