Рождение чувств

Виктор Елисеевич Дьяков

Иван после срочной и контрактной службы сам для себя делает неутешительный вывод, что потратил лучшие годы черт-те на что: муштра, казарма, горячие точки. А у него даже нормальной девчонки никогда не было. С помощью «подставы», организованной его двоюродным братом, Иван знакомится с такой девушкой, но все складывается непросто. Аля, несмотря на внешнюю «домашность», обладает характером и норовом. Чтобы завладеть ее сердцем и попутно разбудить в ней «женщину», Ивану приходится немало потрудиться.

2

Вечером того же дня Иван с Сашей, пятнадцатилетним подростком, смотрели по «видику» импортный боевик с элементами эротики.

— Ух какие сиськи!… Ух клёво! — восхищался мальчишка, в то время как Иван не реагировал на происходящее на экране. — Ты что, Вань, не нравится? Хочешь, другую кассету запущу, там вообще сплошная порнуха.

— Да мне Саш всё равно, чего хочешь, то и смотреть будем, — вяло ответил Иван.

— Неужто, не нравится? Ты ж там, поди, не видел такого, — не мог понять равнодушия брата Саша.

— Ох Саш, я там такого насмотрелся и в жизни, и на кассетах. После тех кассет эти, так фуфло дешёвое.

— Расскажи… Наверное, какая-то особая порнуха, — глаза подростка загорелись.

— Точно, особая. На тех кассетах «духи» снимали, как они русских девчонок и баб, что к ним попали, на силу берут. После той порнухи мне уже как-то всё это, как детское кино. Да и не нравятся мне эти западные порно-звёзды. Вот ты говоришь сиськи клёвые. А ведь сиськи то у них отчего такие здоровые, думаешь свои? Ничего подобного, селикон закачали, вот они и раздулись. К тому же кроме сисек у бабы ещё что-то должно в фигуре быть, а у этих одни сиськи и есть, да и те искусственные, а того же зада нет. Да и животик быть должен, как у настоящей бабы, а не как у тебя, — с этими словами Иван шутя ткнул сомкнутой ладонью в поджарый живот подростка, отчего тот ойкнул и со смехом перегнулся вперёд.

— Ну, не знаю Вань, у меня других кассет нету. А ведь верно говоришь, бабы в их фильмах все какие-то одинаковые, и действительно задниц красивых мало, а животов так вообще ни у кого. Животы это у наших девок, как короткие кофты оденут, так и тянет их за пупки пощупать, — Саша попытался улучить момент и выбросил руку вперёд, пытаясь в ответ достать брата, но тот сблокировал удар и, перехватив руку, тут же вывернул её на болевой прём. — Уй-уй… пусти, больно, сдаюсь, — дурашливо молил Саша.

На этот шум из кухни раздался голос сашиной матери:

— Эй, ребята, что вы там?

Иван отпустил брата, и они вновь уселись перед экраном.

— Не знаю, прям, что тебе и показать из своей кинотеки, — сокрушался Саша.

— Да не надо ничего. Выключи ты его совсем. Хотя, подожди. Слушай, у тебя случайно клип группы «Дискотека авария» не записан, ну тот, где они поют песню, а потом девки из подтанцовки выходят в шортах и бюстгальтерах и танцевать начинают, а потом…

— Знаю, знаю, а потом они бюстгальтеры снимают и без них, — подхватил Саша.

— Во-во… Вот это бабы, так бабы, есть на что посмотреть, а ты тут мне этих силиконных подсовываешь.

— Нет Вань, я всего один раз этот клип по телеку видел, записать не успел. Если ещё будут показывать, обязательно запишу.

— Запиши… Слышь Саш, а здесь у вас поблизости нормальные девчонки есть?

— Тебе каких надо-то, таких как в том клипе?

— Ну, не таких, что на людях бюстгальтеры снимают, но внешне что-то в том роде, и где-то в районе двадцати лет, — пояснил Иван.

— Сходи на дискотеку в ДК, посмотри. Там всякие тёлки есть, — Саша остановил видик и стал перематывать кассету.

— Да нет Сашок, ты не понял, я же не про тёлок. Понимаешь… ну, что бы девка была нормальная, хорошая.

— Это как, нормальная, которая в школе отличница была, что ли, дома сидит, да книжки читает?

— Ну, не совсем то… Ну, как тебе… ну, чтобы, и на дискотеку ходила, и посмотреть было на что, и подержаться, но не гулящая. Понимаешь?

Саша задумался.

— Не знаю. Те, что на дискотеки ходят, они все пацанами разобраны, да и не целки они. Тебе ж целка нужна и симпотная. У нас в классе и то не все целки, а ты хочешь двадцатилетнюю, — Саша покачал головой.

— Да ерунду ты городишь. Не знаешь, так и скажи, — с лёгким раздражением сказал Иван. — Нормальные девчонки всегда были. Из вашего класса может две-три дают, а думают на всех.

— Стой, знаю! — словно сделав вдруг открытие, воскликнул Саша. — Есть такая, точно. Алька, на соседней улице живёт. И как это я сразу о ней не подумал? Во, тёлка… ну в смысле девка, — Саша поднял вверх большой палец.

— А сколько ей лет?

— Она наш финансовый колледж в этом году закончила. Ну, наверное, лет восемнадцать.

— А показать можешь?

— Конечно. Прямо сегодня. Она на дискотеку всегда мимо нашего дома ходит. Или, хочешь, на дискотеку сходим, там я её тебе покажу.

— Да мне с моей ногой как-то на дискотеку… — замялся Иван. — Лучше покажи, когда она мимо дома пойдёт. А я её или из окна, или из вашего палисадника посмотрю.

— Ладно. Она всегда с подружкой ходит, с Риткой. Ритка тоже целка, только некрасивая, потому из взрослых пацанов с ней никто не ходит. А Алька… ну сам увидишь. Только к ней так просто, с кондачка не подъедешь. Тут много пацанов с ней пытались, она всех отшивала…

Ко времени, когда девушки должны были следовать на дискотеку, Иван занял «позицию» меж яблонь, росших перед дядиным домом. При этом его самого скрывала листва, а улица просматривалась отлично. День, вернее уже вечер, выдался ясным, безветренным, на тихой улице частного сектора маленького провинциального городка никакого транспортного движения и минимум народа.

— Вот они идут… смотри, — Саша указал на появившиеся из переулка две девичьи фигуры. Когда подошли ближе, зашептал уже на ухо. — Вон та, что с косой и в джинсах, это и есть Алька…

Теперь уже и Иван хорошо различал девушек. Обе примерно одного роста, выше среднего, но одна чрезмерно, по мальчишески худая и угловатая. Эту худобу она пыталась скрыть свободного покроя неприлегающим платьем. Вторая… На неё действительно нельзя было не обратить внимания. Нет, она не смотрелась стандартной красавицей, во всяком случае, если считать за стандарт 90—60—90. Разве что первая цифра, характеризующая объём груди у неё, возможно, соответствовала, две другие были хоть и с не очень большим, но явным перебором. Тем не менее, в отличие от подружки, она ничего не пыталась скрыть с помощью одежды, напротив. Короткая кофточка-топ и джинсы красноречиво подчёркивали все «изъяны» её фигуры. Девушки подошли уже совсем близко и о чём-то довольно эмоционально спорили. Иван отчётливо увидел всё: светлорусые волосы, заплетённые в не очень длинную, но толстую косу, что делало Алю отдалённо похожей на теннисистку Анну Курникову. Впрочем, атлетичности Курниковой у неё, конечно, не было, напротив какая-то особая мягкость и в лице, и в фигуре, взгляд вроде стеснительный, но в то же время лукавый, с хитрецой. По всему, она чем-то подначила подружку, ибо та явно злилась. Когда Иван смотрел на Алю спереди, он как бы подсознательно отметил небольшие, но чётко проступавшие через кофточку выступы груди и обнажённый кругленький животик. Одетая в глухое платье подруга, видимо, не могла себе позволить вот так выставить эти прелести на всеобщее обозрение, а вот Аля… Иван неосознанно засмотрелся, прежде всего на её пупок, пока девушки не поравнялись с местом его «дислокации»…

Если бы Иван имел опыт общения с так называемыми нормальными, домашними девушками, может всё, что он сейчас видел, и не произвело на него такого впечатления. Но пять лет казармы, муштры, стрельбы, крови, грязи, усталости, хронического недосыпа и те особи женского рода, что встречались ему там… Кто бы они не были, женщины-военнослужащие, или вольнонаёмные, как правило, разбитные, прошедшие «огни и воды», или русские женщины в Чечне, запуганные, многократно униженные морально и физически, или чеченки — страшные внешне, ненавидящие всех русских и всё русское. Всех этих женщин незримо объединяло одно — в них во всех отсутствовало изначально, или было уничтожено самое важное женское качество — женственность. И вот Иван сейчас видел проходящую совсем рядом девушку, в которой это качество, во всяком случае во внешности, явно превалировало — так ему показалось.

Девушки тем временем миновали сад, и Иван смотрел уже им вслед, вернее ей. Сзади глаз тоже притягивал промежуток между кофточкой и джинсами, полоска загорелого пухлого тела в которое снизу врезались джинсы. Его взгляд сам-собой скользнул ниже. О, этот «вид сзади», нежная золотистая талия, от которой круто расширялись облитые джинсами ещё не женские, но очень хорошо «проявленные» бёдра, и опять сужались, переходя в стройные ноги. Иван не мог оторвать взгляда, пока девушки не удалились на приличное расстояние.

— Ну, как тебе она? — брат всё это время насмешливо следил за Иваном.

— Слушай, а она кто… ну, кто её отец, мать? — словно вышел из забытья Иван.

— Её мать в Управе работает, а отца нет.

— Как нет, вообще? — удивился Иван. Девушка в его сознании никак не ассоциировалась с сиротой — и одета хорошо по моде, и часы на руке золотом блестят, и серёжки в ушах.

— Ее отец тут был начальником милиции, майором. Его убили шесть лет назад, «чёрные». Они ему вроде взятку предлагали огромную за что-то, а он не взял и кого-то из них избил сильно. Ну, а они его выследили, когда вечером один шёл.

— Нашли, кто убил?

— Не… Но зато после отсюда всех «чёрных» как ветром сдуло и из города, и из района. Менты им такой террор организовали.

— Ишь ты, выходит всё-таки не зря её отец погиб. Слушай Саш, ты помоги мне с этой Алей познакомиться, — в голосе Ивана послышались явные просительные нотки.

— Как же я тебе помогу, если я её почти не знаю, — удивился Саша. — Она же старше меня, и я никогда не водился с ней, да и живём не близко. Иди на дискотеку, там и познакомишься. Она сейчас ни с кем не ходит, я точно знаю.

— То, что ни с кем это хорошо. Но мне на дискотеку… Я ж говорю, танцор из меня и так никакой, а тут ещё и нога до конца не разработалась. Когда хожу я ещё могу хромоту скрыть, а там, боюсь, не получится. Да и не по возрасту мне по дискотекам-то бегать. Это кому до двадцати, а мне то уж… Слушай, у меня план есть. Давай так сделаем…