«Лимонка»

Виктор Елисеевич Дьяков, 2008

1942 год. За первый год войны Яков Фомич потерял обоих сыновей и умершую от горя жену. Смыслом жизни одинокого старика становится "Лимонка", невероятно быстроногая кобыла, о которой он постоянно заботится, не давая угробить на непосильной колхозной работе. Но возникает новая опасность, банда дезертиров, скрывающаяся в окрестных лесах. Бандиты совершают набеги на деревни, убивают коммунистов и милиционеров, забирают колхозное имущество в том числе и самых лучших лошадей. В очередной раз, на санях отвозя на завод колхозное молоко, Фомич с "Лимонкой" напарываются на бандитов…

2

Едва наступил 1942 год, в районе объявилась вооруженная банда дезертиров. Они совершали дерзкие налеты на обозы с продовольствием, отбирали лошадей и повозки, а самих возчиков отпускали. Учитывая то, что продовольствие предназначалось для действующей армии, то данные акты означали прямой вызов советской власти. Не мудрено, что все наличные силы райотдела милиции бросили на борьбу с этими бандитами. Побывавшие в руках бандитов возчики в один голос утверждали, что те дезертиры все не местные и им незнакомые. Исходя из этого, окрестных мещерских лесов и болот они знать не должны. Тем неожиданнее оказалось то, что банда легко ушла от первой облавы, а во время второй умело организовала засаду, окружив шестерых милиционеров. Они бы все неминуемо погибли, если бы им на помощь не подоспели товарищи. Тем не менее, двое из окруженных оказались убиты и еще двое ранены, а бандиты вновь бесследно растворились в зимнем лесу, в болотах.

Тут уж сомневаться не приходилось — кто-то из бандитов не просто знает местные леса и болота, а знает их досконально. Чтобы покончить с разбоем уже летом сорок второго года, когда сошла весенняя талая вода и подсохло, решили прочесать чуть не все окрестные леса и ту часть болот, которая была проходима. Для этого масштабного мероприятия районным милиционерам подошла подмога с области, более того, учитывая большую площадь «прочеса», перебросили подразделение войск НКВД. Целых две недели продолжалась эта операция. Стреляли по подозрительным пням, корягам, деревьям, перебили немало мелкого зверья — крупный здесь уже давно не водился… Но бандитов след простыл, даже свежих кострищ не нашли, не говоря уж о других следах. Ведомые опытными проводниками-охотниками милиционеры и НКВДешники прочесали каждую тропку, залезли в самые дебри, рисковали утонуть в трясине — дезертиров нигде не обнаружили. Стали кумекать и порешили — видно, банда подалась куда подале, а может и рассыпалась поодиночке, разошлась в разные стороны. О том же говорило и то, что последнее нападение случилось где-то в марте, а с тех пор они о себе ни разу не напомнили. На том и порешили — ушли бандиты и если объявятся, то уж далеко отсюда, а может и вообще не объявятся…

То, что банда объявилась вновь, уже в зиму с сорок второго на сорок третий годы стало полной неожиданностью для всех. Бандиты, правда, немного уменьшившись в числе, но все равно где-то около десятка человек, как и в прошлую зиму в основном нападали на обозы с продовольствием, но не только. В небольших деревнях они убивали председателей, бригадиров и прочих активистов, ну и, конечно, не щадили милиционеров. Простых же людей, как правило, отпускали. Лошадей забирали по выбору, самых быстрых и выносливых. Узнал про то Яков Фомич и очень обеспокоился за свою «Лимонку». Ведь по всей округе о ней шла слава как о самой самой… Но, удивительное дело, как в прошлую зиму, так и в эту бандиты словно специально обходили Глуховку и ни одного своего «дела» не сделали вблизи ее. Обзаведясь быстрыми лошадьми, банда стала совершать все более дерзкие акции. Самой громкой из них стало нападение на центральную усадьбу колхоза-передовика, чей председатель являлся орденоносцем. Именно председателя бандиты расстреляли в первую очередь, потом местного участкового милиционера, счетовода, оказавшегося коммунистом, и сожгли правление. Ограбив колхозные склады и амбары, бандиты, что смогли погрузили на сани, а что не смогли тоже запалили. Скрыться они успели до появления милицейского отряда.

Лихо действовали дезертиры, хоть вооружены были так себе, обрезы, берданки в лучшем случае трехлинейки, да отобранные у милиционеров наганы. В открытом бою их, наверное, было бы нетрудно одолеть. Но от таких боестолкновений они умело уходили на своих санях, отлично ориентируясь в лесных проселках, по которым не могли пройти автомобили. Милиционеры тоже пересели на сани, запряженные лошадьми. И им тоже нужны были быстрые лошади. И вновь заволновался Яков Фомич, как бы «Лимонку» не реквизировали для своих нужд уже милиционеры. Он обратился к председателю с просьбой, чтобы, случись чего, помог освободиться от этой «гужевой повинности». Ведь как пить дать запалят лучшую в колхозе лошадь, гоняя ее по перелескам и болотам…